Рафаэль. 2018

RAPHAEL. 2018 

Бесконечный артист

Великие классические вещи, симфонический дублет, сходство с саундтреком, и сюрприз: линаресец берется за электронную музыку. И делает это с подачи человека, который лучше всех мог составить ему компанию в этом начинании – композитора Видаля. О новом диске, о его неистощимой энергии, о рекламе, которую он предпочел забыть, и его новом моторе, сделавшем его бессмертным мы беседуем с этим артистом, в котором нет ничего от дива.

Когда Рафаэль начал свою музыкальную карьеру, ему было три с половиной года. В один прекрасный день его старшему брату пришло в голову сказать дирижеру церковного хора, что младший ребенок в его семье очень хорошо поет. И он стал солистом. Так продолжается до сих пор. Сегодня Рафаэль (Линарес, 1943) врывается в студию с удивленным лицом. Дом, где он вырос, и храм, в хоре которого его открыли, остались за поворотом. «Я не знал, что приду сюда, - признается он. – Когда я был ребенком, я жил на этой самой улице, рядом с храмом Сан-Антонио. Там я каждое воскресенье пел на двенадцатичасовой мессе. Смотри, как интересна жизнь: я впервые за шестьдесят лет возвращаюсь на эту улицу. Дом все такой же, и у меня все еще остался шрам от удара камнем (он показывает на голову), полученный, когда мы играли на этих улицах.

Рафаэль невелик ростом, он сияет своей улыбкой, созданной, чтобы покорять, и излучает харизму, которая воспринимается почти как аура музыкальной святости. Несмотря на то, что в этом году он отметил круглые даты (семидесятипятилетие и шестьдесят лет на эстраде) и получил титул названного сына Мадрида, он не из тех, кто оглядывается назад. «Я не склонен к ностальгии и разговорам о прошлом. Меня интересует то, что еще предстоит». И это не удивительно. У него записано восемьдесят оригинальных альбомов, он прошелся по всем возможным сценам, на его микрофоне сделана зарубка «урановый диск» (за всю историю музыки эта награда присуждалась только пять раз: Майклу Джексону, группам U2, AC/DC, Queen и ему), он активно работает почти столько же лет, сколько существует TVE*, и немного больше, чем Дилан и Ролинг Стоунз («На четыре года больше», - уточняет он, что также надо принимать во внимание), так что когда он оглядывается назад, у него, конечно же, возникает головокружение. Или, возможно, его охватывает лень. Но Рафаэль также продолжает оставаться все тем же. И в руках у него – его великие классические вещи, пересмотренные заново и записанные в легендарной студии Abbey Road Studios на диск под названием Resinphónico, аранжировщиком и продюсером которого является Лукас Видаль. Это новая знаменательная веха в его творчестве.

Как рассказывает Видаль, оба артиста познакомились «на веселом ужине, где он вручил мне премию, а я посвятил ему мою речь». К тому времени, как признается мадридский композитор, он уже станцевал под Escándalo на одной свадьбе в шесть утра. А также причесывался перед зеркалом, распевая Yo soy aquel. Но от этого до сотрудничества был большой разрыв. От этого разрыва его избавил линаресский артист, который, не тратя времени даром, устроил обед на следующий же день после этого ужина. Певец вспоминает: «Я оставил моего сына парковаться». Но когда Мануэль Мартос, A&R** Рафаэля, присоединился к ним, все уже было улажено. «Дело в том, что я хороший загонщик. И так как я планирую все с огромной страстью, я прибираю людей к рукам». Он сказал Видалю, что хотел бы снова сделать симфонический диск. «Более, чем симфонический диск, ре-симфонический», - подчеркнул он. «Я не знал, в чем это будет заключаться, пока не встретился с Лукасом, и это стало неожиданностью. То, что в электронной музыке есть впечатляющие выверты». Появился Электрорафаэль? Не совсем; но время от времени пробивается электроника, и на всем лежит отпечаток кинематографа – знак фирмы «Видаль». Или, как говорит певец, «Ты это слушаешь, и, черт побери, получается, что она обладает невероятной мощью». Турне планируется сразу же, как только выходит диск, 9 ноября. И почти без намеков на продолжение предыдущего диска. «Это то, что я делал всю мою жизнь. Я начинаю турне, а по дороге уже занимаюсь следующим. В начале моей карьеры в год выходило до трех пластинок, это действительно было круто. Пластинка с моими новыми песнями, с песнями из очередного фильма, и всегда была еще одна, записанная под гитару или под что там получится, которую я вытряхивал из рукава.

И это не считая телепередач, появившихся после, особенно рождественских. Потому что мы, испанцы, уже не воспринимаем этого праздника без Рафаэля. «Да, я это знаю, я – как туррон. Когда я в первый раз пел на телевидении, мне сказали: «Ты закрываешь рождественскую передачу»; они будто открыли мне дорогу к славе». И это стало классикой. Настолько, что в 2013 Рафаэль принял участие в рекламном ролике лотереи, где с ним снялись другие звезды уровня Монтсеррат Кабалье и Ниньи Пастори, все в состоянии полной замороженности. Ролик приобрел вирусный характер, и Рафаэль до сих пор закрывает лицо, когда его спрашивают о нем. «Это ужасно, ужасно, это была самая длинная ночь в моей жизни. Мы застыли от холода так, что ты представить этого не можешь, это были страшные съемки. Не говори мне о них». Злосчастная реклама, однако, не пропала втуне.

