Raphael cada día

30.12.2017

Приключения отважного шевалье Антуана де Фаланкура: 
глава одиннадцатая, в коей шевалье открывает другу, почему вновь стал дамой, и
глава двенадцатая, в коей мы вновь возвращаемся в «Румяную пастушку»

- Подумай, как бы иначе я мог попасть в Париж, дружище?! - хохотал Антуан, рассказывая Анри, теперь уже графу и тайному советнику короля, как добирался от побережья до столицы; они уже покинули уютный дом госпожи де Фанфарон, и обедали вдвоём в башне графского замка на окраине Парижа. - Только под видом знатной дамы! Иначе твои люди скрутили бы меня в миг!

- Ну, положим, не только мои...

- Это верно. Но когда какой-нибудь ретивый судья отправил бы меня на виселицу, именно ты получил бы подробный отчёт о том, как слуги короля обезвредили его смертельного врага - то есть, меня. Как при этом тщательно следили за мною, потратив немало времени и денег; и нижайше бы умоляли покрыть их мифические убытки. Нет, Анри, я сразу знал, что делать, чтобы не попасть за решётку или прямиком на плаху. Я должен был стать совсем другим человеком. Вот я и стал сначала... негром-матросом. Потом - монашкой-миссионеркой. А потом - и мадам дю Мон. Как я с ней встретился - это отдельная история!

- Если бы ты написал мне...

- Я не хотел тебе навредить! Получать письма из-за границы человеку, приближённому к королю, всегда опасно. А уж тебе - тем более, господин дегустатор высочайшей пищи.

- Увы, теперь только тайный советник, - граф с хрустом разломил очередную куропатку.

- А я ничего не знал о твоём назначении. И это к лучшему, - улыбнулся Антуан. - Иначе бы я попытался вернуться раньше. И всё бы испортил, так ничего не узнав...

- Ну, узнал-то ты, прямо скажем, немного. Ну ладно, рассказывай. Да на еду налегать не забывай. Давай-ка, я налью тебе ещё бургундского...

- Сначала я хотел минимально сократить расстояние от побережья до Парижа. Я рассуждал так: чем дольше я буду двигаться сушей, тем выше вероятность того, что меня схватят. Поэтому я хотел высадиться не в Сен-Жюльене, а в Гавре. Но потом заключил: чем ближе к Парижу, тем тщательнее трудятся полицейские ищейки... Прости... И вот тогда я вспомнил о мадам дю Мон! Я вспомнил, как я отправил тебе то самое письмо: через твою э... хорошую подругу. Тем более что в случае маршрута от Сен-Жюльена до Парижа её поместье как раз оказывалось на моём пути. Это была судьба. И вскоре несчастная монашка нашла приют у твоей подруги. Чтобы вскоре стать ею на пути в Париж! Выпьем же за мадам дю Мон!

- Выпьем, - согласился д'Обертон. - Но учти: с мадам дю Мон меня связывают исключительно деловые отношения! Исключительно деловые отношения...

- Верю, старый холостяк, верю!

- Ты лучше расскажи, что тебе удалось узнать. И поподробнее.

И Антуан рассказал своему другу и названному брату всё, что узнал и от мнимого Водостока и от несчастного Рокфора. Анри слушал внимательно, не перебивая. Потом начал задавать вопросы, порой заставляя де Фаланкура злиться: ему казалось, что у графа что-то с памятью. Сколько можно толочь воду в ступе?! Но д'Обертон был непреклонен. 

- Итак: ты говоришь, Антуан, что Рокфор назвал имя графини де Шампиньон?

Де Фаланкур грохнул кулаком по столу так, что перевернул соусницу, залив её содержимым рукав своей новенькой рубашки; но он этого словно не заметил.

- Именно так, тридцать тысяч чертей. И он не мог лгать перед смертью.

- Допустим... А вот что касается герцога: как ты думаешь, он - мог лгать? Точнее, оболгать? Чтобы скрыть настоящего шпиона?

Де Фаланкур смутился.

- Если честно, это не приходило мне в голову. Но ведь я так прижал его! А он так юлил... И ведь он не мог выжить после тех выстрелов иначе, если всё не было подстроено! Не мог, Анри!

- Так всё-таки: насколько ты уверен, Антуан, что герцог не солгал. И что генерал д'Абажур...

- Генерал?! - удивлённо вскинул брови де Фаланкур.

- Да-да, уже генерал, - вздохнул д'Обертон. - Кто ещё может подтвердить, что он действительно английский шпион? Кто?

Де Фаланкур неопределённо пожал плечами:

- Кто-нибудь из этой шайки! Ну, я не знаю...

