Рафаэль: "Любовь приятнее, но в нелюбви больше изюминки". 2014
RAPHAEL: "EL AMOR ES MÁS BONITO, PERO EL DESAMOR TIENE MÁS CHISTE". 2014
Легендарный испанский певец планирует выход своего диска "De Amor & Desamor", для которого он заново записал некоторые из его самых страстных шлягеров. "Сейчас я чувствую себя гораздо больше на своем месте, когда пою эти вещи, чем в 18 лет", - говорит он о таких известных произведениях, как "Qué sabe nadie" и "En carne viva".
Сантьяго. Любовь и нелюбовь. С большими или меньшими отклонениями, такова вечная и первобытная двойственность, на которой в обозримой истории взросли диски и диски сотен певцов, и так будет продолжаться, пока будет существовать нечто, что можно определить как "романтика".
Частично благодаря этому новый альбом, который планирует Рафаэль, представляет собой настоящее путешествие к истокам: диск De Amor & Desamor выставляет на всеобщее обозрение (как редко случалось за время его творческого пути) эти два компонента, которые определили его судьбу, хотя испанец признается, что у него есть свои предпочтения. "Любовь приятнее, она сладкая и нежная, но у нелюбви своя изюминка, да еще какая. Для такого исполнителя, как я, который обращается к внутреннему миру, нелюбовь более вызывающая, ее легко представить, гораздо проще, чем любовь", - признается он.
Но это не единственная причина, по которой в этой работе, что появится в продаже с 7 октября, он пересмотрел на свою историю. Помимо этого, в ней Рафаэль возвращается к песням, ознаменовавшим 50 с лишним лет его творчества - таким, как "Qué sabe nadie", "Provocación", "En carne viva", "No puedo arrancarte de mí" или "Frente al espejo". Но, понятное дело, с одним уточнением: они все были записаны заново, с новыми аранжировками, усилившими симфонический компонент звучания оригиналов благодаря работе в студии с полноценным оркестром (оркестром испанского радио и телевидения).
Все это - часть большого проекта артиста, у которого даже есть определенный маршрут: "Я понемногу переписываю всю мою историю. Я не буду переписывать всю, потому что это невозможно, ведь это больше тысячи песен, но я рассчитываю сделать 300 штук. И я собираюсь каждый год записывать новые песни, стараясь отбирать песни молодых авторов, чтобы находить новые таланты; а в следующем году перезаписывать мои великие хиты, чтобы молодежь познакомилась с ними. А также для того, чтобы те, кто не так уж молод, увидели новую версию, увидели, что я сумел одеть их по-новому".
- А что происходит, когда слушаешь оригинальное звучание? Оно уже не кажется удовлетворительным, становится похожим на выцветшую фотографию?
- Нет, дело в том, что я был очень молод, когда записывал все эти песни. У меня был огромный голос и нулевой опыт. А для моих песен, кроме огромного голоса, нужен жизненный опыт. Восемнадцатилетний мальчик не может петь "Qué sabe nadie" или "En carne viva", потому что есть кое-что, что ему не соответствует. Была одна история, которая не стала достоянием общественности, но тебе я ее расскажу, потому что она связана с этим вопросом. Когда я только начинал, и мне было 14 лет, и я ходил в коротких штанишках, я выступал в одном месте - с разрешения моего отца, потому что был несовершеннолетним. И я пел одну песню под названием "Inmensidad", которую написал для меня Мануэль Алехандро, и в ней было столько страсти...! И одна женщина в первых рядах, глядя на своего соседа, сказала ему: "Только посмотри, как страдает от любви этот мальчик, такой молоденький!" (смеется). Было что-то, что не соответствовало, а теперь соответствует. Так что сейчас я чувствую себя гораздо больше на своем месте, когда пою эти вещи, чем раньше.
- А теперь, когда диск уже закончен, что Вы ощущаете в нем как принципиальное?
- Что у меня присутствует - так это больше правдивости. Все, что я делаю в последнее время, более настоящее. Нет этих звуков - дзинь-дзинь-дзинь, колоколов и тому подобного, в которых в свое время была своя прелесть, но которые я сейчас воспринимаю как не совпадающие со мной по фазе. Все, что я делаю сейчас, гораздо более настоящее, более реальное. Петь так, как я начинал петь - с большими струнными оркестрами, похожими на симфонические, - вот правда. Если ты уже начинаешь с колокольчиков и звуковых эффектов, бум-бум-бум, это все ложь. Она может быть очень хорошей, бывает симпатичная ложь, но это ложь; правда - в настоящем, в симфоническом звучании, в струнных оркестрах, а петь под них очень трудно, потому что это уже высокий уровень, и ты обнажен, тебя защищает лишь легкий аккомпанемент, который окружает. Но мне нравятся трудности, и потому я сделал это. Симфонический Рафаэль, на мой вкус, звучит очень хорошо.
- Вы говорили также, что хотите сблизиться с более молодыми зрителями...
- Но ведь я всегда был с молодыми зрителями! А молодая публика - со мной. У меня уже пять поколений молодых зрителей. Просто в последнее время пресса очень широко освещает тот факт, что молодежь приходит посмотреть на меня, что для них является предметом удивления. Господа, это происходит уже 50 лет! Молодежь каждой эпохи всегда приходила посмотреть на меня.
- Подтверждение тому - что с этим диском Вы поднялись на первые места по количеству предварительных заказов на iTunes. Понятно же, что это не шестидесятилетние дамы делают предварительные заказы на этой платформе...
- Ясное дело. А что до народа, который приходит взглянуть на меня, то приди на мой спектакль - и увидишь, что больше половины публики - молодежь. Я говорю не о четырнадцатилетних подростках, но о юношах и девушках лет 20-30, составляющих большинство публики, огромное большинство. И еще, естественно, присутствуют верные поклонники тех времен, когда я начинал, которые все еще остаются со мной.
- Кстати вот об этом: много говорили о Вашем недавнем появлении на фестивале Sonorama, где Вы назвали себя артистом indie...
- Дело в том, что indie - это независимый, а это как раз то, чем я был всю свою жизнь.
- А заметно, что этот дух indie присутствует в De Amor & Desamor?
- Ясное дело. И таким же я закончу историю своей жизни: я делаю все так, как я хочу это делать, на свой лад, независимо.
- А раз уж Вы называете себя так, а молодежь к этому стремится, Вы не думали прибегнуть к более indie эстетике? Иногда она проглядывает на таких дисках, как Maldito Raphael.
- Я думаю обратиться ко многим вещам в свое время. Сейчас я углубился в это, и они мне интересно. Я делал очень разные вещи. Мне было очень интересно писать диск Maldito Raphael, тогда я познакомился с Энрике Бунбури, и кто знает - не сделаю ли я снова нечто подобное. Но сейчас я очень погружен в это, а чего я не могу, так это заниматься одновременно двумя вещами.
- Вы перезаписываете свою историю, после 55 лет работы. Вас приглашают на альтернативные фестивали, у Вас больше 60 дисков и Вы продолжаете увеличивать их число ... В какую-то минуту Вы почувствовали, что ярлык "живая легенда" уж начинает Вам подходить?
- Нет, я не подхожу под эту категорию. Я до глубины души удивлен всем тем, что со мной происходит, и хочу продолжать так же. Приятно, что меня удивляют каждый день, и что я не стал хорошо изученным субъектом, о котором все знают, что с ним будет дальше. Нет-нет-нет: Я предпочитаю каждый день удивлять тем хорошим, что происходит со мной.
Себастьян Серда
17.09.2014
Мехико
www.lasegunda.com
Перевод Р.Марковой
Опубликовано 20.09.2014