«То изображение Рафаэля в момент приветствия врезалось мне в память, - расскажет потом Алекс де ла Иглесиа на этих страницах. – Я сказал себе: Боже мой, надо снять картину с этим человеком». Фильм о новогодней передаче Mi gran noche, сделанный с едким юмором, помог ему примириться с некоторыми праздниками, которые, как он уверяет, ему по прежнему-очень нравятся. Достаточно сильно для того, чтобы смотреть свои собственные передачи в кругу семьи во время домашнего ужина. «Ясное дело, мои дети должны смотреть их, чтобы быть в состоянии критиковать меня», - говорит он с добрым юмором. «Когда мы обедам по воскресеньям, происходит то же самое: мои дети очень веселятся, расспрашивая меня о моих планах и излагая свое мнение обо всем. Я слушаю их так, словно это партия в теннис. Когда я устаю, я оставляю их там, поднимаюсь наверх и укладываюсь на сиесту. То, чего он никогда не делает дома – это не поет. Даже в ванной. «Зачем мне мучить себя? Нет, дома я не пою, и не могу сказать, почему. Для этого у меня есть репетиции и концерты. У меня много друзей-артистов, которые приходят ко мне домой н ужин или мы собираемся у них, и они сразу же достают гитару и начинают петь. Я и всегда думаю «Мать их, опять?»

Сцена – это другое дело. И когда в семьдесят пять лет тебе поют Comoyteamo, наступает экстаз. «Он обладает энергией, гипнотизирующей публику, - объясняет Лукас Видаль., - я мог видеть это в театре Kodak Theatre в Лос-Анджелесе. Публика сходила с ума, это был шок. Но после двух с лишним часов концерта также появляется эффект расслабления, кажется, что он приходил прогуляться по Пласа Майор». Певец поясняет, что много лет назад он достаточно сильно волновался на концертах, и это плохо сказывалось на голосе. «К четвертой песне уже возникали проблемы. Сейчас все наоборот, я на сцене – спокойный и расслабленный субъект. Я прихожу к финалу в отличном состоянии, я не переживаю, и это заметно. Перефразируя Алекса де ла Иглесиа, можно сказать: «Рафаэль – как Синатра, он выходит за свои собственные рамки». Только при ближайшем рассмотрении никак невозможно найти в нем манеры дива. «Разреши себе верить в то, что ты видишь, - говорит он просто. – Я никакое не диво; я говорю обо всем ясно, не скрываю своего возраста. Я артист, это верно. И я также Телец, очень трудолюбивый и настойчивый. Но я достаточно обычный человек. Мигель Босе, его коллега, подтверждает это. «Рафаэль огромен. У него есть все эти таланты и дарования, которым так завидуют в этой профессии. Но к ним добавляется нечеловеческая работоспособность. И в итоге – это артист, рожденный, чтобы не исчезнуть. Который также не нуждается в представлении. И в фамилии. «Да, я всегда был парнем без фамилии. Моему отцу это довольно сильно не нравилось. Ему совсем не нравилось, что я не использую «Мартос». «В чем дело, разве у тебя нет отца?», - обычно говорил он мне.

А что у него действительно было – большая любовь к театру. И в этом он не изменился. Достаточно посмотреть, как он на сцене отбрасывает от себя стул, чтобы потом накинуть на плечо кожаный пиджак и удалиться, склонив голову, в противоположном направлении. Он рассказывает, что его мать потихоньку напевала, но она не была ни артисткой, ни кем-то в этом роде, так что он не знает, откуда что взялось. Так же, как эта его улыбка, которую где-то должны были отрепетировать, и перед которой мало кто мог устоять, в том числе его супруга, Наталия Фигероа. «Это чудесная мать и потрясающая жена. Она всегда была рядом, отсутствуя, если она считала это уместным, и появляясь, когда это было нужно». Как произошло в случае пересадки печени, которую ему пришлось сделать в 2003, когда он был близок к тому, чтобы не получить ее. «Мне стоило огромного труда выйти из дома. Меня должны были просто вытащить. Но потом все прошло очень быстро». Та операция вернула ему жизнь, голос и форму. Его голосовые связки звучат, как струны недавно настроенной скрипки, хотя он находится в возрасте, когда, как уверяет он, указывая на горло, «петь так – это чудо». Но случившееся с ним расставило все по-иному. «В мои годы я бы не мог звучать так, как в двадцать лет. Но я – человек, максимально обновившийся благодаря новому мотору, который мне поставили. У кого самый лучший мотор – у Феррари? Значит, его. И с каждым разом это заметно все больше, потому что этот мотор продолжает обкатываться». Рафаэль говорит, что после этого он стал еще более хорошим христианином, хотя и не начал придерживаться обрядов («потому что после стольких полуденных месс я утомился»), и что он также потерял уважение к той, что всегда подстерегает нас. «В какой-то день она поймает меня, где бы я ни находился. Но это меня не волнует, в этом горниле я уже побывал». А об уходе на пенсию мы даже не говорим. Или, может быть, чуть-чуть. «Слово «пенсия» мне не нравится, но в какой-то день мне придется уйти: я встану, позвоню в офис и скажу: «Слушай, ничего из запланированного не будет». И прощальное мировое турне и слезы каждый день – нет уж. Когда будет надо, я уйду по-французски***». Он какое-то время молчит, возможно, предаваясь сожалению. «То есть, что то же самое - никогда».

Примечания переводчика:

* TVE, «Испанское телевидение» — испанская государственная телекомпания, пионер телевещания в Испании, начавшая регулярные передачи 28.10.1956.

** A&R  - лицо, отвечающее за поиск новых исполнителей. 

*** аллюзия на английское выражение «уйти по-французски» – то есть уйти, не прощаясь, или не оплатив счет.