- А я знаю, - твёрдо сказал граф, - что д'Абажур - вовсе не шпион, хотя и весьма неприятная личность. Он выполнял приказ, якобы убивая герцога. Чтобы тот мог бежать из Франции под видом известного тебе сэра Водостока.

- Но чей приказ?! Кто его отдал?!

- Мой предшественник. Граф де Шампиньон.

- То есть, как?! - де Фаланкуру пришлось выпить залпом бокал вина, чтобы переварить эту новость. - Выходит, что граф - тоже вывалялся в этой грязи?!

- Граф де Шампиньон - честный человек. Но он был тайным советником. И поэтому иногда поступал так, как должен поступать тайный советник. Ему герцог нужен был живым. Королю - только мёртвым. Граф вёл тонкую игру. Он понимал, что мёртвый герцог никогда не расскажет о тех, кто ещё участвует в заговоре. Но если не только оставить его в живых, но проследить его связи, тайное станет явным. Именно поэтому д'Абажур должен был промахнуться. И это я передал ему секретный приказ графа.

- Ты?! - де Фаланкур едва не упал со стула; он не понимал - то ли ослышался, то ли чересчур выпил.

- Да, я, - повторил д'Обертон. - Перед тем, как мы во весь дух помчались из Кабаньего леса в Шато-Бульон, к вам на помощь. Так что я - уверен в том, что д'Абажур не шпион. Но это ему не поможет.

- Не поможет в чём? - не понял де Фаланкур.

- Дело в том, что он - ключевая фигура в неприятном для тебя деле. Из-за которого ты и вернулся. Не так ли? Ведь ты вернулся из-за Элеоноры? Что ты молчишь, Антуан?

Де Фаланкур молчал потому, что не знал: открыть ли другу страшную клятву, которую он дал умирающему. И решил - пусть эта тайна умрёт вместе с ним. А вслух произнёс:

- Прежнее чувство во мне давно погибло, Анри. Я лишь хотел положить на его могилу ещё один прощальный букет, рассказав тебе историю Рокфора и его брата. Теперь мне гораздо легче.

- Раз так, надеюсь, ты не помчишься тотчас в Гриль-де-Кур?

- О, нет, конечно, нет! Я буду тих, как мышь.

- В самом деле? - недоверчиво усмехнулся д'Обертон. - Тогда тебе незачем знать, что генерал французской армии д'Абажур - правая рука безжалостной чёрной вдовы. Так же, как незачем знать, что полнолуние - ровно через неделю.

- Ты прав, мне это абсолютно не интересно, мой друг!

В ту же ночь де Фаланкур покинул дворец графа, не простившись.

Трактир начал наполняться голосами слуг, когда известный нам молодой человек взлетел на его крыльцо. Он был разгорячён и румян, но в то же время спокоен и весел. Он не вошёл, а вбежал, с наслаждением воскликнув: «Для аппетита нет ничего лучше утренней скачки! Эй, кто-нибудь, стакан вина!». Но ему никто не ответил. Хотя где-то в проёме мелькнули чьи-то суетливые тени. Молодой человек пожал плечами и прошёлся по залу.

- Эге-ге-гей! - крикнул он, раскрыв руки. - Здесь есть кто-нибудь?!

Рассвет едва-едва высветил узенькие окна на первом этаже, солнечные блики заиграли на циферблате напольных часов, стоящих рядом с памятным столиком в углу. Стрелка качнулась вниз, к цифре «шесть», и тотчас воздух завибрировал от звонких, почти колокольных ударов. Но человек, сидящий в плетёном кресле, лицо которого было прикрыто шляпой, даже не шелохнулся.

В зале появился Клод, и не один: с винным кувшином и большим глиняным стаканом.

Молодой человек с наслаждением отпил прямо из кувшина.

- Спасибо, дружище... Однако, какие крепкие нервы у вашего хозяина, - Молодой человек восхищённо кивнул в сторону спящего, и улыбнулся. - Надо бы разбудить старика. Не то он рискует оказаться в неловком положении. У людей его возраста во время сна случаются всякие неожиданности.

Клод тронул трактирщика за плечо:

- Хозяин! Проснитесь, уже рассвело...

Карамболь внезапно завалился на бок, шляпа слетела с его головы, и на Клода уставились невидящие глаза. Слуга в ужасе вскрикнул. Молодой человек тотчас оказался рядом.

- Пресвятая дева! Хозяин... Он мёртв! - голос Клода охрип, и теперь он стоял, беззвучно хватая ртом воздух.

- Похоже, его задушили, - заключил Молодой человек, указывая на синие пятна, темнеющие на шее несчастного. - Весьма необъяснимое событие.

