Все, все, все (и еще немного) о Рафаэле. 1975
TODO, TODO, TODO (Y UN POCO MAS) SOBRE RAPHAEL. 1975
Рафаэль без бороды и (пока) без третьего ребенка.
Все о его шоу на испанском телевидении, его автобиографии, его семье и его профессии: «Через пять лет я начну добиваться успеха».
Подпись под фотографией вверху справа:
Рафаэлю тридцать один год. И он все еще мечтает о своем великом успехе…
Слева: Рафаэль, без бороды:
«Врач рекомендовал мне время от времени отращивать ее, чтобы не раздражать кожу».
Справа: Рафаэль и музыка:
«Я родился, чтобы петь. Без этого я не смог бы жить».
Рафаэль принял нас в своем кабинете. В кабинете, где собраны все награды, все афиши, все его воспоминания. Из всех выделяется одна большая фотография. На ней Рафаэль снят рядом с Эдом Салливаном, недавно умершим знаменитым шоуменом с американского телевидения. На стеллажах – много рамочек с огромным количеством фотографий. Почти на всех Наталия и двое их детей. В остальном это простой строгий кабинет с несколькими дисками на столе. За ним – Рафаэль, в ковбойских брюках, черном свитере и без бороды…
- Рафаэль, а твоя борода?
- Мне пришлось ее сбрить, потому что время отдыха кончилось.
- Но разве ты отпускал ее не для съемок фильма?
- Нет. Я всегда, если есть возможность, отпускаю бороду, чтобы избежать раздражения кожи. Поэтому, если у меня есть какое-то свободное время, когда я не должен выступать, я не бреюсь, чтобы немного отдохнуть. Мне это рекомендовал врач.
МУЗЫКАЛЬНАЯ КОМЕДИЯ
РАФАЭЛЬ, «мальчик из Линареса», собирается записать на испанском телевидении большую передачу. Очень специфическую передачу, в которой появятся самые видные деятели мира эстрады. Впервые наш прославленный певец сделает на испанском телевидении персональное шоу с продолжением.
- Рафаэль, какой будет эта передача?
- Ну, это будет не одно шоу, а четыре выпуска, каждый примерно по часу. Мы пока еще не знаем, как оно будет называться, но одно известно точно. Это будет не «Час Рафаэля», потому что мне это кажется ужасным.
- Ты думал о других названиях?
- Да. У нас есть одно, которое точно уже окончательное, только с учетом дня недели, в который мы выйдем в эфир, а этого мы тоже не знаем. Так что, если передача выйдет в понедельник, она будет называться «Понедельник с Рафаэлем».
- Какой была основная идея при создании этой передачи?
- Идея – сделать центром передачи главным образом музыкальную комедию. Сначала выхожу я, представляю передачу и исполняю свои песни. Потом идет знакомство с приглашенными гостями и несколько юмористических номеров.
- Кто будет исполнять эти юмористические номера?
- Профессиональные актеры, потому что ни одного комика в моей передаче не будет. Я сам буду участвовать в этих номерах. Все будет в том стиле, который принят за границей, но, понятно, с нашим, испанским сценарием и чувством юмора. Сценарии этих юмористических вставок помимо Гарсии де ла Вега, директора передачи, будут писать великие испанские юмористы, такие, как, например, Альваро де Лаиглесия, Маноло Суммерс...
- Ты будешь пересказывать сплетни?
- Нет, нет. Как я могу пересказывать сплетни? Я сказал тебе, что это будут комические номера, а не сплетни. Я не собираюсь выходить с заявлением: «А знаете, что со мной вчера случилось?» Нет, речь идет о создании комического эффекта. Комичность возникает из-за сложившейся ситуации. И никогда – из-за сплетен.
- Кто станет гостем в твоей передаче? Твои друзья?
