Главная / Inicio >> Рафаэль каждый день / Raphael cada día >> Воскресные чтения с Дмитрием Ластовым

Raphael cada día

04.08.2019

Воскресные чтения с Дмитрием Ластовым


Окна выходят на театр
Жить, любить, надеяться и ждать…
Часть II (а)

Кухня, день. Йосиф Абрамович сидит за письменным столом и внимательно, с карандашом изучает работы, делая там пометки.

По радио тихо слышатся новости.
Звонит телефон. Йосиф Абрамович берёт трубку.

Йося: Академик Шнейдман. Слушаю. Что? Нет. Нет! Нет! Я не согласен там ставить свою подпись. Нет! Уберите! Нет! Я Вам говорю, что я не буду вот так делать. Я имею свое мнение, свое имя! Если вы хотите чтобы я высказал своё мнение, я его выскажу так, как я думаю! И прислушиваться я не буду! Всё! Нет! Нет! Ещё раз нет!

В это время открывается входная дверь, и входят Людмила Ивановна и Андрей. Андрей помогает Людмиле Ивановне снять плащ и раздеться. Они разговаривают и потом проходят на кухню. Йосиф Абрамович немного удивлен гостю.

Люся: Повесь. Вот сюда вот. Да.

Андрюша: А это?

Люся: А это поставь. Пойдём.

Людмила Ивановна хочет пройти с Андреем на кухню.

Андрюша: Неудобно мешать.

Люся: Это Йося. Мой муж. Дед. Да он всегда ругается.

Андрюша: Я пойду.

Люся: Куда? Нет. Подожди.

Андрюша: Репетиция у меня.

Люся: Нет, мы будем чай пить. Сейчас ты всё расскажешь. Знаешь, как Йося обрадуется.

Андрюша: Думаете? Удобно?

Люся: Он с виду такой строгий. Будет брови поднимать, строгий вид делать. А так он другой. А ещё он еврей. Но ты не думай, так он нормальный. А я не еврейка, я русская. Не обращай внимания на него. Пойдём.

Людмила Ивановна и Андрей проходят на кухню.

Люся: Йося, это мы.

Йося: Люся, я не понимаю, где ты так долго была? Люся, три с половиной часа прошло! Посмотри. Я семь раз звонил тебе. Твой телефон был выключен. Так нельзя, Люся!

Люся: Йося, это Андрей.

Йося: Катя была.

Люся: Катя? Ушла уже?

Йося: Мы ждали тебя. Я уже места себе не нахожу. Хотел закончить читать эту ерунду и идти тебя искать.

Люся: Йося, я не нарочно. Так получилось. Йося, извини.

Йося: А телефон? Люся, ты его потеряла?

Люся: Нет.

Йося: А что с ним.

Люся: Он разрядился, Йося. Я забыла его зарядить. Он всегда такой сердитый (обращаясь к Андрею). Будем пить чай.

Йося: Я всё слышу.

Люся: Йося, а как тебе причёска?

Йося: Хорошо.

Люся: И всё!?

Йося: Всё.

Люся: Йося, я упала.

Йося: Что!? Как упала? Ты что?

Люся: Я из парикмахерской вышла, голова закружилась. Я стою, меня как повело! Я о стенку оперлась и падаю. А потом ничего не помню, Йося.

Йося: Ты что!?

Люся: А потом смотрю, вот Андрюша меня поднимает. Познакомься, это Андрей. Он в нашем театре играет. Андрей, это Йосиф Абрамович.

Андрюша: Здравствуйте.

Люся: Ты садись, Андрюша. Вот за стол.

Йося: Очень приятно.

Людмила Ивановна ставит чайник, достаёт чашки, хлопочет на кухне.

Йося: Люся, померь давление. Иди, померь давление. Ты наверняка не выпила таблетки. А от давления, ту красную, что Катя говорила пить обязательно? Ты её пила?

Люся: Надулся. Да я тебе и не стала бы говорить, что я упала.

