Рафаэль в программе "El rayo" с Инмой дель Мораль. 2001
RAPHAEL EN "EL RAYO" CON INMA DEL MORAL. 2001
Октябрь 2001 года
Инма дель Мораль: Мы поговорим с ним о его отлучках, новых почтовых марках, и, как всегда, услышим, как он с глубоким восхищением рассказывает о самом себе.
Инма дель Мораль: Сколько времени ты отращиваешь волосы?
Рафаэль: Я начал отпускать их первого июня. Июнь, июль, август, сентябрь, октябрь... уже четыре месяца с лишним.
Инма дель Мораль: Этот хвостик отрос за четыре месяца?
Рафаэль: Да. У меня хорошо растут волосы. Только волосы – а живот не растет никогда.
Инма дель Мораль: Ну да, мы все знаем, что ты высокий голубоглазый блондин.
Рафаэль: Конечно.
Инма дель Мораль: Тебе всегда двадцать три года?
Рафаэль: Всегда! Мне никогда не исполнится ни годом больше. Если годы прибавляются другим людям, то это их проблема.
Инма дель Мораль: У тебя в активе сорок лет успеха – как тебе может быть двадцать три года? Это несколько странно.
Рафаэль: Да, это немного странно. Я раскрою один секрет: мне уже не двадцать три.
Инма дель Мораль: Как это не двадцать три?
Рафаэль: Я этого тоже не говорил, потому что это было бы большим разочарованием. Хотя про это everybody knows - все знают.
Инма дель Мораль: И удивительно также, что единственный в мире урановый диск придумали для тебя.
Рафаэль: Нет. Да. Потому что мне должны были дать столько золотых дисков, что они никуда не помещались, так что все сконцентрировали в одном урановом диске. Чтобы они не занимали столько места.
Инма дель Мораль: А где ты его хранишь.
Рафаэль: Дома. В гостиной.
Инма дель Мораль: Почему я его не видела?
Рафаэль: Ты его видела!
Инма дель Мораль: Ты знаешь, что к выпуску готовятся почтовые марки с портретами испанских артистов?
Рафаэль: Да, мне сказал об этом Антонио Бандерас.
Инма дель Мораль: Их так много - почему же не выпустят марку с тобой?
Рафаэль: Что, моей не будет? А, тогда они все плохие.
Инма дель Мораль: Они окажутся недействительными. И письма с ними не дойдут до адресатов.
Рафаэль: Никуда не дойдут. Я не знал, что меня не будет. А почему меня нет?
Инма дель Мораль: Я была уверена, что тебя спрашивали.
Рафаэль: Ну, это не такая уж проблема. Такие вещи часто случаются.
Инма дель Мораль: Ты уже двадцать пять лет не снимался в кино. Почему? Я понимаю, что на все не хватает времени.
Рафаэль: Но я снова буду сниматься в кино.
Инма дель Мораль: Ты снялся бы под руководством Хакобо?
Рафаэль: С удовольствием.
Инма дель Мораль: У него есть какой-то проект?
Рафаэль: Я не хочу расспрашивать его – а вдруг он скажет «тебя я снимать не буду». Я на всякий случай его не спрашиваю.
Инма дель Мораль: Кто такой Фалин?
Рафаэль: Фалином звали меня, когда я был ребенком: Рафаэль – Рафаэлин – Фалин.
Инма дель Мораль: Каким ребенком ты был?
Рафаэль: Я был очень толстым. Пухленьким.
Инма дель Мораль: Толстым?
Рафаэль: Толстеньким, обаятельным... хорошим мальчиком.
Инма дель Мораль: Мне рассказывали, что тебя три раза выгоняли из школы.
Рафаэль: Понятно дело – я же не учился, что им еще оставалось делать?
Инма дель Мораль: А чем ты занимался?
Рафаэль: Я витал в облаках.
Инма дель Мораль: Один сеньор, которого звали падре Эстебан, много дал тебе в детстве? Он занимался тобой?
Рафаэль: Это был чудесный человек.
Падре Эстебан: Как тебя зовут? – Рафаэль. Что ты споешь? – «О, Тани, Тани».
Рафаэль: Он научил меня сольфеджио, и всему, что я знаю о музыке.
Инма дель Мораль: В четыре годика ты пел эту песню?
Рафаэль: Да. Всякие.
Падре Эстебан: Скажи «zorro».
Инма дель Мораль: У тебя были проблемы с дикцией?
Рафаэль: Я не выговаривал «р».
Падре Эстебан: Во-первых, он не мог сказать «р». И мы твердили «Soy un zorro, como butifarras, porras y churros hasta reventar» (я лис, я ем свиные колбаски, порра (томатный суп) и крендельки, пока не лопну). Рафаэль, повтори. А он: «погга и кгендельки»
Инма дель Мораль: Но теперь с этим все хорошо?
Рафаэль: Да.
Инма дель Мораль: Бывали сложные времена, когда тебя подолгу не было дома.
Рафаэль: Знаешь, что происходит? Меня никогда нет. Потому что я занимаюсь своими постановками.
