Raphael cada día

01.06.2017

Честный четверг с Милой Менесес

Размышления вслух наедине со всеми

Время неумолимо проходит и хорошо, иногда останавливаться, чтобы подумать. Тогда станет ясно, что "всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; ..... время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть..."

Лишь пройдя какой-то жизненный путь и оглянувшись назад, можно заметить, что действительно существуют разные времена: времена, определённые божественными целями и не зависящие от нас, а также времена, когда от нас требуется полное участие.

Рафаэль Мартос Санчес Я ходила в церковь, слушала проповеди, всегда примеряя услышанное к себе. Проповедь об уважении к родителям откликалась в моём сердце (без придумывания, но совершенно честно) пустотой, и это мучило меня. Я не могла сказать, что я чувствую к моим родителям... И эти вопросы я снова задавала Богу, потому что хотела иметь это уважение в своём сердце без того, чтобы изображать его. "Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле..". (Исх. 20:12) Исх. 20:12

Знаю, меня можно осуждать за это, и так уже было, но слова мамы "папу нужно уважать" на самом деле не научили меня уважению. Сегодня я знаю, что дети учатся не от слов родителей, а от их естественного поведения. Со словом "папа" связана целая трагедия моей жизни, так что и сегодня у меня появляются слёзы при виде других отношений отцов с дочерьми. Только уже я думаю не о себе, а о своих дочерях...

Картинки по запросу Библия

Из воспоминаний о чувствах раннего детства, связанных с моим отцом, всплывает, что в возрасте до четырёх лет я очень любила, когда он усаживал меня на свои плечи, но через несколько минут эта радость кончалась. Сегодня я понимаю, почему мне казались такими короткими эти минуты: потому что так хотелось прикосновений и чувствовать его рядом с собой.

Когда я только начинала разговаривать, папа учил меня обращаться к нему на "Вы". Легко называя маму на "ты", я путалась, заодно так же называя папу, и тогда он сильно бил меня по губам. Мама объясняла, что это старая традиция казаков: так он хочет, чтобы дети его уважали. Но, будучи совсем маленькой, я возмущалась, что это несправедливо называть на "Вы" родного человека, ведь тогда он перестаёт быть родным.

Помнится, как я любила тот момент, когда он возвращался с работы, и бежала в коридор, когда вечером закрывалась за ним дверь. Мне нравилось вдыхать запах бензина, которым была пропитана отцовская рабочая одежда и наблюдать, как он снимал свои кирзовые сапоги, аккуратно разворачивая портянки и также старательно раскладывая их сушить.

Со временем его кирзовые сапоги сменили ботинки. С тех самых ранних времён я помню папины ножные ванночки и мой особый интерес к его правой ноге ‒ под кожей, на поверхности большеберцовой кости, я нащупывала пальчиками осколок пули. Нащупывала и гордилась...

Картинки по запросу фашисты в селе

Пятьдесят лет спустя я узнала эту историю! С одиннадцати лет мой папа воспитывался в семье своего дядьки с его дочерьми в станице Гостагаевской на Кубани. Во время фашистской оккупации станицы (30.08.1942 - 23.09.1943) моему отцу Николаю было четырнадцать лет, и тогда он оставался в доме единственным мужчиной. Однажды вечером, несколько из стоявших в станице солдат забрались к ним во двор в поисках того, чего душа пожелает. Они проверяли надворные помещения. Николай чувствовал себя ответственным, поэтому, услышав возню во дворе, выбежал из дома. Увидев солдат, шныряющих по амбару, Николай проскользнул к курятнику и загородил немецкому солдату собою вход. Тому не понравилось мальчишеская дерзость, и он стал стрелять в землю. Так и попал осколок ему в ногу, навсегда застряв в кости. Тогда папина тётя Марфа спасла ему жизнь, затащив его в дом. Но как же так, что за всю мою жизнь он сам не рассказал мне историю этого осколка?

Моя любовь к животным, особенно к кошачьим, началась с тех самых ранних поездок с папой в зверинец, пока мама занималась в субботу уборкой в квартире. Это он брал меня с собой в кино. А фильм под названием "Лев готовится к прыжку" и вовсе запомнился на всю жизнь: уж очень велико было моё ожидание увидеть на экране льва! Но разочарование стало ещё больше, когда я так и не увидела на экране льва, а этот взрослый фильм про шпионов не поняла вовсе.