Йося: Ты ту красную выпила?

Люся: Я позабыла, Йося.

Йося: Как позабыла!? Её надо пить по расписанию. Вот тебя и повело. Выпей. Срочно.

Люся: Ну, Йося.

Йося: Люся. Так нельзя. Пей.

Людмила Ивановна слушается, достаёт таблетки и выпивает их.

Люся: Ты лучше с Андрюшей поговори. Он в театре нашем играет. Он сегодня играл «Стойкого оловянного солдатика». Сказка детская. Андрюша, расскажи Йосе о театре. Он любит театр.

Андрюша: Правда!?

Йося: Андрей, а по отчеству вас как называть?

Андрюша: Можно без отчества.

Йося: Всё же.

Андрюша: Вячеславович.

Йося: Андрей Вячеславович. Понятно.

Андрюша: Вы любите театр?

Йося: Не очень. Когда-то ходил. Люся, ты выпила? Померь давление. Это опасно.

Люся: Вот заладил. Мне лучше.

Йося: Вот упрямая! Так вы в театре играете. В сказках.

Андрюша: Нет, не только. Много спектаклей. Вот сейчас репетируем новый спектакль по Чехову.

Йося: Наверное, «Вишнёвый сад»?

Люся: Ой, там у них в театре оказывается столько нового, интересного.

Андрюша: Понимаете, это будет такой спектакль-трансформер. Ну, не знаю. Не знаю, как объяснить. Это будут все четыре пьесы Чехова в одном спектакле.

Йося: Это как? Вы их сократите? Не понимаю.

Люся: Йося, всё понятно. Это будет часть из одной пьесы, часть - из другой.

Андрюша: Да, верно. Первый акт - из «Чайки», второй акт - из «Дяди Вани», третий акт - из «Трёх сестёр».

Йося: И четвёртый акт - из «Вишнёвого сада».

Андрюша: Да, верно.

Йося: Муть.

Люся: Йося, мы не смотрели. Нельзя так судить.

Йося: Если Чехов написал отдельную пьесу, то её и надо ставить.

Андрюша: Это эксперимент. Версия такая.

Йося: Ясно. Версия! А вы, Андрей, задумывались над тем, нужен ли сейчас нам Чехов? Может, он уже не актуален? Может, он уже устарел? Вы так не думаете?

Люся: Йося, ну что ты сразу.

Андрюша: Чехова везде играют, значит, не устарел.

Йося: Играть Чехова – это одно.

Андрюша: А вы считаете, что Чехов устарел!?

Йося: Может, и устарел.

Андрюша: Да его весь мир играет, как же он устарел?!

Йося: А вы не смотрите на других. Вот вы играете в его…

Люся: Йося, ну что ты мучаешь Андрюшу.

Йося: Я просто хочу услышать его мнение.

Андрюша: Чехов – это классика.

Йося: А вам лично Чехов близок?

Андрюша: Я как-то и не задумывался. Играю. Люди смотрят. Может, и близок. Времени как-то нет задумываться. Сказали – делаю. Жизнь такая, понимаете, надо туда успеть, сюда. А когда думать? Все ставят Чехова – значит, так надо.

Йося: А может, лучше поставить что-то современное? Не думали? Может, это будет намного актуальнее и интереснее.

Андрюша: Да современного ничего и нет хорошего.

Йося: Раньше было, а сейчас нет?

Андрюша: Не знаю, не я же отвечаю за это.

Люся: Йося, ну что ты!

Андрюша: Я же артист, мне сказали - и делай. А спорить и что-то доказывать - так окажешься на улице без работы и без денег. Я бы, может, хотел бы играть и современного кого-то, может, в какой лирической постановке, которая мне лично близко, так, кто даст-то!? А Чехов, знаете, сказал, вот в «Дяде Ване» и сказал, что в человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Разве не так?

Люся: Так! Правильно, Андрюша. Ты его не слушай.

