Raphael cada día
Субботний вечер с Александром Боярским
Мистер Джаз или некоторые любят погорячее:
глава I, в которой происходит завязка
Романтическая комедия на вечную тему с песнями и танцами, с острыми диалогами, приключенческим сюжетом и добрым концом.
Музыка звучит в джазовой манере. Яркая сцена переливается в лучах разноцветных софитов. На сцене появляются танцоры-«степисты» в ярких костюмах и канотье. С середины сцены вверх уходит серебристая лестница, по краям которой стоят и играют музыканты в белых костюмах.
В лучах прожекторов, в изумительном наряде, на самом верху сценической лестницы появляется молодая и очень красивая певица. Вступление становится все громче, и начинает звучать песня. Песня эта тоже в джазовой манере, но в современной аранжировке. Певица поет и одновременно танцует, медленно спускаясь по ступеням лестницы. Она вместе с танцорами танцует степ. Она входит в раж. Все мелькает в глазах. Она искрометна и крутится и вертится и танцует все быстрее. На сцене, словно вихрь из танцоров и певицы. Все сливается в каком-то фантастическом экстазе... Ну, блеск, просто блеск!
И тут зазвонил телефон. На прикроватной тумбочке заверещала трубка радиотелефона. Из-под одеяла медленно выползла нехилая мужская рука, нащупала дребезжавшую от звонка трубку и уволокла её к себе под одеяло.
- Алё! – просипел сонный голос, - Я Вас пытаюсь выслушать!
- Серёга!!! Ты с ума сошёл! Ты где? – громко кричала трубка мужским рёвом.
- Я тут. А вы?
- Где тут?
- Как где? Во сне! Под одеялом! Говорите! Я вас внимательно слушаю! – медленно ответил спящий. Из–под одеяла также медленно появилась голова с телефоном у уха, хоть и заспанного, но молодого и симпатичного человека лет тридцати от роду, нехотя приходя в себя от доброго сна.
- Твою мать, ты ещё долго собираешься спать! Ты всех нас подставляешь! Ты что, забыл? Сегодня же прослушивание! Там же будет столько народу. Продюсеры, исполнители, музыканты, певцы. Ты что, каждый день выступаешь с концертами по Европе. В кои веки понадобился джазовый коллектив, а он, видите ли, проспал...- трубка наконец перестала изрыгать поток словесной лавы и замолчала.
Сергей улыбнулся, скинул одеяло и уселся на кровати.
- Не ругайся, Палыч! Я такой сон видел, это просто потрясный номер будет. Умереть – не встать! – Сергей ерошил свои волосы левой рукой, словно пытаясь их причесать после сна.
- Я умру явно до того, как ты встанешь! – изрек Палыч.
По Садовому кольцу среди шумного потока разноцветных автомобилей мчался серебристый «Москвич». В салоне автомобиля сидели четыре человека. Трое из них были молодыми ребятами, а четвертый был в летах, с легкой проседью в волосах, в золотистых очках-хамелеонах, в светлом летнем костюме и с сотовым телефоном в руках... Пал Палыч, коммерческий директор группы музыкантов, мужчина в возрасте, как говорят, за пятьдесят, но очень энергичный и достаточно молодцеватый. Это он вел неповторимый диалог с Сергеем, музыкальным руководителем и композитором ансамбля «Арт-Клуб».
За рулем «Москвича» сидел невозмутимый Николай, не обращая внимания на эти разговоры. В данный момент, перед ним была дорога, и более ничего, лишь изредка он посматривал на Палыча, и на его губах появлялась легкая усмешка.
- Опять Серега что-то изобрел? – обратился он к Палычу.
- Сон ему, видите ли, приснился, ясновидец ты наш.
- Какой еще сон? – раздался голос сидящего сзади Глеба.
И только Рудик, гитарист-аранжировщик коллектива продолжал молчать.
В комнате Сергея было светло благодаря полураскрытым шторам. Сергей продолжал сидеть на кровати и говорить в трубку телефона:
- Послушай Палыч, не сердись, но я действительно во сне увидел не только новый номер для нашей программы, но и исполнительницу тоже.
- Какую еще исполнительницу? Ты что, совсем очумел. Чем у тебя голова забита.
- Я серьезно, Палыч! Это будет потрясный номер. Такого уже давно никто не делал, ты понял? – Сергей захлебывался от восторга.
- Да-да, я понял, что ты рехнулся окончательно. Ты когда спать лег, маэстро?
- Часа в два, я песню сочинял. Кстати, классная песенка получилась, хочешь напою?
- Иди ты к черту, маэстро! То ему певицы снятся, то он песни сочиняет. Быстро одеваться, через десять минут мы будем у тебя. Ждем у подъезда. Кастинг не ждет! Пока! – и Палыч отключил мобильник.
На кухне Сергей быстро допил чашечку черного кофе и, уже одетый в легкие светлые брюки и рубашку с короткими рукавами, выскочил в прихожую. Надел белые туфли, тонкий летний пиджак и, открыв дверь, оказался в коридоре. Пробежав один пролет по лестнице, Сергей остановился на секунду у почтовых ящиков, и по привычке заглянул в свой. Когда он его открыл, то увидел на самом дне конверт с письмом. Быстро взглянув на обратный адрес, он ничего не понял, но разбираться сейчас ему было некогда. Сергей сунул конверт во внутренний карман пиджака, быстро закрыл ящик и, дальше побежал по лестнице.
Открылась дверь подъезда, и на крыльце появился Сергей. Он увидел друзей и махнул им рукой.
У обочины, во дворе уже стоял «Москвич» друзей. Глеб и Палыч махали ему руками.
- Серега! Давай быстрей! Опаздываем! – крикнул Глеб.
Сергей уже бежал к машине. Глеб подвинулся ближе к Рудику, который до сего момента все время молчал, а тут вдруг выступил:
- Ну, и долго это будет продолжаться?
- Хорош, Рудик, не заводись! Все хоккей! С кем не бывает?
- Со мной, – произнес Николай, достаточно утвердительно, тоном не терпящим возражений.
Сергей плюхнулся на заднее сиденье «Москвича», и чтобы разрядить накаляющуюся атмосферу, чуть не засмеявшись, произнес: - Знаете, как еврейка приглашает семью к обеду? – все сидящие в машине повернули свои головы к Сергею. – Мойша, детки, быстрее в машину, а то закусочная закроется.
Все прыснули от смеха.
- Намек поняли. Поехали! – сказал Палыч...
И «Москвич» тронулся в путь.
«Москвич» ехал по Садовому кольцу, когда Сергей запел новую песню, которую ребята еще не слышали. Для аккомпанемента, он стал похлопывать себя по коленям. Мелодия им явно понравилась, и они стали тихонько ему подпевать. Глеб достал из кармана пиджака губную гармошку, решил подыграть. Сережка смотрел на проносящиеся за окном автомобиля улицы, дома, вывески магазинов. Он опустил боковое стекло и ветер стал трепать его волосы. Он пел и уже слышал вокруг себя оркестровую аранжировку. Солнце блестело в его глазах, и ему уже грезилось...
Вот он идет посреди широкого проспекта в белом костюме, с тросточкой и в белой шляпе, и поет эту песню. А вокруг проносятся автомобили. А он танцует и поет...
Он танцует и поет на крыше небоскреба, а вокруг него танцует целый ансамбль парней и девушек...
Вот Сергей танцует на лестнице Крымского моста. А вот появляется из-за брызг какого-то фонтана. Как это здорово петь о любви, о мечтах, о счастье...
- Приехали! – вдруг раздался резкий голос Палыча.
И Сергей словно «пришел» в себя, оказавшись в настоящей действительности.
Друг за другом все вылезли из машины. Оглядели многоэтажное здание и направились к центральному входу, поднимаясь по высокой лестнице. Пройдя по длинному коридору, они уперлись в стеклянные двери приемной. Если это место можно было так назвать. Приемная была явно импровизированной на время кастинга артистов. За одним столом сидела одна секретарша, а за другим столом, за компьютером сидела молодая девушка и что-то печатала. Сбоку от них, за большим стеклом находился маленький зал со сценой. На сцене играл джазовый ансамбль, у микрофона стояла певица. Музыка была слышна в приемной, когда туда ввалились ребята с цветами.
