Raphael cada día
Субботний вечер с Дмитрием Седовым
Из сказок странствий. Ветер Сарагосы
Мы хотим представить читателям нового автора нашего издания, знакомство с которым, в чем мы убеждены, доставит огромное удовольствие. Дмитрий Седов, историк по образованию, большую часть жизни посвятил журналистике, начав свой творческий путь на Кузбассе, где в печати появились его первые произведения. Там же начал работать на телевидении. Пройдя ряд должностей, несколько позже переехал в Ставрополь, где возглавил Северо-Кавказское бюро НТВ. Последние 15 лет Дмитрий живет в Москве и работает на телеканале «Россия».
Как корреспондент НТВ и телеканала «Россия» часто выезжал в командировки в так называемые «горячие точки» (Абхазия, Чеченская республика, Южная Осетия). Его авторству принадлежит документальный телефильм «Чечня: тревоги и надежды» (2001, телеканал «Россия») и ряд программ для документального проекта «Вся Россия» (телеканал «Россия»). В самый последний период были опубликованы литературные произведения Дмитрия Седова. За журналистскую деятельность он был отмечен различными наградами, в том числе, правительственными.
Сегодня мы начинаем публикацию сказки, принадлежащей перу Дмитрия Седова под названием "Ветер Сарагосы". Итак,..
В Сарагосе, на одной из узких улиц, что близ кафедрального собора Богоматери Пилар, случилась эта странная история. В крошечном магазинчике, витрина которого была скорее похожа на переделанное в окно дверь, чем на витрину, а дверь - на переделанное в дверь оконце, жила-была глупая кукла. Имени у неё не было. А если даже и было, как какой-нибудь инвентарный номер, то кукла его попросту не знала. И её никто никогда не называл по имени. Она сидела в тесной витрине, у самого стекла, в одном женском белье и смотрела на прохожих. А те - глазели на неё. Как глазели на всё, что попадало в их поле зрения во время прогулки.
«Какая я красивая! - восхищённо думала про себя глупая кукла. - И мною все восхищаются! Само собой: ведь у меня - такая гладкая кожа! Ни единой морщинки. А какие стройные ноги! О руках я и не говорю. Они - само совершенство. Особенно - тоненькие пальчики. А ноготки? А брови? А глаза? Так и блестят, так и блестят, как звёзды... А какие у меня волосы? Один к одному. К тому же, у меня есть ещё несколько запасных причёсок. И все - разные. Есть длинные, есть короткие, есть чёрные, как ночь, и белокурые, как облака, есть рыжие, как огонь и даже такие, цвета которых я не знаю... А ещё есть разные вещи. Много! Очень много. Всего и не упомнишь. И всё это тоже разных цветов. Но та, которая меня одевает, никогда не ошибается. Она всегда одевает меня в тон. А какое на мне бельё? Тонкое, кружевное, невесомое. Оно так подчёркивает мою красоту! Все люди таращат на меня глаза; они, наверное, были бы счастливы со мной познакомиться...»
Она знала, что её сделали на фабрике, как и сотни других кукол. Но их судьба была ей неизвестна. Она была одна в крохотном магазинчике. По той простой причине, что будь здесь второй манекен, он просто выдавил бы хозяйку из-за прилавка. Но наша глупая кукла была убеждена в том, что именно её признали единственно достойной из сотен других, и считала себя королевой кукол.
Глупая кукла сидела в узкой витрине, где, кроме неё, уже ни для чего не оставалось места. Разве только, для какой-нибудь шляпы? Ну, так там и висела какая-то летняя шляпа. Иногда она отбрасывала тень на лицо куклы, и та была этим очень недовольна.
«Ах, как жаль, что меня и прохожих разделяет витрина, - продолжала вздыхать про себя глупая кукла. - Ведь все эти люди так хотят со мной познакомиться! Вон как они на меня смотрят! С каким восторгом и вниманием! Я бы очень хотела с ними поговорить. О чём? О многом. Об Улице, о Городе, о том, как они восхищены мной... Но днём меня и людей разделяет стекло, а ночью - ещё и жалюзи...»
Так шёл день за днём, и ничего в жизни глупой куклы не менялось, кроме нарядов и париков.
