Raphael cada día

Жизнь ‒ это гобелен, в котором есть лицевая сторона и сторона изнаночная с её узлами и сплетениями разноцветных нитей, где нити и узлы ‒ это скрытые внутренние процессы, которые, в конце концов, реализуются в наших поступках.

Воспринимать людей мы учимся с раннего детства, когда перед нами начинает открываться мир. С тех пор и до сего дня, сортируя информацию об окружающем нас мире, мы мыслим при помощи категорий, которые со временем воплощаются в предварительные суждения.

Так, мы распределяем людей по группам, и этого невозможно избежать. Таким же образом и представления о пьющих людях формируются у нас с детства. Первое воспоминание о пьющем соседе в новом доме, относится к моим пяти годам. При этом, от встреч с ним у меня сохранились только добрые воспоминания, а негативная информация о нём пришла от его жены. Это говорит о том, что от поведения алкоголиков, в первую очередь, страдают их самые близкие. Со временем, погрязая всё больше и больше в алкогольной зависимости, человек постепенно, но неотвратимо деградирует. Чаще всего жена не выдерживает и оставляет такого мужа, а бывает, что и нет. Подобные истории знакомы каждому, и никто не застрахован от того, чтобы прямо или косвенно не столкнуться с явлением алкогольной зависимости.

О некоторых жизненных событиях мне трудно рассказывать, потому что обнаруживается конфликт между моим пониманием сути в то время и тем, как я вижу это сегодня, а осознание того, что тогда можно было поступить иначе, причиняет острую боль. Поэтому мне постоянно приходится принимать себя и свою жизнь. Признание своего несовершенства только усиливает благодарность за прощение, надежду на милосердие и помощь Бога.

Начало 1999 года в моей жизни ‒ это воссоединение с братом. Отсутствие родственных чувств там, где они совершенно естественны, может восприниматься людьми по-разному. Что может быть больнее для души, чем отвержение самым важным человеком, родителем? Так уж был воспитан наш отец, что всякое проявление чувств он считал слабостью, а строгость ‒ единственным эффективным методом не только воспитания, а и упрочения семейных отношений. Он казался нам умным и сильным, умелым и честным, поэтому его враждебность причиняла нам, его детям, много боли. Такое отношение отца лишало всякого корня, которым можно было бы где-нибудь укрепиться, что порождало неуверенность в себе. А материнская чрезмерная опека сделала моего брата Виктора неспособным на какие-то серьёзные решения. Нет ничего удивительного в том, что, оставив родительский дом, он сразу пристрастился к алкоголю.

Как и многие, он не считал это проблемой долгие годы, тем более, что алкоголь ‒ это привычный атрибут жизни нашего общества. Чтобы убедиться в этом, не надо далеко ходить: стоит посмотреть с десяток жизненных и весьма популярных в народе фильмов. Алкоголь ‒ словно символ радости и расслабления, празднование победы, удач и достижений. Не обязательно выпивающий человек станет алкоголиком, если у него есть чувство ответственности и он способен почувствовать опасность для своей жизни. Если здоровому человеку алкоголь может приносить удовольствие, то алкоголику ‒ тяжёлое похмелье, отравление, белую горячку и презрение окружающих. Я видела, какие физические и нравственные страдания принес алкоголизм моему брату, но, к сожалению, была в числе презирающих и осуждающих, и даже тогда, когда старалась ему помочь... Так часто происходит с теми, кто доволен правильностью и нравственностью своих поступков, а также и с теми, кто смог с чем-либо подобным справиться самостоятельно.

Мой брат жил в другом конце города, и я не имела возможности с ним видеться, а телефона тогда у нас, да и у него не было. Родители были нашими связными. Чудо и наша радость от преображения моего брата-алкоголика были недолгими. В христианских общинах я встречала не одного человека, жизнь которого кардинально изменилась с обращением к Богу, и освобождение от алкогольной зависимости происходило чудесным образом. Тогда я думала, что такое мгновенное преобразование и должно быть признаком истинного покаяния. Поэтому, когда услышала о том, что Виктор снова запил, то разозлилась. Я злилась на него и на соседку, на всех и каждого, кого видела с рюмкой!

В тот вечер, когда ему стало ещё хуже, Витя принял решение освободиться от пристрастия с помощью, которую ему предложили братья из моей христианской общины. Он попросил жену испечь пирог на тот день, когда назначил встречу с ними. Сегодня для тех, кто желает освободиться от пагубной зависимости и связать свою жизнь с Богом в Винницкой области, есть реабилитационный христианский центр, а тогда ничего такого ещё не было. Лечению в отделении наркологии не очень доверяли, да и мысль об этом никому из нас не пришла в голову.

Я узнала об этом его решении лишь, когда к нам пришёл отец с ошеломившей меня вестью: "... у Вити открылось желудочное кровотечение, он в больнице...". Тогда ком подступил к моему горлу, и все мои вчерашние большие проблемы превратились в ничто.  

Тут же я позвонила Яну и договорилась встретиться с ним у центрального входа областной больницы. Мы отправились в отделение хирургии, а когда зашли в палату, то справа на кровати у стены увидели Витю. Когда он заметил нас, то сразу узнал, улыбнувшись, глядя, как будто извиняющимися глазами. Не было никаких слов, но только глаза полные слёз, боли, сожаления и благодарности...

Знакомый врач из этой клиники, брат из нашей общины, с которым заранее договорился Ян, пошёл к лечащему врачу, чтобы выяснить положение дел.

К тому времени жена Виктора пробыла возле него уже несколько дней без какой-либо возможности надолго отлучиться, чтобы съездить домой. Не было никого, кто бы заменил её у его кровати, потому что он был беспокойным. Как только он просыпался без присмотра, тут же поднимался, а как только вставал, то падал на пол, выплёскивая из себя кровь... Больные, кто мог ходить, брезгливо выходили из палаты... Презрение было велико, потому что для всех он был алкашом.

На следующий день я взяла с собой белый халат, и, оставив детям указания, ушла. Происшедшее до глубины пронизывало меня, призывая в состояние молитвы о спасении его души. Несмотря на то, что обследование показало, что стенки желудка, покрытые большим количеством открытых язв, были похожи на решето, я верила, что он может выздороветь.

Сидя у кровати, то причёсывая его поседевшие, бывшие некогда чёрными до синевы волосы, то протирая его тело, смоченной в спирте салфеткой, я плакала. У белой гарячки есть медицинское определение, но я расскажу, как я видела её.

Продолжение следует...

Людмила Менесес
Ганновер (Германия)

Дополнительные материалы:

Честный четверг с Милой Менесес