- Смотри, Валь, они опять здесь, – это секретарша сказала девушке за компьютером. Та только в ответ слегка улыбнулась.
- Доброе утро. Всем привет! – сказал Палыч и поправил свой галстук.
- Как жизнь девочки? Вы сегодня просто очаровательны! – и Сергей протянул букет цветов секретарше.
Палыч протянул девушке за компьютером маленькую коробочку с сувениром. - Маленький пустячок на память, – и он хитро подмигнул.
- Пустячок, а приятно, – довольная, ответила девушка.
- Здравствуйте, господа. Феликс Михайлович просил его сейчас не беспокоить. Он как раз прослушивает оркестр. Вы знаете, что для гастролей он ищет ансамбль с громким именем, известным вокалистом и собственными песнями.
- Танечка, мы виноваты, что опоздали, но, может быть, Феликс Михайлович уделит нам хоть маленькую такую толику своего времени, и послушает этот замечательный состав. – Палыч облокотился о стол и смотрел в лицо секретарши немигающим взглядом.
- Мы так надеемся на это, – жалобным голосом произнес Глеб.
- Это наш последний шанс, – тихо сказал Сергей.
- Очень жаль, но Он очень занят, – Танечка была неумолима.
- Что же нам тогда делать? Может быть в перерыве? – взмолился Палыч.
- Эй, потише там, не мешайте, – послышался чей-то женский голос из-за двери.
Сергей, наоборот, на этот призыв резко открыл дверь и вошел в зал. За ним внутрь последовали все ребята. Однако дальше не пошли, а замерли у двери.
- Кажется это Катя Белова, – полушепотом сказал Сергей.
- Как хорошо поет, – это уже свою голову просунул Николай.
- Нет. Изумительно! – восхищался Сергей.
Ребята медленно стали продвигаться к сцене.
Было ясно, что голос у певицы есть. Сергей смотрел на неё.
- Я считал, что у неё глаза черные, а ведь они совсем голубые.
- Это тебе тоже во сне приснилось? Слушай-ка, выбрось её из головы. Он готов говорить о ней весь день. – Палыч даже не засмеялся.
- И я о такой мечтаю, но мне достаются другие, – проскулил Глеб.
- Се ля ви, как говорят французы – такова жизнь, – посмотрел на него Сергей, - будь проще и к тебе потянутся, – и слегка улыбнулся.
Ансамбль на сцене стал явно фальшивить, и это привлекло внимание Сергея. Музыканты стали сбиваться с ритма, и певица явно занервничала.
- Не то. Остановитесь. Да хватит же! – она крикнула музыкантам, чтобы они смогли её услышать.
Жюри из продюсеров переглянулось. Феликс Михайлович даже встал. Он расстроился. Что-то явно не складывалось.
- Виктор, я же Вас просила транспонировать эту вещь на полтона выше.
- Мы играем так, как я её аранжировал, – пытался урезонить певицу дирижер.
- Но пою ведь Я! А я буду петь так, как Я хочу!
- Послушайте, это каприз.
- Э, о чем они спорят? – спросил Глеб.
- А... тебе не понять, - Палыч отвернулся от Глеба и посмотрел на Сергея.
Сергей ринулся навстречу певице. Эмоции на сцене дошли до предела. Певица стала рвать ноты.
- Кого публика ходит слушать, Вас или меня?
- Но, мой оркестр...- дирижер взмолился.
- Следующие готовы? – Феликс Михайлович сказал, словно для всех, ни к кому конкретно не обращаясь.
И пока со сцены уходили музыканты оркестра, таща за собой инструменты, на замену им выскочили три человека с электроинструментами, быстро их установили: клавиши на стойке, ударные и вокалист с гитарой у микрофона. Они тут же запели какую-то легкую песенку.