«Наверное, я тут всё-таки не навсегда, - утешала себя глупая кукла. - Ведь не может такого быть, чтобы я, такая единственная, красивая и неповторимая, просидела всю свою жизнь вот тут, между стёкол, в обществе старой шляпы?! Да, меня здесь любят и уважают. Но, в конце концов, почему другие решают за меня, что мне делать и как мне жить?! Почему меня отгородили от Улицы, от Города стеклом, да ещё добавили эти гнусно скрипящие жалюзи?! По какому такому праву?! Я хочу туда, на Улицу, к людям, я хочу понять, правда ли то, что я - самая красивая?»
Так рассуждала глупая кукла, глядя из витрины на солнце, и сидя в абсолютной темноте - ведь известно, что куклы не умеют спать. Даже самые глупые.
И вот однажды она увидела... его! Он появился неожиданно: ранним утром, когда открылись жалюзи, кукла поняла, что на Улице что-то изменилось. Да, перемена действительно бросалась в глаза. На корявом пне недвижно стояла коричневая бородатая фигура в лохмотьях и островерхом колпаке. Казалось, что фигура была за ночь слеплена из сырой глины и, пока ещё не успела высохнуть, её щедро обсыпали тёртой сосновой корой и рыжей дорожной пылью. В правой руке незнакомец сжимал кривой посох.
«Какой противный! - гневно вырвалось у глупой куклы. - И откуда он взялся, этот гадкий голодранец? Кто поставил эту дурацкую куклу здесь? Эту насмешку надо всем миром кукол? Почему именно напротив моего дома, где всё так красиво и элегантно, где живу я - само совершенство? Понятно, что он - бродяга и ходит в рванье...»
Стоп! Вот тут в голове глупой куклы сверкнула, пожалуй, первая светлая мысль, и она впервые вздрогнула - от удивления, и от удивления даже не заметила того, что впервые самостоятельно пошевелилась: «Он - ходит!!! Он - там, за стеклом!!! Ещё вчера его не было, а сегодня он - здесь! Ещё вчера его не было, а сегодня - он откуда-то взялся! Как он сделал это? И если он это сделал сам, и оказался на Улице, значит, и мне это тоже под силу! Значит, и я тоже могу выйти на Улицу! О, какое блаженство...»
Любопытство овладело глупой куклой! Как она хотела узнать тайну бородача и как надеялась на то, что тот на самом деле умеет перемещаться самостоятельно, и что она тоже сможет постичь его тайную науку! Кукла видела в странном собрате если не волшебника, то обладателя некоего дара, которым - как наделась глупая кукла - он сможет с ней поделиться. «Может быть, - думала кукла, - он умеет перемещаться по воздуху? И умеет управлять ветром? Так он и оказался здесь, в Сарагосе? Ну, и как же должен выглядеть тот, кто перемещается с помощью ветра? Конечно, обросшим, запылённым и усталым...» Если бы кукла знала о существовании механических фигур, она не стала бы так мечтать. Но она ничего об этом не знала, и поэтому в своих мечтах вознеслась до небес. Глупая кукла уже считала незнакомца ангелом, ниспосланным, чтобы спасти её. И тем сильнее было разочарование. Фигура вдруг пошевелилась и легко сошла с пня. Коричневый голодранец начал неспешно собирать и перечитывать монетки, которые набросали ему прохожие в глиняный горшочек...
«Вот это да! - возмутилась глупая кукла. - Да этот человек просто насмехается надо мной! Он пришёл, чтобы поиздеваться! Каков нахал! Ясно, на что он намекает: мол, сидит себе в витрине целый день некая красотка и пальцем не пошевельнёт, а все ею восхищены! А я вот приду сюда в лохмотьях, постою часок-другой, и тоже заслужу всеобщее восхищение! И не только: получу несколько звонких монет! Ах, каков наглец! Зарабатывает деньги на своей насмешке! О, если бы не моё ледяное спокойствие! О, я бы показала этому дешёвому комедианту, как себя вести при дамах! Уж он бы у меня поплясал!»
Продолжение следует...
Дмитрий Седов
Москва (Россия)