Андрюша: А понимаете, мысль-то верная, правильная. Всё должно быть прекрасно! А как!? Что такое «прекрасно»? А если ты живёшь одними проблемами, если тебе надо платить за комнату, за одежду, за транспорт, а ролей нет, и с подработкой тяжело. Тут уже не до прекрасного, не до Чехова.

Люся: Йося, ну, правда. Сейчас молодежи тяжело.

Йося: И получается, что все заняты своими делами, проблемами… и, не думая, играете Чехова, а зрители ходят и, так же не думая, всё это смотрят.

Люся: Ну, Йося!

Йося: Подожди. Потому что Чехова вроде как надо играть, что это признанная классика, что так положено, что его все ставят! А про то, что Чехов хотел донести до нас, в суете всей этой и забывают. Не так!?

Андрюша: Может, и так. Жизнь сейчас такая. А вы думаете, что забывают!?

Люся: Андрюша, ничего он не думает. Он просто рассуждает, он…

Йося: Знаете, когда я был как вы, молодой, я любил смотреть в театре, в кино про таких, как я – молодых, пылких, горячих, про своих современников. А эта «нафталинная» классика мне не очень-то и нравилась. Мне нравилась борьба на сцене, конфликт… ну, или что-то лиричное, понятное, доступное. Чтобы поставить классику, надо её понимать, а может, как я, и целую жизнь прожить, чтобы понять её. Вот так…

Люся: Йося, ну что ты философствуешь!

Йося: Чехов в одном из своих рассказов как-то заметил, что трудно понять человеческую душу, а вот собственную душу понять ещё труднее. А чтобы прожить роль, надо понять эту душу… и чужую, и свою.

Андрюша: А вы, значит, читали Чехова?

Йося: Так, где-то слышал эту фразу. Я же технарь, литературу и не знаю.

Люся: Йося! А ты, Андрюша, его не слушай. Он любит мудрое что-то говорить.

Андрюша: Людмила Ивановна сказала, что вы геолог.

Rock, Geology, Desktop, Hard, Stone, Agate

Йося: Геолог. Да.

Люся: Йося, расскажи Андрюше про нефть. Это же интересно.

Йося: Я не думаю, что нефть - это интересно артисту.

Андрюша: Почему? Я хотел пойти в «Губкина», в институт. Давно было.

Люся: Андрюша, я тоже геолог, но не академик. Мы тут все геологи.

Йося: Андрей, интересно. Вы увлекались геологией?

Андрюша: Да, конечно. Мы с учительницей там у себя в Иркутске, в лесу, лазили по карьерам. Знаете, сколько там интересного.

Йося: Конечно.

Люся: Андрюша из Иркутска. Там у него мама осталась. А тут он комнату снимает, один живёт. Представь себе.

Андрюша: Я тут недалеко живу - на Ботаническом саду. А химия, я просто ею бредил.

Люся: Андрюша, а почему ты в артисты пошёл?

Йося: Люся, дай человеку рассказать.

Андрюша: Не знаю. Надо было решать. Подал документы в «Губкина», а заодно и на артиста подал, сюда во ВГИК. Ну и как-то прошёл. Я же там у себя, в Иркутске, в студии играл, в школе ещё.

Йося: Ты его перебила, Люся, так нельзя.

Люся: Давайте чай пить. Это Катя принесла печенье?

Йося:  Да.

Люся: Андрюша, а ты с чем будешь чай пить?

Андрюша: А конфеты есть?

Люся: Мы их не едим. Нет.

Андрюша: Не любите?

Йося: Не любим…

Люся: Нам нельзя.

Андрюша: А… да я всё ем.

Люся: А вот, с сахарозой есть пастила. Будешь?

Андрюша: Давайте, я люблю сладкое.

Люся: Без мамы-то здесь тяжело одному… А бабушка у тебя есть?

Йося: Так кто же это придумал ставить в нашем театре Чехова с ног на голову?

Люся: Йося!

