Raphael cada día

Если и был на свете человек, который совмещал бы в себе все качества, присущие знаменитым Гаргантюа и Мюнхгаузену, так это был барон Анри де Глотьен, единственный настоящий друг шевалье де Фаланкура и его названный старший брат.

Ведь после нескольких месяцев скитаний по охваченной войной Бульони именно в замке де Глотьенов, старинных приятелей отца, юный сирота-шевалье обрёл новую семью.

Анри был старше Антуана на пять лет, и раз в десять больше по объёму желудка. Барон имел солидную протекцию при дворе и недавно занял важное место в свите короля.

Господин Анри де Глотьен стал Главным дегустатором высочайшей пищи. Кроме того, монарх постоянно держал его при себе на пирах, как великолепного рассказчика.

В то самое утро, когда шевалье валялся в пыли у ног разбойников, его друг покоился на перине и подушках в кровати одной из многочисленных спален Бульонского замка, который в этом году Его Величество король Франции Людовик XY-тый избрал штаб-квартирой королевской охоты.

И где, как язвили английские газеты, французский монарх не забывал править страной, несмотря на тяжкое бремя вооружённых рейдов по близлежащим полям и лесам в поисках дичи.

Барон лежал на спине, боясь пошевелиться. Ему было плохо. Даже его крепкая печень оказалась не в силах справиться с тем количеством вина, что пришлось выпить вчера ночью, поздравляя Людовика с его очередными трофеями.

Внезапно в опустошённой голове де Глотьена колокольным звоном отозвался тихий скрип дверных петель.

- Поль, ты чудовище! - приподнявшись на локте, со стоном прохрипел он вошедшему слуге. Тот виновато и услужливо поспешил протянуть хозяину поднос с кувшином лимонного сока.

- Когда будет готов обед? - жадно опорожнив кувшин, теперь уже ласково спросил барон.  

- Через полчаса, ваша милость, - отчеканил Поль.

- Одеваться! Я должен быть на кухне немедленно! Где мой наряд?

- Уже всё готово. Шляпа выстирана и высушена, кафтан и панталоны тоже. Хотя пришлось повозиться: горчичный и свекольный соусы вчера удались на славу...

- Молчи, негодяй! - по-львиному рыкнул де Глотьен. - Подавай вещи!

Минут через сорок - удивительная быстрота! - барон уже расхаживал по главной зале в окружении шеф-повара и его многочисленных помощников. Тыча толстым пальцем (на котором красовался такой же толстый золотой перстень с огромным рубином) в то или иное блюдо, стоящее на широком столе, он сосредоточенно пробовал каждое из них. Возле жареных фазанов барон задержался дольше обычного.

- Пожалуй, вот этот не слишком прожарился, - сурово произнёс он. - Я не ручаюсь, что это понравится его величеству. Ах, старина Крюшон! Чтобы спасти вас от виселицы, я буду вынужден съесть эту с точки зрения короля, мерзость. Но, между нами, вы же знаете, что я люблю именно такое мясо.

- Что вы, что вы! - прощебетал шеф-повар, - Вы так часто меня выручаете, сударь, что я готов не прожарить целого быка только для того, чтобы доставить вам двойное удовольствие - и слегка перекусить, и... спасти друга.

Барон внезапно развернулся и прижал шеф-повара огромным животом к стене:

- Запомни, Крюшон, я исполняю свой долг, и если я узнаю о том, что в твоём котелке хотя бы запахнет изменой, я тебя придушу собственными руками, и не смей больше кичиться дружбой со мной, которой вовсе нет!

Затем барон вернулся к столу. Он молча и с наслаждением съел фазана. А также ещё несколько блюд, качество которых ему показалось подозрительным. Шеф-повар при этом смотрел на барона, не мигая своими маленькими поросячьими глазками, в которых, как угольки в камине, то и дело вспыхивала затаённая злоба.