Raphael cada día

24.12.2023

Воскресные чтения с Лилианой Черноваловой

Феномен
(Книга о современнике)
Вокальные мытарства
Дианы Оболенской.
Три концерта. Концерт первый: музыкальная школа № 9.(2)

Утро концертного дня не обещало никаких особых чудес. Правда, оно было солнечным, а Диана обожала солнце. Его лучи грели ей душу, осеняя радостью, и в их ослепительном сиянии таяли все мрачные мысли и чувства.

До поры до времени Диана не хотела ни о чем думать. "Будь что будет", - решила она, но все же мысли о предстоящем концерте, до которого оставались считанные часы, время от времени колыхали ей душу легким трепетом. Утром, едва поднявшись с постели, она попробовала свой голос: кажется, сегодня он звучал неплохо.

С самого момента пробуждения она усиленно настраивала свой "аппарат": толкала вверх диафрагму, открывала микст, "насыщала" воздухом зубы, пыталась "гиперболизировать" верхнюю часть головы. Кажется, сегодня все удавалось ей лучше обычного. Неужели... она молила Бога не оставлять ее в самый решающий момент: этот концерт был очень важен. Он был вторым по счету сольным концертом, который устраивал Диане Вонапец.

Часа за два до свидания с Бояновой и Вонапецем в училище Диана решила зайти туда: вдруг увидит кого-нибудь из знакомых! Ей непременно нужно было кого-нибудь увидеть: это бы придало ей силы. И ее надежды оправдались: она встретила Иру Карачкину. У них был самый задушевный разговор. Ира рассказала ей о том, как поется ей на занятиях у Тишинской, спросила о планах Дианы на будущее, пожелала удачи на концерте и даже пригласила ее к себе в музыкальной школе выступать с нею. Диана была счастлива, что встретила именно Иру, а не кого-нибудь другого. Вообще, следует заметить, что со всеми учениками Вонапеца у Дианы сложились самые теплые, самые дружеские, почти родственные отношения. Сейчас она называет их своими "собратьями по несчастью". Пожалуй, не попади она к Вонапецу, она никогда бы и не узнала, что существует такая дружба. Одна Роксана Рокассовская чего стоит!

Поговорив с Ирой, Диана отправилась пить кофе: ей непременно нужно было выпить кофе, чтобы разогнать кровь. Выпив кофе, она ощутила прилив сил и теперь ей казалось, что она преодолеет любые препятствия. Ни на секунду не переставала она "мычать" себе под нос свою программу, проверяя, все ли у нее в порядке. Чувствуя, как великолепно, как легко и свободно звучит голос, она забывала о прежних муках, будто их и не было вовсе, и сияла от счастья.

Через некоторое время, встретившись в училище, Вонапец, Боянова, Диана, Надежда Аркадьевна и Костя Зинкин отправились на трамвае в музыкальную школу №9, которая находится в районе Нашего Города под названием Север. Там их встретили радушно: отвели комнату для переодеваний, разрешили предварительно распеться и разыграться в зале. Все было хорошо, чтобы ни сказать замечательно.

Диана пребывала в огромном волнении. Ей не терпелось поскорее опробовать зал. Сердце бешено колотилось у нее в груди, руки леденели. Но панического страха перед выходом на сцену, как намедни на репетиции, не было. Это было обычное волнение, которое испытывает каждый артист: как же без него?

Переодевшись в великолепное черное платье - то самое, которое сшили ей на "дебют", она отправилась в зал. Он был небольшим, уютным, со сценой и маленьким помещением за кулисами. Диана появилась в зале, когда там еще разыгрывался Костя. Вонапец сидел в первом ряду и слушал. Диана подошла и села рядом. Мама Дианы тоже вскоре появилась. Она устремила взоры на сцену: ей нравилось, как играл Костя, и его соната произвела на нее сильное впечатление.

А сейчас я обращу ваше внимание на один интересный момент. Многим из вас он покажется не относящимся к делу и не достойным фиксирования, но в нашем повествовании он очень важен, иначе я бы не стала тратить на него время. Потом вы узнаете, зачем я это делаю.

Когда Диана подошла к Вонапецу и села рядом, дожидаясь конца Костиной игры, он повернул голову и вдруг увидел, что на Диане нет украшений.

