|
Чьи так вибрируют коленки,
Чей так испуган юный взгляд?
У комиссара окружного
Лицо от удивленья - вкось,
У сыщика - ещё б немного -
В груди бы всё оборвалось.
На них смотрела королева,
Императрица красоты.
Смотрела дива, а не дева,
Богиня сказочной мечты.
«Да вы ли это, сеньорита?! -
Шепнул дон Дьего, чуть дыша. -
Вы были пленницей бандита?!
Ах, он, злодейская душа!»
Тут долгоносик-полицейский,
«Беретту» спрятав в кобуре,
Сказал: «Дон Дьего, друг армейский!
Знакомьтесь: Жанна дю Амбре.
Она же - Анна Пирогова,
Она ж ещё - Мари Дюшес.
Она же - Ева Казанова,
Она же - Сара Райсобес.
Она - вторая Мата Хари.
Шпионка с тысячью имён.
И то, что мы её поймали,
Зачтут нам до конца времён!
Мадмуазель, для вас браслеты
Стальные я давно припас.
Вот так, проверим, как надеты…
Не жмут? Я рад, что вам - как раз!»
Глава 23: Рахвязка
Какой удар! В какое сердце…
Но Карлос боль преодолел:
Душевной боли килогерцы
Он, как разведчик, претерпел.
И в кабинете комиссара
Он разговор вгонял в клише,
Как будто не было нагара
Ни на стволе, ни на душе:
«Итак, всем делом заправляла
Шпионка из чужой страны?
А в казино она искала,
Конечно, повод для войны?
Ведь в "Амадее" - штаб военный:
Там что ни карта - то секрет!
И сейф не просто здоровенный:
В нём - государственный бюджет!»
«Да, ты разведчик искушённый, -
Кивнул согласно комиссар, -
Но ведь одною кашей пшённой
В Афганистане и в ЮАР,
И на Балканах, и в Мытищах,
И чёрте где к тому ж ещё,
Питались мы с тобой, дружище.
Я о разведке знаю всё.
Почти. Но знаю. И согласен:
Девицей тоже удивлён.
Мне тоже план её не ясен.
Но будет ли разгадан он?
Так это не моё уж дело!
Пусть контрразведка ест… своё.
Мы предоставили ей тело.
К тому ж живое. Не гнильё.
И ты, как сыщик состоялся:
|
Всю шайку, словно тлю, поймал!
И если б не сопротивлялся,
Тебя б к себе я в округ взял».
Дон Дьего закурил сигару,
Тоску стараясь превозмочь,
И вышел прочь от комиссара.
В осеннюю, пустую ночь.
Он шёл пешком, хоть путь неблизкий.
Прохладный ветер шляпу рвал,
И тучи, проползая низко,
Затёрли подпись: «М. Шагал».
И на сердце свинцовой гирей
Лежали мерзость и печаль.
А дома, в запертой квартире,
Никто не ждал и не встречал.
Глава 24. Неприятная встреча
Устало сбросив плащ и шляпу,
Дон Дьего подошёл к окну.
На улице печально капал
Холодный дождь. Фонарь мигнул.
И тишина в пустой квартире,
Как на развалинах мечты.
Один дон Дьего в целом мире.
Один, средь чёрной пустоты…
Вдруг в тёмной комнате, как в бочке,
Гнусавый голос прозвучал:
«Эй, Рыжий! Сделай кипяточку.
Гостей давненько не встречал?!
Хе-хе! А я вот заявился:
Так захотелось поболтать!
А ты, смотрю, не удивился.
Иль надо брючки поменять?
Не дёргайся, легавый вшивый:
Как сыч, я вижу в темноте!
Брось пистолетик свой фальшивый,
На муравьиной кислоте.
Вот так! И кобуру - туда же.
Снимай пиджак и башмаки.
И не надейся, не промажу.
Обойму высажу в кишки.
Ты думал, что меня пришпилил,
Будто булавкою, жучком?
Но вы с дружком своим забыли,
Что мне ваш арсенал знаком!
Так что свободен я, как муха.
И за тобой давно слежу.
Зачем? Открой-ка оба уха.
Сядь поудобней, расскажу.
Ты нужен мне живым, не скрою.
Я запланировал обмен.
Не строй лишь из себя героя.
Ведь я, увы, не джентльмен.
И пристрелю. Пусть план сорвётся,
Но ведь в запасе - не один!
Так что, как в песенке поётся:
Не разжигай пожар в груди!»
«Обмен? Серьёзно? На кого же?» -
Дон Дьего холодно спросил,
Хотя хотелось дать по роже:
Сдержался из последних сил.
«Как - на кого?! - у Богомола
От гнева вспыхнули глаза. –
На пачку парацетамола!
Сиди, не дёргайся, сказал!»
|
Глава 22. Бах-Ба-Бах!