Рафаэль: «Я никогда не огорчался из-за возраста». 1990

RAPHAEL: «NUNCA ME HA DOLIDO LA EDAD». 1990

Я смотрю на Рафаэля и не узнаю его.

- Вы заметно изменились...

- Я тот же самый и есть.

- Но вы должны были то-то сделать, признайтесь.

- Мне не в чем признаваться.

- Лифтинг?

- Оставьте, ради Бога! К счастью, мне не нужно подтягивать кожу, потому что у меня мало морщин. Этот такой же подарок природы, как и любой другой. Кто-то быстро покрывается морщинами, другие, напротив, лучше сопротивляются бегу времени.

Текст вперебой столбца: «Я прохожу этап острого хакобита»

- У меня наоборот – изрядная склонность к задержке жидкости и набору веса. Несколько месяцев назад я был у врача и он серьезно занялся мной. Благодаря прописанной им диете я похудел на двадцать один килограмм, теперь я вешу меньше, чем во время женитьбы. Посмотрите, этим джинсам двадцать лет, а они мне велики…

- Значит, это тот же Рафаэль что и всегда, только сбавивший несколько килограмм.

- И прибавивший седых волос …

- Заметим кстати, что седина вам идет.

- Некоторые друзья в Америке считают, что я подкрашиваюсь. Представьте, какая глупость…

Новый имидж Рафаэля: на двадцать один килограмм меньше и на несколько седых волос больше.

В следующем году мы всей семьей вернемся в Испанию, кроме Хакобо,
который останется в Америке учиться в Университете.
Он хочет изучать кинематографию. Он очень увлекся.

- В следующем году, если Богу будет угодно, мы всей семьей вернемся в Испанию, кроме Хакобо, который останется там, чтобы начать учебу в Университете. Он хочет изучать кинематографию, он явно увлекся ею.

- Но Вы не ответили на мой вопрос.

- Как я могу почувствовать себя иностранцем! Это не вопрос, а оскорбление.

- Расскажите мне еще о Вашем имидже, Рафаэль…

- Какой имидж…? Почему вы придаете такое значение тому, что является лишь небольшим изменением внешности?

- Вы вернули молодость?

- Я еще молод. Мне нечего возвращать.

- Я не хотела вас обидеть.

- Мне скоро исполнится сорок четыре, но внутренне я чувствую себя юношей. У меня всегда был довольно моложавый облик, поэтому многие до сих пор называют меня «el nino» (мальчик).

- Вас никогда не удручал возраст?

- Совершенно. Я не отмечаю день рождения, потому что привык праздновать день своего святого, который всю жизнь был 24 октября, но у меня нет глупых предубеждений, и меня не угнетает, когда я понимаю, что мне стало на один год больше. Это ни к чему. Кроме того, меня не затруднит обращение к пластической хирургии, если в какой-то момент я решу, что необходимо мне профессионально. Будем откровенны: не стоит воротить нос от науки.

- Не стоит, но эти операции пользуются не лучшей славой.

- Плевать я хотел на дурную славу.

- Вы много смотритесь в зеркало?

- Нет. Я смотрю в зеркало, когда я не в форме, потому что это все равно, что встретиться с сами с собой и подбодрить себя. И тогда я говорю: чего еще ты хочешь, дубина стоеросовая, если в твоей жизни есть все?

- И что в ответ?

- Я молча соглашаюсь…

Подпись под фотографией: Моим детям не нужны нотации.
Рафаэль dixit*. Кармен Ригальт слушает.

- Наталья также помогает Вам смириться?

- Присутствие Наталии – неплохой стимул. Ее жизнь очень отличается от моей, возможно, она более ровная, у нее меньше взлетов и падений. Я открытый и экстравертный человек, но мои приступы дурного настроения гораздо хуже. Скажем так – она все делает не торопясь. А я наоборот – то взрываюсь, то через десять минут снова нежный, как шелк. Зачастую Наталья просто молчит, ожидая, пока я приду в себя… Если, к примеру, я допущу на премьере ошибку, она не говорит об этом сразу. Она ждет, пока я сам дойду до этого через диалоги и столкновение идей.

- Ваша супруга ведет себя очень разумно…

- Наталия – лучшее, что выпало мне в жизни. Ну ладно – она и мои дети. Именно сейчас я переживаю очень любопытный этап своего отцовства. Я страдаю «острым хакобитом». Да-да, мой сын Хакобо совершенно задурил мне голову. Ему всего семнадцать, а он такой взрослый, такой серьезный, такой зрелый…

- В семнадцать лет никто не может быть взрослым или серьезным.

- Я считаю Хакобо исключением. Если бы вы видели, как он водит машину или пишет записки. Сегодня я послал ему из Испании факс, спрашивая, как ему там без меня. И знаете, что он ответил? «Я потерял свой ориентир». Честное слово - это не парень, а одно удовольствие.

- Когда вы в последний раз читали ему хорошую нотацию?

- Моим детям не нужны нотации. Когда собираются все трое, они немного бузят, но поодиночке реагируют нормально. Наталии больше всего нравится путешествовать вместе, потому что получается тесная компания и мы божественно проводим время.

- Кто более терпелив – Наталия по отношению к Вам или наоборот?

- Наталия по отношению ко мне. Моя жизнь, как и у всех артистов, очень сложна и подвержена резким переменам. Наталия замечательно воспринимает все это, она спокойная и здравомыслящая женщина. Обратите внимание – она настолько владеет темой, что даже мои клубы поклонников пишут ей и просят совета.

- Ну, не говорите мне, что у Вас по-прежнему есть клубы поклонников.