- Мои друзья, но и те, кто ими не является, тоже придут на передачу. Имей в виду, что я тут буду работать за всех. Как ведущий, как певец… И кроме того, я буду петь и танцевать с моими гостями. Как в случае с Катериной Валенте, которую мы уже ангажировали на первую передачу. Так как она очень хорошо танцует, мы исполним несколько совместных музыкальных номеров. Как бы то ни было, я не собираюсь ограничиваться только пением.
- Ты уже знаешь, какие артисты побывают в шоу Рафаэля?
- Мы точно пока еще не знаем. Это целая когорта первоклассных актеров, которых мы перетасовываем, потому что все зависит еще и от свободных дней, которыми они располагают. Я должен записать все сейчас же и закончить, потому что мне надо уехать первого марта.
- Куда ты едешь?
- Я начинаю девятый сезон в лондонском Палладиуме.
- Ты уже делал в других странах телевизионные шоу подобного типа?
- Да, в Соединенных Штатах.
- Однако я не помню, чтобы когда-нибудь видел его на испанском телевидении…
- Все дело в том, что я устроил полуторачасовой концерт под руководством Рамона Диаса. Но на самом деле это первый раз, когда я снимаю передачу с продолжением в виде собственного шоу, длительностью четыре часа. Дело в том, что у меня никогда не было времени сделать такое. Ну, и в этот раз у меня его тоже нет; просто месяц, который мой импресарио отвел мне для отдыха (после четырех лет работы), то есть февраль, я посвящу испанскому телевидению.
- А почему ты это делаешь?
- Потому что меня очень вдохновила идея…
- Работать на испанском телевидении?
- Ну, слушай! Работать на испанском телевидении – нет. Просто я хочу, чтобы меня четыре недели видели в Испании.
ВСЕ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ
- Разве ты покидаешь испанскую публику?
- Нет. И года не прошло с тех пор, когда я дал мой последний концерт в театре. Кроме того, я девяносто дней ездил почти по всем испанским провинциям. Дело в том, что множество людей не ходит на концерты. Есть много поселков и маленьких городков, в которые я никогда не смогу приехать. В то время как по телевизору меня смогут увидеть и услышать. Это будут не только диски!
- Почему ты, в отличие от других, так мало появляешься на голубом экране?
- Возможно, потому что у меня много работы и много еще, что надо сделать.
- Телевидение "раскручивает" артистов?
- И не высасывает и не "раскручивает", если делается с минимумом достоинства. Ничто не бывает абсолютно хорошим и не бывает абсолютно плохим. Все уместно. Телевидение, пластинки, кино… Публика совершенно различна в каждом случае. Я всегда предпочитал выступать "в живую". Мне больше нравится выступать с концертом, чем делать передачу на телевидении.
- И выступать «в живую» гораздо труднее…
- И выступать «в живую» гораздо труднее. Но и то, что происходит у меня на телевидении, так это то, что я работаю и в этом случае живьем, потому что для меня не существует «playback». Ни для меня, ни для гостей, которых я приглашаю на мою передачу.
- Нет?
- Нет.
- Тогда будет исключение...
- Тоже нет. "Gran parada" только "в живую". Концерт, который я делал под руководством Рамона Диеса, шел в прямом эфире. "В живую" не означает, что без записи. Это значит, что вас не дурачат, подсовывая
одно вместо другого. Когда делают вид и заставляют народ верить, что поют. Здесь нет хитростей; тот, кто поет, будет петь.
- Эта передача готовится с прицелом на за границу?
- Естественно. Я очень заботился о цвете. Она снята на 16-миллиметровой пленке, на которой видны все детали. Ты увидишь ее уже на первой неделе марта, она пойдет в эфир именно тогда.
НОВЫЙ ФИЛЬМ
Кино было одним из великих видов искусства, где Рафаэль смог очень хорошо зарекомендовать себя. Однако он так и не сделал фильма, посвященного ему как одному из величайших легенд мировой песни. Все его картины – нечто среднее между драмой и историей любви.
- Когда же Рафаэль создаст фильм, который расскажет о нем?
