Raphael cada día

ГОЛОС РАФАЭЛЯ

Песня          

Зной течет, густой и древний,
Как сама земля -
В песнях, сказках и поверьях,
Звонкая моя!

В птичьем щебете наутро
И в хорах цикад,
Белых арок перламутре,
В стройности аркад.

В бурных струях водопадов
Меж кремнистых скал,
В хрусталях цветных фонтанов,
В камне и песках. 

Эхо бродит по ущельям,
Их тревожа сон,
Море шепчет побережьям
Сагу синих волн.

Дымка зелени туманной,
Пенный след от корабля…
Голос мой средь роз багряных
Стал твоим, земля!

Он спускается к морю
По улочке тесной.
Трогает старые стены –
Камень отвесный,
Замшелые,
От соли белые
И в тайниках души,
Словно родник в тиши,
Зарождается песня. 

Зреет пшеницы зерно
В земляном лоне.
Тающих звезд полно
На небосклоне.
Нежно дожди зашумели
Свой напев колыбельный.
Рассвет обнимает дремой
Мадрид и Барселону.

Утро. Птицы запели.
Трель пастушьей свирели.
Старухи в черных мантильях –
Кладези вещих снов
Селений, портов, городов,
Отхлопотали, уселись,
Как алтарные свечи
На молчаливых крылечках
Старых своих домов.

Это все есть
В голосе Рафаэля. 

Петухи закричали.
Девушки юные встали.
Вышла в народ Испания,
Гребень воткнув в волоса –
Пляска огня в глазах!
Спешит в сиянии света
Со свитой в церковь невеста
В думах о женихе,
Как в облаке белом, и ветка
Флёроранджа в венке,
Розы в смуглой руке.

Улицы загалдели.
Детские голоса.
Звон веселой капели.
Олеандров роса.
В землю вонзается плуг.
Сила рабочих рук.
Колес и моторов стук.
Пахнет сдобой и хлебом,
Кипарисами, хмелем
Розовым и голубым,
Зеленым и золотым -
Серьгами винограда.
Так жизнь наливает сладость. 

Полдень. Пекло. Сиеста.
Это все есть
У Рафаэля в песне.

Вечер.
Девушки с веером.
С балконов, смеясь глазами,
Кавалерам машут руками,
В любимых своих нарядах
Слушают серенады.
Вдов глухие рыданья.
Сладостный стон гитар.
Любовь и смерть в их звучанье
Для тех, кто молод и стар.

Сигирийя и петенера –
«Ты забыл обо мне, неверный!»
Петенера и сигирийя –
«Мы стали навек чужие!»
Сигирийя и петенера –
В прыжке
Подстреленные пантеры!
Арена. Тореро со шпагой
В золотых галунах.

У жертвенного быка
Солнце горит на рогах
И каплет кровавая влага.
Танцовщица выходит в Севилье.
Колдовская дробь каблуков.
Кровь стучит у висков.
С нарастающей силой
Щелканье кастаньет -
Мертвый встанет в могиле!
Роза уронит цвет!

Это все есть
В голосе Рафаэля.          

Ночь.
В минаретах и куполах,
В звонниц смолкнувших колокола
Печали веков не тая,
В ожиданье протяжном, чудном…
Как цыганка с воздетым бубном,
Прозвенела в ответ земля!
Цокот копыт тревожный.
Всадник рану зажал –
Его во тьме придорожной
Ждали два мстящих ножа!
Старухи сидят на крылечках,
Как большие черные птицы –
Им на закат не спится.
Чуют беду, конечно.
Даль и горы темней, алее…
Всадник к дому мчит, леденея.

Листопадность осенняя,
Пряжа зимы метельная,
Набухшие почки апреля -
Это все есть
В голосе Рафаэля.
Он поет,
как дышит земля родная.
Он поет –
от любви сердца замирают

Из ранних стихов          

ГОЙЯ

Вижу Гойю: седого, оглохшего, в рубище,
Бредущего с бедняками
По горной тропе.
За жизнь познавшего все.
Бесстрашную совесть Испании.

