Raphael cada día
Воскресные чтения с Дмитрием Ластовым
Потерявшиеся
Пьеса в 6 частях. Часть III
Памяти Сергея Труханова
Игорь сидит рядом с Таней. Таня дрожит. Игорь снимает с себя куртку и укрывает Таню.
Таня: А ты?
Игорь: Я концертный надену.
Таня: А чего ты не уехал?
Игорь: Вы за остановкой... Упали в общем.
Таня: Как же плохо! Голова, как кочан.
Игорь: Вы заболели?
Таня: Давно.
Игорь: Чем?
Таня: Жизнью.
Игорь: Да ну вас.
Игорь достаёт концертный пиджак и надевает его. Затем достаёт бутылку воды из сумки и платок из пиджака и даёт их Тане.
Таня: Офигеть! Спасибо.
Игорь: Вы всегда такая... грубая?
Таня: Бывает. А пиджак у тебя зачётный, видать много бабок стоит.
Игорь: Стоит. Много стоит.
Таня: Видать.
Игорь: Может, вызвать скорую? Вы больны...
Таня: Не надо. Просто я дура.
Игорь: Заметно.
Таня: Как же холодно.
Игорь: Да уж.
Таня: Я выпила много. День рождения - все пили.
Игорь: И не только пили, видать.
Таня: Не только... Как же холодно.
Игорь: Любите выпить. Рановато. Да и эту дрянь курите.
Таня: Редко, когда тяжко. Курю редко.
Игорь: Всё равно.
Таня: Да что ты знаешь... Жизнь такая. Меня сын тоже гнобит: мама не пей, мама не пей... мама....
Игорь: Ещё и мать.
Таня: Мать. Мне вообще уже куча лет.
Игорь: Вот точно, были бы умнее.
Таня: Я тебе доверилась, а ты...
Игорь: Ладно.
Таня: Выпила я... а потом Ваня меня бесит.
Игорь: Ваня?
Таня: Охранник главный. Бесит он меня. Ладно. Пусть. Вообще всё надоело. Я тут дрянь эту купила.
Игорь: Ну-ну...
Таня: А ты что, святой?
Игорь: Ну нет, не святой.
Таня: Я одна тут, в этом городе, сын на мне, ипотека, Ваня ещё.
Игорь: Охранник?
Таня: Он самый. Уволить могут, работу искать опять... Одни проблемы. А хочется просто хоть ненадолго расслабиться, понимаешь. Курю иногда да и пью-то не часто. Бывает, когда тяжко.
Игорь: Ну, ну...
Таня: А тут, дура, и выпила, и курнула...
Игорь: И понеслось. Так и концы можно отдать. Я уж думал, что помираете. Еле в чувства привёл. Может, скорую?
Таня: Было уже так. Забыла я. Пройдёт. Посидеть надо. А ты это, вроде хороший. Не бросил. Мог бы уехать.
Игорь: Ладно. Автобус когда будет?
Таня: А сколько сейчас?
Игорь смотрит время.
Игорь: Чуть больше трёх часов.
Таня: А больше всё.
Игорь: Что всё?
Таня: Кончились автобусы. Это последний.
Игорь: Как?
Таня: Вот так.
Игорь: А как же уехать?
Таня: А никак. Оставайся тут.
Игорь: Слушайте, у меня дела. Меня ждут.
Таня: Красавчика ждут!?
Игорь: Ну правда.
Таня: О... Это я люблю, когда мужчины просят, когда вы понимаете, что вы такие беззащитные.
Игорь смотрит что-то в телефоне.
Таня: Не ищи. Такси здесь нет. У них тут у всех свои машины, неактуально — сюда такси не ездят.
Игорь: Ерунда какая-то и правда. Как не ездят?
Таня: Тут своё такси.
Игорь: Что?
Таня: Есть ребята — подвозят. Сейчас...
Таня достаёт телефон и набирает номер. Руки у неё дрожат.
Таня: Не бойся.
Игорь: Я не боюсь.
Таня: Да знаю я вас. Как что — так сразу.
У Тани дрожат руки. Таня откладывает телефон и пытается согреть руки.
Таня: Не подумала. Было так уже.
Игорь: Меньше бы пили. Да и...
Таня: Сама знаю.
Игорь: Дайте сюда.
Игорь подходит к Тане и берёт каждую из её рук, дышит на них и трёт их своими руками.