- Скажи лучше, когда я его завершу. Потому что мы уже начали его снимать несколько месяцев назад. Это фильм Антонио Исаси, он уже практически готов и в этом апреле будет впервые показан в Мадриде, потому что уже заканчивается монтаж.
- Какого рода эта вещь?
- Это фильм-свидетельство. То, что во Франции называют «правдивое кино». Это очень интересная лента, которая, кроме того, основана на том, что режиссер думает обо мне. Поэтому это будет настоящее авторское кино. Нельзя забывать, что Исаси – один из великих режиссеров не только национального, но и международного уровня. Это доказывают его картины «Las Vegas 500 millones» (500 миллионов в Лас-Вегасе), «Estambul 69» (Стамбул-69) и «Todo un verano para matar»(Целое лето для убийства).
- Этот фильм раскроет нам легенду о Рафаэле?
- И, кроме того, раскроет Рафаэля как личность. Как человека, который любит, как и все остальные, который боится, развлекается, переживает множество треволнений. Хотя, естественно, я много пою, потому что Исаси достал все мои концерты во Дворце музыки. Кроме того, он был со мной в России, сопровождал меня также в Соединенных Штатах, Японии, Латинской Америке и в большинстве стран Европы. В каждом месте он снимал сцены, которые представлялись ему самыми интересными, которые он считал наиболее полно раскрывающими идею. Короче говоря, это то, что эксперты называют фильмом-свидетельством, а я толком не знаю, что это такое…
- Рафаэль, этот фильм Исаси расскажет все о твоем прошлом и настоящем. Ну а будущее? Докуда ты будешь петь?
- До скольких лет?
- Да.
- Пока не умру.
- Как Эдит Пиаф?
- Нет. Я не буду таким, как Эдит Пиаф, потому что, помимо прочего, она умерла молодой, а я не жду и не хочу смерти в таком молодом возрасте. Я должен долго жить с женой и детьми.
- Ты раньше сказал мне, что Исаси заснял твои страхи. Но разве Рафаэль испытывает страх? Чего ты боишься?
- Всего. И ничего. Жизни. Сцены, но только до тех пор, пока не поднимут занавес и не вспыхнут лампы. Тогда я чувствую себя очень уверенно. Очень спокойно. Я знаю, что я могу сделать с любой публикой, и это дает мне твердость и невозмутимость.
ДВЕ КНИГИ В БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ
- Я замечаю, что ты грызешь ногти…
- Это моя привычка с детства. Наталия говорит, что она намажет мне кончики пальцев горьким перцем…
Пока мы разговариваем, Рафаэль рисует. Он водит черным карандашом по листку бумаги.
- Я немного нервничаю. Кроме того, мне очень нравится живопись. Я часто рисую, знаешь? Но я никогда не думал выставляться в художественной галерее. Я рисую и дарю картины друзьям.
- Ты и пишешь тоже. Ты весь мир поразил в роли журналиста.
- Журналиста? Не перебарщивай. Я всегда писал, с тех пор, как был совсем маленьким. Дело в том, что Наталия меня подбила и я опубликовал пару статей в мадридской газете «АВС».
- Ты будешь продолжать писать для «АСВ»?
- Ну, это как получится…
- Как ты оценишь это твое новое занятие – публиковать статьи в прессе?
- Положительно. Но если я буду продолжать писать, то не обязательно для того, чтобы публиковаться в газетах. Я закончил одну книгу, пишу вторую. Статья в «АСВ» - ни что иное как проба – чтобы увидеть, как пойдет мое писательство. Но…
Четыре шоу для испанского телевидения: «Я буду вести передачу, петь свои песни, танцевать с гостями, исполнять юмористические номера…».
Его последний фильм: «В нем Рафаэль раскрывается как личность, как человек, который любит других, который боится, развлекается, много поет. Это то, что эксперты называют «фильм-свидетельство».
Смерть: «Я не жду и не хочу смерти в молодом возрасте.
Я должен долго жить с женой и детьми».
Рафаэль-писатель: «Я не боюсь критиков, шуток и насмешек».
Бизнес: «Мой бизнес – это я».