Йося: Я просто спросил.

Андрюша: Почему с ног на голову? Людям нравится. Очень хорошо получается. Вам надо на премьеру попасть. А я вам контрамарку дам.

Йося: Ну, конечно.

Люся: Нам тяжело, Андрюша. В театр дойти надо. Просидеть.

Андрюша: Да… Но, может, если получится.

Йося: И что, народ в театр ходит, смотрит?

Андрюша: Да когда как.

Йося: Небось, одна муть у вас там и идёт.

Люся: Йося, у них сказок много.

Йося: Понимаю. Андерсена с Чапаевым объединили!

Андрюша: Да нет. У нас же разные спектакли. И Островский идёт, и Чехов, и современные разные спектакли.

Йося: И народ смотрит?

Андрюша: Приходят.

Йося: Много?

Андрюша: Да у нас здесь район окраинный, нетеатральный. Были бы в центре, народу бы было больше.

Йося: Нормальный район.

Андрюша: У леса. На окраине. Пока доберешься.

Йося: Я всю жизнь с севера на юг ездил и вот ещё жив. Не скис.

Андрюша: Да у нас тоже многие ездят издалека: и зрители, и артисты. Но если бы в центре были, народу бы больше было.

Йося: Центр им подавай!

Люся: Йося!

Андрюша: А многие посмотрят: какая-то улица Проходчиков - далеко. Что за такая улица Проходчиков, где она?

Йося: Значит, зрители в театр не ходят, потому что улица такая плохая?

Люся: Йося, ну он просто так сказал. А Андрюша ещё не женат.

Йося: Всё расспросила.

Люся: Ну и что. Чего ты такой сегодня?

Йося: Пойду я.

Люся: Куда ты, Йося?

Йося: Не скажу.

Йосиф Абрамович поднимается и с палочкой, неуверенно уходит. 

Люся: А тебе Андрюша жениться надо.

Андрюша: Успею ещё.

Люся: А ты ешь. Хочешь, я тебе… Ой, забыла. Ты же голодный, после спектакля. Тебя же покормить надо.

Андрюша: Да что вы, не надо. Я завтракал. А перед спектаклем я и не ем. А у меня ещё и репетиция, и вечером спектакль.

Люся: Давай я тебе гречки дам. Гречку. Любишь гречку? Котлетку куриную…

Андрюша: Да так… Я больше ну картошку, с грибами, с лучком.

Людмила Ивановна лезет в холодильник, чтобы положить ему поесть.

Андрюша: Нет, спасибо, я не хочу.

Люся: Целый день, и голодный? Так нельзя.

Андрюша: Ну, приходится. Работа такая. Сейчас репетиция скоро, я не хочу. А Йосиф Абрамович не обиделся?

Люся: Да что ты. У него там свои дела. Он не обидчивый. Дуется, да и только. Вот смотри – он с палочкой ходит. Еле-еле. А почему?

Андрюша: Не знаю.

Люся: Перед тобой. На костылях ему неудобно перед гостями. Хочет солидно выглядеть. А еле ходит.

Андрюша: Не знаю, ведь упасть можно.

Люся: Он упрямый. Хочется ему выглядеть так, вот покрасивее, посолиднее.

Андрюша: Ну…

Люся: А мама как одна, в Иркутске, а ты тут?

Андрюша: Я ей звоню каждый день.

Люся: А она тебя обратно не зовёт?

Андрюша: Зовёт, постоянно зовёт: приезжай и приезжай. Но здесь столица, а что там делать, в Иркутске. Здесь театр, роли.

Люся: И там есть театр, я была там.

Андрюша: Ну, столица есть столица.

Люся: А бабушка у тебя тоже в Иркутске.

Андрюша: Бабушки у меня все умерли.

Люся: Ой, жалко как! Так рано!

Андрюша: Мама меня поздно родила. Дед вот, в Усть-Куте живёт.

Люся: Один!? Не хорошо.

