«Как пародист, вы говорите?! - Присвистнул, вздрогнув, Воробей. - Так я скажу вам: похититель - Бармен из клуба "Амадей"! Во-первых, он талант от Бога. А во-вторых, мой давний враг. А в-третьих, сделать на любого Пародию ему - пустяк. Его мы даже называли "Месье ходячий маскарад". Но даже не подозревали, Что он… совсем не шоколад. Когда-то вместе мы сидели. Увы, совсем не на крыльце. Вы помните о громком деле: "Роса на маковой пыльце"? Тогда-то нас и прихватили. И я по-крупному попал: На восемь лет меня закрыли, Хоть я по мелочи клевал. А он как гусь, сухим остался, Хотя был тоже уличён! А на суде, мерзавец, клялся, Что он тут вовсе ни при чём. И был оправдан. Подчистую. "Мне повезло", - он утверждал. Но я сказал открыто: "Чую, Ты за свободу всех нас сдал!" Теперь провёл меня, не глядя. Оставил в миг в одном белье. Ведь сам я отдал Лжецикаде Своё фамильное колье! Проверьте этого нахала. Я адресок его чиркну. Аванс возьмите. Если мало, Добавить я не премину».
Глава 14. Во мраке кулис
Но не пора ли нам, читатель, Вернуться к Майскому Жуку? Как поживает наш приятель? Преодолел печаль-тоску?
Иль мается любовной мукой, На клочья душу рвёт в ночи? Да вот же он! Теперь - ни звука: Он у гримёрной! Помолчим… Тук-тук! Как колокол набатный, Как сердца загнанного стук! Бессмысленный и непонятный Пустой душе тревожный звук. Из-за двери - волшебный отклик: «Ах, это снова вы, Андре? Ну, так и быть, упрямый ослик! Прошу, входите же, антре!» Он дверь открыл единым махом, Хоть не ему сказали «да». Ещё он не дрожал от страха, Но уж дымился от стыда. Пред ним стояла королева, Императрица красоты. Стояла дива, а не дева, Богиня сказочной мечты. «Сударыня, прошу прощенья, - Жук чуть не зарыдал навзрыд, - Я вижу, вас привёл в смущенье Мой неожиданный визит. Поверьте, я не смог сдержаться! Я вами просто потрясён. Я к вам явился, чтоб признаться: Я до безумия влюблён. Не думайте, что это шутки.
|
Я не таков, как все жуки. И, презирая предрассудки, Прошу у вас сейчас руки!» И пал пред дивой на колени Влюблённый и несчастный Жук, И зарыдал от облегченья. Так стало ему славно вдруг. «Прошу вас, милый, перестаньте! - Порхала девушка над ним. - Да встаньте же! Прошу вас, встаньте! Давайте же поговорим! Мне вас так жаль! Но вы поверьте, Меж нами пропасть и стена. Та сила, что сильнее смерти. Поймите: я обручена».
Глава 15. Третий лишний
Не помнил Майский, как вернулся Он в полутёмный, дымный зал. Но вдруг как будто бы очнулся. Бутылку виски заказал.
«Как мог я к ней прийти, незваный?! И без единого цветка?! - Корил себя, отнюдь не пьяный, Хоть пинту выпил в три глотка. И вдруг в расфокусе, чуть смутно, Знакомый профиль увидал. И после паузы минутной Едва не вскрикнул: угадал! Сверчок!!! Стоит у барной стойки! «Так вот ты где! - воскликнул Жук. - А ну-ка, жалкий вор, постой-ка! Тебе сейчас я покажу!» Но чья-то лапа без усилий Вдавила Майского в диван. И за спиною попросили: «Сиди, не дёргайся, болван! А ну, колись, зачем к Маришке Сейчас в гримёрку заходил? Ты, клоун, не легавый, лишком?! Ну, что язык свой проглотил?!» «Простите, здесь у вас свободно? – Раздался рядом чей-то бас. - Я - третий лишний? Превосходно! А я считаю лишним - вас. Прошу исчезнуть. Очень быстро. Не надо грозного лица. Мне надобен один лишь выстрел, Чтоб вас отправить к праотцам». И Майский взвизгнул торопливо: «Полковник, он мне угрожал! Беги, беги, шакал трусливый! Полковник, полный вам бокал? Как будем брать его? С поличным? Иль выждем паузу пока? Да как - кого?! Ну вот, отлично! Конечно, чёртова Сверчка! Вон он стоит у стойки барной, И глушит водку, наглый вор! Но над главой его коварной Фемида занесла топор!» «Ошибка вышла. Смехотища! Впустую вытащен крючок. Я огорошу вас, дружище: У вас был вовсе не Сверчок!»
|