Главная / Inicio >> Рафаэль каждый день / Raphael cada día >> Субботний вечер с Дмитрием Седовым

Raphael cada día

24.08.2019

Субботний вечер с Дмитрием Седовым


Ведьмин колодец
(сказочно правдивый роман 
на основе 
фантастических приключений 
в пяти частях)
Часть I. Гороховские сказки
Главы 3 и 4

Гороховка деревней оказалась небольшой, но продвинутой. На бетонированной площади, рядом с коробом автобусной остановки соседствовали три одноэтажных домика: почта, закусочная с надписью «Интернет-кафе», и магазин под вывеской «Гороховка-Плаза».

Стоящий в отдалении православный храм намекал на давнее происхождение Гороховки, затерянной среди полей и лесов Подмосковья.

 Глава 3. Воздух и тишина

Сделав по площади круг почёта, Павел Сергеевич остановил машину. Дети тотчас выскочили наружу: им не терпелось размяться и оглядеться.

Наглухо запертую закусочную пытался осаждать десяток кур, на деревянном крыльце также закрытой «Плазы» развалилась огромная собака неизвестной породы, а на двери почты висел внушительный замок. Возле храма не было ни души. И лучи расходящихся от площади узких улиц казались пустынными. Потому что вглядеться вдаль мешали кусты и деревья. Они со всех сторон обступили площадь, плотно прижимаясь к обочинам.

- Странно, странно, - пробормотал Кузнецов-старший, посмотрев на часы, - Иван Степанович обещал, что будет ждать нас на площади ровно в три…

- У них, у деревенских, наверняка привычка такая, слегка опаздывать. Для солидности, - улыбнулась Наталья Семёновна, - Вот увидишь Паша, минут через десять-пятнадцать будет… Нет, ты только подумай, какой здесь воздух… Маша, оставь в покое кота, пусть сидит в корзинке! Он тебя поцарапает! Дети, дети! Не убегайте далеко! Маша, оставь в покое собаку! Она может укусить! От тебя пахнет котом! Ах, какой здесь живой воздух!

- Да, воздух… - Павел Сергеевич пожал плечами, и вроде бы успокоился. Он закурил, и стал осматриваться по сторонам. Вдруг на ближайшей калитке висит объявление: «Сдаётся на лето». Павлу Сергеевичу не нравилось, когда кто-нибудь опаздывал. Даже по уважительной причине. Тем более, для солидности. Он-то надеялся, что быстро устроит семью в уже заранее проверенный дом, пораньше вернётся в город, и успеет провести пару важных экспериментов. А ещё надо собраться в командировку… Теперь впереди маячила иная перспектива. Старичок, с которым Кузнецов-старший ещё неделю назад договорился о даче, куда-то запропал. Павел Сергеевич набрал нужный номер, чтобы выслушать издевательски-приторное: «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». Ещё раз безрезультатно позвонив, Кузнецов-старший взял из пачки новую сигарету.

Маша устала бегать по площади за курами, и теперь собирала одуванчики. Ваня сидел на крыльце магазина, и гладил неизвестного пса, который не возражал против клички «Мухтар». Наталья Семёновна постелила на капоте полотенце, поставила термос, разложила бутерброды:

- Паша, перестань курить! Иди, поешь. Дети, перекусите с дороги!
- А Пух Иваныч?! - жалобно пропела Маша. - Ты про него забыла?!
- Ему ещё рано. Поест на новом месте, - отрезала Наталья Семёновна.

«А мне и не хочется, - обиженно пошевелил ушами кот. - Ещё надо выяснить, что это за место такое. Как бы меня самого там не съели».

Маша жадно принялась пить чай, Павел Сергеевич продолжал курить, и только Кузнецов-младший угостился бутербродом: для «Мухтара». А Наталья Семёновна наслаждалась деревенским воздухом.

Вдруг в глубине одной из улиц - липовой аллеи - послышалось лёгкое позвякивание. И вскоре на площадь лихо вылетел велосипедист. На вид ему было лет десять, хотя на самом деле - девять. Загорелое веснушчатое лицо, пегий чуб, глаза цвета спелых каштанов. Мальчишка лихо осадил своего железного «коня» возле магазина. 

- Вот и первый бедуин пожаловал, - буркнул Ваня, угощая «Мухтара» колбасой.

- Мальчик! Здравствуй! - окликнул Павел Сергеевич юного «бедуина», который делал вид, что поправляет цепь, а на самом деле внимательно рассматривал незнакомцев.