Андрюша: Ну, мама к нему ездит.

Люся: Мама-то одна там осталось. Плохо. Одна она там.

Андрюша: Одна. Звоню ей.

Люся: Надо не забывать и родителей, и бабушек своих.

Андрюша: Знаете, а ведь когда я был маленький, там, в Иркутске, бабушки и дедушки - все далеко жили. А у других детей, ну там, в детском саду, в школе, у них у всех были бабушки и дедушки. Они приходили, забирали их из детского сада, потом из школы, а я... Я приходил один домой, разогревал суп, который мама варила из пакетиков, варил макароны…

Люся: Из пакетиков?! Ой…

Андрюша: И боялся темноты. А я её и сейчас боюсь. А детям, у которых были бабушки, которые их ждали после школы, которые готовили им обед, слушали их детские разговоры, я завидовал, страшно завидовал. Никому не завидовал, а им страшно, страшно завидовал.

Люся: Ты маме своей почаще звони. Ты ей просто пару слов скажи и хватит – а ей хорошо.

Андрюша: Я звоню, но там другой часовой пояс – неудобно. Вот сейчас там уже вечер.

Люся: Вечер? Ну да…

Андрюша: А утром у них уже день. Иногда мама мне звонит сюда, так позабывает, что у них-то утро, а у нас-то еще ночь. А я телефон не выключаю на ночь – мало ли что с ней…

Люся: Правильно.

Андрюша: Может, мало ли что…

Люся: Ты бы себе какую актрису нашёл. Уже пора. Не тяни. Жениться бы тебе…

Андрюша: Некрасивые они.

Люся: А ты на красоту не смотри. Смотри, какая по душе. Вот смотри, знаешь кто это?

Людмила Ивановна достаёт альбом и открывает его на одной из страниц.

Андрюша: Кто?

Люся: Вот этот страшный – мой Йося в молодости.

Андрюша: Это он!?

Люся: А что ты хочешь. Чистокровный еврей. Стопроцентный. Но он таким себя не считает. Вот заведи с ним разговор о евреях – он меня еврейкой назовёт, а я русская, а про себя скажет, что он советский человек.

Андрюша: Ну да.

Люся: А вот некрасивый скажешь… А не в этом дело. Я из Горьковской области в Ухту поехала по распределению на скважину работать. А так я ленинградка. Но не хочу я об этом. Давно уже было. Там, в Ухте, всё такое суровое, неприветливое, народ и пьёт, и задирается… тяжело там было… Мы девчонки вместе держались. Да уж поумирали все они. И Йосю туда из Ташкента по распределению послали. А ты видел, какой он был? Тонкий, тощий. Как его ветер не сдувал?!

Андрюша: И вы его полюбили?

Люся: Да какое там… Знаешь, как мы над ним издевались!? Не то слово. Такой тонкий, противный, умный. Ну и что, что он в аспирантуре? А мы тоже не хухры-мухры. Мы тоже знали. А он на планёрке встанет и нам лекцию даёт. А мы слушаем и еле от смеха сдерживаемся. А он видим – злится, понимаешь?

Андрюша: Нет.

Люся: Целый год мы над ним издевались. Причём так махрово. Ты ему не говори. Обидится. Он и не знает. Мух ему в суп бросали. Бросала лично. Воду в ботинки ему зимой наливала.

Андрюша: Вы даёте!

Люся: Как он не заболел, не знаю. Ну, дурочки мы были. Разыгрывали его. Он, бедный, терпел.

Андрюша: И ничего не говорил?

Люся: Нет. Презрительно смотрел, как на тлю. Мы не могли даже заставить его в наш адрес слово дурное сказать. 

Андрюша: Удивительно. 

Продолжение следует...

Дмитрий Ластов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы: 

Окна выходят на театр
Жить, любить, надеяться и ждать…
Часть I 

Дорогой мой Рафаэль... 

Ноябрь
(Простая история 
о любви и дружбе)

 



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.