Таня: Горячий ты.
Игорь: Бывает.
Таня: И один.
Игорь: Что?
Таня: А чего один? Грел бы свою там жену.
Игорь: Не до этого.
Таня: У всех вас так.
Игорь: Согрелись? Мне реально в Москву надо быстрее.
Таня: Очередная халтура?
Игорь: Да, очередная.
Таня достаёт телефон, что-то пишет, набирает номер.
Таня: И много дают?
Игорь: Так себе.
Таня: Наш то вообще скупой. Наверное, так себе заплатил?
Игорь: Да.
Таня: Значит, за всё берёшься.
Игорь: Берусь.
Таня: Этот не берёт. Сейчас...
Игорь: Может, кого остановить?
Таня: Если повезёт. Они тут не любят останавливаться.
Игорь: Не отвечает?
Таня: Нет. Сейчас...
Игорь: Может, остановить.
Таня: Сказала же.
Игорь: Что сказали?
Таня: Этот тоже не на связи. Да я тебе говорю, что богатые тут все. Не останавливаются они. А слуги уж точно не остановятся, так как суки они ещё большие.
Слышится звук приближающейся машины.
Игорь: Слышите. Едет.
Таня: Давай.
Игорь бежит останавливать машину. Слышится звук приближающейся и удаляющейся машины. В это время Таня звонит.
Таня: Алло, Костя. Ты работаешь? Нет. В Москве. Ладно. А Серый? Тоже. А Борька? Кого повёз? Ничего. Пока.
Игорь возвращается к Тане.
Игорь: Не остановилась. Какая-то лахудра...
Таня: Они тут все такие. Ты не в её вкусе.
Игорь: Ну и?
Таня: Костя не работает. Остальные тоже.
Игорь: Другие?
Таня: Не берут трубку.
Игорь: Как отсюда уехать?
Таня: О... Уже занервничал.
Игорь: Ну мне надо быть в Москве.
Таня: Пешком. До станции.
: И сколько?
Таня: Часа полтора.
Игорь: Вот с такой шатающейся спутницей? Часа три-четыре.
Таня: Так ты меня решил не бросать здесь?! О, какой галантный.
Игорь: Хотел бы бросить.
У Тани звонит телефон. Она его берёт в руки и смотрит в экран в ступоре. Потом окликает Игоря и быстро, отрывисто, очень нервно начинает говорить. Такое впечатление, что в один миг у неё проходит озноб, и её перестаёт мутить.
Таня: Эй, Игорь! Это мой сын. Его зовут Коля. Он пришёл из школы. Возьми трубку и скажи. Что сказать!? Думай, Таня, думай, что сказать!? Что я в бассейне... Да, я в бассейне, а телефон у администратора.
Игорь: Я не понимаю.
Таня: Это мой сын. Я не могу с ним говорить.
Игорь: Почему?
Таня: Он всё поймёт.
Игорь: Что?
Таня: Что я курила, что я пила. Он чуткий. Он уловит. А я не хочу. Он будет меня ругать. Я... Я... Возьмите, ну придумайте что-то... Прошу вас!
Игорь: Я вас вообще не знаю. Он поймёт, что я вру.
Таня протягивает телефон.
Таня: Поговорите. Вы же артист! Пожалуйста. Быстрее. Главное, чтобы он не слышал меня.
Игорь: Он же всё равно...
Таня: Я выкручусь. Совру.
Игорь берёт телефон, немного думает.
Таня: Ну же!
Игорь нажимает кнопку и подносит телефон к уху. Держит у уха телефон и молчит.
Таня: Ну?
Игорь: Гудки.
Игорь возвращает телефон.
Таня: Я же говорила.
Игорь: Я не понимаю вас.
Таня: У меня очень хороший сын. Он меня постоянно учит. Он очень правильный. Он всё поймёт. Понимаете. Он поймёт.
Игорь: Да уж.
Таня: Он ещё позвонит. И вы ему скажите.
Игорь: Да я не знаю, что сказать. Сами придумайте сначала.
Таня: Вот, точно. Скажите, что я срочно вернулась обратно в дом. А вы охранник. Я у вас телефон оставила. И что я уже еду. Пусть не волнуется.
Игорь: Это уже лучше, чем бассейн.
Таня обхватывает голову руками и склоняется к земле, сидя на лавочке. Игорь непонимающе смотрит на неё. Она плачет или даже скулит. Начинает звонить телефон. Игорь берёт его. Таня продолжает оставаться в прежнем положении, но по ходу разговора распрямляется и внимательно слушает.
Игорь: Алло. Мама!? Её вызвали срочно. Обратно вызвали. Я охранник. Что? Как меня зовут? Игорь. Я это... новый охранник. Она ушла. Её вызвали. Она скоро будет обратно. Хорошо. Я понял.
Игорь отдаёт телефон Тане.
Игорь: Он сказал, чтобы я передал, чтобы вы ехали домой, он делает уроки и варит суп, а потом будет варить макароны.
Таня: Какая же я дура, дура, дура... Я же такая дура.
Таня обхватывает голову и сидит в таком положении, дрожит.
Игорь: Вы как?
Таня смотрит на Игоря и говорит тихо, немного успокоившись.
Таня: Понимаешь, я сейчас подумала... Вот сейчас бы, вот здесь, вот за этой остановкой, ну, сердце бы у меня остановилось бы. Пока скорая бы приехала, не спасли бы. Умерла бы. Я-то ладно. А Коля!? Он же один бы остался. У нас же никого из родственников. Только я и он. А ему всего тринадцать. И квартиру бы отняли, его бы в детский дом. И всё. А о ком я думаю... Ни о ком я не думаю. Трудно мне, выпила... трудно мне — курю эту дрянь, расслабиться хочу... А Коля... лежала бы где-нибудь в морге, а он...
Игорь садится рядом, обнимает Таню и пытается её успокоить.
Игорь: Всё хорошо. Слышишь, хорошо. Успокойся.
Таня: А он бы стоял и опознавал меня.
Игорь: Да что ты глупости говоришь.
Таня: А я бы там лежала. А он остался бы...
Таня плачет.
Игорь: Да успокойся! Ну тише.
Таня: И никто бы ему не помог. Я эгоистка.
Игорь: Успокойся!
Таня: И квартиру бы отняли, и микроскоп бы отняли...
Игорь: Никто ничего не отнимет.
Таня: А он так его любит... И энциклопедии его.
Игорь: Ну тише, тише. На, вытри.
Игорь платком пытается вытереть слёзы у Тани.
Таня: И компьютер бы его отняли, и меня бы он позабыл.
Игорь: Ну не позабыл, всё хорошо. Ну! Ты — жива. Курить не будешь, пить не будешь.
Таня: Я такая слабая. Я такая дура! А он бы один тут.
Игорь: Ну всё, всё. Ну успокойся. Будет. Давай. Всё хорошо.
Таня: И зачем всё так по-дурацки? Я такая... Ой...
Игорь: Всё, давай приходи в себя. Тебе - к сыну, мне - в Москву.
Таня: Ты меня бросишь тут!? Одну!?
Игорь: Ну нет. Сейчас к станции пойдём.
Таня: Я никому не нужна. Я...
Игорь: Ну хватит. Ну что ты... Соберись.
Таня: Я всегда думала, что у меня всё будет, буду счастливой. В школе я любила Петю. Я в него с пятого класса влюбилась. И мне казалось, что мы будем с ним долго жить, семью создадим. А потом я его разлюбила. И по уши влюбилась в Андрюшку из другого класса. И даже стихи писала. Я вообще стихи писала раньше. А потом как-то... Потом пошла учиться, школу окончила. Знаешь, ведь я тоже артисткой хотела быть. Поступала. Много раз поступала. Завалилась. Ну, вернулась к себе в Самару и пошла работать, а вечером учиться. А потом в ресторане, я работала. За мной Вовка стал ухаживать, жить с ним стали. Коля родился. А он охранником у нас работал. Был внимательным вначале. А так пил, а ещё оказалось, что и сидел. Дела тёмные. Меня втягивать стал. И меня так всё это закрутило. И бить меня стал. А я в ответ. А он как пырнул меня, я и сбежала. Взяла Колю, ему года три было, и бежала. Сначала в Ростов, потом в Питере жили, а потом в Москву. Бежали от него, а он искал нас. Как же страшно было. Почему я выбираю всегда не тех. А Вовка... Мы скрывались, прятались от него. А потом он сел. Он кого-то убил, и его посадили, недавно он вышел снова, и ему запретили покидать область. А он звонит мне, часто звонит. Сына украсть хочет. Меня убить угрожает. Какой же ужас это всё. А потом... потом где я только не работала. Как-то в магазин устроилась только...
Игорь: Всё, тише, тише. Всё хорошо.
Таня: Мы же койку на двоих снимали, понимаешь. Большая квартира, и кого там только не было. А Колька и я вдвоем. И обкрадывали нас сколько.
Игорь: Успокойся.
Таня: А в магазин устроилась. Надеялась. А меня подставили. Недостача. И я столько стала должна...
Игорь: Успокойся. Всё хорошо.
Таня: Сейчас, сейчас. Мне надо успокоиться.
Игорь: Всё хорошо. Я тут. Я рядом. Выпей.
Таня берёт бутылку и пьёт воду.
Таня: Когда Коля был маленький, года три ему было, он заболел, сильно заболел. Мы жили тогда в Питере. Зима была, холодно, тротуары заметены — не пройти. На работу надо бежать. А как его оставить. А он мне говорит: «Мама иди, иди. Я справлюсь. Только ты возвращайся. Обязательно»...
Таня опять всхлипывает, её трясёт.
Игорь: Успокойся... всё, всё... У тебя хороший мальчик, большой, умный.
Таня: Умный. Понимаешь, я сама иногда удивляюсь. Я ведь учусь у него. Быть честной, справедливой, достойной. Понимаешь, не я, а он меня учит. Он мой воспитатель.
Игорь: А может, что-то и от тебя.
Таня: Нет, нет... Я такая плохая.
Игорь: Успокойся, ну же... Ну...
Таня: Сейчас... сейчас. Знаешь, я думаю, а когда же было хорошо. Отец от нас ушёл. У мамы свои дела. Да и рано она умерла. Как-то я даже и не переживала. А летом меня отправляли в деревню. Река, поля и такое большое небо, а ночью звёзды... и чувство, что всё ещё будет.
Игорь: Давай я ещё тебе руки потру.
Таня: Не надо, я сейчас, сейчас.. я успокоюсь. Сейчас.
Таня тихо и проникновенно начинает читать стихотворение Марины Цветаевой «Осень в Тарусе». Игорь, приобнявши ее, слушает и одной рукой чуть поглаживает её волосы.
Ясное утро, не жарко,
Лугом бежишь налегке.
Медленно тянется барка
Вниз по Оке.
Несколько слов поневоле
Всё повторяешь подряд.
Где-то бубенчики в поле
Слабо звенят.
В поле звенят? На лугу ли?
Едут ли на молотьбу?
Глазки на миг заглянули
В чью-то судьбу.
Синяя даль между сосен,
Говор и гул на гумне...
И улыбается осень
Нашей весне.
Жизнь распахнулась, но всё же.
Ах, золотые деньки!
Как далеки они. Боже!
Господи, как далеки!
Татьяна заканчивает, и оба молчат.
Игорь: Ты хорошо читаешь. Неожиданно.
Таня: У меня нельзя это всё отнять.
Игорь: Что?
Таня: Вот эти строчки. Это моя отдушина. Плохо мне — читаю. Надо успокоиться — тоже читаю. И как будто я уже другая, понимаешь?
Игорь: А я до сих пор не знаю, как тебя зовут. Кажется, Таня? Хорошее имя. Там тебя по фамилии называли, официально.
Таня: Альдонса.
Игорь: Дульсинея. Правда?
Таня: А зачем... мы как в тумане идём, и скоро всё снова кончится... хорошее, а плохое... Таня.
Игорь: Таня...
Таня: Слушай. У меня же тут в пакете еда есть.
Таня достаёт из пакета пирожные.
Таня: Это я для Коли беру. С них не убудет. Бери. Это тирамису, буше, пражское, эклеры.
Игорь: Не люблю всухомятку. С чаем бы.
Таня: Ешь! Водой запьёшь. Мы люди простые. Бери.
Игорь: А Коле?
Таня: Ему останется. Тут много.
Игорь берёт пирожное и есть его. Таня говорит, потом берёт одно из пирожных. Они разговаривают и съедают несколько пирожных.
Таня: Знаешь, когда-то давно, в школе, у нас были хорошие учителя, и была большая библиотека рядом с домом. Я читала. Много читала. Стихи, романы - всё. И это был мой мир. Такой вымышленный и иллюзорный мир. И я верила, что он может быть реальным. Что этот мир поэзии где-то есть. А его нет.
Игорь: Я тоже много читал.
Таня: Романы про рыцарей?
Игорь: Не только. Чехова читал. Чеховым и живу. Для меня он — отдушина.
Таня: Чехов?
Игорь: Да, да... бывает, едешь вот в такое место...
Таня: Жопу.
Игорь: В такое место и думаешь, куда тебя несёт. А Чехов спасает, вспомнишь его, и как-то можно уже и жить.
Таня: Что же?
Игорь: Да любое. Вот — «одно доброе слово может согревать три зимних месяца». Разве не так?
Таня: Так.
Игорь: Или вот такое — «улыбнись, пусть все ломают голову, что у тебя на уме?». И я улыбаюсь, улыбаюсь и...
Таня: Улыбаешься. Бери ещё. Ешь, не стесняйся. Сладкое помогает при холоде.
Игорь: Или вот - «Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума». Разве не так?
Таня: И сказано это много лет назад. Кажется, это из «Дома с мезонином».
Игорь: Да, оттуда. Хорошая память у тебя.
Таня: А мне нравится «Дама с собачкой». Это одно из лучших. Кажется это про всех нас — ничего нельзя изменить, ничего нельзя поправить, но можно любить.
Игорь: А вот ещё...
Таня: Подожди. Вспомнила. Как-то в театре той зимой, когда я водила на «Вишнёвый сад» хозяйского сынка, в гардеробе услышала разговор двух молодых девушек.
Игорь: Сынку понравился спектакль? Где, в Малом?
Таня: Нет, он играл в телефон. А я наслаждалась. Чеховым наслаждалась. А в гардеробе услышала разговор двух девушек, одна другой говорила, что Чехов - это для отчаявшихся. А ведь правда.
Игорь: Они, эти девушки, ещё ничего не понимают.
Таня: Нет.
Игорь: Тебе лучше? Не так холодно?
Таня: Вроде получше. Спасибо. А когда они поймут, то уже будет поздно, и они отчаются, как и все. Съешь вот это. Оно вкусное.
Игорь: Я не хочу.
Таня: Как не хочешь? Бери.
Игорь берёт ещё одно пирожное.
Игорь: А ещё у Чехова есть вот это - «русский человек любит вспоминать, но не любит жить».
Таня: И что!? Нет, не согласна. А кто-то дал мне жить? Почему мы тут!?
Игорь: Успокойся, Таня!
Таня: Нет! Послушай, он иногда бывает и не прав. Мы вспоминаем, потому что другого у нас нет, лучшего у нас нет. Даже если я сейчас, вот такая растакая Таня, скажу, что я хочу жить... и что дальше!? Что изменится!? Ничего! Мы и вспоминаем, потому что это единственное, что так трудно отнять. Мое огромное небо из детства с его синевой и ночными звёздами никто не может у меня отнять. И это моя отдушина, как и моя поэзия. Понятно?!
Игорь: Согласен. Маленьким, ещё очень маленьким, я попал в театр. И это стало моей мечтой. Я играл в театр, жил театром. Читал Чехова, Островского, ставил спектакли.
Таня: Где ставил?
Игорь: В уме или в туалете. Там лежало на полках много ненужного. Я и придумывал. Я даже придумал себе такую театральную страну.
Таня: Это как?
Игорь: Это когда вся страна — театр. Театраландия. Там живут актёры и играют спектакли, и нет ничего плохого, а только один театр. Я уже не помню. Помню, что много выдумывал. А сейчас уже не выдумываю, а просто вру.
Таня: Все врут. В детстве мы выдумываем, а потом просто врём. Знаешь, ты о Чехове сказал, о театре. Я не люблю это всё ворошить. Я так хотела когда-то стать кем-то, играть, жить настоящей жизнью. Я иногда думаю, а если бы они там, на этих дурацких экзаменах в театральном, меня взяли... Если бы...
Игорь: А если бы был этот театр, если бы прошёл этот экзамен, что, жизнь, стала бы лучше? Не факт.
Таня: Иногда мне снится экзамен. Я много раз поступала. И каждый раз это страшные сны. Но иногда я думаю о том, как всё несправедливо. Если бы всего-то чуть-чуть и жизнь, и не только моя, но и Коли, могла бы быть другой... Другой!
Игорь: Не знаю. Это иллюзии... Вера в то, что где-то кому-то лучше, чем тебе. Была бы ты известной и богатой, что из этого?
Таня: Как что!?
Игорь: В кого бы мы превратились?
Таня: Не знаю.
Игорь: Слуги, деньги, счета, машины, банкеты...
Таня: К этому же все стремятся.
Игорь: А душа. Ведь её не остаётся. А искусство!? Если оно вот в них!? В этих богатых актёрах и режиссёрах!? Нету его, ничего нету. А вот у тебя, у нас она ещё есть.
Таня: Да и у нас ничего нет. Одни неудачи и выживания. По крайней мере у меня. Может, ты-то успешнее...
Игорь: Да, неудачники, да, ничего не добились. Но мы чище, чем все вот эти! Я не предавал никого, никому не переходил дорогу. И это неплохо. Ведь так же!?
Таня: Им тоже всем плохо.
Игорь: Кому?
Таня: Этим всем богатым. Они тоже все несчастные, только по-своему. (Таня показывает на сладости) Бери ещё. Их много. Они все вкусные. Я сама заказывала их.
Игорь: У тебя губа грязная. В креме.
Таня стирает крем пальцем и облизывает его.
Таня: Смотри.
Игорь: Что?
Таня: Бабочка. Летит.
Игорь: Где?
Таня: Ну вот же. Бедняжка. Как же ей холодно. Откуда она?
Игорь: Не вижу.
Таня: Вот же. Вот... Смотри...
Игорь: Проснулась посреди осени.
Таня: Потерялась, потерялась...
Игорь: Жалко бабочку. Замёрзнет.
Таня: Ведь тебе тоже нелегко. (Игорю)
Игорь: Да так.
Таня: Да не выёживайся. Вижу насквозь тебя. Ты такой же, как и я.
Игорь: Да, знаешь, если задуматься, то становится страшно.
Таня: Вот именно, не жизнь — выживание. Когда есть возможность я веду Колю в театр. Как мне хочется, чтобы он кем-то стал, чтобы он не сделал моих ошибок, чтобы он влюблялся в тех, в кого надо, чтобы его любили и он любил, чтобы он объездил весь мир. Когда я росла, у бабушки, она уже умерла, там, в деревне, у нас висела на кухне большая карта. Я её разглядывала и мечтала о городах и странах. А потом выросла и нигде никогда не была. И сейчас, знаешь, я купила эту карту и повесила на кухне. И бывает, по ночам, когда от фонаря свет падает на эту карту, я встаю и иду к этой карте, и смотрю на Сингапур, Рио-де-Жанейро, Токио и такой неведомый и далекий Китай, и мечтаю. Где-то же есть счастье? Где-то же есть счастливые люди? Дай мне гитару.
Игорь: Что ты хочешь?
Таня: Сейчас. Подыграй. Я подхожу к этой карте и тихо пою.
Игорь берёт гитару и начинает наигрывать мелодию песни «Бабочка в Госпитальном саду» (Арсений Тарковский — Сергей Труханов). Таня начинает петь.
Из тени в свет перелетая,
Она сама и тень, и свет,
Где родилась она такая,
Почти лишённая примет?
Она летает, приседая,
Она, должно быть, из Китая,
Здесь на неё похожих нет,
Она из тех забытых лет,
Где капля малая лазори
Как море синее во взоре.
Она клянётся: навсегда! –
Не держит слова никогда,
Она едва до двух считает,
Не понимает ничего,
Из целой азбуки читает
Две гласных буквы – А и О.
А имя бабочки – рисунок,
Нельзя произнести его,
И для чего ей быть в покое?
Она как зеркальце простое.
Пожалуйста, не улетай,
О госпожа моя, в Китай!
Не надо, не ищи Китая,
Из тени в свет перелетая.
Душа, зачем тебе Китай?
О госпожа моя цветная,
Пожалуйста, не улетай!
Затемнение.
Продолжение следует...
Дмитрий Ластов
Москва (Россия)
Дополнительные материалы:
Потерявшиеся
Пьеса в 6 частях.
Часть I
Часть II
И наступает счастье...
Пьеса в 9 частях
Ноябрь
(Простая история
о любви и дружбе)