XX. Возвращение ценности жизни

XX. RETORNO DEL VALOR DE LA VIDA

Жить прекрасно. Однако мы так озабочены текущими проблемами, что забываем о том, что живем.

Так было и со мной.

Мгновение чудесного вечера моего возвращения.

Я знаком с людьми, которые испытали смертельный страх, покинув невредимыми машину, которую страховая компания позже признала не подлежащей восстановлению. Они выбрались живыми из груды покореженного металла по чистой случайности. Или благодаря тому, что мы называем чудом. И в течение некоторого времени этот опыт им служил, чтобы иначе воспринимать многое, что нас окружает. Они ценили то, что есть сама жизнь.

В течение некоторого времени. А потом забывали.

Говорят, что люди забывчивы, и потому мы часто спотыкаемся о тот же самый камень, не помня, что из совершенных ошибок следует извлечь опыт на будущее. Возможно, и я спотыкался в разных ситуациях об один и тот или очень похожий камень, но в тот момент, когда я открыл глаза, я понял, что мне подарили обратный билет, и потому я ценю жизнь, как никогда не делал раньше.

Потому что этого забыть нельзя.

Возможно, фраза, что “этого забыть нельзя”, кажется очень категоричной, но в этом нет моей заслуги, причина этого – те обстоятельства, в которых я оказался.

Каждый день, когда я встаю с постели, хотя и не вижу перед собой глаз моего сына Хакобо, я осознаю, что наступил еще один день, который мне подарили. Когда я сталкиваюсь с людьми, которые расстраиваются из-за глупых мелочей, грустят из-за чепухи, выглядят потухшими из-за неприятностей, которые на самом деле совершенно незначительны, мне очень хочется иметь возможность им сказать…, нет, иметь возможность закричать, насколько им повезло, что они живы и здоровы, что могут дышать свободно и не задыхаясь, что могут видеть все объемно, в полной глубине, без каких-либо проблем с глазами, что могут есть то, что им предлагают или что им нравиться, не придерживаясь строгой диеты, и, самое главное, могут быть уверенными, что на следующий день, когда они проснуться, они смогут увидеть своих детей, родителей, невесту, мужа… Им очень везет, что человек в белом халате, глядя очень серьезно, не сообщает им, что он очень сожалеет, но должен сказать, что им осталось жить восемь месяцев, если повезет, десять, и много меньше, если возникнут осложнения.

Когда люди сердятся и расстраиваются, чувствуют себя несчастными, оттого, что не пришло письмо, которого ждали, что платье во время примерки морщит, а стрижка получилась не совсем так, как хотелось бы, что друг пришел на встречу с опозданием, или сорвалась сделка, обещавшая выгоду…, то есть, когда озабочиваются всей этой ерундой, составляющей девяносто девять процентов причин наших несчастий и расстройства, им следовало бы напомнить, да и всем остальным, что все это преходящие моменты, что в жизни есть гораздо больше причин для радости, чем для недовольства, и жизнь коротка, чтобы растрачивать ее по столь малозначительным поводам.

Я уверен, что, если бы у нас хватило терпения выписать причины нашего неудовольствия в записную книжку и сохранить ее в течение года, когда мы расстраиваемся, считая, что нас постигли ужасные несчастья, хотя порой и отрицаем это, то спустя этот самый год, читая все эти причины огорчений, в большинстве случаев нам бы это показалось гораздо менее ужасным, и мы даже не смогли бы объяснить, почему так трагически все воспринимали, как это можно понять из прочитанного.

Я знаю, как это трудно. Но если слова воскресшего что-нибудь стоят, не теряйте времени на досадные мелочи. Человек не может быть более ответственным, лишь только потому, что постоянно раздражается, не может быть более серьезным профессионалом, если требовательное отношение к сделанной работе сопровождается дурным настроением и отчаянием при столкновении с противоположным.

Таким людям, которые, запланировав поездку за город на выходные, ощущают себя несчастными, если планы срываются по причине сильной грозы, словно все метеорологические службы вступили в заговор, с одной лишь целью сорвать поездку, следует задать кое-какие вопросы, чтобы они притушили это бесполезное неудовольствие.

