Рафаэль: «Мой секрет в том, чтобы быть очень молодым». 1998

RAPHAEL: "MI SECRETO ES SER MUY JOVEN". 1998

Он родился в Линаресе (Хаен) много лет назад, но утверждает, что не перешагнул за двадцать три года. Дела обстоят так, и Рафаэль, один из самых прославленных и самых неоднозначных артистов испанской эстрады, дает интервью с лукавой улыбкой, которая раскрывает гораздо больше того, что он собирается рассказать. Он любезен, у него все всегда чуть преувеличено, он нонконформист и борец, он считает себя очень робким человеком, способным превратиться в самого храброго из храбрых. Сейчас, чтобы расплатиться по счетам с некоторыми людьми, среди которых и сам Рафаэль, он написал воспоминания, которые называются «Y manana que? (а завтра что)».

«У меня не было ничего травмирующего». Это фраза из его мемуаров, поданная как презентация, которая скорее кажется предупреждением читателям.

- Да, это правда. Меня ничто не травмировало. То, что сделано, то сделано, и не о чем жалеть. Я очень хорошо реализовался в жизни, хотя мне, конечно, понравилось бы, если бы я был чуть повыше (он смеется), но тут ничего не поделаешь.

- Рафаэль родился в Линаресе 5 мая 1943, но говорит, что его возраст - 23 года. Может быть, уже немного побольше?

- Нет, потому что я чувствую себя именно таким. Еще осталось много вещей, которым мне надо научиться. Мой секрет именно в том, чтобы быть очень молодым. В мои 23 года мне нужно только иметь здоровье и возможность закончить эти дела.

- Такому человеку, как Вы, который объехал сцены половины мира, оставалось только рассказать публике о своей жизни?

- Да, это было необходимо. Я постарался сделать это как можно достойнее, но в моей манере говорить. У меня есть привычка записывать все, что я сделал за день, и это облегчило мне работу. В жизни человека наступает момент, когда ему хочется, чтобы люди узнали правду о том, какой он в самом деле, а не как о нем говорят. Но я сторонник прямого эфира на телевидении, потому что здесь нет никакого обмана: если ты идиот, то это видно, а если не идиот – тоже видно. Не как в интервью, где ты заканчиваешь говорить, а финал доделывает журналист.

- Это похоже на защиту. Ваша автобиография – способ показать неизвестного Рафаэля?

- Они написаны не для этого.

«Рафаэль: В восемь лет я был на грани того, чтобы побираться в метро, но я трус и я не смог». «Если на радио ставят мою песню, я перехожу на другую радиостанцию». «Своими мемуарами я хотел добиться, чтобы люди узнали правду о том, какой я»

ОН ТАКОЙ

- Вы из тех, кто думает, что умрет на сцене?

- Нет, потому что я эстет. Сейчас я думаю, что почувствую себя немножко плохо. Тогда я уйду в гримерную, окруженный моей семьей и детьми, которые будут говорить: «Папа, не умирай». А я скажу, что буду умирать, потому что это мое дело и я так решил.

- Вас страшит смерть?

- Нет, я только хочу умереть, не узнав об этом.

- А что Вас пугает?

- Автомобили, потому что у меня была авария, и я этого еще не забыл. Я сажусь в машину и постоянно давлю на тормоз. Я очень страдаю. Это было ужасно.

- А что Вы скажете мне о поклонниках? Это явление Вас не пугает?

- Да, я завязал с этим. Это был ежедневный инфаркт, но не из-за меня, а из-за них, потому что я видел их под колесами автомобиля. Если бы когда-нибудь что-нибудь случилось – прощай, детка, и прощай, моя карьера.

- Какой комплимент из сказанных Вам был лучшим?

- Артист. Это мне нравится больше всего.

- А худшие слова, которые Вам бросили?

- Я давно их простил. Я уже все забыл.

- Наталия, Ваша жена, и трое Ваших детей всегда рядом с Вами. Они ваши главные поклонники?

- Да, наша тесная компания всегда вместе. Семья всегда была для меня смыслом жизни, и ради них я готов на что угодно.

- Вы «грозились» написать второй том мемуаров. Вам осталось еще о многом рассказать?

- Мне нужно время, осталось еще много лет. Но я должен был начать с начала, и это было начало.

- В Вашей автобиографии выведены все знакомые?

- Все те, кто действовал в то время, представлены там.

- А когда у Вас будет время снова заняться писательской работой?

- Это насмешка, да? Мое огромное несчастье, но в данном случае это удача – что я страдаю бессонницей, и по ночам ухожу в студию и пишу.

- Что Вы сейчас читаете?

- Я не стыжусь признаться, что я - человек, который начал читать очень поздно, с легких вещей, и кроме того, побуждаемый моей женой, научившей меня терпению. Но время в итоге все расставило на свои места. Сейчас я читаю много. Раньше я не брал книгу в руки.

Я проще, чем все это. Однажды я поймал Альфонсо Хиля и сказал ему: «Сядь, потому что я буду рассказывать. Ты все это для меня запишешь, потом я отделю лишнее, что там будет, и придам тексту мою форму и мой стиль». Я руководствовался не финансовыми соображениями, а хотел, чтобы по крайней мере те, кого мы называем моей публикой, узнали, каков я, и какой была моя жизнь. И, если хочешь, это также предупреждение для тех, кто только начинает, чтобы они увидели, как это сложно.

- В Ваших воспоминаниях царит некоторый беспорядок. Вы начинаете со своего детства, а заканчиваете главой, посвященной России. Между ними осталось много вещей, о которых можно было рассказать. Вы будете продолжать?

- Да, когда я закончу рассказывать обо всем, получится, наверное, четыре тысячи листов. Мысль закончить книгу пришло очень быстро, потому что надо было как-то завершать, и я сказал: «Ну все, приехали», потому что иначе получилась бы El Libro Gordo de Petete¹. Я писал обо всем так, как оно всплывало в голове, и Пако Умбраль, который взялся за презентацию книги, говорит мне, что это приемчик писателей, которые знают, что делают. У меня не хватает, по крайне мере, двух книг. Это логично – если ты столько прожил, и у тебя было столько всего, что можно излить.

- Рафаэль, ребенком, когда Вас звали Фалин, Вы мечтали стать портным. Это правда?

- Да я хотел стать портным, потому что в моем районе он считался богачом. Если бы самым богатым был столяр, я бы хотел стать столяром. Сейчас я думаю «Ну что за ребенок» (смеется). Я помню только, что я был безумно счастливым ребенком. Даже с этими проблемами, которые возникли, когда мы ездили в Кольменар, чтобы спекульнуть хлебом. Я вспоминаю тот день не как трагедию. Как я говорил, у меня не осталось никакого горького осадка.

- Вы сказали, что у Вас есть много чего, что о Вас еще не знают. Например, в одной главе Вы признаетесь, что в определенный момент детства Вы были на грани того, чтобы просить милостыню у входа в метро.

- Да. Мне было восемь лет. Я не смог… Я очень труслив. И я не смог. Из этого тоже ничего не вышло бы, но я остался при своем желании. Это единственная вещь, которую я не смог сделать.

- Вспоминая все эти жизненные коллизии, кого Вы хотели бы убедить, что жизнь, даже жизнь Рафаэля, не бывает дорогой, усыпанной розами.

- Я думал о себе, это была исповедь перед самим собой, потому что обычно у меня не слишком много времени, чтобы остановиться и подумать о том, что я сделал и как я это сделал.

- «Вчерашнего дня не существует, и моя жизнь – это все время взгляд вперед». Это еще одна Ваша фраза, которую Вы используете почти как жизненную философию.

- Когда я начал книгу, то первое, что я написал, было название, «А завтра что?», потому что получилось так, что остановившись на минутку, чтобы подумать, я пришел к выводу, что все, что меня заботит – это завтрашний день. Все сегодняшнее уже «высосано», вчерашнего не существует – и остается завтра. Я ссорился с очень важными для моей жизни людьми из-за этого злосчастного «а завтра что?». Мне говорят: «парень, наслаждайся тем, что имеешь сегодня, а я говорю: «нет, я не могу».

- И уже тридцать пять лет поднимаясь на сцену, Вы все такой же?

- Да, я такой же. Дело не в том, чтобы добиться чего-то большего. Дело в том, чтобы быть в состоянии продолжать реализовать себя, оставаться тем, кто я есть, иметь ту семью, которую я имею. Это все. Моя карьера, мои друзья, моя семья… мой голос, а завтра? К счастью, я полагаю, что это хорошо, потому что я – вечный нон-конформист. Мне никогда не нравится то, что я сделал. Я. конечно, не думаю, что стану читать эту книгу. Я ее сократил, подправил, но больше – не хочу. Это как пластинки – я никогда их не слушаю. Я их делаю, признаю пригодными и говорю, что можно сделать и лучше, но я не знаю, как. Если я еду в машине и передают мою песню, я переключаюсь на другую радиостанцию.

- Вы говорите, что Вы «особенный человек». В чем состоит это отличие?

- В том, что всю мою жизнь я был тем, кого выбирали наугад, и первой была моя мать. И до сегодняшнего дня это так. Не знаю, почему, но я также и не слишком «рвущийся вперед» человек, более того, я очень робок, возможно, именно поэтому я такой смельчак. Это правда, на меня с детства показывали пальцем.

- Как-то Вы сказали, что у Вас есть непогашенные счеты кое к кому, а именно - к Вам.

- Да, это совершенно верно. У меня есть один внушительный счет ко мне: я никогда не было молодым. От детства я перешел к делам, как говорится в одной моей знаменитой песне. Не думаю, что у меня еще будет молодость, теперь уже поздновато. Я считаю, что мне пришлось от многого отказаться, в особенности потому что у меня не было молодости… Я тридцать пять лет пекусь о своем горле, не делаю вещей, которые могли бы ему повредить. Мне приходилось очень ограничивать себя, но это меня тоже не беспокоило. Так как я всегда думаю о завтрашнем дне…

- В Ваших мемуарах Вы в виде послесловия говорите, что финал Вашей жизни – это театр.

- Логический финал такой жизни, как моя, – обзавестись театром. Я буду играть роли, подходящие мне по возрасту, а если нет, то стану руководить теми, кто моложе меня. Те представляешь, как я валяюсь на солнышке, словно ящерица? Моя мысль – находиться перед занавесом или за ним. Этим я хочу сказать, не то, что из-за моих успехов в музыке во мне пропал актер, а то, что я сумел придать песням эту особенную форму исполнения. На самом деле то, что я делаю на сцене – это рассказываю комедии. Раньше они были трехминутные, сейчас – по шесть минут. Я на другой волне. Дело в том, что у меня голос, который нравится публике.

- Именно характерный для Вас стиль сделал Вас одним из самых спорных испанских артистов. Вы с этим согласны?

- Ну, эта полемика длятся уже несколько веков. Должно быть тех, кому я не нравлюсь, три человека, потому что это продолжается дольше, чем кино с непрерывным показом. Я не верю в непонимание, как и в безответную любовь. Тут есть одна вещь, которая меня не устраивает. Это то, что происходит в паре: ты можешь любить больше, чем партнер, или наоборот, но если ты любишь, то и тебя любят, а если нет – значит, никто из вас не любит. Я не верю в недопонимание: когда я вижу, что театр поднимается с мест, этому ведь есть какая-то причина. Я не ощущаю себя непонятым человеком.

- Верно одно – что Рафаэль пробуждает великую страсть или великую ненависть, но никого не оставляет равнодушным.

- Пока нет, посмотрим, что будет завтра. И вдобавок, когда меня не было в Испании три года, а потом я появился на Лас-Вентас на чествовании Мигеля Анхеля Бланко, я сказал себе: все как прежде. Публика очень благосклонна ко мне. И с новыми поколениями у меня происходит то же самое.

- Вы упомянули чествование Мигеля Анхеля Бланко, что дает повод поговорить о политике. Несмотря на то, что Вы всегда говорите, что эта тема на Вас очень наводит жуткую скуку.

- У меня есть свои мысли, потому что я думающая особь. Я немного такой, каким был дед моей жены, совершенный либерал, который был в хороших отношениях со всеми и уважал идеи всех людей. Естественно, у меня есть свои идеи, и единственное, чего я хочу – чтобы Испанией правил тот, кто больше всего подходит народу. В жизни нельзя быть радикалом. Настоящая демократия именно такова.

- Рафаэль также согласен с уже знаменитой фразой «В Испании все хорошо²»?

- Да. По правде – да. Дела могут идти лучше? возможно, да; а хуже? тоже может быть. Учти, что я могу за месяц объехать весь мир, я же все вижу, потому что я не слепой. И в Испании, хотя эту фразу люди могут счесть остротой или насмешкой, все хорошо.

- Как Вы относитесь к тому, что Хосе Баррионуэво и Рафаэль Вера³ находятся в тюрьме?

- Мне это не кажется хорошим. Я не знаю точно обо всей стоящей за этим путанице. Мне не может казаться хорошим, что человек находится в тюрьме, если он ничего не сделал. А теперь – и то, что на свободу выпускают людей, которые что-то натворили. В жизни должна быть справедливость.

 Ньевес Салинас
Фото Пако Льяты
12.10.1998
Interviu № 1172
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 15.03.2016

Примечания переводчика:

¹ Petete – персонаж аргентинского мультипликационного сериала, созданный Мануэлем Гарсия Ферре (1929-2013) красный пингвиненок с желтой мордочкой, очень популярный в 70-е и 80-е в Латинской Америке и Испании. Двухминутные выпуски с лозунгом «основательная культура – самое прочное наследство» сопровождались аудиовизуальным материалом, иллюстрировавшим энциклопедию, давшую название передаче - El libro gordo de Petete (большая книга Петете), это пять томов по 400 страниц. Кстати, в начале 2000 Telefé показывало новые выпуски сериала.

² Хосе Мария Аснар (25.02.1953) в бытность председателем Правительства Испании (1996-2004) сказал это на митинге в Авиле 3.3.1997, повторив фразу трижды. В 1998 панк-группа Ska-P (создана в 1994) написала песню, с весьма откровенным текстом и музыкой, в которой звучит канкан:

Y es que España va muy bien,Va muy bien pa’ los de siempre:
Pal banquero, pal alcalde Y para nuestro presidente.
А дело в том, что в Испании всё хорошо,
Всё хорошо для тех, для кого и всегда:
Для банкиров, для мэров
И для нашего президента. 

³ 12.09.1998 Верховный суд признал министра внутренних дел Испании Хосе Баррионуэво и экс-государственного секретаря по вопросам безопасности Рафаэля Веру виновными в причастности к организации похищения предпринимателя Сегундо Марея и злоупотреблении средствами, предназначавшимися для борьбы с терроризмом из резервного фонда МВД, приговорив их к 10 годам заключения. В 2004 Верховный суд, вменив Вере растрату четырех миллионов евро, подтвердил приговор – 7 лет заключения в тюрьму и 18 лет ущемления дееспособности. Пенья в декабре 1998 был выпущен на свободу, в 2004 был полностью оправдан и вплоть до пенсии работал инспектором Министерства труда.



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.