Raphael cada día

Думаете, ее ожидания оправдались? А вот и нет. Слабая искра мелькнула, когда в ее жизни появился Вонапец: она полагала, что он сумеет поставить ей голос за год и она все же поступит в Московскую консерваторию. Однако, как бы добросовестно она ни посещала его уроки, результата не было. 

Вам уже известно, что творилось в ее бедной душе на четвертом курсе музыкального училища. Даже судьбоносный концерт не дал ей необходимой уверенности! Естественно, ни о какой оперетте Диане нельзя было и мечтать: ни время, ни условия не позволяли ей такой роскоши, следовательно, никакого открытия актерского таланта не предвиделось.

Дела у Дианы на четвертом курсе музыкального училища шли из рук вон плохо: по неведомой причине вдруг "поехали" все предметы, в том числе и сольфеджио. Возможно, это было вызвано ухудшением кармы: она слишком увлеклась "невинными" разговорами с потусторонним миром... ситуация почти полностью вышла из-под контроля, однако ей не хотелось думать, что причина в гадании. Все же она решила избавиться от навязчивой власти иголки. Во втором семестре она вообще перестала гадать, выбросив бумагу с кругом в мусорную корзину.

Итак, ничего не сбылось. Ни оперетты, ни консерватории, ни Зигмунда. Ни... оперного голоса. Сдав госэкзамены, Диана вообще не поехала поступать. Чтобы не терять даром времени, она по совету Ники Сафьянопулос, которая души в ней не чаяла, решила податься в наш университет на театральное отделение факультета культуры и искусства. Но и там ее ждал полный провал. Роза Львовна Буроворд очень долго возмущалась по поводу столь неожиданного и скороспелого желания Дианы заделаться актрисой. В училище она пропилила уши всем последующим курсам теоретиков рассказом о том, какой нелепый и смешной поступок совершила ее лучшая ученица. А ведь она возлагала на нее такие надежды! Благо, она не поступила. То-то же: будет знать, как изменять теории музыки!

Итак, Диана бросила пустые разговоры с иголкой. Она дала себе зарок никогда их не возобновлять. Желание узнать собственное будущее, казалось, оставило ее, - только вот надолго ли?

Беседа с подругой о гаданиях воскресила его. Немного подумав о том, стоит ли рассказывать Роксане об иголке, она все же решила рассказать. В то время она не предполагала, чем это может кончиться, - она считала сие невинным баловством. Правда, она предупредила Роксану, что ничего из того, что она таким образом выудила из космического информационного поля, не сбылось. Сообща они решили, что это, возможно, некая отсрочка, и в свое время обещанное непременно произойдет - быть может, в иной форме, в другом месте и с другими именами, но все же произойдет. Они решили убедиться в том, стоит ли верить иголке.

Начертив круг и как положено подготовившись, они сели рядом и стали ждать, что же ответит Космос. Нитку с иголкой держала Роксана, а Диана наблюдала за ответами, стараясь по возможности не влиять на их ход своими мыслями. Роксана задала вопрос: "Как будут звать моего будущего мужа?". Иголка сначала молчала, потом начала медленно и лениво двигаться. Она выдавала какую-то галиматью из совершенно случайных букв. Никакого вразумительного имени не получалось. Кажется, с горем пополам у Роксаны вышло нечто вроде "Евгений", а потом иголка вновь запуталась. На место Роксаны села Диана. У нее тоже ничего не вышло, и девочки решили, что это бесполезное гадание, которое никогда не скажет правды.

Так, попытка устроить информационному полю новый допрос окончилась неудачей. Вместо нее девочки попробовали другое гадание - разговор с домовым. Сей разговор ведется следующим образом: из шести новых карандашей делаются две буквы "П". Каждый из гадающих (а их должно быть два) берет в руки по букве "П" перекладиной к себе, затем концы карандашей соединяют..

После этого начинают задавать вопросы. Если ответ "Да", то карандаши опускаются вниз, если нет "нет", то поднимаются вверх, если "Не знаю", то остаются на месте, скрещиваясь.

Вопросов у девочек было много. Среди них был и такой:

- Поступит ли Диана в Московскую консерваторию?

Ответ, к удивлению и радости Дианы, оказался положительным.

- Диана поступит на вокальное отделение?
- Да.
- А Роксана поступит на вокальное отделение в Московскую консерваторию?
- Да.

Восторг был неописуемым. С этого момента девочки решили гадать только таким образом. У обеих было состояние неопределенности и смятения, особенно у Дианы, и гадание с положительными ответами на жизненно важные вопросы внушало им уверенность и цементировало почву под ногами.

Что до Роксаны, то она на все сто была уверена в правдивости гадания. Один раз она уже разговаривала с домовым, и всё, что он ей поведал, в точности до мелочей исполнилось. Душа Дианы запела лучшую из арий: наконец-то!.. наконец-то правда у меня в руках!