Вижу Гойю, орущего песни,
Вот он ловко ловит монеты,
Брошенные в подаянье.
Я вижу его такого счастливого,
Как солнце и ветер, звезды и море –
Наконец-то он сам себе бог!

Гойя, возьми меня вместе с собою!
О, как я ему завидую.

СВЕТЛЯЧОК НА ЛАДОНИ

Осыпан цветами вечер.
Трава в росяном наряде.
Влюбился мальчишка-ветер
В звонкие мои пряди.

Дом накренился старый,
Он лишь покоя хочет.
Уйду подпевать гитарам
Этой сказочной ночью.

Свело нетерпеньем губы –
Пускай их песня напоит!
Надену цыганскую юбку
И шаль с золотой каймою.

А сердце – чего ты хочешь?
- Я все в любви и тревоге!
Мама, ищи свою дочку
Одну посреди дороги!

Раздам себя встречным взглядам.
Ночь будет черной сестрою,
Рассвет же – солнечным братом,
А милого нет со мною.

Я с сердцем своим последний
Поэтов бродячих отзвук.
Сейчас в тиши кабинетной
Рифмуют с деньгами прозу.

Мне за стихи не заплатят –
Сами душевный жемчуг.
Пусть лучше люди заплачут,
Отдав им в объятья плечи.

И песня моя утонет
В Руси голубой безбрежной!
Но светлячком на ладони
Раскроется сердце нежно

ДУЭНДЕ

Розы, розы по подолу,
Как влюбленных письмена!
Милый, что молчишь подолгу,
Грустно слушаешь меня?

- В этих песнях много ладу,
Много всякой красоты.
Может, ты им очень рада,
Только это всё не ты...

Я отбросила прикрасы,
Ты ж блаженен, как в раю!
Что теперь, мой сокол ясный,
Иль опять не так пою?

- Не поешь ты – отнимаешь
Сладкий дух, что льют цветы.
Хорошо – сама ты знаешь.
Только это всё не ты...

Эй! И ангел речи эти
Ни за что бы не стерпел!
Я забыла всё на свете,
Пела, как никто не пел!

Сорвала я скоро голос.
Горло жаром сожжено.
Я не пела – я боролась,
Кровь хлестала, не вино.

Сердце плавилось, и в драке
Всё зверело: отпусти!
Рядом кто-то тихо ахнул:
- Милая, ведь это ты...*

Меня учили писать
Есенин, Ахматова, Лорка.
Как же мне их не знать,
Не любить и не почитать
В учении долгом!

Тот свет и этот – так близко...
А наше священное ремесло,
Сколько бы времени ни утекло,
Проводит в глубины и выси.  

Подростком мне не давали спать,
Могли меня к себе призывать,
Могли свиданья здесь назначать,
В сердце, а не на книжной полке
Есенин, Ахматова, Лорка. 

Кастильские мелодии      

ДЕВУШКИ У ФОНТАНА

На площади стройное пенье
И струй водяных кипенье.
Две девушки неустанно
Ловят звезды фонтана.
Июль играет на скрипке,
Алой, как губы любимой.
Девушки дарят улыбки
Всем, кто шагает мимо.
Свиданья им назначают,
Хотят увезти обманом –
Они головой качают
Под блестками брызг фонтана.
Загорелые руки ярко
Мелькают в лучах – вслепую
Две девушки, словно парки,
Перерезают струи!
В коротких юбочках лета...
В цвет сена волос их пряди...
С мостка свиданий под взгляды
В воду летят монеты.
Часы отбивают полдень.
С площади все уходят.
А девушки благоуханные
Всё ловят звезды фонтана!