- Отчего же? - раздался уверенный голос за спиной Молодого человека. Это был д'Абажур.

- Всё вполне объяснимо, - сказал он, меланхолично закрывая глаза убитому. - Воры, прознав о том, что трактир полон постояльцев, залезли, надеясь поживиться. Встретив хозяина, они его задушили, а сами исчезли, прихватив деньги!

- Прихватив деньги... - скептически хмыкнул Молодой человек. - А вот это, по-вашему, как можно объяснить? - молодой человек ткнул носком сапога на тугой кошелёк, зажатый в руке трактирщика.

- А деньги ли там? - не менее скептически переспросил д'Абажур, блеснув зубной эмалью.

- Сейчас проверим... - Молодой человек развязал шнур, и высыпал на стол содержимое. Это оказались серебряные экю. - Раз, два, три... десять... двадцать... Тридцать экю. Что это: намёк на тридцать сребреников? Награда предателю?

- Вы слишком впечатлительны, - махнул рукой д'Абажур.

- Что случилось?

- Кто кричал?

Отовсюду вдруг послышался топот и возбуждённые крики. Вокруг забегали, засуетились слуги, разбуженные шумом обитатели трактира. Только двое: д'Абажур и Молодой человек, продолжали скорбно стоять возле убитого.

- Убили! Хозяина убили!

- Надо обыскать весь дом!

- Господа! Здесь в кустах ещё один покойник!

- Это длинноногий месье из пятого номера!

- Он тоже задушен!

В этот момент д'Абажур словно очнулся. Он мгновенно преобразился. Быстро отдав короткие распоряжения слугам, он приказал закрыть все двери и окна, пригласив участников собрания к большому столу. Каждый был серьёзен и молчалив. Даже Мандарин не пытался подчеркнуть свою избранность. Все внимательно смотрели на генерала, которого по-прежнему предпочитали именовать не иначе, как «сударь» или «месье».

- Итак, господа, этой ночью в трактире совершено два убийства... - начал д'Абажур.

- Пожалуй, что три, - осторожно уточнил Усач; так тихо, что его услышал только стоявший рядом Молодой человек, - если начать отсчёт с одноглазого месье.

- Нет, четыре, - также тихо ответил Молодой человек, и Усач вздрогнул.

- ...в результате нас вновь стало двенадцать, - продолжил д'Абажур, - и мы лишились хозяина, гостеприимного хозяина трактира, господа. В полдень сюда прибудет королева наших сердец. Что мы предъявим ей? Два трупа? Двенадцать перстней вместо тринадцати? Запах измены, который витает над этим местом и над нашими головами? Что нам делать, господа? Какие соображения? Кто что может предложить? Прошу выражаться кратко и конкретно. Время дорого.

Воцарилось молчание. Первым подал голос Молодой человек.

- Я уверен, что оба убийства связаны между собой. Два одинаковых кошелька с одинаковым количеством монет указывают на это. На то, что оба приняли такую позорную смерть из-за предательства. Убийца явно дал понять нам это. Но кого они предали, или что? Известен ли кому-то ответ на этот вопрос, кроме как самим приговорённым и их палачу? И, быть может, палач-то - среди нас?

Тишина стала гуще. Все не просто молчали, но даже придержали дыхание.

- Если вы что-то знаете, говорите прямо, сударь! - подхлестнул Молодого человека д'Абажур.

- Что ж, скажу, прямее некуда, - Молодой человек встал из-за стола. - Сегодня на рассвете я прибыл из монастыря Сен-Новаль, где вместе с аббатом Жабо поставил точку в одном старом деле. К аббату меня неосторожно отправил длинноногий месье, мой сосед по застолью. Он думал, что я не узнаю его в темноте. И что попаду в ловушку. Что не доберусь де Сен-Новаля. Что на конюшне меня остановит кинжал убийцы. Но я встретился с аббатом. А месье де Бюссоля узнал не только я.

- Сударь! - Мандарин топнул ногой. - Никаких имён! Хотя...

- Узнал я и ещё кое-кого, - продолжил Молодой человек. - Правда, лишь когда пронзил шпагой. Иначе он пронзил бы меня кинжалом. Некий Жан - трактирный слуга, и подручный господина де Бюссоля.

Собравшиеся загудели.

- Пустить ему кровь!

- Да не он ли придушил и остальных!

- Спокойно, господа! - воскликнул д'Абажур. - Этот молодой человек - полицейский шпион. И ему не уйти отсюда живым.

Продолжение следует…

Дмитрий Седов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы: 

[Вернуться]