Raphael cada día

Малага – изумительно красивый город, а в плане культурного богатства это настоящий туристический рай, в котором есть развлечения на все вкусы.

Художественные, исторические, естественно-научные музеи, римский театр и древние крепости, центр Помпиду и набережная, превращенная в выставку современной скульптуры, изумительный парк, не говоря уже о барах и кафе на открытом воздухе... но есть одно очень необычное, связанное с музыкой, место, с которого я начну мой рассказ о Малаге.

Интерактивный музей музыки (Museo Interactivo de la Música – MIMMA) – один из современных музеев-экспериментаниумов, являющийся частью ENoLL (European Network of Living Labs). Он находится на улице Beatas, 15 (как раз на полпути от музея Пикассо до дома Пикассо), и занимает два этажа, где размещается более 1000 экспонатов, причем четыреста из них – музыкальные инструменты. 

Это одна из самых значимых частных коллекций в Европе, в которую вошли инструменты всех эпох и культур. Она была собрана Мигелем Анхелем Пьедрола Орта, а музей был открыт в 2002.

На этом стенде, надев наушники,
можно услышать звуки,
которые обычно не слышны:
это звучание мозга человека,
испытывающего восторг, радость,
грусть, гнев или страх.

Задача музея – ознакомить посетителей с историей музыки и музыкальных инструментов, основами теории звука и звукозаписи, а также, в соответствии с концепцией ENoLL, предоставить всем желающим возможность буквально «на кончиках пальцев» познакомиться с акустикой, поэкспериментировать со звуком и поучаствовать в создании собственной музыки. 

В смутных образах прошлого перед нами проходит история музыки,
всегда сопровождавшей человека.

Выставка музыкальных инструментов, расположенная в черных залах музея, позволяет во всей полноте ознакомиться практически со всеми разновидностями музыкальных инструментов, использовавшихся людьми на протяжении всей истории homo sapiens. И заодно увидеть, как эволюционировала индустрия звукозаписи от фонографов и граммофонов до лазерных и оптических записывающих устройств. 

Ведь человеком всегда двигало желание зафиксировать неуловимые звуки, возникающие только в момент исполнения и исчезающие, как только музыкант отрывает руки от инструмента или певец закрывает рот.

(То самое желание, благодаря которому половина зрителей на концертах Рафаэля смотрит на него через прицел видоискателя кинокамеры или смартфона\айфона\планшета, стремясь увековечить эти волшебные мгновения).

А целый ряд приборов позволяют посетителю поиграть с собственным голосом, послушать тишину или звучание отдельных систем своего организма. В музее можно увидеть и примитивные струнные, в которых в качестве опоры применены витые рога животных, и луки, тетива которых при натягивании издает протяжный звук. 

Морские раковины тоже представлены в этой коллекции, так как они использовались как духовые музыкальные инструменты.

Ведь если раковина достаточно большая, то когда дуешь в нее, она звучит, как рог, и звучание меняется в зависимости от размеров и конфигурации раковины (главное – не забыть сделать отверстие на самом конце). Так что, имея в своем распоряжении достаточно много раковин, можно подобрать целую октаву или даже больше.

Кстати, в музее имеются и сложные погремушки из раковин, первоначально явно носившие сакральный характер. Выглядят они красиво и сейчас могли бы использоваться как украшения. Жаль, что не удалось услышать, как они звучат.

Рога также оказались здесь, так как эти костяные выросты, украшающие головы крупных млекопитающих, издавна применялись для подачи сигналов (вспомним, как трубили в рог рыцари, подъезжая к замку), а в России использовались и как музыкальные инструменты, так как по исполнительским принципам рог близок медным духовым инструментам (в 1751 возникли даже роговые оркестры, но, поскольку на каждом инструменте можно издать лишь один звук хроматического звукоряда, число оркестрантов в них было весьма большим).

Рядом с классическими ярко расписанными африканскими тамтамами высится нечто трудно определяемое, сделанное из черепашьего панциря, к которому прикреплены гриф и четыре струны. Поскольку смычка к нему не положено, я для себя постановила считать «это» гитарой. А совершенно уж непристойно выглядящий инструмент из рогов и металлических пластин поставил меня в тупик.

Естественно, не обошлось на этой выставке без волынки – ведь этот инструмент, связанный в представлении большинства европейцев с шотландскими горцами, в Испании прочно ассоциирован с Галисией, где он является любимым народным инструментом, сохранившим популярным до сих пор. Кстати, о галисийской волынке я уже говорила, рассказывая о музее галисийского народа в Сантьяго-де-Компостела. 

Путевые заметки из Испании. VI. 2017

А галисийский оркестр волынщиков даже побывал в Москве, где дал полноценный концерт на свежем воздухе в одной из старых дворянских усадеб.

Международный день музеев:
праздник галисийской волынки
в Москве. 2014

И, разумеется, представлена богатая подборка струнных щипковых инструментов: это гитароны, мандолины, цитры, домры и прочие хордофоны, среди которых, естественно, особняком стоит испанская гитара, без которой трудно представить себе классического испанца. 

В музее собран солидный комплект андалузских гитар, дающий представление об эволюции этого столь любимого южанами инструмента и различных вариантах его конструктивно исполнения.

Аккордеонам и гармоникам тоже нашлось местечко в этой обширной коллекции – как нашлось для них место на испаноговорящей эстраде, где в их сопровождении звучит знаменитое танго «Nostalgias».

И не могло быть иначе, ведь все мы помним, как Рафаэль напрямую обращается к своему аккомпаниатору со словами «Плачь же, бандонеон»... и было бы странно, если бы в руках у того оказалась флейта или скрипка. Только бандонеон, завезенный в конце девятнадцатого века  в Аргентину и включенный в состав танго-оркестров - именно благодаря ему аргентинского танго обрело свое пронзительное, рвущее сердце звучание.

Медные духовые инструменты также занимают отдельную витрину. И при взгляде на них сразу вспоминается еще одна песня, в которой Рафаэль голосом имитирует звучание трубы – знаменитая «Balada de la trompeta», уже полвека присутствующая в репертуаре Рафаэля и перекочевавшая в фильм Алекса де ла Иглесиа.

Размер залов позволил разместить в экспозиции не только такие крупные инструменты, как двухметровые контрабасы, но даже арфу и рояль. И поразительно напоминающий русские гусли цимбал тоже пристроился на особой подставке в этой витрине со струнными инструментами.

В соседней витрине расположился предшественник современного фортепиано - клавикорд, один из старейших клавишных инструментов, название которого встречается уже в документах, относящихся к 1396 году. А рядом стоит достаточно громоздкая фисгармония – духовой клавишный инструмент, внешне похожий на пианино, но по принципам извлечения звука родственный скорее органу. Кстати, в музее имеется и мини-орган, правда электронный. Звук у него очень мягкий и приятный. С помощью дюжины верньеров можно экспромтом сыграть на нем собственное сочинение.

Но еще веселее было пробовать свои силы при игре на нетрадиционных инструментах. Ряд залов в музее, завершающих экспозицию (они окрашены в красный цвет), заполнен экспонатами, которые можно и даже нужно трогать, они снабжены вывесками «Se ruega tocar (вам надо сыграть)». Тут я порезвилась вволю, извлекая звуки из самых разнообразных, порой просто невообразимых предметов.  Побарабанила по сдвоенному тамтаму и не хуже Садко подергала струны на гуслях. Поиграла на ксилофоне, причем не только в его классическом, но и в первобытном виде (а попросту - на бревне) и металлофоне. 

Извлекла несколько звуков из тибетской чаши. Говорят, на них можно играть просто руками, с силой проводя по металлу, но палочками как-то проще. Может быть, звук получается более резким и отрывистым, зато пальцы целы. Постучала в мощный гонг, гулкие звуки которого более приличествуют огромным просторам Тибета или Анд. Размеры у него соответствующие, и колотушка тоже пропорциональная.  И под конец я даже рискнула взять в руки скрипку, а потом обняться с виолончелью. Правда, Страдивари из меня не вышло, но попробовать-то можно было?  И на виолончели тоже получилось не совсем как у Натальи Гутман, но так я же и не училась играть на сем инструменте (и поняла, что учиться никогда не стану).

В общем, там я почувствовала себя человеком-оркестром. Но - шутки прочь - посещение этого музея действительно очень расширило мои практические познания о природе звука и о собственных музыкальных талантах, проявившихся при тесном общении с инструментами, к которым я никогда не прикасалась (и, скорее всего, у меня никогда больше не будет возможности прикоснуться к ним). Так что я настоятельно советую всем, оказавшимся в Малаге, не пожалеть пару часов на осмотр этого музея - и именно в интерактивном режиме.

Алисия Кучан