Главная / Inicio >> Рафаэль каждый день / Raphael cada día >> Музыкальная среда с Нелли Рузметовой

Raphael cada día

08.07.2020

Музыкальная среда с Нелли Рузметовой


Рафаэль и "Печальная баллада для трубы"

Рафаэль Мартос Санчес

Наши любимые фильмы и книги приходят к нам иногда извилистыми путями. Наверное, я никогда не посмотрела бы «Печальную балладу для трубы», если бы не Рафаэль. В 2010 году когда появилась эта картина, я была душой и телом погружена в мой второй рафаэлистский этап, когда после долгого забвения в 40 лет Рафаэль снова вошел в мою жизнь именно с песней «Balada triste de trompeta».

Эта песня в исполнении Рафаэля изменила ни много ни мало мое восприятие музыки в целом. Никогда раньше я не могла себе представить что можно так петь. Но это моя личная история, гораздо более важным для истории вообще и для мирового кинематографа в частности оказалось воздействие этой песни на Алекса де ла Иглесиа – он признавался в интервью, что толчком к созданию фильма явилась именно эта песня в исполнении Рафаэля.

Это признание меня заинтриговало, я посмотрела картину и с тех пор в моем списке великих режиссеров прочно обосновался Алекс де ля Иглесиа. Он может нравиться или не нравиться, но с ним никогда не скучно и, главное, он заставляет думать и делает это в безупречном стиле великих мастеров Возрождения, то есть цепляет тебя навсегда.

Это мой второй подход к «Печальной балладе», я уже писала о ней несколько лет назад, но как настоящие произведения искусства, фильм живет своей жизнью и продолжает открываться с новых сторон. За это время произошло много событий в мире, в том числе перезахоронение Франко. Казалось бы, какая разница, где будут лежать его останки, ведь мертвым все равно, рассуждают некоторые люди. Но видимо пепел погибших в гражданской войне стучит в сердца испанцев - им важно было совершить этот знаковый шаг и сделать вывод из уроков своей истории. Им для этого потребовалось почти 45 лет. И мне думается, в переосмыслении этих уроков немалую роль сыграла «Печальная баллада для трубы» Алекса де ла Иглесиа.

Это был небольшой исторический экскурс, пора вернуться к фильму.

Если попробовать всмотреться в историю человечества, проникая взглядом сквозь толщу тысячелетий, всегда видишь, что мир как бы разделен на две части: злые и добрые, господа и рабы, белые и негры, христиане и еретики (отсюда крестовые походы, аутодафе и прочие ужасы, слава Богу давно канувшие в лету) или же, наоборот – мусульмане и остальные неверные (вот вам и газават)... Список можно продолжать бесконечно. А началось, если вдуматься, все с Бога, который создал мужчину и женщину. Мир изначально двойственен – если есть добро, то значит где-то существует и зло. Наличие умного предполагает существование глупого, один радуется, другой грустит. Франкисту противостоит республиканец. Так исподволь подходим к Испании, в которой происходит действие фильма. 

Печальная баллада для трубы / Balada triste de trompeta. 2010

Свой личный приговор Франко режиссер выносит на первых же кадрах, еще когда идут субтитры и это самые потрясающие субтитры в истории кино, вмещающие в две минуты всю трагедию Испании, это «Триумф смерти» и «Путь на Голгофу» Брейгеля, разнесенные и разбитые на кадры. Де ла Иглесиа не надо ничего говорить, его кинематографический язык так выразителен, что мысль его прозрачна как кристалл и остра как лезвие бритвы.

Весь мир – театр, сказал один классик. В представлении же Иглесиа мир – это цирк, в котором абсурд и жестокость великолепно уживаются с красотой и праздником. «Да здравствует цирк!», восклицает один артист перед расстрелом. В нем есть место также для любви. Вообще «Печальная баллада» это фильм о любви, а не, как кажется кому-то, хоррор с кровью и насилием. Это один из самых потрясающих и пронзительных фильмов о любви, которые я когда либо видела, по нежности сравнимый разве что с классикой Феллини.

Любовь может пронзить тебя неожиданно, например в тот самый момент, когда слониха оглушает тебя ударом хобота по голове. Ты падаешь на землю, все плывет у тебя перед глазами и в сверкающем мареве с небес к тебе спускается прекрасная гимнастка. И хотя Наталья не может оставить садиста-клоуна, с которым она живет и уйти к Хавьеру, доброму клоуну, как же чудесны эти моменты, когда они гуляют по парку и он прыгает и веселится как ребенок и даже страшилища из аттракциона ужасов не пугают их и кажутся им милыми улыбающимися зверушками.

