Raphael cada día

Он говорил тихим, приглушенным голосом, спокойно и мягко, и Диане вовсе при этом не показалось, что он делал какой-то уж очень умный вид. Перед нею сидел простой человек, без амбиций и высокомерия, человек, знающий дело и говорящий о деле, а не картинно рекламирующий себя. 

Диана прониклась к нему чувством уважения и даже некоторого благоговения, ибо вещи, которые он ей тогда излагал, казались ей потрясающими. Она никогда доселе не слышала и не знала ничего подобного. Все, что говорил ей этот человек, явилось ей неким откровением, неким прозрением в неведомый до сих пор Мир Истины, куда открыт доступ только Посвященным. 

И сам Вонапец казался ей одним из этих загадочных Посвященных, спустившимся к ней едва ли не с небес. Все существо Дианы Оболенской, сидевшей перед Вонапецем с широко раскрытыми глазами, превратилось в слух. Она впивалась в каждое слово нового учителя, боясь упустить хоть одну подробность, и молчаливый восторг поднимался из глубины ее души. Впоследствии Вонапец будет не раз говорить Диане, что все ее скрытые чувства моментально отражаются на лице. Возможно, в тот момент ее глаза не могли не выдать восторга и счастья, и Вонапец, соответственно, не мог этого не увидеть и не ощутить. 

Вонапец все говорил, говорил и говорил... и Диана слушала его, не скрывая радости от новой информации, волной захлестнувшей ее. Но когда учитель останавливался, чтобы задать какой-нибудь вопрос, Диану вдруг охватывало всем известное чувство, не раз испытанное во сне: когда хочется бежать, ноги ни с того ни с сего становятся тяжелыми, как камень; когда требуется отчаянный крик или вопль, сквозь зубы едва просачивается нечто вроде сипа или комариного писка. Такой вот сон наяву настиг Диану, когда Вонапец задал ей элементарный вопрос: 

- Что такое диафрагма? Зачем она в организме нужна? 

Сейчас Диана уже не помнит, как она ответила на этот вопрос. Помнится ей лишь чувство, охватившее ее при этом вопросе. Оно сродни тому тошнотворному ощущению собственной никчемности и ничтожества, которое будет потом не раз покрывать ее мокрой пленкой в присутствии Вонапеца. 

А увлеченный Вонапец захлебывался проповедью. Все, на чем он базировал свою жизненную позицию и позицию педагога, сводилось к отрицанию большинства из того, что всегда считалось и вошло в сознание Дианы как эталонное. Во-первых, он сразу заявил, что все без исключения современные советские и итальянские певцы поют неправильно. Он обратил внимание на такие недостатки в пении, как неровное звучание разных регистров, крик, сип, сдавленный звук, громкое дыхание, объяснил причину ранней потери голоса многими певцами, быстрого изнашивания, стирания голосовых связок. Вывел постулат о том, что надо петь пятью процентами природных данных, а не выкладываться на сто и двести, как делают все без исключения советские певцы. Он обещал научить Диану способам пения, которые помогут ей петь до конца жизни на сцене оперного театра, и тем самым избавить ее от жалкой участи большинства несчастных, вынужденных идти работать дворниками после окончания консерватории... Последнее особенно понравилось Диане: в то время она действительно мечтала стать настоящей певицей и петь до скончания собственного века. Страх потерять голос раньше времени постоянно ее преследовал. И ей вовсе не улыбалась судьба дворника с музыкальным образованием. 

Кроме этого, Вонапец поведал будущей ученице еще кое-какие забавные вещи - например, что поясница играет в пении одну из самых важных ролей. Или что позади глазных яблок имеются нервные пучки, которые надо мысленно натягивать и поворачивать сверху вниз, чтобы звук становился объемнее и свободнее проходил через гортань.

 - А ты знаешь, что наши зубки тоже поют? - многозначительно спросил он, устремив на Диану умно-важный взгляд.

