Raphael cada día
Субботний вечер с Александром Боярским
Серенада солнечного лета
(Роман в жанре импрессионизма)
Глава 4. Как становятся друзьями,
или театр начинается с бокса
Как и почему ребята вдруг становятся друзьями? Если им задать этот вопрос после определённого времени знакомства, то боюсь, что они и сами не смогут на него ответить: а действительно, почему? Случайная встреча двух парней, наличие общих интересов, взглядов, решение каких-либо проблем, всё это порой незаметно объединяет людей в микроколлектив союзников. И если их и в дальнейшем ничего не провоцирует на разрыв отношений, то они очень долго, если не всю оставшуюся жизнь, будут идти вместе рука об руку. Как пишут в книгах – крепкая мужская дружба.
Вот и Сашку с Лёшкой свела, как говорят, однажды судьба. И была та судьба молодой девчонкой на танцах, с которой Сашка стал танцевать. Свой рост в метр семьдесят с небольшим его вполне устраивал, а крепкие рабочие руки никогда не подводили, и крепко держали девушку за талию. Его светлые волосы с голубыми глазами и добрая улыбка, редко кому могли не понравится. Он не любил грустить и всегда пытался шутить. Как говорят в таких случаях – традиционное русское лицо молодого парня.
Но что-то было в нём такое, что притягивало к нему как парней, так и девушек. Он умел дружить, и сам ценил дружбу и верность дружбе. А это всегда и все уважали и ценили в парне. Но сам Сашка не любил этим ни бравировать, ни злоупотреблять. После службы в армии он заметно повзрослел и возмужал, да и сама работа не позволяла ему расслабляться. Старался держать себя в тонусе, хотя никогда особо спортом не занимался: считал, что ему и так хватает спорта на работе, главное, чтобы не только руки умели молоток в руках держать, но и голова тоже думать должна, недаром от неё в итоге зависит, кем ты будешь в этой жизни. Поэтому Сашка ещё не до конца решил, кем же он хочет быть. Но одно он знал точно – девушка у него должна быть. Может быть, не самая красивая в городе, но симпатичная однозначно. На другое он был не согласен.
И тут на танцах в парке он встретил её, такую же смешливую, как и он сам, заговорил с ней в танце и вдруг понял, что ему с ней необыкновенно легко и тепло. Именно тепло. От неё веяло не прохладой, не холодом Снежной королевы, он, слава богу, на таких насмотрелся за свои неполные двадцать шесть лет, а лёгким и приятным теплом человека, девушки, с которой ему захотелось не просто потанцевать на танцах в парке, а проводить домой. Она сама была такая вся воздушная, лёгкая, непринуждённая и в то же время где-то даже серьёзная. Как он это понял, он и сам понять не мог, но каким-то шестым чувством почувствовал, что это его девушка, и он её никому уже не отдаст. Для него это было впервые, даже сердце как-то стало биться чаще, чего давно, уж точно, не было. Он смотрел на неё и не мог отвести глаза. И Тоня тоже это почувствовала. Она рассматривала этого парня и вдруг неожиданно для себя стала что-то про себя рассуждать.
О, это были какие-то совсем для неё непривычные мысли: она никогда раньше до этого не опускалась – подумаешь, парень на танцах просто вгрызается в её глаза, рассматривает её лицо, и чувствовала она, что и глаза его не только бегали по лицу, но уж точно мысленно пробежали по всей её стройной фигуре в тонком платье из крепдешина, задержались на ложбинке между двух грудей. А почему бы и нет? В конце концов, она молодая девушка, недурна собой, и вполне имеет право нравится парням. Подружки у неё и так есть, ещё со школы, а вот парня, который бы ей нравился по-настоящему, у неё пока не было. Да, она одевалась очень скромно, особой модницей не была, хотя уже и понимала, что с юношеской застенчивостью во взрослой жизни пора и заканчивать, иначе так и старой девой недолго остаться. Хотя… для своих двадцати трёх лет она ещё так и не определилась до конца, стать ей актрисой и покинуть родной дом, правда, для этого ещё надо поступить в театральный или во ВГИК, чтобы потом сниматься в кино, как, к примеру, Людмила Гурченко, которая для неё уже успела стать кумиром после просто грандиозной комедии «Карнавальная ночь», где она так замечательно пела про пять минут.
Она и танцевать любила, и потому с удовольствием ещё со школьной скамьи ходила в театральный коллектив в Дк им. Лепсе, что был рядом со школой. Они с Наташкой несколько лет занимались. Вот только Наталья потом в текстильный институт поступила и после окончания стала работать в ателье, а она провалилась, и пошла работать на завод. И всё равно, она ещё мечтала поступить в театральный, или другой какой, но это её уже тянуло. А может, это и есть её судьба, думала она иногда, отправляясь в очередной раз на репетицию в коллектив, где было много интересных друзей и подруг, но вот такого парня, в которого бы ей захотелось влюбится, там пока не было. А тут вдруг на танцах встретился он, весь такой озорной, и видно, что не что терпеть она не могла, да и не хотела. И был то он всего на полголовы выше её, но его крепкие руки так прихватили её за талию, что она и думать о другом как-то вдруг перестала и устремила свой взгляд на него, смотрела в танце, улыбалась, а сама рассматривала его, словно со всех сторон. И Сашка это понял. Девушка ему понравилась, вот только, видимо, кому-то не понравился он сам, из-за слишком пристального к ней внимания. И нарисовалась сразу за оградой танцевальной компания из трёх человек, которая решила проучить наглеца, решившего проводить эту самую девушку вечером до самого дома. И как бывает в таких случаях, поводом придраться стали спички с сигаретой, чего в карманах куртки Сашки не водилось отродясь. Он просто не курил, вот и всё. Антонина закричала на ребят, когда один из них так ударил Сашку, что тот сразу кубарем улетел на газон, так и не успев дать сдачи своему обидчику. И тут, словно из ниоткуда, появился высокий парень в белой фуражке с крабом и с размаху так врезал незадачливому обидчику, что тот аналогично улетел на землю, проскользив по траве. Двое остальных попытались вместе набросится на парня, но, получив по зубам прямо-таки боксёрским апперкотом, только смогли охнуть и схватится за свои подбородки и тут-же, подхватив своего упавшего товарища, рванули от неизвестного в темноту улицы, лишь крикнув на ходу: «Ещё раз с ней увидим, пеняй на себя!» троица молодых балбесов улетучилась в темноте.
Тоня склонилась над Сашей, пытаясь привести его в чувство. Парень тоже стал помогать. Вдвоём они подняли молодого человека на ноги. Тоня стала отряхивать одежду Саши, а тот лишь стоял и слегка покачивался из стороны в сторону.
– Да, сильно он тебе вмазал. Жив? Голова не болит?
– Да вроде нет. – Он поднял голову и попытался рассмотреть своего спасителя в полумраке вечера. – Спасибо тебе! Меня Сашкой зовут, а тебя? Давай знакомиться, – и он попытался улыбнуться, но скула ещё болела от удара, и протянул спасителю правую руку.
– А меня Алексей! Рад знакомству! – и он в ответ протянул свою.
Они пожали друг другу руки. Улыбнулись.
– А ты моряк? – сразу спросил Саша, подняв свой взгляд на краба, что украшал форменную фуражку.
– Почти, – усмехнулся Алексей, – помощник капитана теплохода «Виктор Талалихин».
– Это катер, что у нас по Пахре людей катает до Дубровиц?
– Ну, да. Вообще-то, он теплоход, хотя вот и ты его катером назвал… – он помолчал, а потом добавил для ясности, – в Москве такие называют вообще речными трамвайчиками, но я не обижаюсь. Мне тут нравится по реке ходить.
Тут молчавшая до поры Антонина вдруг сказала: – А я вас узнала, мы как-то с подругой на вашем теплоходике катались по реке. Очень даже мило было, и вы, кажется, на гитаре играли, – она благодарными глазами смотрела на Алексея, а он в ответ пытался отшутится, и лишь сразу попросил: – Ребята, у меня к вам будет только одна просьба, – услышав это, Саша с Тоней, словно по команде, уставились на Лёшу, а он продолжал:
– Давайте не будем на «вы», а будем на «ты» общаться? Вы не против?
– Мы не против! – хором ответили Саша с Тоней, и все засмеялись.
– Будем дружить?! – и Алексей снова протянул руку. Саша с удовольствием её пожал, и тут Тоня своей рукой накрыла их руки и дополнила, весело улыбаясь, словно и никакой драки уже и не было пять минут назад: – Как три мушкетёра! Один за всех – и все за одного!
Так они стали друзьями. После той встречи, которая переросла в крепкую дружбу, прошло несколько недель. Этим вечером Саша с Лёшей договорились встретится после работы, чтобы погулять, сходить на танцы, тем более, что у Саши был какой-то вопрос к Алексею, но какой именно, он об этом не говорил, предупредил только, что Антонины с ними сегодня не будет. Лёша не стал ничего выпытывать у друга. Втроём хорошо, но только Антонина всё же больше уже склонялась к Саше в своей привязанности, и Лёша это уже начинал чувствовать. Он пока не был третьим лишнем, но скоро мог им стать, хотя Антонина ему тоже нравилась, но он как-то не решался её отбить у своего нового друга. И вдруг Сашка захотел его о чём-то попросить? Странно, о чём это он? Но молчал, и Лёша понял, что Саша искал какой-то повод. И Алексей для себя решил: захочет, сам скажет.
Они шли по улице и ели мороженое. Рабочий день позади. Сашка уже успел забежать домой и переодеться после смены на заводе, а Алексей, как сошел с теплохода «Талалихин» в своей форменной фуражке с крабом, так домой не поехал, а встретился с Сашкой, с которым они уже давно подружились и расставаться им не хотелось. Медленно бродили теплым майским вечером и думали, чем бы им заняться: то ли в кино пойти, то ли чуть позже, снова в парк на танцы знакомиться с девушками. А девушек Лёшка любил, как мороженое – лизнёшь, и благодать! Но тут его лирические мысли прервал голос друга, он аж вздрогнул и чуть не подавился сливочным кусочком.
– Лёшка!
– Чего? – откликнулся Алексей на возглас друга.
– Слушай, ты говорил, что знаешь тренера по боксу.
– Ну знаю. В ДК им. Лепсе, а тебе зачем?
– Хочу драться научиться.
– Ну, бокс, это не драка, пойми. Там свои правила, и просто так, в жизни, боксёры не дерутся, - Лёшка был удивлён этому вопросу друга. И что на тебя нашло? Зачем тебе бокс? Кому рожу начистить захотел?
И он продолжал с удовольствием облизывать сливочное мороженое, держа пальцами за хрустящие вафли.
– Да так, просто хочу чувствовать себя защищённым в некоторых ситуациях, понимаешь меня? – и он вопрошаемым взглядом уставился на друга, ища в нём поддержки.
– Это, чтобы Тоню защищать от хулиганов? – чуть усмехнулся Леша, но увидев решительный взгляд друга, смеяться передумал.
– Ну, хотя бы, а что, не имею права?
– Сань, ты перестань ерепениться, я всё понимаю. Ну хочешь, так хочешь, я не против. Только если тебе там нос разобьют, я в этом не виноват, ты уж прости меня. Договорились?
– Да, договорились. Пошли!
Когда Сашка приоткрыл тяжелую дверь и заглянул в спортзал, то увидел много ребят-спортсменов, которые тренировались в паре друг с другом, в боксе это называлось – спаркой. Один атаковал, другой защищался и наоборот, так ребята отрабатывали удары, и только двое находились в центре ринга за канатами, и рядом с ними был судья-рефери, а недалеко, на скамейке, сидел тренер и наблюдал за ребятами на ринге. Сашка сделал несколько шагов и замер, наблюдая за спортсменами. Следом за ним в зал вошел и его товарищ Лёшка, которого Сашка затащил за собой, ибо один он стеснялся идти в боксёрскую секцию. Лёшка посмотрел на эти танцующие пары в боксёрских перчатках и, увидев на скамейке тренера, направился сразу к нему. Среди шума и постоянных ударов боксёров, Лёшкиных шагов тренер не услышал и был немного удивлён, когда прямо перед собой увидел знакомого помощника капитана с катера «Талалихин», высокого и красивого Лёшку, а следом за ним стоявшего молодого парня в клетчатой рубашке, ниже его ростом и немного смущенного своим появлением в секции бокса. Виктор Петрович это сразу почувствовал и только удовлетворённо сказал, потирая руки: - Кого я вижу, Лёша! Какими судьбами? Ты здесь чего забыл? Это вроде не твоя епархия, - и, протянув свою мозолистую правую руку, поздоровался с Лёшей.
– Да вот, с другом зашли в твои пенаты. Полюбоваться на твоих орлов! Против не будешь?
– Для тебя всегда пожалуйста! Не уж-то сам решил заняться боксом? А что, у тебя рост позволяет! И фигура подходящая, - он похлопал Лёшу по плечу и осмотрел его с головы до ног. Ну-ка, встань в стойку, я посмотрю на тебя со стороны, - тренер ходил вокруг него и обдумывал, как лучше использовать такого новичка, но тут вдруг Алексей, словно отстранился в сторону и показывая рукой на своего товарища, произнёс: – Что вы, Виктор Петрович, я совсем не по этому вопросу.
– Не понял? – удивился тот, и остановился, внимательно смотря на Алексея.
– Я вот друга привёл, Александром звать, – и Лёша взял друга за плечи и придвинул его к тренеру. Сашка послушно сделал пару шагов в сторону тренера и замер. Тот был крепким мужчиной, лет пятидесяти, коренастым, с короткой стрижкой на голове, в просторечии названной «ёжиком», тем более, сам ещё до войны занимался боксом, был чемпионом города и потому сейчас спокойно так осмотрел маленького парня удивлённым взглядом и снова посмотрел на Лёшу, а тот, словно ничего не заметив, продолжал:
- Вот он как раз хочет попробовать себя в этом виде спорта, а то ему явно решительности не хватает в определённых ситуациях. Так что, сами понимаете, вам и карты в руки, чтобы проверить его, так сказать, годится он стать боксёром или нет. Поможете? – и вопросительно так посмотрел на Виктора Петровича, ожидая от него хоть какого-то ответа. Он посмотрел на Сашу, взял его рукой за подбородок, повертел то в одну, то в другую сторону и, оценив его, сказал: – Сделай вот так, стань в стойку, – и показал ему, как надо было встать и занять боксёрскую позицию. Саша повторил и встал так же, держа кулаки перед лицом.
– Хочешь себя попробовать, да? – решительно спросил тренер и ткнул своей рукой в его кулак.
– Хочу! А можно попробовать?
– На ринг рвёшься? А не боишься?
– Когда-то надо начинать! – у Сашки появилась какая-то молодецкая удаль и уверенность в своих словах.
Тренер даже немного удивился, но не придал решающего значения его словам и, словно поддержав его, добавил: – Ну что ж, давай попробуем! Лиха беда начала. Одевай перчатки и на ринг. Пару ударов я тебе покажу, а там посмотрим, на что ты годишься, – Виктор Петрович улыбнулся такому напору парня и потер пальцами свой большой нос. – Паша, дай свои перчатки на время молодому человеку, - и он обратился к одному из бойцов, который бился в спарке со своим партнером у самого ринга.
Ребята остановились, услышав призыв тренера, и молодой человек, подойдя к стоящим, стал стягивать с себя перчатки, протянув одну руку тренеру, чтобы тот помог развязать шнуровку, иначе перчатку было не снять. Саша смотрел на эти действия зачарованными глазами, ему уже виделись победные бои и поднятая вверх рефери его победная рука. Боксёр подошел к Александру и стал помогать одевать ему перчатки на руки и зашнуровывать их. И уже через минуту, в брюках и футболке, но с перчатками на руках, Сашка стоял посреди ринга, и Виктор Петрович показывал ему, как правильно надо бить и как защищаться в бою. Сашка утвердительно кивал головой и чувствовалось, как он рвался в бой доказать свою смелость, которой ему так подчас не хватало в критических ситуациях. В напарники тренер поставил уже опытного бойца и попросил только не сильно боксировать, ибо молодой человек только пришёл в секцию, а всего лишь устроить ему показательный бой. Парень махнул в знак согласия головой и занял позицию. Кроме них, на ринге и тренера никого больше не было, ибо тренер стал выполнять роль рефери на ринге. Сашка был готов сражаться на равных.
– Готовы? – обратился тренер к бойцам, и те только утвердительно махнули головами. Все ребята, что присутствовали в зале, оставили свои поединки и стали наблюдать за новичком.
– Бой! – громко сказал тренер и отскочил в сторону. Сашка сразу ринулся в бой на своего соперника, махая кулаками в перчатках и лупя чуть ли не со всей силы по перчаткам своего соперника. Боец спокойно отбивал плоские удары, которые ему не приносили никакой опасности, и поэтому он легко стал наносить ответные удары, которые не доходили до груди молодого парня, а застревали в тех же перчатках. Сашка чувствовал, что парень не хочет с ним бороться в полную силу, и пошёл вперёд, нанося много ударов подряд, но парень отскочил в сторону и Сашка словно провалился вперёд и вдруг получил снизу резкий удар в лицо, перчатка соперника просвистела вскользь его перчаток, и он только успел понять, что его по голове что-то резко ударило, провалился словно в забытье, а все остальные только и успели увидеть, как боец нанёс Сашке быстрый нокаутирующий удар снизу, и парень, словно подкошенный, по какой-то дуге, пролетел по воздуху и рухнул на ринг, потеряв сознание. Лёшка метнулся к рингу, стараясь помочь другу, но ребята его остановили. Виктор Петрович резко бросился к парню и отогнал бойца в сторону.
– Ты с ума сошел, так его бить? – он крикнул парню, но тот от растерянности, сам стоял словно не свой и не сводил удивлённого взгляда с лежащего на ринге парня. Схватив с каната мокрое полотенце, Виктор Петрович стал обтирать лицо Сашки и махать им как веером, пытаясь привести его в сознание. Лёшка, всё же оттолкнув ребят, быстро забрался на ринг и наклонился над другом:
- Сашка, ты живой? Ну ты даешь, парень, - и он посмотрел на бойца немигающим взглядом, но без злости, понимая, что тот, видно, сам этого не ожидал, – он же первый раз в жизни боксёрские перчатки одел, а ты ему так врезал.
– Да я не нарочно! Он сам полез, махая, а я по инерции ударил с низу. Удар-то был, вроде, не сильный! – парень стоял и потирал перчаткой свой нос, который явно чесался, после такого короткого боя.
– Ситуация, как у меня в тридцать девятом на первенстве города, – начал издалека Виктор Петрович, смотря на лежащего Сашку. Лёшка его пытался потормошить, но тот вдруг приоткрыл глаза и увидел перед собой друга, что склонился над ним.
– Ну, наконец-то, – вздохнул Алексей и похлопал Сашку по щеке. – Ну раз глаза открыл, то будет жить! Встать сможешь или тебе помощь медиков нужна?
– Руку дай! – он тихо произнёс и попытался улыбнуться. – Кажется, я потерял сознание?
– Ага, после катапульты! Летел так красиво, хоть в кино снимай! – Лёшка явно ёрничал над другом, чтобы хоть как-то смягчить атмосферу после такого удара, которого он, явно, не ожидал, придя в спортзал, чтобы проверить себя. Проверил.
– Сорок пять секунд, словно тот бой у меня сейчас перед глазами пролетел, - стал вспоминать Виктор Петрович. Тогда народу собралось, море просто, все ждали финальный поединок. Как никак первенство города! Красивого боя ждали, вы понимаете, ребята! А у меня тогда точно такая же ситуация сложилась, вот как сейчас, тоже, рванулся на меня, ну я снизу и врезал. Слышал только свист перчатки по коже и удар, и всё! Даже не поверите, всего сорок пять секунд боя, и всё! Всё! Я его нокаутом уложил на ринг. Мне потом все говорили, что соперник словно в замедленной киносъёмке летел на ринг. Потом только грохот упавшего тела, а я так же стоял, как вкопанный, и молчал! Зрители в зале просто взревели от дикого восторга! Некоторые, конечно, негодовали, ну ещё бы, пришли на финальный бой, а тут, на тебе, каких-то сорок пять секунд и всё – бой закончился! Никто тогда не ожидал, что так получится, ни я сам, ни мой соперник. Ведь так хотелось посмотреть, но вы знаете, что именно нокаут спас мне жизнь в одном бою, – он немного помолчал, словно дух переводил, и продолжил, – только этот бой был во время войны. И тут все ребята притихли. Сашка стоял на ногах, словно пьяный, и всё потирал разбитый нос и виски, чтобы боль быстрее прошла, но также слушал тренера, как и все ребята. Они уже сплотились вокруг Петровича и внимательно слушали его интересный рассказ, о котором он никогда не рассказывал.
– Это как это, во время войны? – удивился Алексей, не понимая ещё, что подразумевал под этим словом тренер, его старый знакомый, с которым он однажды познакомился во время прогулки на катере, когда тот сидел один на скамейке и что-то вспоминал, смотря в одну точку, как показалось тогда Алексею.
– Это было во время рукопашной атаки подо Ржевом. Мясорубка там страшная была. Мы то наступали, то откатывались назад в одном бою, и вот уже под вечер, когда казалось, ничего не получится, плюнув на всё, рванули к немецким окопам, типа, погибать, так с музыкой, орали что есть мочи, и тут выскочил прямо на меня один немец с карабином на перевес, и я только успел винтовкой отбить его карабин в сторону, да так, что моя винтовка улетела в другую сторону, так что мы даже не успели выстрелить, и снизу, по инерции, практически автоматически так врезал ему в челюсть, такой мощи был удар, что у немца видно сразу потемнело в глазах, и глухая безлунная ночь опустилась над ним, так что он, словно мешок с картошкой, полетел на землю, в полёте лишь успев как-то непонятно хрюкнуть и замолкнуть на очень длительное время до тех пор, пока его не подобрала похоронная команда наших после боя, увидев, что унтер не покойник, а раз кряхтит – значит живой!
Виктор Петрович закончил свой необычный рассказ и оглядел всех присутствующих. И тут все ребята зааплодировали своему тренеру, ставшему в один миг ещё и военным героем для них.
– Ну, Саша, пришёл в себя? – он потряс парня за плечо, смотря ему в глаза. Ты только не обижайся за этот удар, хорошо. Он же не нарочно! Ничего, шрамы украшают мужчин! – и похлопал его по плечу. Ничего, до свадьбы заживёт!
И все ребята по-дружески засмеялись, – Бывает! – только и сказал виновник «торжества», протягивая Сашке свою мускулистую руку уже без перчатки.
– Ну как, будешь у нас заниматься? – Виктор Петрович усмехнулся, смотря на Сашу, но тот сделал какое-то непонятное движение головой и тихо произнёс:
– Я подумаю! Спасибо! – он продолжал чесать свой нос и щёку, которая ещё горела после такого мощного удара.
– Я думаю, на сегодня хватит, – попробовал поддержать его Лёшка и, взяв друга за плечи, повел его на выход из зала, но, обернувшись, сказал тренеру:
– Всё будет хорошо, Виктор Петрович! Спасибо вам!
Тот лишь в ответ кивнул головой и слегка улыбнулся, глядя им вслед.
И они вышли из зала.
– Не, я лучше в театральную студию пойду. «Там хоть по морде бить не будут!», – сказал Сашка, не смотря Лёшке в глаза, и стал снова потирать фингал под глазом. – Сильный? – только и смог он спросить друга.
– Во! – Лёшка показал большой палец, подняв его вверх, – То, что надо! Его как раз там тебе и загримируют. Будешь огурчиком хрустящим, а не малосольным, – и вдруг рассмеялся от души.
Сашка только ехидно сам себе усмехнулся и поплелся по коридору. Лёшка обхватил его за плечи и пошел рядом с ним. Друзья всегда идут по жизни вместе, так уготовано судьбой!
И пошли они через служебный вход на второй этаж, где располагалась театральная студия: ну не бросать же друга, решил Лёшка, раз такой случай подвернулся, тем более, он сам и на гитаре играл и пел, да и танцевать любил, а вдруг и это там пригодиться? Сашка хочет, а я чем хуже? Чем чёрт не шутит – а может во мне артист пропадает… – ухмыльнулся он, критически относясь к своим талантам. Ну не отступать же? Играть, так уж играть до конца, тем более, всем девчонкам нравится, как он играет и поёт под гитару. Кто там сказал, что искусство требует жертв? Это не важно. Вот и я так думаю, с Сашкой нам будет проще. И Лёшка решительным шагом подошёл к тяжёлой двери, распахнул её, и они оказались, как говорят в таких случаях, на пороге храма искусств – театральной студии оперетты: «– Вот только водевиля в мой жизни не хватало!» – в глубине большого зала, где располагалась студия оперетты, среди других участников Алексей увидел Антонину – «Театр начинается!» – не успел он подумать, как за спиной захлопнулась тяжёлая дверь.
Продолжение следует...
Александр Боярский
Иллюстрации Валерия Барыкина
Москва (Россия)
Дополнительные материалы:
Серенада солнечного лета
(Роман в жанре импрессионизма)
Глава 1. Счастливая электричка
Глава 2. На перепутье двух дорог
Глава 3. Соседи разные бывают, а тёти свои
Мистер Джаз или некоторые любят погорячее