Успех: Я пока еще не начал. В тридцать пять я всерьез начну петь как профессионал».
- Но я не думаю посвятить себя написанию статей. Время от времени, иной раз - открытое письмо или что-то такое.
- Была ли это именно Наталия, кто вдохновил тебя написать те две статьи?
- Она настоящая журналистка. Именно она подала мне идею. Но и она действительно хотела, чтобы я опубликовал ту книгу, которая сейчас находится в издательстве "Планета". Тем не менее, я все-таки не дал пока разрешения для того, чтобы она вышла. Просто задержал, то по одной причине, то по другой. И в конце концов, Наталия мне сказала: "почему бы тебе не попробовать и не написать что-нибудь небольшое, чтобы преодолеть страх, и только потом опубликовать книгу?" Я так и сделал.
- Как будут называться твои книги?
- Первая - "Открытое письмо", а вторая - "Десять лет и один день".
- Подпишешь через "ph" или "f"?
- Подпишу Рафаэль Мартос через "f".
- Расскажи мне про "Открытое письмо".
- Это способ охватить темы, которые в определенных обстоятельствах представляют интерес, повествуя о какой-либо ситуации или человеке. Сохраняя дистанцию, как это было сделано у Люка де Тена в книге "Мои ушедшие друзья", в которой каждая тема представлена отдельным письмом. Я обращусь к тем вещам, которые я видел, и опишу тех людей, с которыми сталкивался.
- А "Десять лет и один день"?
- Это биографическое. Или лучше сказать, это то, что меня окружало на протяжении десяти лет. Я не рассказываю о себе, чтобы не затронуть того, что окружало меня все десять лет. Лара, мой редактор, несколько раздосадована, потому что все это надо было опубликовать еще десять лет назад. Вплоть до того, что она прислал мне счет с непроставленной суммой, а я его вернул, сказав, что это не проблема денег, а чувства.
- Дело же не в том, что ты боишься печатать это? Критические замечания, насмешки, колкости...
- Ничего этого я не боюсь. Суть в том, что писать книги - не моя профессия, и, естественно, я очень уважительно к этому отношусь. Мне никогда не нравилось что-либо делать плохо.
- А каково мнение Наталии об этих двух книгах?
- Хорошее, но она только одну главу читала. Она как писательница указывает на недостатки и подчеркивает достоинства, которые, по ее мнению, имеются в моих писаниях. Размышляет о многом и, прежде всего, о том, уверена ли она, что это стоит печатать. Она полагает, что, если человек может что-то делать, то он обязательно долже реализоваться в этом.
- Если твои четырнадцать лет посвящены песни, и они входят в тридцать один год твоей жизни, почему же ты описываешь только десять?
- Пятнадцать, почти шестнадцать составляют годы, когда я пою профессионально. И эти последние десять мне кажутся самыми интересными.
- Пятнадцать лет петь - это же так много, правда? Не устал?
- Нет. Потому что то, что я делаю, мне делать нравится. Поэтому я не могу устать. Несомненно, это долгая жизнь вбирает опыт и эмоции. Только чтобы выйти на сцену выступить - это всегда премьера перед тысячами разноязычных людей в разных странах мира, и тогда обретаешь опыт, который не получит другой обычный человек, который обязан идти на работу каждый день, в один и тот же час.
- А ты не боишься жить так напряженно?
- В мои годы не стоит так думать. я юнец, как говорят в Аргентине.
БИЗНЕС
Однако, кроме стремительной жизни, исполненной опыта и эмоций, у Рафаэля есть дом, наполненный дисками, и дела самого разного типа.
- А не закончишь ли ты тем, что станешь предпринимателем?
- Ни в коем случае. Я не предприниматель. Я никогда не посвящу себя бизнесу. Мой бизнес - это я сам. Я не коммерсант, потому что нет деловой хватки. В жизни каждый рожден для одного дела. А я рожден петь.
- Чтобы быть лучшим испанским певцом всех времен?