Именно в такие дни маминой уборки папа ходил со мной в сквер, который находился как раз напротив нашего дома через автомобильную дорогу. Иногда мы спускались с горы к живописной реке Южный Буг, тому месту, где была привязана цепью его деревянная лодка.

Но вспоминаются также и другие моменты, после чего, моё чувство, что я чужая моим родителям, становилось только сильнее.

Мы переезжали в новый дом летом 1965 года. Это были мои первые в жизни длинные прогулки: от нашего старого к новому дому нужно было пройти через дворы двух домов пятиэтажек, а затем (самое интересное!) нужно было по трубе около одного метра диаметром пройти через канаву с проточной водой. Впереди шёл папа с чем-то из вещей в руках, за ним - мой брат со своими вещами, а за ними шла я, и в моих руках были мои игрушки. Вдруг я споткнулась о камень, который торчал из-под земли и упала, поранив до крови коленку. Я стала плакать и, увидев свою кровь, испугалась ещё больше. Но папа заставил меня замолчать, угрожая тем, что накажет меня за то, что я не смотрела под ноги. Снова я чувствовала себя одной на целом свете. Конечно, мне казалось, что я такая плохая и поэтому меня не любит папа.

Кроме обиды на отца за погубленную жизнь моей мамы и мою с братом, за вечный страх в юности, я долго ничего не находила в себе. Всегда избегала об этом думать честно и спешила оправдывать его грубость и гнев тяжёлой судьбою, как это делала мама. С самого детства в нашей семье был запрет на знания о прошлом, и лишь отдельные отрывки откровений разных времён я иногда собирала в своей памяти.

Когда я вышла замуж, то к неуважению отца моей мамой добавилось неуважение моего мужа. Уважение и любовь ‒ это поступки, которым подражают дети.

Лишь, когда обратилась к Богу, то признала, что мамино отношение к отцу и способствовало, по сути, моему неуважению не только отца, а вообще мужчины, а потом и её самой. Это то, что нельзя увидеть невооружённым взглядом, но только свет истины способен вскрыть этот внутренний порок. Лишь моё покаяние перед Богом, подарившее мне Небесного Отца, оживило моё сердце любовью к моему земному отцу.

И вот, как раз в то время у него обнаружили злокачественную опухоль и назначили операцию. Работы в моей квартире на время прекратились. Я же думала о его душе. Осознавая, что Бог находится вне времени и знает всё наперёд, я просила, чтобы Он продлил моему отцу ещё жизнь, если он покается в своей безбожности, чтобы он не ушёл, нераскаявшись.

И когда после операции отца привезли в палату, моя мама не могла поверить, что ему её сделали: не было никакого шрама, а лишь выведена трубка. Она настояла на моём разговоре с врачом чтобы узнать, правда ли, ему удалили опухоль? Имея большой больничный опыт, я была поражена нелогичностью: онкология ‒ это отделение, где у каждого больного начинается его самый тяжелый отрезок, и поэтому, мне казалось, должно быть особое сострадание и милосердие. Но почему-то в той больнице от людей в белых халатах исходил лишь беспощадный денежный расчёт. Там не было выбора и благодарности, но лишь на всё твёрдая такса...

Я пошла к врачу, и он подтвердил, что действительно удалили несколько опухолей, но только новым методом, проникая вовнутрь без разрезов.

Уже через десять дней мой отец, ещё слабый после операции, с бледной кожей лица, отправлялся каждый день на мою квартиру доделывать мелкие дела, чтобы мы вскоре могли в неё въехать. Наши с ним отношения были уже совершенно другими. Я больше его не боялась, а его гнев был похож на "пшик", тут же затухая в моих объятиях. И я уже забыла про свою молитву.

И вот приближался день переезда, на который мне (надо отдать должное, большое спасибо) муж моей старой подруги, будучи руководителем большого предприятия, организовал грузовую машину. Мои новые друзья мужчины (а это был совершенно новый вид отношений!), которые преподавали в библейской школе, вместе со своими друзьями приехали в назначенный день и час, дружно вынесли из нашего уже бывшего дома из мебели то, что подошло нам в новую однокомнатную квартиру. Это была старая кухня, стол и четыре табурета, пианино, люстра, закарпатская стенка для жилой комнаты, мягкий угол "Синевир" и стол-книжка. Тех ценных вещей, которые муж доставал по знакомству, ни посуды, ни хрусталя, ни постельного белья я с собой не брала. Так, я оставляла дом, который был и моим и в котором росли мои дети.