Возможно, некоторые люди могут считать, что подобные рассуждения банальны. Наверное, они, и правда, таковы, потому что я не стремлюсь быть оригинальным. Такое высказывается не впервые. Все это часто повторяется. Но мы живем в мире, когда повторять совершенно необходимо, чтобы что-то заставить услышать. Мы привыкли к рекламным повторам и стали думать, что если что-то не говорится вновь и вновь, то оно и значения не имеет. Именно поэтому я не боюсь повториться. Я считаю, что действительно наносим вред своей жизни с необыкновенным упорством, которое считаем категорией трансцендентальной. В этом суть природы человеческой. Впрочем, этому же соответствует и то, насколько мы исполнены тяжелейших противоречий, когда, утверждая что-то, человек изыскивает способ поступить с точностью до наоборот.

Но сейчас это не мой случай.

Я говорил, что у меня есть поддержка, и эта поддержка вдохновляет меня и заставляет наслаждаться жизнью, впрочем, добавляя немного страданий.

Я уже говорил о призраках. Поскольку они приходят и машут крыльями, и это беспокоит. Они заставляют беспокоиться. И, беспокоя по ночам, они побуждают к тому, чтобы принять новый день достойно. Еще один день! Обратный билет продолжает продлевать жизнь. И каждый следующий день предполагает то, что ровно на один день дольше можно пробыть со своими детьми, еще один день выходить на сцену, еще один день. Существуют бабочки, которые живут всего один день. За эти двадцать четыре часа они превращаются из куколки в бабочку, потом умирают. Если бы бабочка рассердилась, потому что не может пить, потому что дует слишком сильный ветер или по многим другим причинам, которые существуют в этот день, то большая часть ее жизни прошла бы в совершенном несчастье.

Наша жизнь исполнена опасности, но мы этого не осознаем. И чтобы было так, нам совсем не нужно управлять мощнейшей машиной Формулы 1, или крутиться на трапеции, или обезвреживать бомбы, или приходить на помощь людям, объятым пламенем, чтобы их спасти.

Мы планируем будущее, как будто это будущее должно подстроиться под наши планы, и делаем это в совершенном убеждении, что являемся хозяевами своей судьбы. А, вместе с тем, достаточно любого пустяка, от запоздалого прихода на автобусную остановку до банальной простуды или выбора места на том или другом сиденье в автомобиле, чтобы судьба, которую мы считали выстроенной, резко изменилась, изменилась столь ужасно, сколь и неожиданно.

Я читал, что в Испании каждый год четыре человека погибают, попав под удар молнии. Вероятность смерти от удара молнии весьма мала. Если у нас живет 40 миллионов людей, то такая возможность “делится” между 9 999 999 людьми и еще одним. Гораздо легче преуспеть в спортлото или чтобы выпал первый приз лотереи, чем погибнуть от такого удара. Но каждый год находятся четверо, которые ничего не ведают, как вдруг: бах!, молния низвергается с неба и их убивает. И их родственники, их потрясенные родственники, его отчаявшиеся дети или родители не только испытывают боль, но и пребывают в изумлении, потому что молния ударила и их, сокрушив жизненные планы.

Мы находимся в опасности, потому что существует множество молний, которые могут низвергаться сверху. От автомобильной катастрофы до болезни, от неожиданного падения до исчезновения в бассейне.

Поскольку мы считаем, что наше будущее нами определено, и уверены, что все произойдет так, как мы спроектировали, мы считаем, что молнии, самые разные, которые внезапно меняют жизнь, попадают в кого-нибудь другого. Задыхаются дети у других. Умирающие молодыми родители – это то, что может произойти с другими. Болезнь – это несчастье, которая случается с людьми, но которая не изменит наше будущее, потому что мы нормальные люди, с которыми никогда не произойдет никакое чрезвычайное несчастье, как если бы мы обладали неким универсальным громоотводом, защищающим нас на все случаи жизни.

Потому что мы неизбежно обладаем некими собственными молниями.

Они не низвергаются с небес, не появляются из воды, или из пропасти, или на шоссе. Они существуют внутри нас.