Между тем занятия у Вонапеца продолжались. С каждым разом они становились интенсивнее. Диана делала заметные успехи. Вдохновение посещало ее чаще, нежели в прошлом году, и голос день ото дня приобретал звучание, близкое оперному. Правда, подъем тут же сменялся депрессией, и уроки, исполненные полета и восторга, уступали место изнурительной каторге, когда Диана с огромными усилиями выжимала из себя сиплое подобие звука. Однако она не обращала на это внимания, продолжая с упоением верить в то, что сии неровности временны. Вонапец, казалось, уповал на нее как ни на одного из имевшихся у него учеников. Как-то раз он сообщил ей об Открытом Уроке, который должен состояться третьего декабря. На этом уроке он перед комиссией из педагогов вокального отделения намеревался продемонстрировать собственную методику, избрав Диану в качестве иллюстратора. Диане эта новость очень польстила. Заявление было сделано при Роксане, Бояновой и Ире Карачкиной. В этот момент Роксана гордилась подругой и радовалась за нее.

Успехи Дианы вдохновляли Роксану. От всей души она хотела поскорей достичь того же. Ей очень нравились произведения, которые пела Диана. Это были арии из знаменитых опер Верди, Пуччини, Чайковского, романсы Рахманинова, песни из оперетт. К большому сожалению Роксаны, Вонапец не стремился баловать ее подобными вещами. Ее репертуар состоял из маленьких, наивных по содержанию и простых по музыке романсиков, большинство из которых ей попросту не нравилось. В выборе репертуара Вонапец руководствовался прежде всего методическими целями (вам уже известно, что техника постановки голоса у него всегда превалировала над эмоциональным аспектом пения, который он подчас игнорировал вообще), следовательно, он обращал мало внимания на то, как воспринимает эти вещи душа ученика. У него был общий для всех репертуар, в который входило определенное число произведений, направленных на ту или иную методическую цель, и разнообразить его он не стремился. Видимо, считал сие ненужным. Одни и те же произведения он давал и тому, и другому, и третьему ученику, невзирая на темперамент и духовные качества последних. Именно это обстоятельство и возмущало Роксану больше всего. Ее артистическая натура жаждала самовыражения, она не терпела тупого школярства, техники рада техники. Слишком богат был ее эмоциональный мир, чтобы механически пропевать голые ноты и пустые слова, не выражая при этом никаких чувств, не проникаясь содержанием произведения, не вживаясь в его образ. Вонапец, к сожалению, не разгадал этой особенности души. Он смотрел на Роксану как на желторотого птенца, который должен покорно принимать из его клюва любую пищу, даже если она ему не по вкусу или он вообще не хочет есть. Он не увидел в ней личности. Перед ним была еще одна марионетка, еще один подопытный кролик для испытания его методики.

Роксана остро почувствовала это, когда начала разучивать вещи, навязанные ей Вонапецем, и еще острее, когда он отказался убрать из репертуара песню "Есть на свете цветок". Она искала произведение, в котором могла бы в полную силу выразить себя. Так как музыкантом она не была и не знала, что ей выбрать, она в этом отношении положилась на человека знающего, каким, казалось ей, был Вонапец. Но он не оправдал ее надежд. Репертуар Дианы, пожалуй, был единственным источником, из которого она могла черпать. Произведения, исполняемые Дианой, приводили Роксану в восторг. Она понимала, насколько они сложны, но ведь Диана поет их! Она начала разучивать их на третьем месяце занятий у Вонапеца! По способностям Диана и Роксана были равны - об этом Боянова сказала еще в июле, после экзаменов Роксаны. Головы у обеих были одинаково светлыми - и это не ускользнуло от пытливого взора Вонапеца и его пассии. Сие дало Роксане основание надеяться на то, что Вонапец не откажет ей в просьбе включить в ее репертуар что-нибудь из вещей Дианы, например... например, рассказ Джильды из оперы Верди "Риголетто"! Пошел третий месяц ее занятий у Вонапеца - именно в это время Диана начала петь Джильду. В отличие от подруги, которая поначалу была очень неуверена в себе, Роксана твердо верила в свои силы и возможности. Пусть Джильда не получится у нее сразу - она на это и не рассчитывает, - но если приложить максимум усилий и любви, все станет реальным!

Диана поддерживала желание Роксаны: она не считала его зазорным. Такую веру в собственные силы можно только приветствовать! Окрыленная надеждой, Роксана помчалась к Вонапецу, чтобы изъявить свою просьбу. Она не была полностью уверена, что он ответит согласием, - где-то в недрах души шевелились сомнения, но они не пугали ее. В конце концов, пусть ей будет трудно! Но красивая музыка, удовольствие, с которым она будет исполнять любимое произведение, помогут ей одолеть любые препятствия!

О наивные мечты! Им не суждено было сбыться! Этого следовало ожидать: если уж Вонапец отказался убрать песню "Есть на свете цветок", то что уж говорить о Джильде!

Думаете, Вонапец адекватно отреагировал на просьбу Роксаны? Ах, если бы... если бы это был обыкновенный отказ! Нет - он взбесился... он был на грани безумия от бешенства! Неумолимый приступ истерии овладел им настолько, что он был не в силах контролировать себя. Ни в словах, ни в действиях он не отдавал себе никакого отчета. Казалось, сноп огня вот-вот вырвется из его груди и обрушится на Роксану, а заодно и его самого испепелит в прах!

- Что?! Джильда?! Ни в коем случае, ни за что на свете, ни за что! Ты не имеешь права у меня об этом просить! Что ты о себе возомнила, что это еще за амбиции? Честно говоря, я не ожидал от тебя такого, Роксана!.. Ты никогда не будешь петь Джильду, ты просто не сумеешь ее спеть, это сложнейшая вещь, для которой ты - еще цыпленок! Еще зелень недозрелая!

- Но ведь Диана же поет...

- Замолчи!!! Диана - другое дело, а тебя не касается то, что поет Диана, слышишь? Ты не имеешь права так со мной разговаривать... да кто ты такая?!! Слушай то, что тебе говорят и пой, что дают, а педагогу не перечь! Ишь ты... молокососка, не успела из пеленок выскочить, а уже права качает!

Диана Оболенская была этому свидетелем. Она никогда не видела Вонапеца таким.

 - Вон, - кивнул он на Диану, - эта тоже мне... в Московскую консерваторию подалась! Еще ни петь, ни пищать не умела, а уже Московская консерватория! Помню я, первый раз ко мне пришла, я дал ей это самое... Даргомыжского... "Юношу и деву", а она, знаешь, смотрит на меня так высокомерно – мол, чего он мне тут надумал дать! бирюльки, видите ли!..

Это была вторая ложка дегтя. На этот раз его доза увеличилась раза в три. Есть такой мед становилось уже невозможным - Вонапец здорово постарался, чтобы окончательно испортить его вкус и цвет.

Ссора с Вонапецем подкосила силы Роксаны. Ее вера в него, поначалу слепая и пламенная, слегка пошатнулась. Тонкая трещина, в которую медленно проникали ядовитые пары скепсиса и сомнений, рассекла сердце пополам.

Прошло некоторое время, и Роксана как будто забыла о ссоре. Она продолжала аккуратно посещать уроки Вонапеца и добросовестно петь нужные, но нелюбимые вещи. Внешне все выглядело вполне благополучно: Вонапец активно внедрял в практику новые технические приемы, Роксана ловила каждое его слово и прилагала максимум усилий, дабы усвоить их все. Однако Диана, продолжавшая посещать уроки Роксаны, заметила кое-какие изменения в поведении Вонапеца. Он перестал шутить и смеяться, куда-то исчезли обходительность, вежливость и терпение. На смену этому явилась агрессия, выдаваемая за своеобразное проявление педагогического темперамента. Роксана и впрямь думала, что Вонапец увлечен работой - так увлечен, что иногда без причины повышает на нее голос и машет руками вдвое больше обычного. Но Диане, наблюдавшей за ним со стороны, все представлялось иначе. Ее весьма насторожила фраза, которую в последнее время Вонапец повторял, как рефрен:

- Сколько тебе раз можно говорить одно и то же!

(Как потом выяснится, к этой фразе Вонапец прибегал от бессилия; из страха быть разоблаченным он прикрывался ею как щитом или маской.)

Лилиана Черновалова
Ульяновск (Россия)

Феномен
(Книга о современнике) 
Обращение к читателю. I
Обращение к читателю. II
Контуры
Тернистый путь. I
Тернистый путь. II
Тернистый путь. III
Тернистый путь. IV
Тернистый путь. V
Зеркало, или вокальные мытарства Дианы Оболенской
Зеркало, или вокальные мытарства Дианы Оболенской. Хаос. I
Зеркало, или вокальные мытарства Дианы Оболенской. Хаос. II
Зеркало, или вокальные мытарства Дианы Оболенской. Хаос. III
Вокальные мытарства Дианы Оболенской. Раздвоение личности. I
Вокальные мытарства Дианы Оболенской. Раздвоение личности. II. Часть 1
Вокальные мытарства Дианы Оболенской. Раздвоение личности. II. Часть 2
Вокальные мытарства Дианы Оболенской. Визит заезжего певца
Вокальные мытарства Дианы Оболенской. Дебют
Экзамен и скандал. I 
Экзамен и скандал. II (1)
Экзамен и скандал. II (2)
  Экзамен и скандал. III (1)
Экзамен и скандал. III (2)
Роксана. I (1)