- Здрасьте, - живо откликнулся мальчик, заинтересованно глядя на Кузнецова-старшего.
- Скажи, пожалуйста, а ты не знаешь Ивана Степановича?
- Какого?

- Вот именно, какого, - озадаченно повторил Павел Сергеевич, и подумал: «Надо же, фамилию его я и не спросил…», а вслух продолжил: - Ну, тот Иван Степанович, который дом сдаёт? У реки. С такой зелёной крышей…

- Нет, не знаю. У нас тут почти у всех дома с зелёными крышами. А вы что, его ждёте?

Павел Сергеевич кивнул.

- Если вам нужно дом снять, то я помогу, - участливо сообщил мальчик, - вон по той улице езжайте, дом номер двенадцать, спросите Анну Евсеевну. Это моя бабушка.

Скажете, что от меня. Меня Сеней зовут. У бабушки двор большой, есть куда машину поставить. И недорого.

- Спасибо, - поблагодарил Павел Сергеевич, закуривая снова, - если не дождёмся, то воспользуемся твоим приглашением.

- А то я гляжу - с Мухтаром нашим вы уже познакомились, - улыбнулся Сеня; закончив «чинить» цепь, он быстро скрылся в арке из деревьев. 

- Ой, мам, а Ваня угадал! Угадал, как зовут собаку! - восторженно воскликнула Маша.

- Мухтарушка! - ласково погладил Ваня пса. - Ничего я не угадывал. Он мне на ушко шепнул…

Пёс, расслабленный лаской, сладко зевнул. Он был рад неожиданному знакомству. Поскольку давно его никто так не поглаживал. «Это ж надо - впервые видимся, а уже и бутербродом угостили, и почёсывают, как надо. Сразу видно - хорошие люди, - рассуждал пёс, не забывая опасливо коситься на Павла Сергеевича. - Только вот с кошками водятся. Нехорошо… И вожак у них какой-то хмурый, напряжённый…»

«М-да, - думал в это время Павел Сергеевич, - а ведь так всё хорошо складывалось. Только заикнулся на работе: мол, надо бы домик снять на лето, так Петров тут же и посоветовал: «Езжай в Гороховку, к Ивану Степановичу. И место хорошее, и домик уютный, и цена подходящая. И против кота возражать не будет…» Надо же мне было с этим стариканом связаться! Всё никак не соглашался взять деньги вперёд и отдать мне ключи: всё причитал: "А вдруг вы передумаете? А ежели не передумаете, так приезжайте, не беспокойтесь, я уж вас встречу!" М-да…»

- Встретил лучше некуда! - Павел Сергеевич решительно потушил сигарету, растерев её ногой в пыль.

- А если ещё позвонить? - предложила Наталья Семёновна, видя, как нервничает муж.
- Да звонил! Только он не отвечает.

Время шло, а на площади больше никто не появлялся. 

- Паша, а давай к дому подъедем? - предложила Наталья Семёновна.
- Да бесполезно! Он говорил, что не живёт там. И если его нет, значит, нет.
- А если поехать туда, где он живёт? Ну, где ты его нашёл?

- В том-то и дело, что нашёл я его вот здесь, у магазина! Как созвонились, так и встретились: стоял он вот тут на площади, с табличкой «Сдаю дом на лето».

Наталья Семёновна качнула головой: что мол, теперь поделаешь? 

Но вот из сумрака липовой аллеи показалась чья-то фигура в широкополой чёрной шляпе. Павел Сергеевич вгляделся: и шляпа, и фигура были ему знакомы. Это был Иван Степанович. Длинный и тощий, будто выструганный из коряги. Явился, как ни в чём ни бывало. Без тени смущения и извинений. Кузнецов-старший посмотрел на часы и многозначительно хмыкнул: было ровно пятнадцать минут третьего.

- Приветствую вас, Павел Сергеевич, приветствую! А вы, надо полагать, Наталья Семёновна? Очень, очень рад! - забасил Иван Степанович надтреснутым голосом, деловито усаживаясь на переднее сиденье. - А сегодня отличная погодка, не правда ли? Отличная! Н-нус, так-так… Прошу в мой дворец! А как в Москве? Говорят, дождь?

- Дождь! Был дождь, - ответил Павел Сергеевич, торопливо заводя машину. - Дети, скорей садитесь, поехали!

Глава 4. Дом у реки

Дом Ивана Степановича стоял на окраине деревни, у самой реки. Именно поэтому Кузнецову-старшему и приглянулся. С дороги его плотно прикрывали сиреневые кусты. Маленькая калитка - между домом и сараем - вела во двор, а кирпичная дорожка от неё - до самого порога.