НОКТЮРН

Добела раскаленная высь.
Черный, как ночь, кипарис.
И над журчащим ручьем
Ветер играет цветком.
Месяца тонкий клинок.
Девушки взгляд одинок.
Сердца влюбленного стон.
Ветер играет цветком.
Жизнь мимолётна как сон.
Смерть не спеша входит в дом.
Гитару заносит песком.
Ветер играет цветком.

РАЗГОВОР С СЕРДЦЕМ

О чем болишь, мое сердце?
- О том, что в безлунной сини
Озноб цветочного ветра,
Прибой тоски и полыни –
И нет на любовь ответа!
О чем болишь, мое сердце?
- О том, что в безумной сини,
Как трепетная зарница,
На ждущих губах чье-то имя,
Хочу умереть иль родиться!
О чем болишь, мое сердце?
- О том, что синью полночной,
Разбито, в ручей упало,
А белый ручей бормочет
О том, что со мною стало...
О прошлом, мой друг, о прошлом.

КИПАРИС

Кипарис – дерево Лорки
Море синее. Как опал,
Груда гладких блестящих скал. 

Зацепилось – не унесло –
В скалах ласточкино гнездо.
Гордо высится – не сломали! -
Древо памяти и печали.
Черным пальцем царапнул высь –
Высек молнию кипарис.

СИГИРИЙЯ ПЕРВАЯ

Любовь моя, черная роза
С похожим на сердце листком!
Любовь моя, черная роза,
Растущая в сердце моем!
Корнями над бездной обманной
Всё кружит, всё ищет земли...
И свет от цветков несказанный,
Что в сердце б раскрыться могли!

СИГИРИЙЯ ВТОРАЯ

Скажи, что меня не любишь.
Еще раз повтори.
Воткни в мое сердце ножик –
И снова его поверни!

ТАНЦУЕТ КАРМЕН

(Эту вариацию я написала, 
когда мне не вернули книгу Лорки,
в которой было стихотворение
о танце Кармен, 
одно из моих любимых).

Вызов и страсть в глазах –
Это танцует Кармен.
Небо белеет как зной.
Розы сникают.

Перестук каблуков
Под кастаньеты.
Юбка – огненный мак –
Летит по ветру.
Кармен, иди домой!
Одни мужчины
Смотрят на танец твой.
Девицы - мимо.
Лица багровы у них,
Как в скарлатину.
Губы спеклися в кровь. -
Одни мужчины.
Повесит красный платок,
Точно от хвори,
Старуха в черном до пят
На дверь пред тобою.
Кармен, иди домой!
В смех кастаньеты:
У цыганской души-
Ночлег под небом!
Женщины в строгих домах
Окон захлопнут ставни.
В круге белых рубах
Танцует Кармен!

СОКОЛ И РОЗА

(Романсеро)

«Ах, любовь сродни охоте
Королевской – соколиной!»
Пели девы на восходе
Простенький напев старинный. 

Лебеду они пололи,
Руки белые кололи,
Только дух переводили,
Песню снова заводили:
«Расцветет в округе роза –
Что ему угрозы, слезы?
Станет роза всех прелестней –
Сокол - камнем с поднебесья!
Он искал любви девичьей,
Он выискивал добычу.
Он шагал с зеленой веткой
На свидание с запретной.
Не гордись, удалый сокол,
Не залётывай высоко:
У нее жених и братья
К сентябрю готовят свадьбу.

Ах, любовь сродни охоте
Королевской – соколиной!»
Пели девы на заходе
Простенький напев старинный.
У окошка вышивали,
На шелка слезу роняли.
Только дух переводили,
Песню снова заводили:
«Он лежит во поле диком,
По груди горят гвоздики!
Белый профиль врезан в вечность.
Саваном укроют плечи…
Смерть с любовью ходят вместе –
Это всем давно известно.
Эхо выстрелов в дымине.
Вой возлюбленной в долине».

МОРСКАЯ БАЛЛАДА

Мне рассказало море свою
Тайну, мрачную тайну.
Лучше б не знал я и жил, как в раю,
Вернуться домой мечтая!