- Меня не захватывают подобные глупости. Меня волнует исключительно только то, чтобы хорошо делать свое дело все максимально возможное время.Потому что без этого я не знал бы, как жить. Я не заимел никакой цели в жизни. Я всегда только начинаю. То, что я хочу, так это не достичь чего-то, а реализоваться как человеку и артисту.
- Ты полагаешь, что находишься на пике успеха как артист и человек?
- За эти тридцать один год я приобрел известное имя на четырех континентах, умную жену и бесценных детей. И это все, что есть, надо, по крайней мере, сохранить в следующие тридцать один год. Если получится. то я доберусь до вершины. Если же нет, то это будет поражением.
- Тем не менее, у тебя уже много хитов. Многие из них запоминающиеся...
- Положительным в этой профессии является то, что в ней никогда ничего нельзя достичь. Человек ли, артист ли, который считает, что чего-то достиг, уже находится в начале конца своей жизни. С другой стороны, рассцвет жизни, чтобы совершить что-либо важное, это от 35 до 45 лет.
- Тогда ты еще не начал...
- Разумеется, я все еще не начал. Я считаю, что до данного момента я только пробовал и у меня все еще остается четыре года, чтобы пытаться. Я думаю, что в тридцать ять лет я начну петь профессионально всерьез, и будет так, когда начнется подъем на вершину успеха.
- Однако, не думаешь ли ты о том, к чему придешь, о том, что можешь придти к концу, как в нескольких случая случилось со священными столпами песни?
- Нет. Хорошие артисты не рушатся. Приведи пример. Если рушатся, то только потому что они не являются хорошими артистами.
- Рафаэль, ты не в кризисе? Этот момент еще не миновал? Есть такие, кто утверждает, что Рафаэль закончился...
Политика: Я совершенно аполитичен. Эта тема меня не интересует.
Любовь: Я счастлив. Она счастлива. Мы обожаем друг друга.
- Это ложь. Доказательство тому - это работа триста пятьдесят пять дней в году и точно не в Bollullos del Condado. Прими во внимание, что мой радиус действия начинается с Советского Союза, проходит через лондонский Палладиум и заканчивается на Бродвее, по которому не ступал ни один не только испанец, но даже говорящий по-испански артист, никогда. Я стал первым. Понятное дело, что если считать, что впасть в кризис – это не появляться каждый день на телевидении, распевая в режиме «play-back», тогда я вышел из моды, потому что не имею обыкновения заниматься такой работой…
- Мне говорили, что ты продал свой дом в Нью-Йорке и решительно намерен устроить свою штаб-квартиру в Мадриде.
- Да, в особняке в Монте-Принсипе, в восьми километрах от Мадрида, который достроили два месяца назад. В этом месяце мы переезжаем.
- Я слышал также, что ты купил огромный участок земли в Андалусии.
- Я его еще не купил. Хотя на самом деле много раз говорил об этом с Кордобесом, и весьма возможно, что я его куплю. Учти, что я люблю Андалусию и меня, естественно, притягивает эта земля. Я андалузец, куда ни глянь.
- А почему Кордобес?
- Потому что Маноло и Мартина – мои большие друзья. Так что, если мне нужно купить землю, то лучше он, чем кто-нибудь незнакомый. Я очень люблю их. У нас с Кордобесом много общего.
ПОЛНОСТЬЮ АПОЛИТИЧНЫЙ
- Рафаэль, еще одна из тем, которые в эти дни без конца обсуждаются в национальной прессе, это твоя поездка в Россию. И твой отказ участвовать в концерте в честь Гарсии Лорки…
- Эти сведения искажены. Потому что меня просили не участвовать в концерте, а принять активное участие в конференции. Я не понимаю политики, и потому не говорю на эту тему.
- Что ты думаешь об этой группе испанских певцов, называемой «группой протеста», таких, как Раймон, Пи де ла Серна или Пако Ибаньес?
