Raphael cada día

14.01.2023

Сказки и легенды Северного берега
(волшебные сказки в жанре этно-фэнтези)
Часть II. Приключения ёжика Фринна.
Как ёжик Фринн ходил на войну. Ч.1

Тем летом было очень знойно и ветрено. Дождей почти не было. Ветер дул непрерывно, и не спасал от жары. Напротив, словно гнал её впереди себя, иссушивая всё вокруг. И когда однажды вместе с западным ветром до Самого-дальнего-леса долетел слух о надвигающейся войне, в него не очень-то поверили.

Так давно в Заречье не было войн. И даже когда сороки затрещали повсюду о том, что объявлен сбор Большой дружины, многим показалось, что это одна из многочисленных проделок рыжей хитрюги с Горелой Пустоши. В самом деле, какая война в такой зной?!

- Я когда-нибудь оторву хвост этой лисице-шутнице, - проворчал старшина волков Грис-Рваный-бок, сидя с сотоварищами в трактире «Под клёнами» и слушая сорочью трескотню. - Вот это будет шутка, так шутка, вау-воу!

- Правильно! Давно пора! - поддакнул старшине другой серый хищник.

- Надоели её глупые розыгрыши, - буркнул третий волк, обнажив острые клыки.

- Оторву, и отдам королю э́ри, - продолжал Грис-Рваный-бок. - Пусть эта плутовка будет неразлучна с подземным народцем до тех пор, пока её хвост не истреплется на королевском плаще!..

И волки торжествующе завыли на весь трактир.

- Чем глотки драть, лучше бы пошли, проверили оружие, да расчехлили походное знамя! - громыхнул кружкой по столу сидящий поодаль угрюмый лось. - Я только что с Западной Окраины - там уже полно тех, кто бежит от войны из соседних лесов. И это вовсе не шутки…

- Снуд Вислогубый наклюкался, вот и шумит, - усмехнулся один из волков.

- А ну, потише, - осадил сотоварища старшина волков. - Нарываешься?! Забыл, как в прошлом году именно Снуд Вислогубый прихлопнул шатуна Са́гге Полоумного, который вместо того, чтобы отправиться на зимний покой, разбойничал в Ледяном логу?! То-то… А ну, пошли! Похоже, на самом деле пришла пора примерить доспехи.

Да, в Самом-дальнем-лесу знали, что такое смертный бой. Ох, как ещё знали! То и дело то тут, то там молниями вспыхивали клинки, громовым эхом откликалась чаща на кровавые схватки. Бывало, по нескольку раз за день сороки разносили вести о чьей-нибудь гибели. Но эти смерти были неотъемлемой частью лесной жизни, великого Лесного Закона: строго в определённое время, на строго определённых условиях. Тех же, кто нарушал Закон, ждала самая суровая кара - вплоть до изгнания в чужие края. При всей кажущейся мягкости этого наказания оно было самым страшным. Ибо изгнаннику приходилось бежать наперегонки со своей дурной славой: ведь она, как правило, долетала до чужих краёв раньше, чем он попадал туда. И если не удавалось её обогнать, то не удавалось обрести и новую жизнь: изгнанник вновь отправлялся в путь, всё дальше и дальше от родной стороны. А назад дороги не было: возвращение означало смерть…

Ёжик Фринн в это время тоже сидел в трактире «Под клёнами» у А́льви Одноглазой. Когда-то эта рысь наводила ужас на многих в Лесу, а когда окривела и состарилась, то стала тише мыши. Но такой же хваткой, когда речь заходила о деньгах. Посещать её трактир имели право только хищники, а все знают, что ежи - тоже хищники, хотя и мелковаты с виду. Поэтому для колючего сыщика у Альви всегда находилось местечко. Вы воскликнете: «И что с того?! Лучше объясни, почему вдруг лось оказался под одной крышей с волками!..» Тут тоже всё просто. Вы же знаете, кто самый сильный лесной зверь? Да, не рысь, не волк, не шуршу́н, не медведь, а именно лось! А если этот лось ещё и самый сильный среди лосей, понятно, почему у Снуда Вислогубого в трактире «Под клёнами» тоже был свой стол.

- Можно ли подсесть к вам, уважаемый старшина? - обратился ёжик Фринн к Снуду Вислогубому. - Я хочу вас угостить. Любезная Альви, попрошу нам со старшиной две чарочки мухоморовой настойки!..

- Да я и без выпивки рад вас видеть, уважаемый великий сыщик! - лось расплылся в дружелюбной улыбке. - Давно хотел посидеть за одним столом с тем, кто разделался с Треклятым, а также вернул народу эри его бесценное сокровище!

- Вы сказали, что только что вернулись с Западной Окраины. Неужели война уже близко? И против кого нам придётся сражаться?

- Думаю, что вам, уважаемый великий сыщик, сражаться ни с кем не придётся, - лось легонько похлопал ёжика Фринна по плечу, но тот успел ощутить, какая мощь сокрыта в стальных мышцах Сагге Вислогубого. - Если враг посмеет подойти к нашим рубежам, мы сумеем с ним справиться! - лось перешёл на доверительный шёпот: - Но вот знать бы, на самом деле, с кем придётся схватиться?!

- Неужели те, кто бежит от войны, не знают, от кого бегут?! - удивился колючий сыщик.

- В том-то и дело, что нет, - Снуд Вислогубый досадно фыркнул. - Все, как один, талдычат: «Помогите! Враг напал! Наше войско разбито, дома сожжены! Примите нас на постой!» А начнёшь расспрашивать, так каждый несёт такую чушь… В общем, мне стало ясно, что врага они и в глаза не видывали: бежали от слухов, а не от беды.

- Но всё-таки, что они рассказывают?

- Да в том-то и дело, что разное, хотя… - лось задумчиво вгляделся в дно своей чарки. - Есть кое-что общее. Все говорят о каком-то огромном драконе, который выжигает леса и поля. Одни болтают, что дракон этот никогда не спит, потому что о нескольких головах: сколько их, никто не знает, но уверяют, что то, что он многоголовый - так же верно, как и то, что из любой его пасти пламя достаёт до небес. Другие утверждают, что у дракона лишь одна огнедышащая голова, и что ею он разгрызает огромные валуны, словно орехи, и запросто перекусывает, будто тростинки, самые крепкие деревья. Третьи клянутся, что дракон убивает всё живое одним взглядом. Четвёртые тараторят, что никто не может пробить шкуру дракона, потому что она защищена волшбой, да и сам дракон не простой, а один из отпрысков крылатого змея Ва́ргнира, подосланный Человеком в наш Мир. Ну, и ещё много всякой колдовской чепухи…

- И что же вы намерены предпринять, уважаемый старшина? - колючий сыщик пригубил из своей чарки.

- Вот соберёмся на Заповедном Холме, там и решим. Ваше здоровье!.. А пока разрешите откланяться: поскачу созывать своих воинов!

Тем же вечером Самый-дальний-лес пришёл в движение. Запылали кузнечные горны, загрохотали молоты, завизжали точильные камни, заскрежетали железные щётки, зачавкали кожемялки, завыли пилы: всем нашлась работа! Мастерами стали даже те, кто и не помышлял об этом. И в каждую семью пришло осознание возможной утраты. Пусть ещё далёкой, но неизбежной. Покой и радость покинули дома жителей Самого-дальнего-леса. Их сменили тревога и печаль. Война - это жертвы ещё задолго до начала битвы.

Через несколько дней, ранним летним утром, над Заповедным Холмом реяли главный стяг Большой дружины Самого-дальнего-леса и знамёна её полков, под которыми собрались лучшие Воины Земли: лоси, медведи, волки, шуршуны, рыси… Да, рыси тоже были частью Большой дружины! На ветвях Стообхватного Дуба расселись рядами, развесив полотнища своих походных знамён, лучшие Воины Неба: орлы, ястребы, коршуны, соколы, вóроны… Да, вóроны тоже были частью Большой дружины!

Сияли тщательно начищенные стальные шлемы, доспехи и кольчуги, намасленные кожаные панцири, сверкали остро наточенные наконечники копий. Тускло поблёскивали тяжёлые камни боевых молотов. Тонкие стрелы, длинные мечи и короткие кинжалы упрятали до поры до времени в колчанах и ножнах свои смертельные клыки, но каждому было ясно, как они жаждут вражьей крови. Широкие щиты, украшенные гордыми родовыми знаками, встали пёстрой, незыблемой стеной. Давно не видывало Заречье такого славного войска!

Деревья, окружавшие Заповедный Холм, гнулись под пернатыми зеваками. Возле выстроившихся полков уважительно и молчаливо толпились те, кому ещё рано было идти на бой и те, для кого даже кинжал-кольчужник был также тяжёл, как и груз прожитых лет. В первых рядах зрителей находился и ёжик Фринн, не забывший надеть по такому случаю новые сапоги и расшитый золотом плащ, а также почистить знаменитую красную шляпу с белым лебединым пером. Под Стообхватным Дубом в едином строю замерли старшины Самого-дальнего-леса, над которыми возвышался Снуд Вислогубый со стягом Большой дружины. Все терпеливо ждали, каким будет слово короля но́йльмов.

Но вот по толстой ветви, из входа в королевский дворец - из увитого затейливой резьбой огромного дупла, - пробежал нойльм-вестник, трижды протрубил и замер, ловко удерживаясь на самом кончике и ожидая, пока ветвь не прекратит раскачиваться.

- Внимайте слову достославного короля нойльмов, великого защитника и охранителя Самого-дальнего-леса! - наконец, прокричал вестник. - Отныне все распри под запретом, тяжбы и споры отложены до мирных времён! Достославный король нойльмов решил не дожидаться, пока враг вступит в его пределы! Его величество посылает войско на битву! Ступайте же, могучие воины Большой дружины, и возвращайтесь с победой!

- Да здравствует достославный король нойльмов Самого-дальнего-леса!.. - мощный рёв нескольких тысяч глоток разнёсся над Заповедным Холмом, когда Снуд Вислогубый взмахнул стягом Большой дружины, подав знак к выступлению.

Загудели трубы и дудки, забили барабаны и бубны, зазвенела сталь, застучали сапоги, захлопали крылья. Завыли-заголосили жёны и невесты, сёстры и матери, вслед за ними, ничего не толком понимая, захныкали-заныли малые дети.

Войско двинулось в долгий, нелёгкий путь. Ведь от Стообхватного Дуба до любой окраины Леса было не меньше семи дней пути лосиным шагом! Даже Воинам Неба, летевшим впереди Большой дружины, требовался отдых. Вот каким он был огромным, Самый-дальний-лес Заречья.

Большая дружина покидала Заповедный Холм без суеты, не спеша, чтобы пешие провожающие могли перекинуться с Воинами Земли парой напутственных слов, а крылатые - сделать несколько прощальных кругов с Воинами Неба.

- Удачи! Возвращайтесь с победой!.. - едва успел поприветствовать старшину лосей колючий сыщик, как его оттеснил некто из толпы.

- Возьми меня с собой! - умоляюще воскликнул этот некто, оказавшийся младшим сыном Снуда Вислогубого.

- Нет, не могу, - твёрдо ответил воевода Большой дружины.
- Почему?! - возглас юного лося был полон отчаяния.

- Потому что ты нужен здесь. Вот и нойльмы тоже остаются, и Малая дружина. Вдруг враг нагрянет с другой стороны? Так что оставайся с матерью, береги её и родной край! А мы скоро вернёмся. Видишь, какая сила собралась? Ну, прощай!..

- Они прикончат эту ядовитую ящерицу в два счёта! - убеждал друга То́льме-Умник, когда ёжик Фринн рассказывал ему о том, как провожали Большую дружину.

- Ты уверен? - задумчиво спросил колючий сыщик, помешивая уголья в камине.

- Конечно! Однажды же одолели. Но не думаю, что тогда собралось больше воинов, чем сейчас.

- Это ты о чём? - встрепенулся ёжик Фринн.

- А разве ты забыл, почему Горелая Пустошь так называется? Да потому, что там однажды побывал точно такой же дракон!

- И кто же его победил, когда и, главное - как? - недоверчиво спросил колючий сыщик: ему была известна привычка Тольме-Умника иной раз ткнуть пальцем в небо.

- Ну, так говорят… - крот озадаченно пошевелил усами. - Не знаю! Знаю только, что Лес наш стоит целёхонький, и что Горелая Пустошь давным-давно и не горелая вовсе: значит, дракона одолели.

- М-да, весьма спорное, бездоказательное утверждение… - покачал головой ёжик Фринн, продолжая задумчиво помешивать уголья. - Ты никогда не думал о том, что будет, когда нас не станет?

- Нет, - честно признался Тольме-Умник. - А зачем?

- Зачем… - колючий сыщик горестно вздохнул. - Я и сам не знаю, зачем. Но вот Лес? Неужели и его однажды не станет? Не станет ни Стообхватного Дуба, ни Липовой рощи, ни Медвежьей чащи? Высохнут Хрустальное озеро и Живой родник, навсегда умолкнет Говорливый… Даже Ледяной лог и Вонючая трясина превратятся в неизвестно что… Неужели однажды так будет?!

- Дружище, по-моему, самое время перекусить, - встревожился крот. - Ты не хуже меня знаешь, что однажды Мир перевернётся и все пойдёт прахом. И не нами с тобою это задумано. Одного лишь хочется: раз таковому суждено случится, то пусть лучше не при нас! А вот про Горелую Пустошь можно расспросить у Ра́беля-Законника. Пожалуй, этот ворон живёт всех дольше в Лесу. Ну, или расспросить твоих старушек-подружек из Ледяного лога: помнишь, ты рассказывал, что эти ёлки знаются с Ветром и могут многое порассказать!

- Они сейчас спят, - буркнул ёжик Фринн. - Засуха на деревья так же действует, как и мороз. Пора бы знать. Не первый год в лесу живёшь.

Поначалу вести от Большой дружины приходили в Самый-дальний-лес ежедневно. Сороки трещали без умолку, подробно сообщая о том, как Воины Земли шли до Западной Окраины, как ставили на пути боевые станы, как Воины Неба залетали вперёд, выслеживая врага, как войско двинулось в поход, в Сопредельный лес. Как при этом каждый мужественно преодолевал силу ветра и жары, как вместе уберегались от копоти и гари, как питались впроголодь, как делили последний глоток воды, как спали вполглаза. А потом сообщения стали приходить всё реже. И вот прошёл месяц, как о войске Снуда Вислогубого - ни слуху, ни духу. Не было ни одного дома в Лесу, где бы не думали-гадали, что же случилось с теми, кто ушёл на войну.

- У всякого врага есть уязвимое место! - с жаром доказывал Тольме-Умник, сидя в гостях у ёжика Фринна. - Мне ещё дед рассказывал, а уж он-то знавал, что такое война от своего деда, которому приходилось слушать рассказы своего деда о том, как его деду довелось воевать против коварных эри! Так вот: ты, как великий сыщик, должен найти это место, и тогда мы в него уязвим дракона!

- Точно! И он сдохнет, - подхватил Ю́спе-Бегунок, также приглашённый к колючему сыщику на знаменитые пирожки.

- Как это уязвим?! - испуганно всхлипнул и застучал лапками Йорс-Кочерыжка: да, известный нам заяц был тоже тут как тут. - Неужели вы думаете, что дойдёт до того, что мне… то есть, нам… придётся воевать?!

- Да воевать не придётся, - успокоил длинноухого соседа крот. - Наш храбрый ёжик Фринн сам управится! Только сначала его нужно отправить в дозор.

- Куда?! - колючий сыщик едва не подавился пирожком с малиной.

- В дозор. Впереди войска, - пояснил Тольме-Умник. - Чтобы ты всё разузнал. Ты же великий сыщик!

- Это называется «разведка», - со знанием дела уточнил Юспе-Бегунок, отхлебнув из пузатой кружки. - Дозорные нужны, чтобы предупредить о появлении врага. Ну, как сторожа. А вот разведчики отправляются в самое его логово. На погибель.

- На погибель?! - вздрогнул от ужаса Йорс-Кочерыжка, а колючий сыщик ощутил, как вздыбились его иголки.

- Я хотел сказать, что разведка - это смертельно опасное предприятие, - внёс ясность Юспе-Бегунок. - Но чаще - на погибель врагу.

Они ещё долго сидели за столом, хотя давно кончились пирожки. Ёжик Фринн достал мешочек сухарей и кувшин червячной наливки. Но пить не хотелось. Друзья молча грызли иссохший хлеб и думали о своём. Но на самом деле, об одном и том же: что их ждёт?

Шли дни. Вестей от Большой дружины по-прежнему не было.

Горячий ветер вскоре нагнал на Заречье мглу и смрад. Небо над Самым-дальним-лесом заволокло плотное тёмное облако, пришедшее со стороны заката. И едкий, противный запах стал ощущаться повсюду, заползая во все щели, дупла и норы. На Западной Окраине жить стало невыносимо. Первыми бежали от тьмы и гари в сторону восхода многочисленные обитатели Барсучьего городища…

Однажды колючий сыщик проснулся среди ночи от того, что начал задыхаться. Вонь была такая, что хоть беги из дому. И ёжик Фринн действительно выскочил наружу, судорожно ловя ртом воздух. Ему показалось, что здесь дышать было легче. Хотя от зловещей взвеси, парящей над головою, было сумрачно, словно в безлунную полночь.

- Прощайте, дорогой сосед, мы уходим! - послышалось вдруг откуда-то сверху.

С ветки спрыгнул молодой нойльм. Тот самый, которому однажды колючий сыщик рассказывал о своём поединке с Треклятым. Парень с тех пор заметно подрос и окреп, на лице появился зелёный пушок будущих усов и бороды. За плечами у молодого нойльма висели походная сума, лук и колчан со стрелами.

- Вы уходите на войну? - удивился ёжик Фринн. - Неужели я умудрился проспать королевский указ?!

- Нет, вы ничего не проспали, уважаемый великий сыщик, - печально вздохнул молодой нойльм. - Хотя указ короля действительно был. Но он касается только нас, нойльмов. И мы уходим не на войну.

- А куда же тогда? - ещё больше удивился ёжик Фринн.

- Навстречу солнцу, - опустил голову молодой нойльм. - В тайный поход. Так сказал король. Больше я ничего не знаю. Моя семья уже ушла. А я вот задержался, чтобы попрощаться с вами.

- Невероятно! - колючий сыщик от удивления даже присел на траву. - Вы бросаете Самый-дальний-лес в тот самый миг, когда ему угрожает смертельная опасность?!

- Король сказал, что мы обязаны уйти.

- Как же так?! Вы не можете этого сделать! - ёжик Фринн почувствовал, что снова стал задыхаться, но на этот раз от гнева. - Нойльмы обязаны защищать Лес до последней веточки и травинки, до последнего цветочка и листочка! До последнего вздоха и последней капли крови! Иначе они - не нойльмы! Иначе ВЫ - не нойльмы! Таков Закон!

- В том-то и дело, что таков Закон, - ещё печальнее вздохнул молодой нойльм.

- Как это «таков Закон»? - обескураженно переспросил ёжик Фринн. - Разве может такое быть, чтобы на один и тот же случай существовало два закона?!

- Король сказал, что рано или поздно приходит то, что сильнее всякого Закона. Поэтому мы и уходим. Прощайте!..

И колючий сыщик, проводив горестным взглядом быстро удаляющегося молодого нойльма, принял решение.

- Мой дом скоро опустеет, - ёжик Фринн поставил на каминную полку блюдо со свежеиспечёнными пирожками. - Это тебе. Хватит на несколько дней. Но потом никто не кинет и щепки в очаг, никто не даст тебе ни чёрствой крошки, ни капли воды. Лучше тебе вернуться к Йорсу-Кочерыжке.

- Я не могу возвращаться туда, откуда пришёл. Это запрещено, - послышался откуда-то из стены тонкий голосок. - Тем более что место может быть уже занято. Лучше ты возьми меня с собой.

- Но домовому не пристало жить без крыши над головой. А какой у воина дом в походе? В лучшем случае, шалаш или стог сена.

- Тогда я останусь здесь. И буду тебя ждать. В амбаре есть ещё немного муки́. А твои пирожки я есть пока не стану… Сыграй мне. На прощание. А я подпою.

Колючий сыщик улыбнулся и достал из нагрудного кармана куртки дудочку. И тот же тонкий голосок подхватил её напев.

На небе звёзды и луна,
А сон всё не идёт.
Всё потому, что не до сна,
Когда душа поёт!..

- Нет, не правильно, - с грустью вздохнул домовой. - Душа моя вовсе не поёт. Она плачет. Потому что хозяин уходит. Возможно, навсегда.

- Зря ты так, - ёжик Фринн попытался приободриться. - Во-первых, я не собираюсь уходить навсегда. Я знаю, что поход будет нелёгким, но я ухожу не для того, чтобы погибнуть.

[Вернуться]