 Диана сделала удивленные глаза и слегка улыбнулась: как это? 

За сим последовало длительное повествование о том, что зубы внутри пустые (если не считать, конечно, что там присутствуют нервы и кровеносные сосуды), и в этих полостях находится воздух. Сей воздух и является главным проводником звука. Звук также имеет обыкновение передаваться в зубы по нервам - стало быть, и нервы у нас поют. 

Особое место - и очень большое - Вонапец уделил миксту. Если вы считаете, что микст - это смешанный регистр певческого голоса, переходный между грудным и головным (его еще называют фальцетом), забудьте об этом, ибо у Вонапеца микст - это часть черепа, включающая в себя наднебную камеру и носовые пазухи. Микст - один из важнейших резонаторов, куда должно посылать звук, дабы он ярко звучал... 

И еще о многом говорил Вонапец - всего не перечислишь, но первое, что он сделал, это прослушал Диану и определил качество ее голоса. Диана обомлела, когда услышала его название: "ярко выраженное колоратурное сопрано". Именно так изъяснился Вонапец и после этого вбил в голову Дианы три крепких колышка: 

- Петь Вы Не умеете.

 После ее недоуменного вопроса "Почему?!" и последовала "лекция" - та, о которой речь была выше.

Прослушав лекцию, Диана была вне себя от счастья. Оно было таким огромным, его было так много, что чаша сердца оказалась не в силах его вместить, и оно выплескивалось вовне, шипя, искрясь и пенясь, как шампанское. Да и Диана чувствовала себя так, будто в жилах у нее шампанское, а не кровь. Счастье кружило ей голову, слепило ее, и сердце в груди билось так, что готово было выскочить. О, все эти слова отнюдь не преувеличение! Клянусь вам, вы ощутили бы то же самое, окажись вы на месте Дианы! Иного и невозможно представить себе, будучи так одержимым мечтой петь, как она! 

Она не могла не поделиться своей радостью с окружающими. Первым человеком, кто разделил ее с Дианой, была ее мама, Надежда Аркадьевна. Диана во всех подробностях описала ей то, о чем ей поведал Вонапец, и мама заинтересовалась новым педагогом. Правда, ее кольнуло в сердце нечто близкое подозрению: ей не очень понравилась нигилистическая позиция Вонапеца, который отрицал абсолютно все, что касалось манеры пения современных певцов. Разве может быть такое, чтобы все без исключения пели неправильно? Но она не придала этому значения и ничего не сказала Диане, решив не делать скоропалительных выводов, ведь прежде чем что-то утверждать, необходимо убедиться в этом наверняка. 

Так закончился день знакомства Дианы с Вонапецем. В этот день ничто не поколебало ее уверенности в новом педагоге: она была убеждена, что он именно тот, кто ей нужен, что сама судьба оказалась к ней благосклонна, ниспослав его в тот самый момент, когда хороший вокальный педагог был ей жизненно необходим, и никто ей теперь не заменит его, даже Миланчев! Ее радовало еще и то, что Вонапец работал именно в музыкальном училище - там, где Диана проводила все свое время с утра до вечера, - и ей не требовалось ходить или ездить за тридевять земель ради часа занятий. 