- Они заслужили все мое уважение. Они так думают, а я это принимаю. Каждый человек должен делать то и заниматься тем, что ему нравится, и тем, что он на самом деле понимает. Я совершенно аполитичный человек, и потому меня не интересует эта тема. Если им нравится то, что они делают, мне кажется, что это хорошо. Замечу в скобках, что мне очень нравится, как поет Раймон.
- Ты никогда не думал использовать песню как проводник культуры?
- Нет никогда. Я то, что англичане называют «затейник». Я устраиваю спектакль, чтобы люди развлекались и хорошо проводили время. В конечном счете, это то, что делают Фрэнк Синатра, Дин Мартин или любой другой певец, поющий песни в этом стиле.
- Что Наталия думает о твоих песнях?
- Ей очень нравится.
- Трудно ли жить с такой умой женщиной, как Наталия Фигероа?
- Трудно? Нет, очень легко.
- Иногда с умной женщиной трудно жить.
- Не думаю, что ум вступает в противоречие с хорошими манерами и умением себя вести. С Наталией я стал самым счастливым человеком в мире. Она тоже счастлива. Мы обожаем друг друга. И точка. Потому что это – не розовый любовный роман.
- Тебе хотелось бы стать отцом многочисленного семейства?
- Я всегда это говорил. Мне хотелось бы иметь много детей. Не скажу тебе – девять или двенадцать, потому что не могу этого знать. Но на самом деле меня и дюжина детей не смутила бы. Я очень люблю детей, и Наталия тоже. И мы идем правильным путем: два года женаты – и уже двое детей.
- Ты тщеславен?
- Еще чего мне не хватало. Тщеславны люди, которым некому сказать, что они хороши, что они замечательно поют. Так вот, мне таких хватает.
- Ты богат? Ты очень любишь деньги?
- Естественно, я люблю деньги, как и весь мир. Но до какого-то предела. То есть, когда мои потребности и потребности моей семьи удовлетворены, они меня не очень волнуют. Я весь день могу ходить в одном свитере и брюках. Мне нужен черный костюм для выступлений, восемь рубашек (потому что они быстро изнашиваются из-за пота), пара обуви, машина, чтобы ездить, и дом для того, чтобы жить в нем. Когда у меня все это есть, деньги не так беспокоят меня. Деньги - это вещь, которая служит для существования. И больше ничего. Я не «наживаю состояние», ни в коем случае.
- Однако ты настоящий буржуа.
- Я люблю сидеть дома, с моей семьей, с моими детьми. В этом отношении я маленький буржуа. Но так как я работаю с восьми утра до двенадцати ночи, а огромную часть жизни провожу в самолетах и на публике, то я не буржуа, в широком смысле слова. Меня не интересует накопительство, и я им не занимаюсь.
Подпись над фотографией вверху слева:
Рафаэль и бизнес: «Мой лучший бизнес – это я».
Подпись под фотографией вверху слева:
Рафаэль и успех: «Через пять лет я начну подниматься на вершину успеха».
Подпись рядом с фотографией внизу слева:
Рафаэль и семья: «Мы идем правильной дорогой: два года брака – двое детей».
- Последний вопрос. Что из всего написанного о Рафаэле раздражало тебя больше всего?
- Все, что они писали, вкладывая это в мои уста, хотя я этого не говорил, а они даже не обсуждали со мной то, что написали. Про меня выдумывали столько странных вещей, что во многих случаях причиняли мне вред. Последнее – когда заявили, что Наталия ждет нашего третьего ребенка. Могу уверить тебя, что сейчас, на данный момент, это абсолютно неверно. Я принимаю любую критику. Но пусть не говорят то, что не имеет никаких оснований, пусть не вкладывают в мой рот того, что я не говорил.
- Почему ты не жаловался, когда такое происходило?
- Потому что дело того не стоило. Я предпочитаю забывать о некоторых вещах и дружить с настоящими журналистами, которые ведут честную игру.
Мариано Гарридо
Фото Хуана Гальего
1975
АМА
Перевод А.И.Кучан,
при участии Natalia A.
Опубликовано 06.03.2010