- Да! Те же, что и всегда, но немного изменившиеся и более многолюдные.

- Сегодня Вы возбуждаете больше страстей, чем двадцать лет назад?

- Сейчас поклонники двадцатилетней давности привели своих детей, а в некоторых случаях – и внуков. Это очень любопытное явление.

- Они являются Вашей духовной подпиткой?

- Женщин тоже нельзя не принимать в расчет. Мои поклонники – часть моей профессиональной и артистической жизни. Им я в значительной мере обязан своими успехами, потому что они с самого начала были рядом и оказывали мне поддержку. И так как этого было мало, они и мужей обратили в ярых рафаэлистов, это уже даже перебор. Проверьте сами. В Америке их полно.

Текст вперебой столбца:
Я достаточной традиционный человек, но понимаю
и с легкостью воспринимаю современные вещи.

- Ваши дети – рафаэлисты?

- Да, но не только. У них очень разнообразные музыкальные вкусы, как у всех молодых людей в их возрасте. Они такие передовые и находятся на гребне волны текущего времени.

- А Вы современный?

- Я достаточной традиционный человек, но понимаю и с легкостью воспринимаю современные вещи. Чего я не выношу – так это рабского преклонения перед модой. Я имею в виду, например, мотоциклетную лихорадку, охватившую всех подростков. Мне мотоциклы, признаюсь, внушают ужас, при одной мысли о них я покрываюсь гусиной кожей… Однако мои дети меня упрашивали, и кончилось тем, что я, как и многие другие родители, уступил им. Потом я обдумал все хорошенько и изобрел способ шантажировать их. «Если сегодня вы продадите мотоциклы, - сказал я Хакобо и Алехандре, - я завтра же куплю вам машины». Хакобо недолго думал. Ему немного не хватало до шестнадцати лет, и он уже видел себя с машиной в руках. В Америке водительские права можно получить в шестнадцать лет, так что сейчас парень, как сумасшедший, носится на своей машине туда-сюда. Черт, не знаю, почему я рассказываю вам все это… Я очень понимающий отец, открытый для диалога и, конечно, либеральный…

- Легко быть либеральным на словах…

- Пожалуй, да, Вы правы. На самом деле, многие родители щеголяют либерализмом, но не дают своим детям даже пошевелиться. Это не мой случай. Алехандра делает, что хочет, потому что обычно то, чего она хочет, хорошо. И, если ей загорится остаться на каком-либо празднике до полуночи, ей надо только отпроситься у меня. Алехандра совершенно нормальная девочка. Она говорит со мной откровенно, а я ей отвечаю снисходительностью. Между нами нет недомолвок.

- Закройте глаза и загадайте желание, Рафаэль.

- Хмм… Готово.

- А теперь скажите его.

- Я хотел бы, чтобы оставалось по-прежнему, и шло так, как было до нынешнего момента. Я так счастлив, что не могу просить большего.

- Вы никогда не ошибаетесь?

- Ошибка – еще не провал.

- Вам трудно исправлять ошибки?

- Да ведь ничего другого не остается…

- Артист может справиться с человеком?

- Человека легко убедить. А я, артист, настойчиво продолжаю свое дело.

Врезка справа:

Самое интимное

● Рафаэль – это Рафаэль. Я хочу сказать, что все определения к этому имени, которое уже тридцать лет формирует историю песни, давно и полностью исчерпаны. Кажется он лучше или хуже, нравится или не нравится, но никто не будет опровергать его неоспоримую музыкальную индивидуальность. Рафаэль и на этом срезе века продолжает оставаться именем, которое покоряет одним своим присутствием. Он напоминает трамбовочную машину, он - словно поток непрерывных жестов, он - будто словесный циклон, который начинается и кончается в нем самом. Не преувеличивая можно сказать - он такой, какой есть.

● Имея за плечами сорок четыре года, Рафаэль сегодня больше чем когда бы то ни было внешне восхитительно похож на подростка. Он сбросил уйму килограммов, в волосах седые прядки, словно нарисованные рукой талантливого парикмахера, у него двухдневная щетина по обычаю некоторых юных рокеров. Он не похож сам на себя. И будто этого мало, свой новый облик он дополняет джинсовым комплектом, нарочито небрежным. Однако его внешность не носит следов усталости после многих проведенных без сна часов в метании между самолетом и репетиционным залом. Всем известно, что этот молодчик очень вынослив.

● Положение дел таково: я пыталась отыскать у Рафаэля складку от подтяжки, малейший след физического старения или появления гусиных лапок, ну хоть что-нибудь, но это оказалось невозможным. Тут я должна признать, что он обошел меня по прямой. Рафаэль безупречен. Пожалуй, многие задавались вопросом – может быть, какой-нибудь пластический хирург ревностно хранит секрет этого человека. Он заверил меня, что нет. Рафаэль – человек, обласканный природой. Его насмешливость исчезла, не оставив следа, у него сейчас менее усталая и более четкая улыбка, а на его лице написано все спокойствие зрелого и правдивого человека.

● Некоторым образом индивидуальность Рафаэля смягчена фиоритурами и достигла большей гармоничности. Это ему на пользу. Рафаэль никогда не был приверженцем умеренности, так что эта перемена удивляет. Этим утром, уютно расположившись в кресле в своей чудесной резиденции, певец безмятежно улыбается, отбросив свои излишества и эксцессы. Воспоминания об оставшейся в Америке Наталии словно тень блуждают среди икон и ковров. Дом содержится в отличном порядке, все такое ухоженное, белоснежное. По гостиной время от времени легким шагом проходит горничная. Все настолько красиво, что кажется – это как в кино.