Это беззвучные молнии, медленно действующие, и именно поэтому они гораздо опасней, поскольку не тревожат. Те же, которые беспокоят, вызывая лихорадку и тошноту как первые проявления нездоровья, – благородные молнии и своим внезапным появлением принуждают начать поиски эффективного лечения. Врачи мне объяснили, что лихорадка сама по себе не является бедой. Она предупреждает, что что-то работает плохо, словно включая сигнализацию, с целью привлечь внимание и объявить о необходимости отладить происшедший сбой.

А вот другие вызывают тревогу. Те, которые не спешат. Те, которые терпеливо работают и вызывают проблемы внутри нашего тела, подрывая один орган или другой, который они почему-то предпочли, и действуют столь медленно, что ничего не замечаешь до тех пор, пока не становится слишком поздно или же лечение должно быть очень тяжелым.

Эта молния сидит там, внутри, работая, как троянский конь. И, вероятнее всего, то, что сокрыто внутри, остается вяло развивающимся и не дает заметных проявлений. Или, что еще хуже, запускается процесс, который приводит к ужасным последствиям.

Эта внутренняя молния как суть болезни может проявиться в любой момент. Я это говорю не для того, чтобы испугать подобной угрозой или огорчить, нет. Я говорю это, напоминая, чтобы не терялось время в досадной глупости, когда везет, безмерно везет, что мы здоровы, или, по крайней мере, так считаем.

В мое намерение не входит вселить беспокойство в любого, кто садится в автомобиль или купается, придя на пляж, или прогуливается в поле. Совсем нет! Это те удовольствия, которыми мы должны пользоваться, и имеем на это все права. Мне просто хотелось бы объяснить - ведь оно так и есть - что жизнь прекрасна и надо ценить каждую минуту, каждую секунду. Не стоит быть столь беспечными, считая, что завтра мы предпримем все меры, а сегодня и так все замечательно.

С тех пор, как я родился вновь, мне очень горько видеть, как много людей имеют возможность наслаждаться своим маленьким счастьем, а они раздражаются из-за проблем, вполне заслуживающих внимания, но совсем не стоящих того, чтобы человек превращался в брюзгу.

Это не означает, что нам не надо сражаться, пробиваться, настаивать на том, что мы себе запланировали, чтобы добиться желаемого, но, безусловно, это не должно изматывать нас внешне, поскольку не имеет ничего общего с главными принципами.

Мне кажется, я говорил это раньше, но я не боюсь повториться. Когда я сталкиваюсь с людьми, которые рассказывают про проступки, совершенные другими, и как это может мне навредить, надеясь, что я разъярюсь и гневно прореагирую, то я их сильно разочаровываю, отвечая: “Ну, и…?” Они смущаются. Словно нормальная реакция для пришедших должна была бы состоять в том, что мы, вскрыв ящик с винтовками, вышли бы из дома, готовые отстреливать виноватых, как в фильмах о диком западе. “Ну, и..?” – говорю я им. Давайте попытаемся исправить ошибки, а совершившего их призовем, чтобы он был внимательнее на будущее, или же исключим его из нашей деятельности, если боимся, что подобное может повториться. Но я никогда не позволю, чтобы такие вещи заставили меня почувствовать себя неудачником, потому что я не несчастен, я счастливый человек, который поет и который имеет возможность видеть своих жену и детей.

Я говорю не только о моих личных наблюдениях, но и о том, в чем мы сходимся с моими друзьями, когда обсуждаем социальные явления, которые окружают нас. Дается ли отчет, насколько раздражительными мы стали? Я не люблю водить машину, мне нравится, когда меня везут, но на машине я путешествую. Есть водители более неумелые, чем иные, как и во всякой сфере человеческой деятельности, ведь ошибки совершаем мы все. Говорят, что даже прекрасный нотариус может испортить документ, точно так же, как и очень умелый автомобилист в один прекрасный день может осуществить маневр, вызывая внезапно резкое торможение, или совершает другую ошибку, обгоняя по правой полосе или поворачивая необдуманно. Я говорю об инцидентах, которые не приводят к материальному ущербу, личного же они имеют еще меньше. Это даже не царапина на кузове. Всего лишь подобие испуга и констатация того, что кто-то ошибся. Вы наблюдали подобную реакцию? Я имел возможность слышать протестующие вопли, весьма категоричные и раздраженные выражения людей, которые, если бы не были в потоке движения, боюсь, вышли бы из машины с явным намерением прибить нарушителя за его преступление. Это удручает.