Иглесиа как и Феллини в «Дороге» не может разгадать тайну любви, он может только следовать за героями по ее извилистым лабиринтам и фиксировать злоключения влюбленных. Почему Наталья способна получать удовольствие от садистских наклонностей своего любовника? У персонажа Рафаэля в картине немного реплик и одна из них касается главной героини. Он говорит, что она шлюха и советует Хавьеру оставить ее. Иглесиа же не так прямолинеен, он понимает, что в любви не все так просто. В одном интервью Иглесиа попросили охарактеризовать героиню и режиссер сказал, что Наталья настоящая женщина и как у любой женщины в ее поступках отсутствует логика. Но именно эту непредсказуемость мы и любим в женщине, добавил он с улыбкой. Сама Наталья признается, что она боится Серхио, но «когда страшно, еще приятнее», - говорит она. Связь насильника и жертвы проходит где-то очень близко к линии, разделяющей ненависть и любовь.

На философии мира как цирка базируется весь фильм. На выходе цирк смотрится как праздник, но его законы, как и законы жизни, жестоки. Цирк зиждется на насилии, угнетении, унижении, дрессировке и пестовании худшего в жертве – бездумного послушания, основанного на автоматизме. Есть одна фраза из солдатского фольклора, которая мне кажется очень верной – «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется». Самые несчастные в цирке животные, но и грустному клоуну не позавидуешь. Мы живем в благословеннейшем из миров, где веселый клоун усердно лупит грустного по голове, учиняет ему разные пакости на грани садизма и публика радостно смеется и аплодирует. У грустного клоуна Хавьера все постоянно спрашивают: «А дети над тобой смеются? Надо, чтобы смеялись». Дети здесь как мерило, их смех легитимизирует жестокость циркового представления. Дети смеются, значит, все в порядке, мы всё делаем правильно, думают взрослые. Только когда взрослые и дети поймут, что неправильно восхищаться доминированием одного над другим, тогда мир может ожидать лучшая судьба.

Мой Рафаэль

Тема насилия и жертвы проходит через весь фильм, на ней построен весь сюжет. Почему насилие и зло так привлекательны, почему жертва уступает насильнику и не борется с ним? Как вообще противостоять насилию и злу? Почему народ, целая страна, терпела 44 года фашистской диктатуры? Все эти вопросы волнуют режиссера и я думаю, у него есть ответы. Но прелесть фильмов Иглесиа в том, что режиссер не назидателен, он не дает готовых рецептов, зритель должен догадаться сам, он должен включить свой мыслительный аппарат и искать выход самостоятельно, а режиссер лишь слегка помогает ему, расставляя кое-где маячки. Задача зрителя увидеть и понять эти подсказки. У Иглесиа не бывает случайных кадров и проходных реплик. Все значимо и все несёт свой смысл. «Выход у подножия креста», кричит один из героев, и крест в понимании режиссера здесь символ примирения и прощения и отрицания мести, которую так пропагандирует отец Хавьера. Насилию же можно и нужно противостоять, только так можно его победить и яркий пример этому отец семейства, который вытаскивает своего ребенка из рук злодея. Само это многодетное семейство является антиподом биполярного, черно-белого мира: куча детей, один из которых хочет мороженого, другой, того, третий сего и мудрый папаша с олимпийским спокойствием разруливающий все проблемы, чем не пример идеального многополярного мироустройства?

Иглесиа – величайший гуманист нашего времени. В фильме за маской клоуна кроется трагедия человека, который, даже будучи плохим или униженным и оскорбленным, хочет, чтобы его любили. Когда же чаша терпения грустного клоуна переполняется, тогда появляется Джокер, как вестник апокалипсиса, он берет в руки меч и его бутафорски стилизованный удлиненный ботинок шагает уже по лужам крови.

Грустный клоун Хавьер это и есть Джокер: он взбунтовался и пошел крушить все вокруг. Его сумасшествие это форма сопротивления окружающей жестокости.

Мой Рафаэль

«Печальная баллада для трубы» получила приз Венецианского кинофестиваля за лучшую режиссуру и приз за лучший сценарий. Гуманистический и антифашистский сигнал «Баллады» был прекрасно считан в Европе и в мире.

В заключение несколько слов о Рафаэле в этом фильме. Для режиссера Рафаэль – это нравственный камертон той эпохи. «Кто это Рафаэль?», - спрашивает Хавьер и ему отвечают: «Это великий певец и хороший человек». Оставаться хорошим человеком и быть верным своему призванию – это тоже форма противостояния и борьбы, по Алексу де ла Иглесиа.

Нелли Рузметова
Елабуга (Россия)

Дополнительные материалы:

Музыкальная среда с Нелли Рузметовой
Понедельник с Нелли Рузметовой




Комментарии



 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.