- Проходите, располагайтесь! - гудел-скрипел хозяин, пропуская гостей вперёд, в просторную прихожую.

Внутри было прохладно, немного пахло мокрым бельём. Видимо оттого, что крашеный дощатый пол был тщательно вымыт. В прихожей раздавался заунывный звон. Это в мутноватое оконное стекло отчаянно билась толстая муха. Коричневатые от времени, нештукатуреные брёвна стен создавали впечатление, что гости оказались не иначе, как в избушке на курьих ножках.

- А правда, он похож на лешего? - шептала Маша брату. - Будто старый пень с корнями вместо рук и ног! И лицо такое же серое и сухое. И нос - как длинный сучок. Как думаешь, если снять с него шляпу - у него на макушке будут мухоморы?!

А Иван Степанович показывал свои владения:

- Изучайте, Наталья Семёновна! Это раньше сени были. Теперь - летняя кухня. Водопровод, так что к колодцу ходить не надо. А вот канализации нет: выгребная яма. Но это не ваша забота. Хотя для информации - как положено, ещё по весне всё, так сказать, неприятненькое, откачали… Тут стиральная машинка - стало быть, электричество имеется. Вот, холодильничек. Старенький, но бесшумный. И ещё холодит. Здесь, стало быть, плита: газовая. Баллон новый. На пятьдесят литров. Вчера поменял: вам на два месяца как раз хватит, а то и больше…

- Как на два месяца?! - удивился Ваня. - Мам, мы же на море собирались!!

- Сынок, тише, - нахмурилась Наталья Семёновна. - Мы же договорились: поедем. Если папе дадут отпуск.

- Если дадут отпуск в августе, - подтвердил Павел Сергеевич.

- Стало быть, без изменений? - заинтересованно скрипнул Иван Степанович, и его маленькие, близко посаженные глазки хищно блеснули. - Оплачивать за два месяца будете? Или, может, за весь сезон? До сентября?

- За два месяца, - твёрдо сказал Кузнецов-старший.

Ваня горестно опустил голову.

- Н-ну-с, так-так! Вот и хорошо! - продолжил Иван Степанович. - Вот этот столик и табуреточки можно из кухоньки во двор, на веранду выносить…

- Да, веранда у вас замечательная, - согласилась Наталья Семёновна.

Иван Степанович мечтательно улыбнулся:

- Вечером чай после баньки - милое дело! Дров я берёзовых заготовил… Проходите, проходите… Тут у нас главная комната. Зал, так сказать. А там - слева - спаленки. Есть где разместиться. А для усатого - печка. Большая. Ну, а тут вот - подпол. Там картошечка. Берите, сколько хотите. Прошлогодняя. Бесплатно. Да, и на грядках зелень - тоже бесплатно. Укропчик там, петрушечка… Эй, усатый, а ну, вылезай! Экий у вас кот гладкий: шерстинка к шерстинке. Ишь, как глядит. Акулья душа…

Пух Иваныч озадаченно посмотрел из открытой корзинки по сторонам, и осторожно ступил на гладкие, охристые доски пола: «Уж лучше неизвестность, чем проклятая котоловка!»

- Ура! С новосельем! - закричала Маша.

Пушок стрелой метнулся на печь. Усевшись среди древних чёрных чугунков, он тотчас начал вылизывать свалявшуюся в дороге шерсть.

- Что я говорил? Ишь, уже и гостей намывает! - Иван Степанович нежно погладил по белёному боку русскую печь. - Кормилица… Но разжигать её не надобно: ночи у нас ещё в мае выдались тёплые… Если комарики будут беспокоить… ага, вы запаслись чем положено! Хорошо. Ну-с, попрошу сюда, в спальни…

Маша, опередив хозяина и родителей, стремительно скрылась за плотными занавесками, что висели справа от печи. Они, вместо двери в продольной стене дома, делившей его пополам, вели из главной комнаты в две небольшие смежные спальни.

- Чур, я буду спать здесь, за печкой! - зазвенел Машин голос. - Ой, какая кроватка тут хорошая… Только в окошко речку не видно! Зато Пуську на печке видно! Мам, а ты где будешь спать? В другой спаленке? Тогда я с тобой! Там кровать большая…

Ваня не пошёл за всеми. Он грустно стоял у порога, и рассматривал нехитрый интерьер главной комнаты. Слева, дальше печки, колыхались полотняные «двери». От них, вдоль стены и до самого угла подслеповато щурился давно нечищеной медью комод-ветеран, над которым устало посверкивал маятник древних настенных часов. Правее комода, у окна, за которым угадывался простор огорода, стоял круглый стол, покрытый простой серой скатертью. На столе горбато громоздился старый радиоприёмник, заботливо прикрытый, словно от простуды, расшитой салфеткой. Рядом со столом, в правом дальнем углу комнаты, блестел истёртой рыжей кожей диван с валиками по бокам и мутным овальным зеркалом над резной спинкой.