Я представляю себе эдакого господина, сердитого и даже просто вне себя, который мог бы выносить решения об успешности моей семьи и меня самого, и содрогаюсь от этого. Если бы я был под началом одного из подобных субъектов, что бы он сделал, если бы я, начав петь, не совсем точно взял ноту? Приказал бы меня расстрелять? Я говорил об уличном движении, которое является делом обыкновенным и привычным, но подобное я мог бы соотнести с любым аспектом повседневной жизни.

Я, будучи человеком семейным, слышал ужасные истории семейных баталий. Между тещами, зятьями, племянниками и тетушками, да и между детьми и родителями. Горячие споры, которые заканчиваются только лишь потому, что люди прекращают общаться. Как сын может прекратить разговаривать со своим отцом? Позже оказывается, что причина раздора – сущая глупость. Это почти всегда глупость. Бывают случаи, - знаю, что подобное бывает, - когда отцы – чудовища пытаются изнасиловать своих дочерей, но в огромном большинстве этих сражений причина, возможно, кроется в том, что еда слишком пересолена, а потому разогрелись рты и посыпались оскорбления и недозволенности, которые ни один из участников ссоры не готов забыть. Как грустно! Порою в гостиницах я наблюдал неких бесноватых, которые мимоходом заваривали склоку с официантом или портье из-за сущей чепухи.

А что мне говорят о своих друзьях, рассказывая и сердясь, на их предпочтения той или иной политической партии. Мне это кажется столь же абсурдным, как если бы разрушилась дружба из-за выбора одной из двух соперничающих футбольных команд.

Мы живем в раздражении и очень напряженно. Возможно, многие вещи оказывают на нас разнообразное давление: экономические проблемы, профессиональные, отсутствие времени, невнятное обустройство семейной жизни… Но именно поэтому мы должны осознавать, что так может быть, и избегать, чтобы эти трудности давили, портя нам настроение.

Один из положительных аспектов тех испытаний, которые я перенес, состоял в том, что ко мне вернулось ощущение ценности жизни.

Я считал, что я был счастлив, но был счастлив бессознательно. Был счастлив.., но как это выразить? Счастлив в неведении, счастлив, не представляя ясно, что значит быть абсолютно и осознанно счастливым. Сейчас я счастлив по-другому. Осознанно. Я чувствую, что могу соприкасаться с моим счастьем каждый день. Я ощущаю, что оно живет во мне. Я его вдыхаю. Оно замечает меня. И его замечают другие.

Быть счастливым, с полным осознанием этого, значит пробуждаться после длинного путешествия и видеть глаза своего сына. И знать, что каждый день неповторим, хотя очень многое, что происходит сегодня, весьма схоже с тем, что было вчера, и с тем, что произойдет завтра. Это не имеет значения. Сегодняшний день неповторим, и он не вернется, потому что каждый день – словно экземпляр ежедневной газеты, которая, меняя дату выпуска, несколько меняет и содержание, хотя многие новости и будут схожи.

И, если же забудется и я по неосторожности впаду в тот грех, о котором сейчас высказываюсь критически, как те самые люди по прошествии времени забыли, что могли бы навсегда остаться задавленными в искореженной груде металла их автомобиля, мои стражи от такого греха меня удержат.

Жить, понимая, что находишься в той группе, которой даровано продление жизни, дает определенные преимущества, и моими хранителями, например, являются медицинские осмотры. Если бы я был одним из несознательных, которых обвиняю, то наличие этого дня осмотра, заставляющего сверяться, насколько все продолжает развиваться, как надо, постоянно напоминает, что ничто не может быть вечным. Безусловно, это тревожит, потому что ощущаешь себя подобно тому, что тебя постоянно экзаменуют по вопросу, в котором никогда не вынесут удовлетворительной оценки окончательно, но, вместе с тем, это помогает активно наслаждаться жизнью.

В этот день, когда выходишь с осмотра и получаешь сообщение, что все правильно, видишь яркое и чудесное солнце. А если же облачно, то смотришь на эти облака, как на самую прекрасную декорацию, которую только и можно представить себе для такого величественного и грандиозного спектакля. Если же идет дождь, то радуешься чуду круговорота воды в природе, когда вода возвращается на землю, поливая растения, освежая атмосферу и даруя нам жизнь, потому что без воды нет жизни.

Я не хочу сгущать краски, но из того, что я стараюсь привести в качестве примера, следует, что все человеческие существа, которые живут, неизбежно обречены на смерть. Но одни осознают это, другие же – нет. И те, кто понимают, словно подтверждая, что ничего особого не требуют от жизни взамен, рано утром выходят на улицу счастливыми и отправляются на работу довольные и радостные.

Кроме хранителя, напоминающего о переосмыслении жизни, у меня есть постоянный часовой, который возникает при любом отступлении от правильного поведения. Мельчайший намек на лихорадку может стать для меня тем случаем, так как мне нельзя сделать то, что для других выражается в простом приеме таблетки аспирина. Всякое слабое переохлаждение требует тщательного подбора медикаментов, не содержащих определенных веществ, которые могли бы плохо повлиять на мою печень. Но дело еще и в том, что недомогание вызывает некоторый страх, потому что всегда боишься, что это предвестник чего-то более опасного. Если огорчаешься и из-за ногтя, то худшим является в этом отношении печень, и, хотя в данный момент дело не в ней, необходим немедленный звонок для консультации по телефону.

Это все равно, что, живя с газовым освещением, вдруг пугаешься из-за того, что накал кажется много слабее, но позже, когда освещение восстанавливается, возникает осознание, сколь чудесен этот газовый свет.

А потому в те мгновения, когда меня ничего не беспокоит и я нахожусь вместе со своей семьей или я выхожу на сцену, я один из самых счастливых людей на свете.

Я всегда получал удовольствие, находясь на сцене. Я думаю, что мне всегда там нравилось и я чувствовал себя настолько бодрым, что мне бы хотелось иметь гораздо больше работы, чем я имел. Кажется, я наслаждался этим, потому что постоянно чувствовал себя счастливым, когда пел.

Я был не прав. И дело не в том, что я не был счастлив, я действительно был, но сейчас я это ощущаю с такой интенсивностью, с такой силой, что степень удовлетворения многократно превышает все предыдущее. Невозможно будет когда-либо представить кого-то столь же безгранично исполненного счастья, каков есть я сейчас, когда нахожусь на сцене.

И публика это отмечает. Конечно, она это отмечает. Она всегда награждала меня своим душевным отношением и аплодисментами, но то, какой признательностью одаривают меня теперь через взгляды, которые на меня бросают, через овации, мне адресованные, соответствует новой степени ощущения мною счастья, словно зрители это понимают и хотят в этом принять участие.

Поэтому я упрямо хочу надоедать людям тем, чтобы они использовали те порции счастья, что представляются нам через унижения, которые не сопоставимы со значимостью самого счастья. Чтобы в один прекрасный день они не начали все портить своими жалобами, причем совсем не к месту. Чтобы не отравляли отпущенную порцию счастья другим своей нетерпимостью, жесткой требовательностью или просто плохим настроением. Чтобы не портили жизнь чрезмерными волнениями. И чтобы не печалились из-за не полностью достигнутых целей, потому что мы никогда не можем получить все, что желаем, и было бы глупо проникаться ощущением неудачи, упуская при этом то, что мы называем самой жизнью.

Мне не хочется становиться занудным проповедником. Единственное, что я желаю подчеркнуть, - это необходимость возвращения стоимости жизни, ее подлинной стоимости, которая оплачена слезами и страданиями моих друзей и моей семьи. Но однажды, пройдя через эти мучения, я получил ослепительный дар знания того, что стоимость каждой минуты жизни безмерна.

Перевод  Natalia A.
(Арутюновой Натальи)
Опубликовано 28.03.2010
Новая редакция 19.09.2015