Мы вышли в сад, мы вышли в сад,
Не думая о том,
Как много значил первый взгляд,
В случившемся потом.
И кто теперь из нас за все в ответе?
Ведь мы не дети, ведь мы не дети...
Не обращая внимания на музыкантов на сцене, певица в темно-синем костюме, чуть выше колен, в белой блузке и на каблуках, с копной темных волос подошла к продюсеру и громко, чтобы все слышали, сказала:
- Я не желаю с ними работать – и пошла к выходу.
- Катерина, постой, - Феликс Михайлович повернулся за ней, и тут же обращаясь к коллегам, сказал: - Это ещё что за ерунда такая. Это что, разве джаз? – и пошел догонять Катерину.
- Девушка, извините. – Сергей подошел к ней.
- Да. – Она посмотрела на Сергея.
- Извините, - он посмотрел в её голубые глаза. Круто, Леди, круто, но Вы совершенно правы, я уверен. Такого дирижера надо было проучить за его фокусы.
- Благодарю. – Она уже остыла и спокойно смотрела на молодого парня перед ней.
Подошел Феликс Михайлович.
- Катя, я просто в отчаянии, что так вышло. Это чистая случайность. Поверь, они хорошие музыканты.
- Чепуха это, а не случайность. Дирижер не изменил тональность намеренно, чтобы сбить певицу, – высказался Сергей.
- Кто Вы такой? – Феликс Михайлович повернулся к Сергею.
- Как, Вы разве не знаете Сергея Утехина. Это же Мистер Джаз! – это Палыч влезал в разговор. – Да его вся Москва знает!
- Да?! А меня вся Европа!
- Познакомьтесь Феликс Михайлович, это наш джаз-ансамбль «Арт-Клуб». А перед Вами арт-директор Пал Палыч Раменский. Это я Вам звонил.
- Очень рад, – пробубнил Крутов, и снова обратился к Кате:
- Катя, Вы больше не будете петь?
- Я больше ни одной ноты не спою с этим составом.- Она посмотрела на Сергея. – Мы с Вами где-то встречались? Это было в клубе «Джаз», Вы там играли, верно?
- Да, было дело по весне.
- Вы знаете эту песню? – вдруг спросила он Сергея.
- Нет, но я достану ноты через пять минут. Только скажите.
- Нет, нет, не стоит беспокоиться. А какие ноты у Вас с собой?
Палыч достает из-за спины свою папку с нотами.
- У нас большой выбор. Вот посмотрите, это самая свежая песня. Наш Сережа её только ночью написал. Это как раз в вашем вкусе. Вы её чудесно споете.
- Если Феликс согласен послушать меня с этим джазом, я готова.
- Конечно, Катя. Я прошу Вас.
...Зазвучала музыка лирической песни. Сергей начал дирижировать, потом сел за рояль и стал играть красивое вступление.
Феликс Михайлович сел в кресло, достал сигарету, и к нему сразу потянулись руки с зажигалками, но всех опередил Палыч, дал прикурить шефу. Коллеги даже удивились такой проворности человека. А он стоял невозмутимый, и слушал музыку...
И Катя запела красивым и мягким голосом:
Летний полдень, а в сердце моём
Опять осенний полумрак.
Потому что только, когда мы вдвоем,
Всякая невзгода превратится в пустяк.
Скажешь ты: «Грустить не надо»,
Словно прошумит листва.
Как в жаркий день прохладная тень,
Необходимы мне твои слова.
Словно песня, твой голос звучит,
И в плавном ритме этих слов
Мир прекрасной тайны, наверное, скрыт...
Катя пела песню, Сергей аккомпанировал ей за роялем, ребята старались играть по нотам без единой ошибки. Феликс Михайлович потеплел. В его глазах появилась радость. Он весь засветился. Повернулся то к одному члену жюри, то к другому, и понял, что им тоже понравилось исполнение, песня и сам коллектив. Когда песня закончилась, Феликс Михайлович встал с кресла и поднялся на сцену.
- Божественно, Катя! Это было великолепно! Мальчики, Вы откуда такие талантливые? Почему я Вас раньше не видел? Где Вы пропадали? – и повернувшись к коллегам, произнес: - Пройдёмте в кабинет.