Над диваном висела картина в раме, наполовину лишившейся позолоты: под хмурым, грозовым небом небольшой парусник боролся со штормом. Чувствовалось, что ещё немного, и волны поглотят свою жертву. Впрочем, неподалёку от терпящего бедствие корабля виднелся остров. На его скалах чернел силуэт замка, на башнях которого пламенели костры: кто-то подавал знак морякам, куда держать спасительное направление. Дальнейшее пропадало в туманной дымке. Но странное дело: похоже, что парусник явно держал курс мимо острова; никто из находящихся на палубе матросов не махал радостно рукой, мол, вижу землю, вижу огни! Если бы мальчик умел рассуждать, как его мама-искусствовед, то заключил бы так: «Художник N в свойственной ему экспрессивной манере сумел передать тревожное настроение картины. У зрителя складывается устойчивое впечатление, что экипаж пытается уйти подальше от этого опасного места…»

- Эх, море, море… - вздохнул Кузнецов-младший.

«А телевизора-то здесь нет… А уж тем более, компьютера…» - с разочарованием отметил мальчик, и перевёл взгляд правее от дивана, ближе к порогу. Там было окно, глядящее через веранду во двор. Под окном стояли два стула, засиженные до желтизны. Далее застыл много повидавший, но не утративший архитектурной лёгкости буфет. На одном из стульев лежала книжка. Измятая, зачитанная. Название едва угадывалось. Ваня подошёл ближе. «Остров сокровищ», - прочёл на титульном листе. Удивлённо хмыкнул: в его ридере такого произведения не было. Ваня вернул взгляд к печке. Из-за занавесок слышались Машин смех, голоса родителей и довольный хохоток хозяина. Договор вступил в завершающую фазу.

- Н-нус, так-так… - проскрипел Иван Степанович, появляясь первым из-за занавесок. - Что затихли-загрустили, молодой человек? А! Заинтересовались книжкой Стивенсона? Похвально. Одобряю. Моя любимая. С детства. Зачитал до дыр. Мечтал стать моряком. А стал бухгалтером. Теперь вот, на пенсии.

- Почему же вы не стали моряком? - спросил Кузнецов-младший. - Море - это так здорово. Особенно, если оно тёплое.

- Море не всегда бывает тёплым и добрым, - вздохнул Иван Степанович, поведя длинным носом в сторону картины. - Братец мой нарисовал. Ужас, как страшно.

- Так вот вы почему моряком не стали… Трудностей испугались, - хмыкнул мальчик.

- Ваня, разве так можно разговаривать со старшими? - сказала с укоризной Наталья Семёновна.

- Ничего, ничего. Всё правильно. Молодость категорична. Я не обижаюсь. Сам таким был в юности, - Иван Степанович открыл один из ящичков буфета, достал свернувшуюся колечком медную змейку, ухватившуюся пастью за такую же цепочку, протянул Кузнецову-младшему. - Держите, тёзка, это вам от меня. В память о нашем, так сказать, знакомстве. Это мой мальчишеский талисман. Рад вручить его смелому человеку. Пусть теперь вам послужит, может, принесёт больше удачи, чем мне. Надевайте. Вот так. Носите на здоровьице. А теперь, пойдёмте, господа и дамы, я вам наши красоты покажу! Не хуже книжных!

- Обязательно покажите, Иван Степанович, обязательно! - Кузнецов-старший положил руку на плечо сыну: - Проводи девушек, Ваня, а я пока вещи из машины в дом перетащу.

За домом был просторный огород, на его окраине маячили банька и будка туалета. Огород плавно заканчивался песчаным пляжем, на котором росло какое-то узловатое дерево. С толстой ветки свисала «тарзанка». Маша тотчас начала подпрыгивать, пытаясь ухватиться за перекладину. Но верёвка была намотана высоковато: видно, в целях «защиты от малышей».

Другой берег был обрывист и дик. Там возвышался настоящий хвойный лес, таинственный даже днём. Какая-то птица поднялась с высокой сосны и стала кругами ввинчиваться в небо.