Мне рассказало морское дно,
Усыпанное жемчугами,
Что надо лежать мне уже давно
С погибшими кораблями.

Мне рассказал черный ворон мой,
Слетавший к моей любимой,
Что я никогда не вернусь домой
И не увижу сына.

Сын мой! Сын мой!
Как ждал я тебя – и прощаюсь навеки.
Сын мой! Сын мой!
А жизнь моя - в руках у безносой девки!

Господь, что ты делаешь?!
- Я свечу
Пред ликом своим задуваю.
Господь, что ты делаешь?!
- Я твою
Звезду в пучину роняю.

Песни о луне

1. ЛУНА - ШАЛУНЬЯ

У луны корона –
Золотые лучики.
Золотое платьице,
золотые туфельки.
А в руках у нее
Золотые ключики
Открывать сердца.
Месяц серебристый
Побледнел с лица.
Ай, больно! -

Подошла, открыла,
Сердце заломило,
Плачет горько он,
Кислый, как лимон,
Зажимает сердце
Слабою рукой:
- что теперь мне делать?
Ранка посинела,
Ранку мне закрой!
Или это сердце
Повесь на пояс свой!
Тает, тает месяц
От любви такой.

У луны корона –
Золотая куколка!
Вниз по небосклону
Побежали туфельки,
Туфельки – стукалки:
Стук-стук-стук!
Сердце вслед глухо так:
Тук… тук…
- Знай, луна-шалунья
И весь звездный круг:
Первым на рассвете
От любви умру…
Ай, больно!

Золотая куколка –
Ламца – дрица – ца!
Подбирает ключики,
Разные ключики –
Звездам нет конца
И на пояс нижутся,
Нижутся сердца.

У любви корона
И глаза зеленые.
Ах, зеленые глаза!
И на небосклоне
Все в нее влюбленные.
Всех в ночи оставила
И сама растаяла.

Солнце встало в небесах.

2. СЫН ЛУНЫ

И. Богушевской

Как в старинной испанской легенде,
Месяц и Луна.
Узкий перевернутый Месяц,
Полная Луна.

Полная Луна качает зыбку,
Где спит ее сын.
Колдовской ребенок,
Он висит над бездной,
Он всегда один.

Колдовской ребенок
От крови пролитой,
От крови хмельной
Трех цыган кудрявых
Полночью убитых
Под ждущей Луной.

- Ах, Луна, Луна!
Как мне одиноко!
Друга я искать
Выйду на дорогу!
Чтоб не потерялся,
Золотой цепочкой
Матушка Луна
Оплетает ножки. 

По небу прошел он –
Друга не нашел.
По земле прошел он – 

Друга не нашел…
За собой оставил
Яркие следочки.
Тучкою Луна
Утирает слезки.

И принес с земли он
Желтый апельсин.
В зыбке им играет
Грустный лунный сын.
Колдовской ребенок,
Он всегда один.  

МАСТЬ

Эта сказка канула в истому
Юных лет, и помню только я:
К матери моей, к родному дому
За меня привел цыган коня.

Матушка растерянно молчала,
Матушка не знала что сказать.
В палисаде вишня облетала,
Было сладко свежестью дышать.

Он тогда привел коня второго,
Молча перед матушкою встал.
Табор над рекой пел песни снова,
Вечер над селеньем наступал. 

Было мне всего тринадцать, может.
Я играла русою косой.
Видела в окно, как гордо, молча
Уводил коней он в табор свой.

Что за кони! Свистнуть б молодецки
И по долам радостно промчать,
Обрывая розовые ветки –
Белая и огненная масть!

Видно, чуял песенную душу
И повадку вольную цыган.
Ничьего покоя не нарушив,
Я за песню голову отдам…

Два коня – один другого лише,
Налетались, нагулялись всласть.
Так судьба моя навеки вышла:
Белая и огненная масть.