Как-то вспомнив, условия-требования моего бывшего, чтобы мне остаться, и его планы сделать капитальный ремонт и купить новую мебель, я чувствовала, что я просто освобождаю дом от старой мебели, в частности, от очень древней кухни. И уж никак не могла поверить своим ушам, когда, встретившись со знакомой, я услышала её упреки в бесчеловечности и в том, что я обобрала "мужика", оставив его в разваленном доме.

В действительности, потолок в гостиной уже давно обвалился, когда он кричал на младшую дочь за уроками игры на пианино, и я никак не могла добиться от него ремонта. И не знала, что у него в планах был не только его чистый паспорт, но и свободный от нас для ремонта дом. Этот "несчастный мужик"-трудяга жаловался встречающимся соседям, что я бросила его именно тогда, когда он вытянул меня из болезни, возил столько по больницам. Он приглашал соседей и показывал теперь пустой дом и обвалившийся потолок, но не рассказывал никому про "сотню баксов в день" от торговли запчастями, которые вскружили его голову и что в его планах евроремонт и новая современная мебель. А в гараже на чердаке были сложены более десяти новых письменных столов в упаковке и стульев на продажу, но для двух школьниц мы не получили ни одного стола и стула.

Вспоминая то время, я была в очень неудобном положении: наши общие знакомые или соседи, которые не знали о похождениях моего "бывшего" по месту прошлой работы, никак не могли поверить, что у нас происходит развод. Ведь заботливое отношение ко мне на протяжении этих лет было большим поводом для уважения к нему. Поэтому его репутация как хорошего семьянина на нашей улице была мне понятна. Много лет я не хотела замечать фальши и долго не могла поверить, что это был тонкий расчёт, который я принимала за любовь.

Среди друзей и соседей были и те, которые лишь после того, как мы съехали, смогли рассказать всё, о чём знали и видели, но молчали много лет: о том, как он на работе не скрывал своих отношений с директрисой и даже обнаглел так, что вызвал к себе лишнее внимание, за что, после проверки ОБХСС ему предложили добровольно уволиться.

Мы можем быть слепыми и никогда так и не узнать о главном! Не надо бояться той боли, когда прозревают глаза, того стыда от своих заблуждений и ошибок, и особенно, когда есть возможность раскаяться и получить прощение. «Итак, кто во Христе, тот новое творение; древнее прошло, теперь всё новое» ‒ кто говорит, что уверовал в Него, тот родился свыше от Духа и жить хочет по-другому, не прячась от Бога и людей. Я не боялась открывать мои грехи, потому что не хотела их больше совершать (получалось ли у меня, это уже другой вопрос).

Вскоре я написала "бывшему" письмо, что он причинил мне много зла и боли, часто толкая меня на то, чего я делать не хотела, а также попросила прощения за ту боль, которую ему причинила. Понятно, что он не мог оценить моего поступка и только радовался, что я сама подтвердила свою вину, но я сделала это для чистой своей совести перед Богом. Я не совершенный человек, но уже знала, что усыновлена Богом и мне дано всё для новой жизни, новые обещания и новые полномочия, и к Нему я шла за силой жить.

С новыми надеждами мы въехали в нашу квартиру. Я думала, что с переездом все проблемы кончатся, но это не так: проблемы стали другими, но об этом я расскажу в другой раз.

А наша новая квартира уже через несколько дней стала обжитым, уютным, светлым островом нашей свободы. Мы могли приглашать наших друзей и больше никогда не бояться. Мои близкие школьные подруги, с которыми я не могла свободно встречаться, живя много лет в одном городе, теперь были у меня в гостях, и я была этому очень рада.

И как было для меня моё изменённое сердце к моему отцу первым проявлением Божественной жизни, так моя квартира стала для меня духовным памятником Божественной благодати ‒ подарка, которого я не заслужила:

Словом, неудачная покупка "глупой и непрактичной", нездоровой женщины без денег, благодаря дружной помощи родственников, церковной общиныи разных, расположенных к помощи людей, чьё участие я очень ценю и никогда не забуду, стала уютным местом, пристанищем, где много людей находили место и время для душевной поддержки.

Квартиру, которую враг души задумал мне как ловушку во зло, Бог сделал благословением, свидетельством того, что в Его руке сердце всякого человека.

Продолжение следует...

Мила Менесес
Ганновер (Германия)

Дополнительные материалы:

[Вернуться]

Raphael cada día

Честный четверг с Милой Менесес

Комментарии