- Ястреб! Опять добычу высматривать отправился, акулья душа… Поймать бы красавца… А это наша Змейка. Речка, стало быть. А за нею - наша местная достопримечательность, - развёл руками Иван Степанович. - Наша Гороховская чаща. Природный заповедник. Бескрайний, как океан.

- Какая красота! - воскликнула Наталья Семёновна. 
- Гиблое место, - почему-то радостно заметил Иван Степанович.

- Да будет вам! Это же настоящий Саврасов… - всплеснула руками Наталья Семёновна. Она пребывала в восхищении от природы. - Нет, Куинджи. Нет, Шишкин! Я сегодня же попробую написать это акварелью! Маша, осторожнее! Ваня, не намочи ноги…

Река была не очень широкая. Но камень Ване на ту сторону перебросить не удалось, как он не старался.

- Эх, лодку бы… Да к морю под парусом… - вздохнул мальчик; ему стало тоскливо: целый месяц смотреть на одну и ту же картину. Пусть даже достойную кисти Шишкина.

- А я и без лодки до моря доплыву, и без паруса! Я уже большая! - тотчас откликнулась Маша, перестав прыгать. Теперь она собирала камешки. И решила, что сообщила старшему брату нечто очень важное. То, что он давно от неё ждал.

- А вы всерьёз мечтаете о море, юноша? - Иван Степанович пристально посмотрел на мальчика, и тому показалось, что ответ на этот вопрос значит для старика многое.

- Да, мечтаю, - честно ответил Кузнецов-младший, и добавил с грустью: - И пока это только мечты…

- Если чего-то захотеть, - Иван Степанович поднял вверх узловатый палец, - сильно захотеть, оно обязательно сбудется. Запомните это, молодой человек! И змейку, змейку не потеряйте: она принесёт вам удачу. Я это вам обещаю.

На берегу появился Павел Сергеевич:

- Ну, давайте прощаться, Кузнецовы! Иван Степанович, вас куда подвезти?

- Спасибочки, не требуется: у меня через полчаса автобус. Домой поеду. В райцентр. Квартира у меня там. Благоустроенная. И работа. Я же на пенсии. Дом сдаю, а деньжат-то всё равно не хватает. Вот сторожем и устроился. В краеведческий музей. Не беспокойтесь. На автобусе я.

- Как хотите: моё дело - предложить.

- Наталья Семёновна: в магазин, если понадобится, приходите либо с утра, к десяти, либо вечером, с пяти до шести, - посоветовал Иван Степанович. - Иначе Клавку-лентяйку, продавщицу, стало быть, не застать… Н-ну-с, счастливого отдыха! Я уж, извините, наведываться к вам часто не буду. Разве что, разок-другой: огород-хозяйство попроведывать. Так что до свиданьица!

Иван Степанович слегка приподнял шляпу и зашагал прочь, выкидывая долгие ноги прямо, как циркуль.

- Когда ты к нам приедешь? - Маша прильнула к отцу. 
- Через десять дней.
- Приезжай пораньше!
- Ты же знаешь, кисуля: я уезжаю в командировку. В Данию. На конференцию.
- И я хочу на корифенцию! - захныкала Маша, обняв отца. - Хочу с тобой!

- Эх, ты - «корифенция»! - рассмеялся Павел Сергеевич, погладив дочь по голове. - Хотя, ты по-своему права: без корифеев не обходится ни одна конференция. Особенно по наносистемам. Ну-ка, повтори: кон-фе-рен-ция.

- Кон-фе-рен-ция, - отчеканила Маша. - Груша есть такая. Сладкая. Я помню. Мы с мамой покупали. И зачем тебе груши без нас?

- Всё шутишь! Потерпи! Вот вернусь, и буду с вами целых три дня.
- Не обманешь? - спросил Ваня.

- Зуб даю, - рассмеялся Павел Сергеевич. - Ты теперь в семье старший. Капитан. А ну, босоногая команда, смотреть веселей! По местам стоять! Полный вперёд!

- Какой же ты ещё мальчишка… Не торопись, езжай осторожно, - попросила мужа Наталья Семёновна, целуя в щеку.

- Ну, всё. Поехал! До свидания! - сложив руки рупором, закричал Павел Сергеевич. И эхо озорно подхватило: «…Дания! Да не Аня я…»

Вскоре приглушённый гул автомобиля пропал в гуще липовой аллеи.

Продолжение следует...

Дмитрий Седов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы:

Ведьмин колодец
Часть I. Гороховские сказки
Главы 1 и 2 

Волшебный гранат  

 



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.