- А где у тебя это самое... это... ну, это... - с какой-то важной, высокомерной развязностью заговорил он своим обычным мяукающим голосом, показывая себе на шею.

- Что, бижутерия?
- Ну да, бижутерия, бижутерия. Где? Почему не надела?

- У меня ее нет, - ответила Диана. Вопрос Вонапеца и тон, которым он его задал, показались ей странными: он спрашивал так, будто присутствие бус на шее было для Дианы жизненно необходимым и она была обязана во что бы то ни стало их надеть, иначе случится катастрофа... и в конце концов, какое Вонапецу дело до того, есть у нее бусы или нет? разве это так важно?

- Нет?! Как так нет! Почему ты мне не сказала? Я знал, что ли, что у тебя нет? надо было мне сказать! Где вчера была, почему не сказала, что нет? У меня их полно дома лежит!

- А зачем мне вам говорить? - сие заявление Вонапеца уже не столько смутило, сколько шокировало Диану: странное предложеньице... - Зачем мне у Вас просить бусы? Я что, сама себе не куплю? Мне мама купит...

- Купит! Мама! А вот не купила же! Не могла мне сказать, а? О чем, спрашивается, думала, какой головой! Знал я, что ли? Почему не сказала? Во! В следующий раз буду знать, что тебе бижутерия нужна! Ты не молчи в следующий раз, ты смотри, скажи мне. Хм... хм... нет у нее бус, а она молчит! и у меня не попросит!

В это время Костя закончил разыгрываться, и необходимость в продолжении разговора автоматически отпала. Диана поднялась на сцену, Вонапец сел за инструмент и ударил по клавишам своей пропеллерообразной ладонью. Началась распевка. Надежда Аркадьевна Оболенская наблюдала из зала за происходящим.

В этот день Вонапец почему-то был особенно агрессивным. Его что-то сильно разъедало изнутри. Он весь был пропитан горькой желчью, и как он ни пытался скрыть сие, ему не удавалось: агрессия просачивалась из-под шутовской маски, которую он натянул на лицо.

Присутствие в зале Оболенской, видимо, кипятило ему кровь. Хоть он и пытался делать вид, что не замечает ее, ему исподволь хотелось произвести на нее впечатление. Он странно суетился, размахивал руками, топырил пальцы, корчил рожи и мяукал громче обычного. Его жесты были нарочито вычурны, резки и отрывисты, он пытался блеснуть остроумием, но "шутки" его не воспринимались таковыми. Его кривляния вызывали чувство жалости, хотя он желал выглядеть человеком, отчаянно, до болезни, до сумасшествия преданным работе.

Диана распевалась великолепно. Сегодня с нею происходило нечто уму непостижимое: в середине ее твердого нёба словно в самом деле образовалось отверстие, через которое звук, чистый, звонкий, серебристый, насыщенный обертонами, свободно лился, устремляясь в самое небо и до отказа наполняя собою зал. Однако Вонапец почему-то был недоволен сим звуком! Ему, видимо, нужен был белый сип, плоский и прозрачный, а не насыщенная красками неистощимая звуковая стихия!

- Капризная! Ленивая! - снова замяукал он, показушно кривляясь и стреляя глазами в сторону Оболенской. - Надежда Аркадьевна, вы знаете, что ваша дочь ленивая? - он криво улыбнулся и язвительно прищурил глаза. Костя Зинкин в это время сидел в зале.

- Что? Ленивая? - удивилась Оболенская: сия вонапецкая "шутка" прозвучала слишком откровенным оскорблением в адрес ее дочери. - Первый раз слышу! Первый раз!

В это время в зал вошла Боянова, и Диана под ее аккомпанемент пропела пару произведений из своей программы.

Страх и волнение полностью исчезли, и вера в успех заполнила душу Дианы: у нее так редко бывали дни, когда голос звучал так, как сегодня! Какое счастье, что этот день выпал именно на дату концерта! В глубине души, несмотря на все неудачные репетиции, она уповала на чудо, и оно свершилось!

Продолжение следует...

Лилиана Черновалова
Ульяновск (Россия)

Дополнительные материалы:

[Вернуться]

Raphael cada día

Воскресные чтения с Лилианой Черноваловой

Комментарии