Боже всемогущий, сколько удивительных, потрясающих совпадений сразу! Это не могло быть случайностью, и в уме и сердце Дианы оказалось слишком мало места, чтобы это вместить! Поистине сие было посланием свыше. Вы только представьте себе ситуацию: вы приезжаете из Московской консерватории, которая стала целью вашей жизни с тех пор, как вы ступили на ее порог, вы одержимы мечтой поставить оперный голос, чтобы получить от судьбы заветный шанс оказаться в числе абитуриентов, вы мечетесь в панике и смятении, ибо не знаете, где искать вокального педагога, да и есть ли такой вообще в вашем захолустном городе, вы стоите на краю бездны, в которую можете полететь, если кто-то милостивый и добрый не протянет вам руку помощи, вас гложет невыразимый страх перед неизвестностью будущего и т.д. и т.п. - и вдруг под ноги вам падает луч звезды! Вы возводите взоры в благодатное небо и слышите голос: "Благословляю тебя! Ты спасена!" О Боже! Разве что-нибудь может быть прекраснее, чем сие невыразимое счастье? В такие моменты вас охватывает нечто вроде религиозного восторга, экстаза, катарсиса, в огне которого сгорает всё бренное в вас, все черные, беспокойные чувства и мысли, которые до сих пор досаждали вам, как навязчивые насекомые, и вы, обретая долгожданные крылья, взлетаете к небу, навсегда покидая злополучную землю с ее тяжелыми ржавыми цепями и клетками! Великолепный, уникальный педагог, владеющий тайнами давно утерянной итальянской школы, - рядом, в училище, под боком, буквально у вас под ногами, - не подарок ли это Судьбы, не милость ли Божья? Не успела паника сковать вас ледяными дланями, как он уже идет вам навстречу и протягивает обе руки! - не обетованная ли это благодать? Диана и раньше не была атеисткой, но как только сие явление посетило ее, вера ее в Бога укрепилась втрое!..

Однако Диане не пришлось долго радоваться: коварная двуликая Судьба, которая сегодня улыбается вам, а завтра скалит зубы, уже держала наготове свою остро наточенную секиру. На следующий день Диана явилась в училище как ни в чем не бывало и пошла на урок фортепиано, который вела Ольга Юрьевна Аверинцева. Диана очень любила свою учительницу. Это была необыкновенно добрая, простая и душевная женщина, прекрасная пианистка и педагог. Часто они вели долгие разговоры об учебе и жизни, где затрагивались разные темы, и Диана не раз говорила о том, что хочет заниматься вокалом. Ольга Юрьевна приветствовала это желание и даже советовала девушке поступать в консерваторию на две специальности - музыковедение и вокал. И сейчас, когда Диана рассказала ей о своем визите в консерваторию и поисках педагога, она прониклась к ней большим сочувствием. Не забыла Диана поведать и о Вонапеце. Естественно, ничего, кроме радости и восторга, Диана при этом не выражала, ибо была абсолютно уверена в своем выборе, но... 

...Невидимые ножницы внезапно перерезали серебряную ленту счастья. Диана услышала только хруст шелка под их острыми лезвиями. В руках у нее оказалось два неровных конца, и кто-то незримый вытягивал из них нити, распуская блестящую шелковую ткань. Ольга Юрьевна, не тратя время на околичности, сразу открыла Диане глаза на Вонапеца. Уж она-то как никто знала, кто он такой: ее муж был дирижером вышеупомянутого оркестра народных инструментов, их семейство поддерживало самую тесную дружбу с семейством Шарипо, а сама Ольга Юрьевна много лет подряд работала бок о бок с Бояновой и была отлично осведомлена обо всех ее личных качествах. Естественно, Ольга Юрьевна ни в коем случае не могла желать Диане зла, ибо питала к ней самые добрые чувства, - иначе она не стала бы ничего говорить. Первое, что обухом опустилось на голову Диане, - это известие о том, что у Вонапеца нет голоса и петь он не умеет. Оказывается, Вонапец наведывался некогда в оркестр, чтобы петь под его аккомпанемент, и муж Ольги Юрьевны, работавший не с одним певцом и знавший в последних толк, отказался его принять за неимением у того необходимой доли профессионализма. Также Диана имела несчастье узнать об отсутствии у Вонапеца всякого музыкального образования: он не имеет за плечами не только консерватории, но и училища! Вдобавок ко всему, он муж Бояновой, которая старше его на целых семнадцать лет. А Боянова, оказывается, очень коварный и меркантильный человек!

Продолжение следует...

 Лилиана Черновалова
Ульяновск (Россия)