Часть I

PARTE I

...И с кривой улыбкой утверждают, что Рафаэль не более, чем автоматический проигрыватель с симпатичной прорезью для монет...

С другой стороны, говорилось, что это великий ребенок с манией демонстрировать, что он более велик, чем все другие, несмотря на скромный вид, а также, надо сказать и об этом, это добросовестный служитель песни, который делает все наилучшим образом, как только знает и умеет, чтобы честно заработать свои денежки... Хотя есть злопыхатели, говорящие, что деньги для него главное и единственное, что он фанатичный поклонник золотого тельца. И с кривой улыбкой утверждают, что он - не более чем автоматический проигрыватель с симпатичной прорезью для монет...

Об этом можно говорить долго. Конечно, у него есть свои плюсы и свои минусы. Пожалуй, у него есть и чему позавидовать. Рафаэль - несмотря на свои «ph», а может быть, и благодаря им - зарабатывает уйму денег. Стал уже «гласом народа» слух о том, что только в прошлом году он получил огромную сумму - шестьсот или семьсот тысяч боливаров чистого дохода, это сказать легко, но только представьте, как долго мне или вам, дорогие читатели, пришлось бы трудиться, чтобы заработать столько.

Справедливости ради надо отметить, что эти денежки заставили его, на свой лад, попотеть. Говорят, что Рафаэль - это счетная машина, которая поет. Это, разумеется, преувеличение, однако доля правды в этом есть. Он думает обо всем, что делает, еще до того, как становится слишком поздно, прощупывает почву, прежде чем встать на нее... И все репетирует - до отвращения.

Он никогда не позволяется своему репертуару выйти из моды, всегда старается быть в курсе последних новинок... Он разумно обновляет свои песни, словно костюмы, когда они начинают устаревать. Но не раньше: он выжимает из них все, до последней капли. Больше года назад он запустил своего «Pequeno tamborilero» и тот все еще приносит плоды в некоторых странах: только на эти рождественские праздники было продано более полумиллиона пластинок, что предполагает соответствующий денежный поток.

Интересно было бы знать, почему один певец «приживается», а другой нет. Почему Рафаэль идет к тому, чтобы в одиночку представлять всю испанскую песню. Почему господа, которые могли бы блистать и изрядно повысить престиж песни своей родины, исчезли в его присутствии, пропали, сметенные напрочь, поглощенные им и посрамленные...

Что же такое есть в Рафаэле, что он превратился в официальный голос Испании? Кто-то сказал, что это певец среднего класса, певец испанского посредственности - да прозвучит это без злого умысла - певец, который давал людям именно то, чего они хотели. Что все было достаточно современным для того, чтобы люди, слушая его, восхищались сами собой и широтой его взглядов, но не настолько современным, чтобы напугать. Что он с дьявольским умением дозирует мед, и совершенно обычные вещи, и несколько капель модернизма - сколько он сочтет нужным... Тот, кто сказал это, по моему мнению, ничуть не ошибается... Говоря об этом, следует принимать во внимание одну вещь, а именно - что Рафаэлю только 23 года – пусть будет так, потому что он решительно отказывается уточнять свой возраст - а он уже архимиллионер, он при деньгах, славе и пластинках. Говорят, что он хочет открыть собственную фирму грамзаписи и зарабатывать деньги еще и на этом; что он намерен создать свою феодальную империю песни и свой бизнес, подобно Азнавуру или Синатре; находятся даже и такие, кто уверяет, что он оформляет покупку небольшого реактора, чтобы сэкономить время и избавиться от неудобств, связанных с его частыми переездами по служебной необходимости. Деньги служат для того, чтобы покупать комфорт - по словам Рафаэля - а тот, кому приходилось ездить так, ездит он, в безумном ритме, знает, как это тяжело и как изматывает.

Потому что Рафаэль не останавливается. В его плане стоит съемка еще нескольких фильмов. И это не все. Он должен выступить на сотне концертов и совершить турне по телестудиям всей Европы. И словно для нынешнего сезона этого мало, он отправился в Америку, где, естественно, получил астрономические гонорары, от которых голова кругом идет... Говорят, что певец с «ph» в этом, 1967 году, заработает на том и на сем миллион двести тысяч боливаров, что вовсе не так уж плохо...

Рафаэль невысок ростом. Рафаэль носит высокие каблуки, а также артистически и тщательно уложенную челку. У него очень характерный облик, он весь такой лакированный, словно его только что отполировали. Это очаровательный мальчик, отличный человек, мягкий, нежный, кроткий... Но не стоит останавливаться только на первом впечатлении. Рафаэль знает, чего он хочет, и намерен бороться, чтобы добиться этого... Мы говорим о деньгах.

- Это любопытно: в последнее время все спрашивают меня об одном и том же.

Надпись между фотографиями:
Рафаэль амбициозен; несмотря на свой скромный вид и сдержанные мягкие жесты, он борец, вечно стремящийся к большему. «Да, у меня есть кое-какие деньги…» - признается Рафаэль, и оправдывается «Я для того и работаю, чтобы получать их». Уже давно его доходы увеличиваются по нарастающей.

- Все это очень льстит тебе?
- Я же сказал тебе, что я тщеславен. Но, говоря по правде, больше всего в жизни мне польстило то, что сказал мне один музыкальный критик: что мой стиль как певца не похож ни на какой другой.
- Ты думаешь, это правда?
- Нет, конечно же, нет; есть один певец, на которого я очень похож.
- Кто это?
- Рафаэль.