Инма дель Мораль: Я не говорю о твоем детстве в послевоенные времена.
Рафаэль: У тебя слишком много денег?
Инма дель Мораль: Мне их не хватает.
Инма дель Мораль: У тебя призвание портного?
Падре Эстебан: Иногда я спрашивал его: Рафаэль, что ты будешь делать?» Он всегда отвечал «Я буду портным». Его сосед был портным.
Рафаэль: Просто дело в том, что в моем районе портной был самым главным человеком, у которого водились денежки. И у него был чудесная светящаяся вывеска. Я хотел стать портным не для того, чтобы быть портным как таковым, а чтобы быть таким, как он, иметь красивую невесту...
Инма дель Мораль: А костюм для фестиваля в Бенидорме ты сшил сам?
Рафаэль: Да.
Инма дель Мораль: Ты что ты стал немного портным.
Рафаэль: Я все забыл. К несчастью, потому что я бы с удовольствием занимался этим. Помимо пения, я мог бы заниматься шитьем.
Инма дель Мораль: И кроме того, ты также хорошо рисуешь.
Рафаэль: Это на любителя. Как эта картина, сделанная, когда я только начинал.
Инма дель Мораль: У тебя есть картины покрасивее, чем эта.
Рафаэль: Гораздо более лучшие, как сказали бы в Мексике.
Инма дель Мораль: Расскажи, как все было с мюзиклом «Джекилл и Хайд»? Это был очень серьезный вызов – вдруг взяться за мюзикл?
Рафаэль: Да. Это было здорово. Он хорошо продвигается и будет хорошо идти, со мной и без меня, потому что это великолепная вещь. Это потрясающий мюзикл, я радуюсь ему как ребенок новой игрушке. Я пою каждый день, я от него в восторге, он мне нравится, он мне нравится (говорит голосом Хайда)
Инма дель Мораль: Кем ты больше себя чувствуешь – Джекиллом или Хайдом?
Рафаэль: Я думаю, что я скорее Джекилл, чем Хайд. Но дело в том, что иногда у меня бывают плохие минуты, как у всех, дурное настроение...
Инма дель Мораль: Тебя привлекает викторианская эпоха и готическая эстетика?
Рафаэль: Это фантастическая эпоха. В особенности для мужчин. Для женщин она была немного некомфортной, с этими огромными юбками, турнюрами на заду...
Инма дель Мораль: Как реагирует на Джекилла и Хайда женская часть публики? Я имею в виду - бросают тебе цветы, как на концертах, где ты поешь?
Рафаэль: Да. Примерно так. Просто им приходится ждать до финала. Но я думаю, что все обстоит хорошо. Им нравятся девушки, нравится сама постановка, ее серьезность.
Падре Эстебан: Ему аплодировали, а он спокойно стоял.
Рафаэль: Это очень хорошая партия.
Инма дель Мораль: Когда ты выходишь в образе монстра, это божественно! Это прекрасно.
Рафаэль: Этот мюзикл – очень совершенная вещь. И мне он нравится.
Инма дель Мораль: Ты уже видел мюзиклы?
Рафаэль: Да, я посмотрел очень много мюзиклов в США.
Инма дель Мораль: Ты смотрел «Rent»? (мюзикл по мотивам «Богемы» Дж.Пуччини)
Рафаэль: Да.
Рафаэль: Мне больше нравится «Джекилл». Но дело в том, что очень сложно превзойти «Джекилла и Хайда». Даже «Призрак оперы» не лучше. Но это на мой вкус, с моей точки зрения. Хотя он очень хорош.
Инма дель Мораль: В самом деле хорош. Ты бы рискнул сделать «Джекилл и Хайд» на английском языке и поехать с ним в Нью-Йорк?
Рафаэль: Why not?
Инма дель Мораль: Почему бы и нет? Фантастика!
Рафаэль: Но дело в том, что времени нет. И я предпочитаю оставаться в Мадриде, где все мои земляки, где меня видят все испанцы, я счастлив и ощущаю себя пророком в отечестве моем. А это великое дело.
Инма дель Мораль: Ты уделяешь большое внимание нашей публике, хотя ты с триумфом, как всегда, побывал в Нью-Йорке, в Майами...
Рафаэль: Но меня всегда интересовала Испания.
Инма дель Мораль: Конечно. Испания тебя притягивает.
Рафаэль: А Андалузия манит так, что не выскажешь. Она – часть испанского государства.
Инма дель Мораль: Вся история с этим мюзиклом – это твоя причуда?
Рафаэль: Нет. Это обязанность. Я должен был сделать это. Это или что-то подобное. Я не могу всю жизнь петь песню «Balada de la trompeta». Она очень хороша, но каждый день – нет. Я должен был показать публике то, что я могу сделать. А в июле следующего года я опять стану петь «Amormio» и «Balada de la trompeta».
Инма дель Мораль: И «Yo soy aquel».
Рафаэль: Ну, без нее не обойтись!
Antena 3
10.2001
Перевод Р.Марковой
Опубликовано 29.01.2018