- Аранжировка великолепная. – Катя подошла к Сергею.
- Моя, если честно. Но, важна не аранжировка, все дело в певице.
- Благодарю. Я тронута.
- И Вам спасибо!
Шеф с двумя своими коллегами обсуждал выступление.
- Слушается он очень неплохо. Можете составить контракт.
Палыч просунул голову в приоткрытую дверь и слушал, о чем они там говорят.
- В сущности, очень неплохо. Для начала можно и без громкого имени.
- Хорошо! – сказали коллеги, и пожали друг другу руки. Шеф от неожиданности, удивленно посмотрел на них, но ничего не сказал, и отошел в сторону. Тут же в кабинет вошел Палыч и бросился к Феликсу.
- Решение правильное. Спасибо! Поздравляю Вас! – он слегка суетился. - Вы сделали правильный выбор. Благодаря таким людям, в нашей стране снова завоёвывает популярность джаз, – и тут же: – А скоро премьера?
- Осенью! Но, мне бы хотелось Ваших ребят услышать раньше.
- Нет проблем! Но, до осени ещё полтора месяца. Господин Крутов, если считать, что мы уже договорились, и Вы нас берете в свою программу, и очевидно, что наш ансамбль Вам нравится. – Он сделал маленькую паузу. – Для начала, говоря по-деловому, (Палыч забрался на стол, и закинул ногу на ногу, да так, что стала видна протершаяся подошва его башмака.) – я хотел бы получить небольшой аванс.
- Что, плохи дела?
- Нет. Деньги для меня ничего не значат. Я вспоминаю о них только когда ложусь спать. Нормально. Забота о ближнем. Я просто боялся забыть о них. Как всегда.
Тут Феликс Михайлович увидел протершуюся подошву туфли Пал Палыча, и тот сразу опустил ногу, обескуражено глядя на Феликса Михайловича.
- Это у меня примета такая. Иначе...
- Всё понятно. Приезжайте завтра в клуб «Парадиз», до отъезда на гастроли можете смело там играть, если не будет возражать Катя.
В это время Катя и Сергей под ручку выходили из зала вместе.
- Она не будет возражать, – изрек Палыч. – Я уверен.
- Значит, встретимся в шесть, – это Катя сказала Сергею, держа его за руку у самой двери.
- Пожалуй, это очень рано. Там никого не будет кроме нас.
- А разве это плохо?
- Нет, конечно - сказал Сергей и увел Катю в дверь. – Я буду ждать тебя там. До свидания!
- До свидания! – сказала Катя на прощание и ушла.
- Отлично Феликс Михайлович! Вы не пожалеете. Шеф уходил, и Палыч его тоже проводил до выхода из кабинета.
Сергей и Палыч вернулись в зал.
- Ну, мальчики, дело в шляпе. Ухватили все-таки фортуну за хвост. – Он вышел в приемную и, достав из кармана брюк червонец, положил его на стол секретарши, и со словами: - Вот тебе крошка. Купи себе «Альпен Гольд», – браво вышел за дверь, но через секунду вернулся, положил еще червонец, и добавил: - с орехами! – вышел довольный к ребятам.
- Мальчики, дело улажено. – От радости он потирал руки. - На днях начинаем играть в клубе «Парадиз», ну а потом и Европа, черт побери! Не хило, правда!
- Не будем обольщаться, но для начала не плохо! – Сергей по-дружески ткнул кулаком Глеба и улыбнулся. – Разбегаемся. А то у меня тут вечером намечается деловая встреча, и не мешало бы к ней подготовиться. Я думаю, без обиды, мужики.
- Пора по-бабам! Пора по-бабам! Пора-па-па-па-па-па – запел на мотив известной песенки Глеб, подкалывая Сергея.
- Увидимся, – бросил он ребятам, и скрылся за дверью.- Мужики, роман только начинается! – Палыч приложил палец к губам.
Продолжение следует...
Александр Боярский
Москва (Россия)
Дополнительные материалы: