XIII. Великодушие знакомых и чужих
XIII. MAGNÁNIMOS CONOCIDOS Y DESCONOCIDOS
Череда людей, получивших информацию по интернету или каким-то иным способом и предложивших часть себя в мое распоряжение, была изумляющей. Но, согласно существующему порядку, донорство в таких ситуациях допускается только от родственника или близкого друга, не говоря уж о том, что найти человека с подходящими характеристиками весьма непросто. Как я сказал, из всех членов нашей семьи только Алехандора подходила для того, чтобы отдать мне печеночную долю, но она была беременна, и мы не могли подвергать ее таким испытаниям. Столь же трудно было найти кого-либо вне семьи.
С моей дочерью Алехандрой
(она в преддверии того, чтобы подарить миру Мануэлу) и Альваро.
Мои друзья Карлос Итургаис, Педро Руис и Карлос Хавьер Соспедра предложили себя в качестве доноров и прошли обследование, но по самым разным причинам они не сумели дойти до финала.
А дни уходили… Я думаю, что течение времени не было для меня существенным. Я слишком глубоко был погружен в проблемы с зудом, бессонницей, свойственную больным из-за их нездоровья тревожность, но я не мог не сознавать, что каждый прошедший день неотвратимо приближает мой конец.
Как-то вечером Винсенте Эстрада зашел меня навестить и был потрясен резким ухудшением моего состояния. Он не смог сдержать свое душевное волнение и расстройство и, испытывая потребность поделиться, сказал моей жене: “Скорей бы нашлось решение, я вижу, что он очень плох”.
В течение того времени случилось много всякого. Мне рассказывали, что как-то пришел человек (не буду говорить, из какой он был страны) и предложил изъять у него то, что необходимо, попросив взамен помочь решить его финансовые проблемы. Были и другие, которые звонили в больницу или писали Наталии с аналогичным предложением.
С одной стороны, присутствовало великодушие друзей и чужих, которые самоотверженно готовы были рисковать из-за меня и, вместе с тем, стремление нажиться любой ценой проявлялось со всей очевидностью. Преградить путь таким вещам призвана наша правовая система и здравоохранение.
Бескорыстие Карлоса, Педро, Карлоса Хавьера – это тот порыв, который стоит оценить. Сколь запредельно велики должны быть любовь и сострадание, чтобы принять такое решение. Вы, например, читая мои размышления, попытайтесь представить своего друга или подругу в обстоятельствах, в которых находился я в то время. И вам говорят, что необходима печеночная доля. И вы, конечно, даете согласие стать донором, но затем вы встречаетесь с дежурным врачом, который вам сообщает, что сначала надо провести множество медицинских анализов, троекратно обследовавшись. А потом вас ставят в известность, что хирургическое вмешательство может быть весьма опасно для здоровья, и сейчас и в будущем. И вот вас уже уведомляют, что результаты исследований оказались положительными и пора назначить день операции. Вы любите своего друга, но вам дадут общий наркоз и сделают полостную операцию, извлекая фрагмент печени. Вышли бы вы из игры? Двинулись бы дальше? Или засомневались, как поступить?
Нет причин считать, что в порыве было мало искренности. Вполне можно понять, что такие решения не принимаются легко, и если подобный шаг сделан, то он вызывает восхищение, но и отказ, в свою очередь, нельзя порицать. Я, по крайней мере, не решился бы это сделать.
Если же я так отношусь к друзьям, к людям, которых я знаю и с которыми существуют тесные узы, то что же говорить о незнакомых. Как это может быть, что, не зная, какой я есть в жизни, хорошие или плохие поступки совершаю, не имея никаких оснований считать, что их великодушие не будет проявлено по отношению к тщеславному или неприятному, эгоистичному или высокомерному человеку, способны предложить себя и сказать: “Я готов. Доктор, что я должен делать?”
С моей стороны было бы не свойственной мне наглостью считать, что мои песни подарили столько счастья, что люди готовы мне отплатить. Нет. На самом деле суть заключается в том, что добро существует, как существует и зло. И люди бывают эгоистичные, жадные, развращенные, коварные, и точно так же есть бескорыстные, великодушные, благодетельные и милосердные.
Когда выходишь на улицу, то сталкиваешься с десятками людей. Но только один из сорока, полагаю, подходит как донор по крови. Нельзя сказать, что донор – лучше как человек, чем тот, кто им не становится. Просто есть индивиды, остро чувствующие необходимость помогать другим, совершенно незнакомым, и часто не получающие никакого вознаграждения, отдавая свою собственную кровь. Кровь нельзя изготовить на фабрике, ее может дать только человек. А ведь эта живительная жидкость так необходима при хирургических операциях, необходима, чтобы потерявшего много крови при несчастном случае вернуть к жизни.
Есть и иные, они не испорченные, нет, они, безусловно, добрые, но им как-то не приходит в голову, что каждый день в клиниках и больницах не хватает крови, чтобы спасти лежащих на операционном столе.
Если исключить нескольких людей, большая часть из тех сорока девяти человек, связавшихся с нами тем или иным способом, никогда не общались со мной, не здоровались даже мимоходом где-нибудь в гримерной. Но в них присутствовал этот огонек альтруизма, который не перестает меня изумлять, потрясает меня и превосходит меня, давая понимание, к чему надо стремиться в работе, поскольку я никогда даже и предположить не мог, что люди готовы мне отдать не только аплодисменты, но и часть своего тела.
Перевод Natalia A.
(Арутюновой Натальи)
Опубликовано 28.03.2010
Новая редакция 19.09.2015