Raphael cada día

Наоравшись, злодеи стали понемногу растворяться в лесу. Розиньяк остался. Он подошёл к сидящему возле графини шевалье и протянул ему руку.

- Я вижу, вы единственный мужчина из всех ублюдков, которым сегодня у меня не хватило времени вспороть животы, - сказал с улыбкой новый хозяин Кабаньего Леса.

Де Фаланкур демонстративно отвернулся от него.

- Шли бы вы в чащу, - процедил он сквозь зубы. - Сюда уже скачут. Не испытывайте судьбу.

Под топот копыт от замка к опушке приближалось несколько огненных пятен.

- Моя судьба в моих руках, - ответил разбойник, взмахнув факелом. - И ваша пока тоже. Но я сдержу своё слово и сохраню вам жизнь.

- А вот я этого сделать не обещаю, если мы встретимся снова, - сказал шевалье, глядя прямо в глаза Розиньяку. - А встретимся мы обязательно!

- Не советую, - мрачно ухмыльнулся Розиньяк, и не спеша скрылся в зарослях дикого шиповника.

Если были в жизни де Фаланкура мгновения счастья, так это те, что он провёл наедине с графиней де Шампиньон. Он хотел привести её в чувство, но не смог даже прикоснуться к её щекам. А ударить?! Он смотрел на графиню, понимая, что вскоре такая близость будет для него лишь воспоминанием, но каким! Эта ночь навсегда останется частью его самого, его тайной, тем пламенем, что будет согревать его изнутри и давать ему силы в самые трудные времена. Это пламя будет жить в нём и погаснет вместе с ним, но никто и никогда не сможет отнять у него даже ничтожной искры.

Любовь переполняла сердце юноши, и он решил, что не может не поцеловать ту, ради которой готов умереть. Но едва шевалье склонился над графиней, как всадники, скакавшие от Бульонского замка, оказались рядом.

- Я люблю вас, я безумно люблю вас, графиня, - только и успел прошептать де Фаланкур.

- Скорее, скорее, помогите им! - услышал он взволнованный бас своего друга.

Какие-то люди тотчас подхватили шевалье, и унесли прочь от графини. Через мгновение его подсадили в седло к барону, и, обнимая широкую его спину, де Фаланкур вернулся в замок.

Де Глотьен, на удивление, всю дорогу молчал.

Первым, кого увидел шевалье, слезая с лошади, был граф де Шампиньон.

С перевязанным торсом он стоял, опираясь на плечи солдат, и мимо него в замок под руководством барона слуги пронесли всё ещё не пришедшую в себя графиню.

Де Фаланкур подошёл ближе.

- Ваше сиятельство… - начал было он.

- Ах, оставьте эти условности, шевалье, - простонал граф, сморщившись от боли, и кровавая пена выступила на его губах. - Мне осталось совсем немного… Я прошу вас, позаботьтесь о графине… Я вам так обязан…

Старик покачнулся, и глаза его закатились.

Печально зазвенели шпоры, и де Шампиньон повис на руках стражников.

- Он умер, - воскликнул кто-то. 

Шевалье оглянулся. Это был Рожерон. Его лоб был наскоро перевязан. Из-под повязки обильно сочилась кровь.

- Разрешите представиться снова, - тихо сказал Рожерон с известной де Фаланкуру галантностью, - лейтенант королевских стрелков, Мишель д’Абажур.

- Ах, Мишель, оставьте все эти условности, - вздохнул шевалье, глядя, как солдаты уносят безжизненное тело графа. - Какая потеря для трона!

- Вам бы не мешало переодеться, - добавил лейтенант.

- Да, да, конечно, конечно… - рассеянно пробормотал шевалье, кутаясь в заботливо протянутый д’Абажуром плащ.

Только сейчас он понял, как устал, и как безумно ему хочется спать. 

Шевалье снилось, что он лежит на краю гигантской пропасти, уцепившись руками за небольшую скалу. Далеко внизу была видна пелена сплошных облаков, и он чувствовал, что под ними, ещё ниже, плещется бездонный океан.

Ветер теснил де Фаланкура к краю. Осыпая камнями, пытался разжать пальцы юноши, забивал ему глаза и рот пылью. Но шевалье, казалось, сросся со скалой. И тогда ветер стал её раскачивать. Не прошло и минуты, как скала со стоном отделилась от материнского склона. И вместе с этим обломком де Фаланкур полетел вниз. И проснулся.

Он лежал возле кровати замотанный в одеяло, и трясся от пережитого ужаса. Пусть и ненастоящего, но такого ощутимого, что слёзы ручьями текли по его щекам.

Вдруг дверь спальни скрипнула, и на пороге появилась женщина. Точнее, белый силуэт женщины с распущенными волосами. Она держала свечу прямо перед собой, и лица её не было видно. И прежде, чем подошла к шевалье, незнакомка затушила свечу.

- Молчите, - прошептала она тем голосом, который де Фаланкур узнал бы из тысяч других, и прижала его голову к своей груди. - Я пришла сюда сама, забыв о своей чести и чести своего убитого мужа, потому что я не могла иначе. Потому что я не в силах сдержаться. Я хочу вам вернуть то, что вы сказали мне на карнавале и там, возле этого страшного леса, среди этих двуногих чудовищ… Да! Я люблю вас, я безумно люблю вас, шевалье, но я никогда, никогда не смогу быть вашей навеки! О, как это все ужасно! Пусть хотя бы эти минуты будут только для нас двоих…

- Сударыня, нет никаких препятствий меж нами, - отвечал шевалье также шёпотом, обнимая и целуя графиню. - Быть может, лишь ваш траур… Да, я беден, но после всего, что случилось, когда я на деле доказал свою преданность трону, я уверен, что король вознаградит меня. Если не громким титулом, то хотя бы деньгами, и тогда я смогу…

- Мой милый, глупый, самоуверенный шевалье, - вздохнула графиня, растворяясь в объятиях де Фаланкура. - Если бы вы знали, что вы доказали своим поступком… Да, вы спасли короля. Но как только вы начали спасать меня… Ах, шевалье, вы даже не знаете, какого страшного врага вы нажили себе этой ночью! Именно поэтому я здесь. Бегите, шевалье, бегите, ибо вряд ли вы увидите рассвет…

- Кто он?! - почти закричал шевалье, вскочив.

- Да неужели же вы действительно ничего не понимаете? - удивилась графиня, всплеснув руками.

- Нет, - по-мальчишески наивно сказал де Фаланкур, - да нет же, клянусь своей шпагой!

- Не клянитесь, шпагу вам надо ещё найти, - вздохнула графиня.

- Мадлен! - тихо позвала она, и из-за двери показалась её служанка. - Всё готово?

- Да, сударыня, - ответила девушка.

- Торопитесь, шевалье. Мадлен проводит вас. Прощайте.

Сказав это, графиня взглянула на де Фаланкура глазами, полными слёз и выбежала из спальни.

Антуан остался стоять, так ничего и не поняв.

- Одевайтесь, сударь, одевайтесь! Нам нужно успеть, пока не сменилась стража. Если на посту не будет моего Себастьяна, мы не сможем выйти на стену!

Девушка кое-как натянула на остолбеневшего де Фаланкура панталоны и рубашку.

Вскоре, благополучно миновав часового, они стояли на крепостной стене.

- Прыгайте вниз, шевалье, - торопливо заговорила Мадлен. - Здесь не так высоко. Пусть вода холодна, но вы без труда достигнете берега. Возле поворота на старую мельницу вас будет ждать небольшой экипаж. Вас надёжно спрячут в Гриль-де-Куре, в трактире «Румяная пастушка» Ждите письма от госпожи, и ничего не предпринимайте!

Неожиданно где-то рядом раздался гортанный возглас:

- Слу-уу-шай!.. Готовься к смене!..

- Да прыгайте же, - повторила Мадлен, подталкивая Антуана.

Он отстранил от себя девушку, и подошёл к краю.

- Передай графине, что я всё понял, - сказал де Фаланкур с улыбкой осуждённого на казнь. - А ещё передай, что я очень её люблю, и что никто не помешает нам быть вместе. Я буду сражаться за свою любовь до победы!..

С этими словами шевалье воспарил со стены замка. Но через мгновение лёгкий всплеск воды доказал, что людям, даже безумно влюблённым, не суждено летать, как птицам.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ ПРИКЛЮЧЕНИЙ АНТУАНА ДЕ ФАЛАНКУРА 

Продолжение следует…

Дмитрий Седов
Москва (Россия)