Raphael cada día
Субботний вечер с Александром Боярским
Серенада солнечного лета
(Роман в жанре импрессионизма)
Глава 35. Кипели страсти в телефонной будке
В конце первой недели августа, когда стояла жаркая погода и даже вечером иногда было душновато не только дома, но и на улице, дождь напрашивался сам собой. С одной стороны, это было совсем неожиданно, а с другой — хотелось немного свежести. Каждый день слепило жаркое солнце. И это в августе, когда обычно температура приходила в стандартный режим, тепло — уже хорошо, а тут за последние три дня температура быстро перевалила за двадцать пять градусов, а накануне так вообще за все тридцать!
По улицам дамы среднего возраста частенько гуляли с цветными летними китайскими зонтиками, скрываясь под ними от яркого солнца, сверкая разноцветными оправами солнечных очков. Зато какое раздолье было молодым — тут и лёгкие сарафаны на тонких бретельках, и симпатичные, такие же лёгкие платьица без рукавов, к которым по моде добавляли разной ширины пояса, либо из такой же ткани с цветным принтом, либо вообще из блестящего кожзаменителя с широкими пластмассовыми пряжками разных цветов.
Девчонки стремились понравиться парням, и это было совершенно естественно, особенно в таком юном возрасте, когда кровь бурлит в жилах, когда хочется быть не только красивой, но и любимой и любить самой. Летом город расцветал во всех смыслах этого слова: молодежь старалась выглядеть красиво, а город старался отвечать взаимностью своими цветами в скверах и отличной зелёной травой на газонах, которую дворники так же поливали каждый день из шлангов, как и тротуары, ранним утром, когда многие только собирались на работу.
Вот и сегодня с утра пораньше дворники помыли из шлангов серые от пыли тротуары, и им даже в голову не могло прийти, что буквально через несколько часов на город обрушится просто бешеный ливень. Тучи явно пришли с Москвы. Так бывает иногда. Сергей с Наташей сегодня гуляли после работы вдвоём и совершенно не ожидали, что их накроет с головой ужасный ливень, ибо машину, свой любимый «Москвичонок», Сергей оставил у дома Наташи и лишь по привычке закрыл салон тентом, чтобы туда не залезли соседские мальчишки.
Они гуляли не спеша, держась за руки, у них было прекрасное настроение - а с чего им было ругаться, если они понимали друг друга, что называется, с полуслова. Наталья частенько задумывалась над тем, как кардинально изменилась за эти три месяца её жизнь: из простой молодой девушки, безумно энергичной, смелой и решительной, а главное - такой притягательной, она стала не просто взрослой и рассудительной, а наоборот, ещё больше яркой и неотразимой, и очень, очень элегантной! Хотя она и так всегда была такой, но самые близкие подружки уже давно заметили, что Наталья не просто влюблена в Сергея, она им просто бредит (конечно, в хорошем смысле этого слова), и жить без него уже не могла.
Она буквально расцвела как свежая роза. Этот бутон распускался очень медленно, словно набирал свою силу. Эти бархатистые лепестки могли свести с ума любого, но именно Наталью любой не интересовал. В этом плане она была очень избирательна. Возможно, она это и поняла ещё тогда, в первую встречу в кафе, но признаться в этом самой себе смогла только недавно! Она стала неотразима, и сама стала это понимать, но спрашивать об этом даже Сергея не просто не хотела, но и не могла, словно какой-то оберёг её действительно удерживал от безрассудного шага влюблённой молодой красавицы, девушки, желавшей стать любимой женщиной. И именно сейчас она стала это понимать очень явственно: взаимное обаяние притягивало их друг к другу. И самое главное, они никогда не ругались, даже по пустякам. Такое бывает очень редко, даже среди влюблённых, и она частенько сама себе задавала эти вопросы и не всегда находила на них ответы. А действительно, почему они не ругались? Хотя странный вопрос — а зачем? Они и так понимали друг друга.
У Сергея было море обаяния, у неё море шика! Вот если бы они были, как в том знаменитом стихотворении про лёд и пламя, тогда, конечно… страсти бы кипели будь здоров! А тут, что бы ни придумала Наталья, куда бы ни позвала Сергея, взять ту же американскую выставку, он с лёгкостью соглашался и никогда с ней не спорил, и тем более не говорил "а зачем? А чего там делать?" Как это часто было у других влюблённых пар, где парню было лень куда-либо собраться и поехать со своей девушкой, ведь гораздо проще после работы посидеть с друзьями во дворе и позабивать в «козла» в домино или сходить в парк и попить свежего «Рижского» или «Чешского» пивка с воблой и потрындеть с мужиками о футболе, и, что самое интересное, и она это отмечала про себя, что он совсем не был подкаблучником. У него всегда и на всё было своё, личное мнение, и вот что характерно, оно часто совпадало именно с её мнением. Почему? Она и сама пока не понимала, с чем это было связано.
Было жарко, даже немного душно, и вот тут, как всегда бывает в жизни, среди такого жаркого дня моментально прогремел гром, сверкнула следом молния, словно по небу прочертили букву «зет», и хлестанул такой ливень, что в одну секунду они оказались промокшими до нитки.
Серый от пыли асфальт из гудрона, в один миг стал чёрным, словно антрацит. По нему хлестали мощные струи летнего, больше похожего на тропический ливень, дождя. И светлое небо, такое притягательное ещё несколько минут назад превратилось в серое стальное и ужасно страшное. Вот так порой бывает летом, жара смывается дождём.
Хорошо, что в городе успели появиться первые телефонные будки, и они заскочили в одну такую, захлопнули стеклянную дверцу и, прижавшись друг к другу, мокрые и счастливые, засмеялись от души, стряхивая на пол кабинки слёзы счастья в виде капелек дождя. Они сами не заметили, как стали целоваться, не обращая никакого внимания совершенно ни на кого, да и кто мог их увидеть на улице в этот момент, когда дождь лил как из ведра. И лишь весёлые мальчишки гоняли под струями летнего ливня на своих велосипедах, разбрызгивая лужи, и кричали от удовольствия. Кто-то даже пронёсся рядом с телефонной будкой, не успев как следует разглядеть целующуюся парочку, но зато весело рассмеявшись, глядя на них и бросив руль, громко прокричал, как Тарзан в кино, и лихо крутя педали умчался вдаль, скрывшись за матовой пеленой дождя.
Даже редкие прохожие и те старались либо скрыться под деревьями, либо мчались куда глаза глядят, зато многие девчонки скидывали сандалии и кружились под дождём, закинув свои тонкие руки вверх и ловили ртом эти бешеные струи, словно это были не капли дождя, а таинственный напиток доброго волшебника, выпив который, в один миг исполнятся все твои желания! А какая девчонка не хочет, чтобы когда-то исполнились все её мечты!
Вот и Наталья, целуясь в телефонной будке с Сергеем, загадала своё таинственное желание и, как и все влюблённые девушки, надеялась на то, что оно обязательно исполнится и, исполнится если не сейчас, то в самое ближайшее время и уж точно в этом году. В этом она уже практически не сомневалась, как не сомневалась в Сергее, и разубедить её уже не смог бы никто. Она обнимала его, а он обнимал её, и они слились в единое целое в этом маленьком мирке размером со стеклянную телефонную будку, по стеклам которой хлестали толстые, мощные струи воды. Совсем машинально она приоткрыла глаза и увидела эти спешащие струи, словно тонкие реки, пролетающие сверху вниз за какие-то секунды, не оставляя после себя даже маленького следа, ибо следом за ними уже мчались другие, такие же, куда-то спешащие, как одинокие прохожие, под тонкими летними зонтиками: красными, синими, зелёными и ни одного чёрного.
И вот вдруг, а так всегда и бывает, не только в кино, но и в жизни, откуда ни возьмись, большой чёрный зонт, прикрывающий тонкую, худую фигуру одинокого странника, с седой бородой с усами и в очках с роговой оправой, оказался перед закрытой будкой и уже собирающийся открыть стеклянную дверь, всего на миг он бросил взгляд, и протянутая рука будто застыла среди струй, дёрнулась назад и не посмела даже стучать, а не то что открывать этот мимолётный храм священной любви. Старик всё понял и в этот миг, видно, вспомнил свою безбашенную юность и те первые поцелуи со своей любимой, которые, скорее всего, происходили в какой-нибудь заброшенной парадной, а может быть, под длинными ветвями плакучей ивы в такой же ливень, как сейчас. Он улыбнулся, глядя на них, но они его совершенно не замечали и не знали, что на какую-то минуту их страстный поцелуй увидел совсем посторонний человек, и именно этот человек не стал стучать им в мокрое стекло, хотя, наверное, именно в этот момент ему как раз и было необходимо кому-то позвонить и, возможно, сказать что-то очень важное. А может, также переждать этот ливень.
Но он не смог, преодолел соблазн разрушить этот миг любви влюблённой пары и тихо отошёл, скрываясь под зонтом, по куполу которого, изображая барабанную дробь, стучали толстые капли дождя, разлетаясь в разные стороны и сливаясь с теми, что, падая на чёрный асфальт, превращались в весёлые, словно смеющиеся лужицы, по которым пробегали чьи-то мокрые штиблеты. А он удалялся совершенно бесшумно, словно тот неизвестный волшебник, скрываясь от всех за волнистой пеленой такого молниеносного тропического ливня в средней полосе огромной страны.
Наталья стояла, согретая тёплыми руками любимого Сергея, и совсем не обращала внимания на мокрое платье, которое прилипло к её горячему телу, и лишь тихо прошептала:
— Какой ты горячий, меня согреваешь! — и опустила голову, уткнулась ему в грудь и замерла, лишь слыша удары его взволнованного сердца.
— Ты совсем замёрзла, — прошептал он в ответ и уткнулся в её мягкие, мокрые волосы и, опуская свои сильные руки вдоль её нежных рук, почувствовал на них мелкие пупырышки, — на улице жара, а у тебя мурашки по телу.
— Это от волнения! И от любви! Наверно, дождь всему причина. Я не замёрзла, нет, но мне с тобой тепло, поверь!
Она подняла голову, и тонкие струйки со лба и с волос скатились вниз, по её прекрасному лицу, пробороздив щеку, остановились на секунду, и этой секунды хватило Сергею, чтобы подхватить их шершавым языком и проглотить, как тот нектар любви, который копится годами, но упустить его нельзя, возможно, эта та судьба, что предназначена нам свыше. Всего лишь капля, но она порой бывает важней ливня.
— И это для меня самое главное! Чтобы тебе никогда со мной не было холодно. Даже сейчас!
— А мне с тобой всегда тепло!
— Даже когда мы совершенно мокрые с тобой стоим одни в этой стеклянной телефонной будке?
— Даже мокрые! Тем более вдвоём! Одни! И нас никто здесь не тревожит! И не стучится в нашу дверь, чтобы звонить по телефону!
Она всё это произнесла одним махом, словно действительно испугалась за то, что кто-то внезапно ворвётся в этот их маленький мир любви и начнёт стучать, чтобы снова их выгнать на улицу. Но никто их не тревожил, не стучал, а дождь хлестал по стёклам будки. И в этой странной тишине, что только им была понятна, они стояли совершенно одни и наслаждались этим моментом и думали лишь о том, чтобы этот миг не кончался никогда.
— Была жара. Смеялось лето! И солнце плавило асфальт, — Сергей вдруг заговорил совсем негромко и стихами под звук барабанной дроби дождя, но фразу продолжить не смог, словно рифма не складывалась, а прозой ему в этот момент говорить почему-то не хотелось. Но Наташа этому совсем не удивилась, это даже выглядело как-то неожиданно и романтично… они стояли вдвоём в телефонной будке и не могли сделать ни одного шага из неё, пока не кончится этот ураган дождя. Она с любовью посмотрела на Сергея и, совершенно не думая о том, в рифму она сейчас говорит или нет, тихо, в тон ему произнесла:
— Мы под дождём стояли в будке, разбилось небо пополам.
Сергей обнял лицо Наташи руками, прижал к себе и снова стал долго целовать, а мысленно в голове крутились какие-то фразы, то складываясь в стихотворную строку, то нет: какая штука эта рифма, коварная, как летний дождь, гораздо проще написать словами в прозе — «Спасала будка телефона, молчали долго мы вдвоём, лишь целовались, целовались, от счастья, видно, мы поём!» — и сам изумился вдруг родившейся рифме, совсем забыв про первую строчку, которую неожиданно продолжила Наташа, посмотрев на мокрый асфальт сквозь залитое стекло телефонной будки, и даже немного хмыкнула при этом:
— Затухла в луже сигарета, и не смеялся больше альт.
Тут Сергей посмотрел в глаза Наташе и вдруг изрёк:
— Плохой из меня поэт, не могу я толком рифмовать. У Лёшки и то лучше получается, чем у меня. Как говорят в таких случаях — не собирался быть поэтом, не стоит даже начинать!
— Зато строчка красивая получилась! — подбодрила она Сергея.
— А для меня, чтобы жизнь у нас с тобой красивая получилась! Это для меня самое главное! Чтобы ты никогда не была со мной несчастливой, и чтобы я никогда не видел из-за этого слёз на твоих глазах, дорогая ты моя и самая любимая на свете!
И тут из глаз Наташи как раз выкатились две слезинки, она сглотнула их и молча смотрела Сергею в его голубые глаза, и именно в этих глазах она видела своего защитника и самого любимого мужчину из всех, кого она только знала. Он аккуратно вытер эти две крошечные слезинки своими пальцами, поцеловал в губы и снова прижал её к себе.
А дождь даже не думал переставать, всё долбил и долбил своими струями по стеклу.
— А давай махнём завтра на кинофестиваль, мне так захотелось увидеть там Марину Влади. Ведь она чуть моложе меня, а уже такая знаменитая актриса, в стольких фильмах снялась. Я сначала подумала, когда на экраны вышла в январе «Колдунья» по Куприну, что это её первый фильм, а оказалось, что она снимается с самого детства. Во даёт!
— Я сам так сначала думал, пока про неё не написали, что она, во-первых, самая младшая дочь в семье и в кино снимается с одиннадцати лет.
— А ты знаешь, что она русская, Полякова, а псевдоним взяла в честь отца Владимира, после его смерти — Влади. Он, кстати, был оперным певцом и родился в Москве и переехал во Францию ещё во время Первой мировой войны, до революции.
— Да, я тоже про это читал. А мама у неё балерина.
— Как после «Колдуньи» почти все девчонки бросились ходить с распущенными волосами, как у Влади. Сразу модным это стало. А какая у них любовь была с этим инженером. С ума сойти.
Наташка это говорила с лёгким придыханием, словно снова окуналась в водоворот страстей знаменитого фильма. А Серёга смотрел и любовался ею. Ему в ней всё нравилось, и ровным счётом он ничего не находил, чтобы его что-то отталкивало. Даже это желание попасть на кинофестиваль, который уже открылся и на котором присутствовали гости из двадцати пяти стран. Такого ещё в Союзе не было. Это был действительно международный кинофорум, где среди гостей, как писали в газетах, была исполнительница главной роли в фильме Алена Рене «Хиросима, любовь моя» французская актриса Эммануэль Рива, приехала и знаменитая итальянская актриса, супруга кинорежиссёра Федерико Феллини Джульетта Мазина. Жюри возглавлял сам Сергей Герасимов. В него также вошли многие известные режиссёры, такие, как наш Сергей Юткевич, Торолд Диксон из Великобритании и Кристиан Жак из Франции. Конечно, всех знаменитостей увидеть было нереально, да и выбраться в Лужники, где проходил фестиваль, возможно было только в воскресенье.
И Сергей чувствовал, как Наташе, хотя бы одним глазком, хотелось увидеть уже успевшую стать популярной в Союзе пусть и совсем молодую, но зато почти легендарную Марину Влади. Очень красивая была девушка и замечательная актриса. Да он и сам был не против прокатиться на фестиваль и окунуться в эту очаровательную атмосферу. А вдруг им действительно удастся увидеть кого-то из известных артистов, и не только иностранных, но и наших, всеми любимых, почему бы и нет. Конечно, он всё понимал, что Наташа будет запоминать, как одеты актрисы, чтобы что-то интересное потом воплотить в новых платьях или юбках. Женщина есть женщина! А она смотрела на него и вдруг поняла, что он о чём-то задумался, пока она говорила про Марину Влади, вспоминая её причёску с распущенными волосами.
И тут она его огорошила своим вопросом:
— А почему ты всегда соглашаешься со мной? Никогда не скажешь слово против, а? Даже когда я предложила поехать всем на американскую выставку, ты ни слова против не сказал? — и она лукаво улыбалась, хитринка сквозила в глазах, и вот именно здесь, в этой узкой телефонной будке она задала ему такой коварный вопрос, словно решая проверить, взорвётся он или нет? Нет, ну ни разу ей не удалось Сергея вывести из себя, иногда очень опрометчивыми поступками, за которые она часто себя ругала и относила это всего лишь на свою молодость и озорной характер. Ведь она любила его, и даже такие мелкие проверки могли в любом человеке зародить ростки недовольства. А она хотела с ним связать свою жизнь и, соответственно, хотела иметь стопроцентно надежного мужа и любимого мужчину, каким был для неё её отец. Спокойный и невозмутимый. Одно слово — учёный, где разум с логикой мышления были превыше любых капризов. Тем более мама никогда не давала для этого ни малейшего повода. Так что было с кого брать пример, и эта простая женская непосредственность иногда свербила у неё в одном месте.
Услышав этот вопрос, Сергей лишь чуточку усмехнулся, нисколько ему не удивился и, обняв Наташку за плечи, как маленькую девочку, поцеловал в лоб, потом в сочные губы и совсем без тени назидания, а с любовью к самому теперь близкому человеку, ответил:
— А зачем спорить, Натуля ты моя, а? Я тебя люблю, хочу, чтобы ты стала моей женой, и взаимно предполагаю, что и ты так же думаешь, чтобы я стал твоим мужем, ведь так? И если мне память не изменяет, когда я делал тебе официальное предложение, ты дала на это своё согласие, стать моей женой! Я прав?
— Абсолютно!
— А раз так, зачем мне о чём-то спорить? Мы же с тобой вместе всё согласовываем, и вместе принимаем решение.
— Ну как зачем? А с ребятами оторваться, пивка попить или просто на диване поваляться, как другие это делают? — и она ждала, как Сергей будет на это реагировать.
И что её ещё больше поразило, что он даже не возмутился такой постановке вопроса. И снова спокойно смотрел на неё и гладил рукой её волосы, такие душистые после дождя.
— Я хочу, чтобы это романтическое во всех отношениях лето на всю жизнь у нас осталось в памяти. Именно таким, каким мы его и запомним. Жарким летом от любви! А то, что мы его запомним, у меня нет ни тени сомнения.
— То, что мы его запомним, я теперь тоже не сомневаюсь! Потому что в это лето я нашла тебя, и мне совсем не хочется, чтобы это лето быстро закончилось. Вот здесь ты совершенно прав.
Услышав её слова, он даже слегка улыбнулся и поцеловал её в носик, и потом они оба потёрлись носами друг о друга и засмеялись.
— Это я тебя нашёл в электричке! Вот не зайди я в тот вагон, и всё, и не состоялась бы наша встреча, и где бы я тогда искал тебя? А ты сидела у окна, журнал листала. Сам вот думаю о том же — если бы это был не журнал мод, возможно, я бы мог пройти мимо и не заметить этой красоты! — и стал смотреть в её лучистые глаза с такой хитринкой, словно проверяя, поведётся она на эту лесть или нет?
— Мимо, говоришь? Не верю! Это точно. Ты бы не смог. А если вдруг и не дошёл бы до моего вагона, я думаю, в кафе бы точно увидал меня… — и она нежно потянулась к нему и стала его целовать. И лишь после позволила ещё чуть «потрепать нервы», ну самую малость, как говорят, ради спортивного интереса:
— И всё же, почему ты считаешь, что со мной надо всегда и во всём соглашаться? А вдруг я буду против?
— Не будешь, я тебя знаю!
— Ты меня знаешь? — очень удивилась она, хотя в душе сама себе говорила, что Сергей уже давно изучил её пусть и не идеальный и не всегда покладистый, даже чуть озорной характер, но, возможно, это его и привлекало в ней.
— Так ты не ответил на вопрос?
— Я знаю, потому и не отвечаю. И думаю, по крайней мере я надеюсь, что ты догадываешься, почему я не отвечаю… — казалось бы, ему следовало разгорячиться, но Сергей был изумительно терпелив и даже немногословен. И тут уже она почти взмолилась, ибо ей так вдруг захотелось узнать этот необычный ответ на свой коварный вопрос, но вот только Сергея это нисколько не смутило и, обняв Наталию за тоненькую талию, прижал её к себе поближе, вздохнул и выдал не спеша:
— Наташка, как ты хороша! Люблю тебя я всей душой! Ведь будешь ты теперь со мной!
— Стихами вот заговорил…- Наталья снова улыбнулась и продолженья стала ждать. — Так просто получилось. Как этот дождь среди жары! Скажу я честно, мне бы не хотелось, чтобы романтика наших отношений закончилась после похода в ЗАГС.
— А почему она должна вдруг закончиться? — снова удивилась Наталья.
— Потому что я хоть и романтик в душе, но и немного прагматик, как ин крути, иначе у меня на работе тогда точно ничего не вышло бы. А я хочу, чтобы и позже у нас с тобой всё было замечательно, хотя от прозы жизни никуда не убежать, и на следующее лето у нас с тобой просто не будет таких возможностей, как сейчас. И дело не в том, больше мы будем любить друга или нет. Я совсем не об этом, Наташа! По крайней мере я тебя буду всегда так любить.
— И я тебя тоже так же сильно буду любить, как сейчас! — она смотрела на него таким доверчивым взглядом, как кошка смотрит на своего хозяина, когда чего-то не понимает: что от неё требует, или к чему ей готовиться?
— Не удивляйся, я сам хотел и Христиана Диора посмотреть, и на американскую выставку съездить, тем более что у нас такая дружная компания сложилась, но что будет у всех нас на следующий год, никто из нас не знает: Сашка с Тоней будут учиться, и будет ли у них столько времени проводить вместе с нами, да и у Светы с Лёшей не до конца пока ясно, как сложатся их отношения, хотя мне кажется, Светка его полюбила и хочет выйти за него замуж, но вот что Алексея держит, я и сам пока не могу понять.
— А что может нас держать?
— Рождение ребёнка, дорогая моя! Ты же хочешь детей? И я хочу! Мы оба этого хотим! И честно, сама посуди, ну и какие тогда выставки, когда у нас появится маленький. И тебе будет некогда, и я буду с тобой, тебе помогать. Вот за это ты не беспокойся, совершенно точно! — и он даже хлопнул себя рукой по груди, словно в подтверждение своих только что сказанных слов.
— Я за свои слова отвечаю. В армии научили. Привычка такая!
— Серёжка, дорогой, я тебя ещё больше люблю!
Наташка бросилась ему на шею и стала его целовать. Такие слова дорогого стоят. Она и так не сомневалась в Сергее, но сейчас ещё больше поверила в него. И ей моментально стало не просто тепло, а жарко, словно и не было за стеклом никакого дождя. Только Сергей, который согревал её всей своей душой. И эта душа была для неё самой близкой душой на свете!
Продолжение следует...
Александр Боярский
Иллюстрации Валерия Барыкина
Москва (Россия)
Дополнительные материалы:
Серенада солнечного лета
(Роман в жанре импрессионизма)
Глава 1. Счастливая электричка
Глава 2. На перепутье двух дорог
Глава 3. Соседи разные бывают, а тёти свои
Глава 4. Как становятся друзьями,
или театр начинается с бокса
Глава. 5. На теплоходе музыка играет
Глава 6. Репетиция оперетты в театральной студии
Глава 7. Девушка спешит на свидание
Глава 8. У римского фонтана
Глава 9. Таинственные гроты для любви
Глава 10. Достойным быть не запретишь
Глава 11. Дом, в котором я живу
Глава 12. Шестнадцать тонн любви
Глава 13. Диалог у телевизора
Глава 14. Романтическая поездка в Дубровицы. Часть I
Глава 14. Романтическая поездка в Дубровицы. Часть II
Глава 15. Все королевы остались в Европе
Глава 16. Мы на «Вятке» по проспекту
Глава 17. Кака чинили мотороллер Саша и Сергей
Глава 18. Мы танцевали рок-н-ролл
Глава 19. Французские модели свели Москву с ума.
Неподдающиеся
Глава 20. Ландыши, ландыши, светлого мая привет!
Стильно, модно и красиво!
Глава 22. Кто на лыжах по воде, а кто с вышки в воду. Часть I
Глава 22. Кто на лыжах по воде, а кто с вышки в воду. Часть II
Глава 23. Друзья своих не бросают в беде. Часть I
Глава 23. Друзья своих не бросают в беде. Часть II
Глава 24. В больнице тоже бывают треугольники
Глава 25. Алексей выясняет отношения
Глава 26. Неразделенная любовь
Глава 27. Побег из больницы. Чтобы выступить - надо убежать! Часть I
Глава 27. Побег из больницы. Чтобы выступить - надо убежать! Часть II
Глава 28. Экстравагантная Виолетта Вольдемаровна
позвала Наталью к себе в гости
Глава 29. Как Тоня с Сашей поступали в институт кино
Глава 30. Вечеринка у Наташи дома. Часть I
Глава 30. Вечеринка у Наташи дома. Часть II
Глава 31. На даче у Наташи крутили Ива Монтана
Глава 32. Свое кино снимать так интересно!
Глава 33. Признание в любви на теплоходе
Глава 34. Америка в Сокольниках. Часть I
Глава 34. Америка в Сокольниках. Часть II
Мистер Джаз или некоторые любят погорячее
Рафаэль в "Моем городе детства" с А. Боярским
Премия Александру Боярскому от Союза писателей России
Александр Боярский получил Золотую медаль Союза писателей России