Рафаэль в газете "El País" с Хуаном Крусом. 2016
RAPHAEL EN "EL PAÍS" CON JUAN CRUZ. 2016
16 ноября 2015 года
Некоторое время назад Рафаэль посетил газету "El País", где дал интервью, рассказав о современном периоде своего творчества. Мы уже представляли изложение, которое появилось в печатном виде в самом издании. А теперь мы имеем возможность теперь предложить вашему вниманию фрагменты этой беседы в видеоформате.
Рафаэль: Единственно, что я хорошо помню из моего детства – что я пою, танцую или дерусь в моем квартале. А после улицы был хор в храме, я был солистом, первым голосом в хоре, мы получили премию в Зальцбурге и тому подобное.
Мне было двенадцать лет, и я пошел посмотреть на передвижной театр, остановившийся в моем районе, Куатро Каминос. Это была постановка театра Espaňol, в которой играли Хосито Эрнан и Анастасио Алеман, «Жизнь есть сон». Я смотрел ее и думал: «Я стану тем, что находится там, наверху, а не здесь, среди тех, кто смотрит на них». Но я никогда не думал о музыке. Я считал, что стану актером. И, к счастью, мои родители повели себя очень хорошо – в том смысле, что они позволили это сделать. Они верили в меня, не в искусство, которым я стану заниматься, а в мою личность, и позволили заняться им. Позволили, не говоря: делай, что хочешь.
Для меня видеть передо мной публику – удовольствие, я воспринимаю это словно встречу у себя дома, даже если передо мной десять тысяч зрителей.
Хуан Крус: Ты не концентрируешься ни на ком конкретном?
Рафаэль: Я никого не вижу. Прожектора меня слепят. Но иногда, когда я склоняю голову, я кого-то вижу. В эти моменты я вижу того или иного человека. Но когда в глаза ударяет свет, я ничего не различаю.
Публика возвращает тебе, что ты ей отдаешь. В кино ты должен ждать, пока фильм смонтируют, разрежут, склеят, вылижут, и потом – премьера. Проходит много времени.
Глядя на себя, я вижу только недостатки. Во время первой пробы, когда я пришел записываться на фирму Philip (откуда и появилась моя «ph») и услышал свою запись, я пришел в ужас: «Это я?». Я испугался. Это была травма.
Хуан Крус: Чему тебя научила музыка?
Рафаэль: Музыка – чудесная вещь, если бы ее не было, было бы ужасно. Я не смог бы жить в мире без музыки, это был бы мир глухих. Страшно. Один шум. Музыка придает всему сладость, все смягчает. Так я как уже долго работаю и пою, я воспринимаю все немного искаженно. Когда я болел, а закрылся в себе и слушал свою музыку в студии. Тогда я услышал себя таким, каким был, когда начал петь, и тогда я снова начал учиться петь так, как пел раньше. И когда я вернулся в театр после трансплантации, я снова стал петь так, как я пел.
Хуан Крус: Как тебе этот опыт?
Рафаэль: Знаешь, это опыт, которого я бы, конечно, не пожелал никому. Но раз уж он мне выпал, он оказался чудесным. После трансплантации Бог подарил мне прекрасную жизнь. Я наслаждаюсь ей так, как никогда не наслаждался. Но я не тот человек, который целый день твердит: «О, в то время… О, в том году… О, когда я был…» Я всегда говорю: «Я это сделаю, я это буду делать, я стану это делать». Я никогда не говорю: «Я сделал». Прошлое прошло. И не о чем сожалеть.
А идея «Sinphonica» сидела у меня в голове с начала моей карьеры. Но я понимал, что я не был готов, чтобы подняться до нее. За время своей работы я пел с симфоническими оркестрами, но лишь время от времени. И вдруг я решил, что это – лучший момент, никогда не было момента удачнее, чем этот, и надумал устроить мое симфоническое турне.
Хуан Крус: А как люди поднимаются после провалов?
Рафаэль: У меня не было провалов. Журналисты писали, что у меня был провал там или там, но это ложь. Провалов не было. Просто одни вещи получались лучше, чем другие.
Хуан Крус: Я имел в виду другое. Слово «провал» для тебя – нечто фатальное.
Рафаэль: Нет.
Хуан Крус: Я могу исправить и поправляюсь - это промахи.
Рафаэль: Промахи я переношу хорошо. Конечно, они же служат для меня уроком.
В гримерной у меня фрукты, ромашковый чай – и все. И шоколад. Всегда есть шоколад. Потому что я очень люблю шоколад.
Моя мания? Я ужасный перфекционист. Я хочу, чтобы все получалось хорошо, и никогда не бываю доволен. Когда я возвращаюсь со сцены, всегда есть что-то, что вышло плохо. Я вечно перестраиваю себя.
Мой следующий диск, который я сделаю, называется Inedito, потому что там будут неизвестные авторы и новые неизданные песни, которые я могу записать, потому что несколько лет не записывал ничего абсолютно нового. Я брался за мои старые песни, но в разных формах – то симфонической, то какой-то другой, и так далее. Потому что я не находил материала. Раньше у меня песен было в избытке, но, понимаешь, теперь мне их не хватает. Выходит очень мало хороших песен.
16.11.2015
El Pais
Краткое изложение Р.Марковой
Опубликовано 28.01.2016
Дополнительные материалы: