Главная / Inicio >> Рафаэль каждый день / Raphael cada día >> Субботний вечер с Дмитрием Седовым

Raphael cada día

27.08.2022

Субботний вечер с Дмитрием Седовым


Сказки и легенды Северного берега
(волшебные сказки в жанре этно-фэнтези)
Часть I. Легенды Северного берега
Э́на-Пустая-Корзина. 2

Когда-то давным-давно, в те годы, когда молодые боги только начали проверять на прочность троны в своём Янтарном замке, жил-был в Прибрежье юноша в одной рыбацкой семье. Звали его Ла́лле Синеглазый: то есть, Синеглазый Седьмой. В нашей... то есть, в той семье все сыновья были, как водится, синеглазыми, вот родители и решили их называть в том порядке, в каком они появились на свет. Детей у всех тогда было множество, не то, что сейчас, и имён не хватало. Вот как! А рыбы тогда было столько, что порой она из моря сама запрыгивала прямо в котлы, которые девушки мыли на берегу. И не смейся, я врать не буду, это мне ни к чему.

рафаэль певец испания

Быть рыбаком в ту пору было проще, чем сегодня вязать сеть. И все люди на побережье Бездонного моря жили мирно и сытно, никогда не ходили раздетыми и разутыми, не ложились спать голодными и никогда голодными не просыпались, и меняли рыбу у соседей из Белой равнины на всё, что нужно. Да что там! Даже в Цветущую долину своих копчёных угрей возили! Не веришь? А было так, как я говорю. И всё было хорошо, и всем всего хватало, и ещё ни один родовой камень не был расколот, и не были запятнаны невинной кровью боевые молоты и копья, висевшие на стенах всех трёх королевских замков.

Вот какое было время!

Но вот Лалле Синеглазый вырос, и влюбился. В самую красивую девушку в посёлке. Что? Как звали её? Да это неважно. Наш влюблённый юноша только и величал её, что своей королевой, и щедро её одаривал. Девушка все подарки принимала, и при этом хитро спрашивала: «Любишь, стало быть, свою королеву?» «Больше жизни!» - отвечал юноша. И однажды решился при всех, на празднике Молодого солнца, подарить избраннице ожерелье из жемчуга и перламутра: стало быть, предложение сделал. И думал добрый ответ получить, но что тут вышло! Отшвырнула девица ожерелье прочь, нахмурила чёрные брови, надула пухлые губки, упёрла ручки в тонкий стан, да топнула изящной ножкой в мягком сапожке так, что на поляне все первоцветы осыпались: «Не пристало королеве, словно улитке, в морских обносках ходить! Вот принесёшь мне меру камней драгоценных, две меры золота да три серебра, тогда и стану твоею! А за босяком мне не быть!» Повернулась, и ушла прочь. Все только и ахнули.

- Брось ты её, - стали утешать Лалле парни, - иначе изведёт она тебя! Больно горда да капризна! Не пара она тебе!

Ничего не ответил влюблённый рыбак, только рукою махнул. Да и пошёл прочь, куда глаза глядят. Забылся он в своей печали, шёл, шёл, и очнулся только тогда, когда вдруг темно стало. «Что такое, - думает, - ведь ещё же ясный день? Куда ж это солнце подевалось?» Оглянулся, смотрит: забрёл он в тёмный лес. Стоят вокруг него чёрные ели. Стоят, не качаются, вершины высоко-высоко вверх уходят, что и не видно. А под елями мох толстый, до колена, и тишина кругом такая, как на дне морском. Не по себе стало рыбаку, да только до конца испугаться он не успел: вдруг загудело что-то у него над головой, посыпались шишки да иголки, задрожали деревья до самых корней, будто вот-вот с места сорвутся, и земля под ними ходуном заходила.

Упал Лалле в мох, закрыл голову руками, к смерти приготовился. Но вот вскоре буря стихла. Встал юноша, отряхнулся, что такое: лежит перед ним гребень дивной красоты. Поднял Лалле его, повертел в руках. Тяжёлый, золотой. С длинными, волнистыми зубьями. На высокой выгнутой спинке - две подпирающие раскидистое древо фигуры: то ли звери, то ли птицы. А у корней, которые потом в зубья переходят - две другие фигуры: то ли рыбы, то ли змеи. Словом странные какие-то. А вместо плодов на древе - драгоценные камни: красные, как кровь, синие, как небо, и чёрные, как уголь.

Засунул Лалле гребень себе за пояс, и стал дорогу домой искать. Побродил, побродил, всё без толку. Не может найти пути назад. Только присел передохнуть, как слышит: неподалёку кто-то горько плачет: то ли девушка, то ли дитя. Думает юноша: «Видно, кто-то так же как и я, в чаще заблудился. Надо помочь бедняге! Да вместе к свету веселее выбираться будет». И пошёл Лалле прямо на плач.

И что же он увидел? На поваленном дереве сидит огромная - с собаку, - белка в чёрной, расшитой серебром безрукавке. Но не это поразило юношу. А то, что именно эта необычная белка и плакала, как ребёнок!

- Что ты плачешь, одинокая белка? Кто обидел тебя? - спросил Лалле, и сам себе удивился, что начал разговор со зверем, будто это и не зверь вовсе, а вроде как человек.

- Я плачу, потому что меня накажут! И всю мою родню! Нас навечно запрут в подземелье! Мы будем там перебирать гнилые жёлуди, сухие листья и мёртвые корешки! И никогда, никогда не увидим солнца!

- Да за что же?

- За то, что я не смогла найти гребень моей хозяйки! Она его сегодня где-то обронила, и послала меня отыскать пропажу. А я, как ни старалась, не смогла... - тут белка даже не заплакала, а зарыдала.

- Не этот ли гребень ты ищешь, - обрадовано спросил Лалле, показывая белке свою находку.

Та тотчас перестала рыдать, схватила из рук юноши гребень и запрыгала с ветки на ветку:

- Йокки-цо́кки! Йокки-цокки! Я спасена! И вся моя родня! Йокки-цокки! Славный юноша спас всех нас! Йокки-цокки, йокки-цокки, нас спас славный герой!

Напрыгавшись вдоволь, белка плюхнулась перед Лалле, крепко сжимая гребень в своих цепких лапках, и торжественно провозгласила:

- Назови своё имя, о славный юноша, и проси, чего хочешь! Только поскорее, а то я должна спешить. Итак, я выполню любое твоё желание. Хоть я и не такая всесильная, как моя госпожа, но всё-таки и мне кое-что подвластно. Ведь я - не просто белка. Я - если ты ещё не узнал меня - Гу́ниле-Попрыгунья, ведуница дел небесных, земных и подземных, хранительница тайн великой богини Э́йесинде, дочери Заката, хозяйки Северного трона, повелительницы ветров и всех духов!

- Ого! - только и выдохнул Лалле, побледнев.

- Да не бойся! - подбодрила его Гуниле. - Если сейчас не сможешь сказать, чего хочешь в награду, то вот тебе два ореха. Постучи в них, да скажи: «Йокки-цокки, йокки-цокки!» И я тотчас прибегу к тебе. Вот только не вызывай меня утром, днём, а тем более, в полдень, э... а также вечером, а тем более, ночью! Не смогу: слишком много дел. А если вот на рассвете, как только-только край солнца покажется, всегда пожалуйста. Но только так, чтобы нас никто не видел. Договорились? Ну, вот и хорошо. Спасибо тебе!

Тут ускакала белка, а Лалле вдруг тропинку увидел, что привела его прямо к посёлку.

Пришёл юноша домой, на вечерние игрища не пошёл, хотя друзья и звали. Лёг спать, да никак уснуть не мог: всё думал о том, как с белкой встретиться, да как правильно попросить у неё то, что ему нужно. Посоветоваться ни с кем не решился. А добрый совет-то ему тут был в самый раз: ведь связываться с высшими силами - дело весьма опасное. Но юноша тогда этого не знал. Да никто не догадывался: все думали, что влюблённый парень просто переживает. А в делах душевных, мол, никто никому не советчик.

Проворочался Лалле Синеглазый всю ночь, а перед самым рассветом прибежал к опушке леса. Едва показалось солнце из-за деревьев, постучал он волшебными орехами, произнёс заклинание и тотчас явилась перед ним Гуниле-Попрыгунья.

- А, это ты! Ну, надумал, что в награду попросить?
- Да, уж надумал!
- Так говори скорее: у меня мало времени!

Помялся Синеглазый, да выпалил:
- Прошу я в награду меру камней драгоценных, две меры золота и три меры серебра. Вот.
- Так-так-так! - озабоченно защёлкала языком Гуниле. - И это всё?
- Всё.
- Могу я узнать, зачем тебе столько? - поинтересовалась белка.

Синеглазый сказал просто: мол, для свадьбы. Но про каприз свой королевы сердца умолчал.

- Так-так-так! - Гуниле радостно улыбнулась во всю мордочку. - Дело твоё проще простого, так что я тебе уже не нужна. Придёшь сегодня вечером на берег моря, к Одинокой скале, найдёшь возле неё чёрный камень. Как только стемнеет, свистнешь три раза, выползет из-под камня ящерица. Скажешь, что от меня, и она тебя с кем надо, сведёт. А теперь прощай. Да, не забудь мне орехи вернуть!

Получив свои орехи обратно, белка тотчас исчезла.

А Лалле пошёл к морю, где просидел под Одинокой скалой до самого вечера. О чём он думал? О том, что осталось совсем немного времени, и будет он самым богатым человеком в посёлке. А может, и даже на всём Прибрежье. Да что там: во всём королевстве. Скоро он станет таким богатым, как Тёмный король! А может, богаче самого короля. Да что там: богаче всех трёх королей: Тёмного, Серого и Светлого! И тут уж его любимая не сможет ему отказать, и согласится выйти за него замуж! И будет у них свадьба, на которой будут гулять все рыбаки Прибрежья! Ух! У Лалле от восторга даже дух захватило. Вот так он мечтал-мечтал, пока солнце не стало клониться к закату. Тут-то он и вспомнил, что ещё не отыскал чёрный камень. И едва не опоздал - ведь в темноте он бы его точно не нашёл!

Но вот и камень, и маленькая ящерица, серебристая от лунного света:

- Кто ты и зачем пришёл, смертный? - прошипела она холодно.

- Я рыбацкий сын Лалле Синеглазый, от Гуниле-Попрыгуньи. Она сказала, что ты всё устроишь, сведёшь меня, с кем надо.

- А, рыжая прохвостка! - злобно прошипела ящерица. - Привыкла сваливать свои дела на других! И что же тебе надо, смертный?

Лалле объяснил.

Ящерица бесстрастно мигнула красными глазками:

- Стало быть, ты решил?
- Конечно! Ведь Гуниле сказала...

- Здесь нет никакой Гуниле! - жёстко отрезала ящерица. - Здесь есть я, и я задаю вопросы. Итак, ты решил? Отвечай!

- Да, я решил, - утвердительно пожал плечами юноша.
- Тогда стой здесь, и жди.

Ящерица юркнула под камень.

Сколько ждал Лалле, он не заметил. Он сидел на камне и смотрел, как отражается в море луна. Вдруг он услышал, как за спиною кто-то окликнул его по имени. Юноша обернулся. Под скалой стоял сгорбленный седой старик с маленьким факелом в руке и манил его к себе:

- Иди сюда, синеглазый юноша! Я тот, кто тебе нужен.

Лалле повиновался: именно повиновался - он мог поклясться, что отныне и руки и ноги его подчинялись воле старика. Юноше стало страшно, но ничего сделать он не мог!

- Не бойся, Лалле, - улыбнулся незнакомец. - Ведь ты хочешь получить награду? А я тот, кто одарит тебя. Выбирай же.

С этими словами старик отодвинул скалу, словно это была лёгкая занавеска, и взору Лалле предстала огромная пещера, доверху набитая железными сундуками. Они, едва старик взмахнул рукой, призывно раскрыли свои пасти, и из них к ногам Синеглазого со змеиным шелестом потекли ручейками золотые и серебряные слитки, драгоценные камни всех цветов радуги.

- Выбирай, - повторил, ласково - даже чересчур, старик. - Вот тебе весы, вот тебе мешки. Бери, сколько решил взять. Надеюсь, сможешь сам всё это унести? Давай, давай, взвешивай!

Лалле смотрел по сторонам, и глазам своим не верил:

- И что же, я действительно могу это забрать? Даром?

- Даром, даром! - старик ободряюще похлопал юношу по плечу, и подвёл к сундукам. - Ну, почти. Это, видишь ли, не совсем подарок. А обмен. Но весьма условный! Так что бери, не думай ни о чём!

- Так всё-таки я должен расплатиться? И чем же?

- Какой же ты недоверчивый! Речь идёт о мелочи. О том, что отныне тебе ни к чему. И не морочь себе голову.

- И всё же, что это? - продолжал допытываться Лалле, в то время как его руки сами собой проворно бросали сокровища на весы, взвешивали и ссыпали в мешки.

- Да пустяк, о котором большинство смертных и думать не думает.
- Так чем же я с тобою рассчитаюсь?
- Да душою.
- Чем?

- Да ничем. В этом-то всё и дело! Что такое душа, если разобраться? Да ничто. Её и не видно даже. И не слышно. Душа, как совесть: так, одна тяжесть на сердце. Да и то не всегда. И не у всех. Словом, ни поглядеть, ни пощупать. А вот это, - старик торжественно указал на сокровища, - вот это - и глазу приятно, и руке тяжесть в радость, и сердце так сладко и радостно бьётся! Не так ли, мой любезный юноша?

- Тогда зачем же тебе моя душа, если она ничего не стоит?

- Считай, что это такая забавная моя прихоть. Ну, как вы, рыбаки, говорите: для худого рыбака и чешуя - добыча, - старик тихонько рассмеялся. - Хоть что-нибудь, да останется мне на память о том, как я помог хорошему человеку. Ну, я вижу, ты набрал, что хотел? Ты доволен? Не тяжело? Вот и хорошо. И я своё взять не забуду. Ну, счастливо!

С этими словами старик легонько подтолкнул юношу к выходу, который тотчас за ним обернулся сплошною скалой без единой трещины. Будто и не было ни пещеры, ни щедрого старика.

И пошёл Лалле в посёлок, сгибаясь под тяжестью мешков.

И под самое утро пришёл он к дому своей возлюбленной, бросил у крыльца драгоценную поклажу и крикнул так громко, что переполошил всех петухов и собак в округе:

- Принимай подарки, королева! Отныне я - твой король!

Тут все из дому выскочили: родители, братья да сёстры девушки, да и она сама. Давай мешки один за другим открывать, да в обморок по очереди падать! Они ж такого богатства отродясь не видывали! Конечно, все расспрашивали, как оно у Лалле оказалось. Он отвечал, что клад нашёл. А когда его спросили, где он целый год пропадал, настала пора удивляться Лалле: ему казалось, что пробыл он у старика в скале час, а на самом деле миновал ровно год!

И была шумная свадьба, и гуляли на ней не только рыбаки со всего Прибрежья, но и гости из земли Пурпурных кряжей и из Белой равнины. Говорят, что даже из Цветущей долины родня приезжала.

И тут зажить бы новой семье в новом доме, хозяйке нарожать бы детей, а хозяину заняться купеческим делом - ведь при нынешнем его богатстве рыбу ловить - один смех! Но не судьба. Прослышали о той шумной свадьбе все три наших короля: Тёмный, Серый и Светлый. И прислали своих слуг проверить: мол, не краденное ли богатство у простого рыбака? Не лихоимец ли какой? Не злодей ли? Не душегуб ли? 

А тогдашним слугам королевским, как и сейчас, палец в рот не клади! Сожрут, не подавятся. Вот и говорит один из них: «Узнаю камни драгоценные, что полгода назад из нашей казны пропали. И цвета те самые, и огранка у всех - дело рук нашего ювелира!» А другой подхватывает тут же: «И мне знакомо золотишко! Вот на этом слитке вмятинка, вот на этом - царапинка, а вот тут - зарубка! Это я их ещё три месяца назад сделал, когда счёт нашему королевскому золоту вёл». «Постойте, - говорит третий, - а мешочки-то, мешочки! Как раз те самые, в которых данники завсегда возят нашему королю серебро. Да видать, в этот раз не довезли. Сколько здесь серебра-то? Три меры? Верно, столько и должно было быть!» «Так вот у кого наши королевские богатства! И не потерянные, а краденные! - закричали тотчас все трое хором. - А ну, стража, вяжи разбойника!»

И оказался Лалле в тёмном погребе, в тюрьме. Жена молодая его тотчас бросила: «Не бывать тому позору, чтоб я за вором была!» Ну, старики ей тотчас свободу дали. Тогда это было быстро. Взял её к себе один богатый вдовец.

А что Синеглазый? Судили его, конечно. Он пытался было оправдаться - да не поверили. Только один из стариков воскликнул удивлённо: «Вот как! Менял тихо, да выменял лихо! Не иначе, как Каменный колдун нашего Лалле к себе приманил. Надо бы у ведунов совета спросить». Но слуги королевские тотчас на старика зашикали: мол, совсем выжил из ума, дед?! Больше заступников у Лалле не оказалось. Королевские слуги дело так повернули, что никто за юношу заступиться не мог: мол, кто заступается, тот уж точно из одной с ним шайки.

И вот приговорили Лалле Синеглазого к смерти. За воровство королевского добра. Привязали камень к ногам, да и бросили со скалы в море. С той самой Одинокой скалы, в которой несчастный юноша проклятые сокровища взял.

Бултых! Пошёл Лалле ко дну. Мелькнул перед его глазами последний солнечный луч, да и рассыпался, разбился о волны, как стеклянный, пропал в тысяче брызг. Пускает несчастный юноша пузыри, падает на тёмное дно, и думает: «Прощай, прощай милое солнышко! Сейчас подплывут ко мне слуги Гилльвара, схватят за волосы да потащат к своему хозяину. Заревут, забулькают, забубнят - мол, почто наших друзей-товарищей морских на белый свет вытаскивал? Почто губил их, сетями душил, крюками-баграми прокалывал, живьём потрошил? Почто терзал ножом острым телеса их нежные, рвал-резал на части, в огне-дыму коптил-вялил да в котле варил? Теперь, мол, и тебя станем терзать-потрошить веки-вечные!»

Думает так Синеглазый, думает, и вдруг понимает, что ведь и не утонул он вовсе, не захлебнулся! Вода-то в нос-глотку ему не льётся! Бурлит во рту солёная, а вовнутрь не проливается! Что за чудеса? Качается казнённый на дне столбиком - ведь к ногам-то камень привязан, головой вертит, да ничего не видит - глубоко! Темно да тихо, как в пещере.

Вдруг бац! - кто-то сильно ударил его в спину.

- Кто таков, отвечай! Почему здесь? - раздался в ушах юноши строгий голос, такой отчётливый, будто завели с ним разговор не на самом дне бескрайнего моря, а под высокими сводами королевского дворца.

Открыл Синеглазый рот, и сам себе удивился: заговорил легко, как на свете белом - только пузыри вверх поплыли:

- Я такой-то, - ответил юноша, и без утайки рассказал невидимке, почему на самом дне морском оказался. Помолчал, да крикнул сердито. - А сам-то кто таков? Спрашивает, а не показывается! Эй, сам-то ты кто таков?!

- Ты не ори, рыбу распугаешь, - отвечает ему невидимка. - Сейчас я твои руки-ноги распутаю, доставлю куда надо, вот там тебе всё и объяснят.

Тут крутануло Синеглазого так, будто он не человек, а веретено, и вмиг оказался он, свободный, но поставленный на колени неведомой силой, в большом подводном гроте. Вдоль его стен, по кругу, лениво плавали огромные светящиеся рыбы, и от этих глазастых ламп-фонарей было светло, как днём. В центре грота, на серебристом троне из живых рыб поменьше, восседал роскошно одетый зелёноволосый молодой мужчина с тонкими, почти девичьими чертами лица. Про него Синеглазому сразу всё стало ясно: это сын Заката, владыка всех вод, хозяин Западного трона, великий Гилльва́р. Держал он в левой руке маленькое зеркальце, в которое постоянно поглядывал, а в правой - до краёв наполненный кубок, вино в котором с морскою водой чудесным образом не смешивалось. Отпив из кубка большой глоток, и пристально смотрясь в зеркало, Гилльвар наконец произнёс:

- Встань и подплыви поближе, о смертный... Нет, право, я сегодня дурно выгляжу...

Синеглазый повиновался.

Опять-таки изучая своё отражение в зеркальце, и не глядя на юношу, Гилльвар сказал, немного помолчав:

- Нет, сегодня я точно не смогу показаться в Янтарном замке! Я этого не вынесу... Да ещё твоё дело, о, смертный, меня убеждает в том, что нынче выдастся неудачная ночь! Что же ты молчишь? Это невежливо!

- Не осмеливаюсь просить...

- Просить? О чём? Ах, просить! Да не о том я! Почему ты не говоришь, как я выгляжу? Ну?

- По-моему, так, как настоящий владыка вод. Бессмертный и всемогущий. И прекрасный.

- Ха-ха-ха! - звонко рассмеялся Гилльвар, наконец переводя взгляд с зеркальца на юношу. - Ты поднял мне настроение, о смертный! Но я не могу тебе ответить тем же. Я знаю, что случилось с тобой. А знаешь ли ты?

- Как не знать? Я... 
- Не утруждай себя: мне всё известно. А вот тебе - нет. И дела твои - хуже некуда.

При этих словах Синеглазому стало жутко.

- Поэтому слушай меня, - продолжал Гилльвар. - Дело в том, о смертный, что ты должен отдать мне свою душу, поскольку утонул в море. Но я не могу взять её, ибо до этого променял ты свою душу на мешки с сокровищами. А они принадлежат моей сестре, Эйесинде. Стало быть, и душа твоя должна принадлежать ей. Но ведь утонул-то ты в море! Вот если бы тебе отрубили голову - я бы сейчас не ломал свою, что с тобой делать. Фьють - и твоя душа у Эйесинде. Но ведь ты утонул в море! Я не могу отдать то, что принадлежит мне по праву. Тем более, что тебя обманули.

- Как обманули?! - вырвалось у Синеглазого. - Сокровища были ненастоящие?!

- Настоящие, настоящие, успокойся, - вздохнул Гилльвар, снова отпив из своего кубка. - Да и ты, я вижу, дурак настоящий. Ведь тебе за твою услугу награда даром полагалась! А тебя обвели вокруг пальца. Заставили платить за то, за что ты уже заплатил. О, человеческая жадность! Ты стал бездушным, даже не заметив этого, радовался своей удаче, когда на самом деле всё потерял.

- Но Гуниле сказала...

- Здесь нет никакой Гуниле! Здесь есть только я и твоя несчастная душа! Которую, как мне кажется, придётся разорвать на части. Я не хочу ссориться с сестрой, но, видно, придётся. Да, ночка сегодня выдастся неудачная!..

Продолжение следует...

Дмитрий Седов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы: 

Сказки и легенды Северного берега
(волшебные сказки в жанре этно-фэнтези)
Часть I. Легенды Северного берега
Э́на-Пустая-Корзина. 1

Месть доньи Инес или мадридский плут

Приключения отважного шевалье Антуана де Фаланкура
Африканские сны
Тайна черной мантильи 
Волшебный гранат
Полуночные сказки
Ветер Сарагосы
Ведьмин колодец
Инсектиада

 




Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.