Рафаэль: где кончается дорога. 1978

рафаэль певец испания

RAPHAEL: DONDE TERMINA EL CAMINO. 1978

Было сделано множество очень интересных интервью с Рафаэлем, но на этот раз издание TELEGUIA решило просто обменяться мыслями, базовыми принципами и мнениями с испанским артистом, работающим сейчас на Мексиканском телевидении, и эта неформальная беседа прошла таким манером между съемками эпизодов фильма «Donde comienza el camino (где начинается дорога)».

Рафаэль

- Мне хотелось бы понять чувства Рафаэля, можно?

- Конечно, детка, можно.

- На тебя очень нападают, как на любого общественного деятеля, что ты делаешь, если что-то тебя раздражает?

- Это ведь не все люди, а пять-десять человек, которые вместо того, чтобы сказать правду, искажают новость, пока она не превратится во что-нибудь сенсационное. Например, о том, как я как-то упал, рассказывали, будто я врезался в гараж. Моя реакция на подобные вещи – абсолютное спокойствие, потому что это неправда.

Рафаэль

 - А в чем заключается правда твоей жизни?

- Правда в том, что я нормальный, обычный, заурядный человек.

- Я не думаю, что ты заурядный.

- Ты права, не в этом смысле; я хочу сказать, что я – как все. Человек с его хорошими днями и днями, когда он не в настроении, у которого есть все, что можно пожелать в жизни. Потому что в жизни есть две важные вещи: семья, а затем работа. Я занимаюсь тем, что мне нравится. Моя жизнь протекает между этими двумя берегами, и вот ты видишь меня – спокойного и счастливого.

- Ты злопамятный? Когда-нибудь был человек, причинивший тебе такое зло, что ты не можешь это забыть?

- Ну… тебе всегда причиняют зло, это понятно, но у меня было достаточно ума, или, скажем лучше – понимания, потому что я не умный, а сообразительный человек, чтобы поставить себя на место другого и попытаться понять, какие у него были причины поступить так.

- Мне интересно узнать, какой была твоя жизнь, но не хочу, чтобы ты рассказывал мне о своих трагедиях, расскажи мне о твоих радостях.

- Но… дело в том, что у меня не было трагедий. Вру: они у меня были в профессиональном плане, но такие короткие, что я их забыл. Я начал карьеру 21 декабря 1961. Моя работа до дебюта в парижской Олимпии продолжалась шесть месяцев, все случилось так быстро, что я этого не помню. Я даже не могу пожаловаться на непонимание публики. У меня нет травмирующих воспоминаний.

- Никакого рода, даже в детстве?

- Я был скромным ребенком, бедным, но не настолько, чтобы просить милостыню. Мы все старались приносить в дом деньги - мой отец, мой дядя, мои братья; это была приятная обязанность.

- Но у всех нас, людей, иногда возникают комплексы, проблемы, которые сложно решить. Ты никогда ничего не боишься?

- Я не знаю, что такое комплексы, а к страхам я поворачиваюсь лицом.

- У тебя нет никаких несовершенств?

- У меня их тысячи, и я думаю, что моя самоуверенность – мой большой недостаток.

- А на чем основывается твоя уверенность?

- Я ведь смотрелся в зеркало, не скажу, что в трюмо, а во внутреннее, в то, что во мне, и… знаешь, я приведу тебе пример. Месяца четыре назад в Новом Орлеане один юноша вошел в мою гримерную и сказал мне: «Я умею петь, умею играть, я актер, что я должен делать, чтобы добиться успеха? Я ответил ему: Если ты умеешь все, о чем ты говоришь, выходи на сцену и показывай это. 

 Рафаэль

- А возможности?

- Они выпадают всем нам. Поезд заезжает в каждый дом, ко мне он явился в виде фестиваля, концерта в мадридской Сарсуэле; назови его «Олимпия», назови как хочешь. Я вцепился в него, и я из него не выйду, как бы меня не толкали.

 - Что могло бы заставить тебя выйти?

- Мои дети.

- Почему?

- Дело в том, что есть возраст, когда детям нужны их родители – это пятнадцать или шестнадцать лет. Тогда, если я не смогу совмещать мои поездки и заботу о них… я покину поезд.

 - Ты кто – актер или артист?

- Артист – нечто гораздо большее, чем актер. Это тот, кто, устраивая шоу, танцует, как Лайза Минелли, или поет, как Фрэнк Синатра. Человек становится артистом, потому что мать родила его артистом.

- Ты себя им считаешь?

- Пока еще нет, я шагаю по этой дороге, мне нужен опыт. Я эволюционировал. Если бы пять лет назад мне сказали, что мне надо сыграть в «Калигуле» на музыку Вагнера, я бы сказал «ЧТО?». А сейчас я ее исполню.

- Где?

- В Париже на Елисейских полях, через полтора года, но сначала я должен показать одну мою вещь, которая называется «Boom».

- Это мюзикл?

- Это не однозначная вещь, это коллаж, там всего понемногу.

- Сменим тему – что ты думаешь о «обнажении*»?

- В телесном плане?

- В целом, я говорю о движении, когда люди меняют свой образ мыслей и действий.

- Люди не изменяют образ мыслей, они просто смотрят, а потом дома комментируют. Бывает обнажение симпатичное, бывает ужасное. Бывает всякое, как в политике.

- Давай поговорим конкретно о музыке. Тебе нравятся эротические песни? В Испании есть музыка, созданная с большим вкусом и тактом, а ты слышал то, что сочиняют в Мексике?

- Я собираюсь записывать долгоиграющую пластинку с произведениями Лолиты де ла Колина, у нее есть изумительные вещи, но это не эротика, это правда. Все зависит от того, как это делается. Смотри – я могу снять перед тобой брюки и совершенно спокойно продемонстрировать тебе трусы; а теперь, с вычурными позами, это действие становится вульгарным, грубым дурновкусием. То же самое, как если бы разделась женщина: если она выглядит хорошо – оле! но если она нехороша – оденьтесь!

- Что значат для тебя песни, которые ты собираешься записывать?

- Это сама жизнь.

- Они не похожи на то, что ты пел всегда, или нет?

- Это то же самое, но с другими словами, несколько лет назад я уже говорил «Cierro mis ojos», и я считаю это эротикой.

- Тебе когда-нибудь предлагали сыграть в каком-нибудь фильме, где тебе придется появиться без одежды?

- Много раз. Но не в кино, мне предоставляли обложку Playgirl, а я отвечал: «Знаете, сеньор, голенький я много теряю…».

- Ты когда-нибудь писал?

- Две книги.

- Они опубликованы?

- Нет, я выпущу их, когда мне будет пятьдесят лет.

- Ты оставишь их дозреть?

- Дело в том, что для каждой истории есть свое время. Одна книга называется «Diez aňos y un dia (десять лет и один день)», и в ней я говорю о людях, живших рядом со мной. Мой день – как день окончания срока для заключенного – он никогда не настанет.

 06-12.04.1978
Teleguia (Perú)
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 16.07.2016

Примечание переводчика:

* Обнажение – явление в кинематографе времен «перехода Испании к демократии» (Transición Española), когда после отмены франкистской цензуры начали появляться изображения обнаженных женских, и в меньшей мере мужских тел (грудь, низ живота, ягодицы). Большинство этих фильмов были комедиями.

Transición Española — период перехода от диктатуры Франко к восстановлению испанской монархии. Считается, что он начался со смерти Франко 20.11.1975, а завершился принятием испанской Конституции 1978 года, либо провалом попытки государственного переворота 23.02.1981 или победой на выборах Испанской социалистической рабочей партии (PSOE) 28.10.1982.



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.