Подпись под фотографией справа:
Этот снимок сделан на прошлом фестивале Евровидения,
на котором вокруг Рафаэля развернулась настоящая афера.

И радуясь своей шутке Рафаэль довольно смеется. Рафаэль, как я, кажется, уже говорил раньше в одном и выпусков, простой мальчик, стремящийся понравиться, словно кондитер, расхваливающий свои пирожные, и хороший человек... Нет. Невозможно ни в чем упрекнуть Рафаэля. И, кроме того, он этого не заслужил. Это певец среднего класса, буржуа пластинки, служитель песни... Правда. Но это то, чего хочет публика. И, как уже сказал Лопе де Вега, который кое-что в этом понимал, ««пусть за это платит чернь, это правильно».*

Однако несмотря ни на что, Испания вышла на мировую арену современной песни с песнями Рафаэля. В Испании всегда были куплетисты и исполнители тонадильи.** В них-то недостатка не было никогда. Но певца международного уровня, способного выразить чувства и настроения эпохи в коротком и поверхностном жанре болеро или песни, она еще не производила. Испания старомодна. Она очень трудно поддается переменам.

Однако с туристами и долларами приходят чужеродные веяния. И Испания вступила в область космополитической популярной песни, в которой властвовали Италия и Франция. Это был огромный, гигантский, и смелый шаг. Потому что у Рафаэля был голос, музыкальное чутье и драматический талант, подстать первым величинам всех времен: Азнавуру, Пиаф, Шевалье...

Последний из них, родившийся в Кордобе (Андалузия, Испания), представляется идеалом певца.

- Рафаэль, ты уже говорил мне, что хотел бы стать завтра таким певцом, как Шевалье. В каком смысле?
- Думаю, в смысле огромной ответственности, которой является искусство, представляющееся незначительным, но таковым вовсе не являющееся.
- Ты считаешь, что романтический стиль песен, которые ты исполняешь, это непреходящая ценность?
- Я уверен. Здесь уместно вспомнить мнение Ванды Ландовски*** о менуэте: «Никто не узнает, что такое менуэт, пока не услышит один из менуэтов Моцарта».
- Да. Я знаю это высказывание.
- Ровно то же самое происходит с песней. Никто и не подозревает, какие тонкие чувства, какие тайные печали, какие чудесные мелодии могут таиться в песне, пока не услышит «Yo soy aquel» или «Cuando tú no estás».
- Ты уже сказал мне, что ты тщеславен, но я задам тебе противоположный вопрос. Может быть, несколько неожиданный в свете твоего признанного честолюбия.
Ты скромный?
- Ну, на этот вопрос я уже ответил раньше, но я решительно скажу тебе - я конечно же скромен. Но компенсирую эту скромность уверенностью в себе. Я знаю, кто я такой и чего я стою. Как видишь, в моей скромности и берет начало мое тщеславие.
- Почему ты, будучи андалузцем и испанцем до мозга костей, пишешь свое имя по-английски - через «ph»?
- По-английски и по-французски. Потому что «f», написанная как «ph», кажется интернациональной.

Рафаэль известен за пределами Испании не меньше, чем в собственной стране.
На родине его порой осуждали. Были критики, называвшие его манерным, склонным к преувеличениям, и даже эгоистом.

- Рафаэль, в скольких странах ты побывал?
- В Новом свете: Венесуэла, Мексика, Перу, Колумбия и Аргентина. В Европе: Италия, Франция и Бельгия.
- Где тебе хлопали больше? В странах, где тебя понимают?
- Да нет, все не так. Во Франции мне аплодировали очень много, хотя я пел по-испански. Песня – это особый мир. Артист, который чувствует ее, заставляет прочувствовать и других.
- Ты не считаешь, что надо хорошо понимать смысл слов песни, чтобы лучше оценить ее?
- Нет. Французская публика до неистовства аплодировала Саре Бернар, хотя она говорила на греческом. Иногда просто читала алфавит! Это истинная правда.
- Ты много внимания уделяешь музыкальному аспекту твоих выступлений?
- Максимальное. В этом виде искусства первую роль играет музыка.
- Однако встречаются певцы с красивым голосом и хорошей школой, которые не нравятся публике.
- Да. Тут возникает любопытная проблема личности. Песня должна быть сыграна, она просто нуждается в этом. Для популярной музыки, как и для любого вида пения, главное– не голос, а то, как ты чувствуешь и как ты это выражаешь.
- Рафаэль, здесь, в Венесуэле, у тебя был огромный успех, но произошла также и некоторая путаница. В чем было дело?
- Это почти нормальная вещь для артистической деятельности. Меня хотели заставить выступать не в том классе или категории, которые я, по моему мнению, имею.

Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 03.04.2011

Примечания переводчика:

*  Автор передергивает слова Лопе де Веги "El vulgo es necio, y pues lo paga, es justo hablarle en necio para darle gusto" – чернь невежественна, и пусть она за это расплачивается, правильно говорить с ней невежественным языком, чтобы угодить ей;

** Тонадилья - веселая песенка;

*** Ванда Ландовска (1879-1959) - польская клавесинистка и педагог.