Рафаэль: «Я еще не в том возрасте, чтобы меня называли «маэстро». 2016

RAPHAEL: “NO TENGO EDAD PARA QUE ME LLAMEN “MAESTRO”. 2016

«Рафаэль сносит все на своем пути...», «Тайфун Рафаэль...», «Страсть и мощь Рафаэля»... Так выглядят заголовки некоторых из последних статей об этом певце. И так день за днем, год за годом в течение почти шести десятилетий. Потому что то, что присуще ему – это сцена. И успех. И массы людей. И умение выступать так, как может делать только он. Мальчик из Линареса, погруженный в грандиозный проект – спеть с симфоническим оркестром, по-прежнему сохраняет большую часть устремлений времен начала его карьеры. Поэтому он остается активным.

В следующую субботу семидесятитрехлетний артист исполнит свою мечту – спеть на арене для боя быков La Maestranza в рамках турне с его альбомом «Sinfónico».

И у него заполнены такие большие концертные площадки, как арена для боя быков Maestranza, где он будет выступать в следующую субботу, исполняя часть его богатейшего репертуара для огромной аудитории, которая никогда не подводит его в Севилье. Это и значит быть одним из самых выдающихся представителей испанской музыки всех времен.

- Так как площадка, на которой Вы поете в этот раз, именно такая, я и интервью буду брать у Вас в «стиле тореро», ладно?

- (Смеется) Хорошо, хорошо... Но я мало понимаю в корриде.

- Но Вы же знаете, что это такое - триумфальный выход через главные ворота, например... Благодаря какому секрету Вы добиваетесь этого на каждом концерте?

- Через главные ворота надо выходить из сердца публики... Когда люди уходят с концерта счастливыми, насладившись этим вечером, пообщавшись с их артистом – это ты ощущаешь, даже если не слышишь этого.

- Вы всегда отрезаете оба уха и хвост*?

- (Смеется) Знаешь, я к этому и стремлюсь... На самом деле... В некоторых случаях они достаются мне легче, что в других, но всегда выхожу на сцену, чтобы выложиться до конца.

- У Вас нет привычки одеваться роскошно, правда? Все черное...

- Но обрати внимание – пиджак, который я надеваю, очень похож на куртку тореро из Ронды**. Он черный, но весь вышитый. Очень в стиле Ронды.

- С прессой часто приходится применять капотасо***?

- Нет, нет. Со мной она всегда была фантастически любезна, потому что у нас все было очень четко. Я в ее распоряжении для нормальных вещей, не из тех, что сейчас называют «желтой прессой». У нас никогда не возникало проблем.

- А как насчет того, чтобы отрезать колету****?

- (Смеется) До этого еще далеко. Я думаю, что никогда не отрежу ее. Да, я не глупец, и я знаю, в каком месте я нахожусь, где я и каков я, и наверняка наступит утро, когда я проснусь и скажу себе: «Вот до этого момента». Я скажу это самому себе – и все тут. Я перестану выходить на сцену, и все будут спрашивать: «Где он, почему он в этом году не прехал сюда?». Я не представляю себе прощального турне, потому что я бы умер от сердечного приступа, если бы рыдал каждый день. Поэтому я никогда не буду прощаться и останусь в памяти таким, каким меня видели - блистательным и великолепным.

- Но есть же Шарль Азнавур, а ему девяносто два года...

- Дело в том, что он очень хороший артист. Это подразумевает очень много. В моем случае, в добавление к тому, чему я научился, при мне остался голос. Словно время остановилось.

- В музыке Вы то же самое, что что Курро Ромеро***** в корриде?

- (Вздыхает) Чего еще бы я мог желать! Публика сама определит мне такое место, какое захочет...

- После арены для боя быков в Севилье не осталось других сцен, на которые Вы не ступали, так?

- Это то, чего я давно добивался, так же, как с мадридским театром Real. Я держал его в уме. Есть места, которые западают в сердце, и ты думаешь «Я должен что-нибудь сделать здесь». Я пел на Площади Испании для двадцати тысяч человек, и у меня осталось желание выступить на Maestranza.

- Но Вы любитель боя быков?

- Да, хотя в той части, где животное убивают, мне немного неприятно. Мне нравится это развлечение, но если не причинять вреда быку.

- У тореро есть свои ритуал, свои образы Девы Марии, особые костюмы... А как у Рафаэля? Есть что-нибудь особенное?

- Только то, что в день, когда мне предстоит работа (а это почти все дни), я с двенадцати часов не разговариваю. Это не является ритуалом, хотя в некотором роде, да, это ритуал.

- В Севилье Вы выходите на поле боя?

- Я ожидаю увидеть любовь, уважение и восхищение, как было всегда. С тех пор, когда мне было шестнадцать лет, и до сих пор. Представь себя историю, связывающую меня с этим городом...

- А когда Вам говорят «маэстро»? Как Вам это нравится?

- (Смеется) Мне очень смешно, потому что я еще не в том возрасте. Я намного моложе (смеется).

Рикардо Кастильехо
05.10.2016
www.sevillamagazine.es
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 06.10.2016

Примечания переводчика:

* Хвост, ухо (а лучше два) – трофеи тореро после хорошо проведенной фаэны.

** Ронда – городок в Андалузии, колыбель современной корриды, родина двух знаменитых кланов тореро - Ромеро и Ордоньеса. Прототипами матадоров в романах Хэмингуэя «Фиеста» и «Смерть после полудня» стали легендарные тореро из Ронды.

*** Капотасо - обманное движение плащом, чтобы привлечь внимание быка или увести его в сторону.

**** Колета – косичка тореро; отрезать колету – прекратить профессиональную деятельность.

***** Курро Ромеро (1933) – один из десяти самых знаменитых тореро ХХ века, который провел около 900 коррид с 1954 по 2000.