Raphael cada día

В тёплом зале Ореховых бань, здание которых до сих пор стоит на берегу реки Дарро, под резным сводчатым потолком, напоминающем звёздное небо Гранады, Ибн-Муаммар поведал другу, что с ним случилось минувшей ночью. Всё, кроме того, как он без памяти влюбился в девушку, назвавшуюся принцессой леса и оказавшуюся хитрее самого Аль-Дабаби.

- Как же вы сразу не признали в старом привратнике хитроумного Аль-Дабаби? - удивлялся Ибн-Надим. - Ведь столько времени мы провели вместе! Пусть он скрывал своё лицо, но голос, но фигура!

- Всё дело в том, - объяснял Ибн-Муаммар, нежась в горячей воде, - что он исказил голос. Ведь он узнал меня. Поэтому и фигуру свою он тоже постарался изменить, нарочно ссутулившись и прихрамывая, будто подагрик.

- Подумать только, он перехитрил вас во второй раз! Даже в третий, когда опять украл вашего коня! Похоже, что теперь уже - безвозвратно.

- Меня ослепляла жажда мести, и поэтому я был невнимателен, - предположил Ибн-Муаммар.

- Возможно… Но каков мерзавец этот Аль-Малик! Он хотел убить вас! Нет, напрасно вы простили его. Пожалуй, было бы правильным наведаться в тот дом вместе с кади[11] и начальником городской стражи. Быть может, Аль-Малик ещё не покинул Гранаду…

- Нет, нет, я уверен, что он удрал вместе со своей старой подругой и другими слугами. По всему было видно, что им овладела паника, когда стражники покинули его.

- А какова эта девушка! - восхищённо воскликнул Ибн-Надим. - Обвела вокруг пальца и Аль-Дабаби, и Аль-Малика, а заодно и вас! Сначала похитила сердце Аль-Малика, а потом - сокровища Аль-Дабаби! И теперь, богатая и счастливая, тает в объятиях человека, которого любит… Скажите, а вам она понравилась?

- Я нашёл её весьма привлекательной, - робко признался Ибн-Муаммар, смущённо потупив взор.

- О, теперь я вижу, что и вы не устояли перед женскими чарами, мой друг! Вы влюблены! - рассмеялся Ибн-Надим. - Не томите меня, расскажите всё без утайки.

И Ибн-Муаммар поведал другу важные подробности своего ночного приключения.

- Воистину, то, что случилось с нами, достойно того, чтобы передаваться из уст в уста, - воскликнул Ибн-Надим, когда Ибн-Муаммар закончил своё повествование. - Да, а где перстень, который вам оставил на память Аль-Дабаби?

- Так вот же он, - ответил Ибн-Муаммар, поднимая из воды правую руку. - Я его сразу же надел. Он теперь всегда со мной.

- И что вы нашли внутри?

- Одинокое, иссохшее гранатовое зёрнышко, - печально вздохнул Ибн-Муаммар. - Настоящее, но давно увядшее гранатовое зёрнышко. Тут оно и покоится, как скорбный знак моей неудавшейся любви.

- А вы уже прочитали, что написано крышке перстня?

- Не успел, - признался Ибн-Муаммар. - Созерцание куфической вязи не терпит суеты. Наверное, какое-нибудь изречение из Корана. Может, вы возьмётесь прочесть? Сейчас я сниму перстень… Нет, не получается. Видно, я распух от воды, как верблюд! Уж попытайтесь прочесть с моей руки, мой друг, если вас не затруднит.

- С удовольствием, - согласился Ибн-Надим и принялся рассматривать письмена. - Да, рисунок здесь непростой… Итак, вот что здесь вырезано: «Пусть обойдёт меня Всевышний земною славою и богатством, но не оставит без взаимной любви». Неплохо сказано!

- Похоже, что у автора этого изречения, как и у меня, было разбито сердце, - заключил Ибн-Муаммар. - О, Аль-Дабаби! Ты нашёл самый подходящий для меня подарок!

- Пожалуй, что так, - согласился Ибн-Надим, открывая крышку перстня. - Ай! А вы шутник, мой дорогой друг! Смотрите-ка, а он цел!

- Кто - он? - непонимающе спросил Ибн-Муаммар. - И почему это вы называете меня шутником? Не будь вы моим другом, я бы счёл это оскорблением. Я никогда не позволяю себе шутить. Ибо сказано, что шутка - удел глупцов!

- Так посмотрите сами, - Ибн-Надим осторожно протянул раскрытую ладонь к глазам Ибн-Муаммара. На ней, мерцая, как капля крови, лежал рубин, огранённый в виде гранатового зёрнышка.

- Не может быть! - взволнованно воскликнул Ибн-Муаммар, взяв камень. - Зерно волшебного граната! Или драгоценный, но пустой камень? Клянусь небом и всеми частями света, мой друг, что когда я впервые открыл крышку перстня Аль-Дабаби, там не было ничего, кроме обыкновенного гранатового зёрнышка! Мёртвого, как моя увядшая любовь…

- Скорее всего, от переполнявшего вас горя вы приняли желаемое за действительное - усмехнулся Ибн-Надим. - Вам хотелось увидеть погибшее гранатовое зёрнышко, вот вы его и увидели. А это - рубин! Но насколько он волшебный, знает только его прежний хозяин, Аль-Дабаби.

- Во всяком случае, мы не в силах проверить, так ли это, - огорчённо заметил Ибн-Муаммар. - Ведь мы не знаем заклинания…

- Ого, да это не всё! - от удивления Ибн-Надим едва не выскочил из бассейна. - На обратной стороне крышки - другая надпись! Это стихи. Вот, послушайте:

В сем камне - кровь волшебного граната,
А в ней - любовь, и почести, и злато.
Тебе же выбирать: что посчитаешь лишним?
А жить, иль умирать - решенье за Всевышним.

- Какие прекрасные слова, - восхищённо произнёс Ибн-Муаммар. - Как там сказано? «В сем камне - кровь волшебного граната, а в ней - любовь, и почести, и злато…» Неужели этот рубин - действительно волшебный? Но иначе, зачем неведомому мастеру-поэту вырезать такие стихи на крышке перстня?

- Не знаю, не знаю, мой друг, - Ибн-Надим задумчиво погладил свою бороду.

- А я знаю! - вдруг торжествующе воскликнул Ибн-Муаммар. - Помните, что пожелал мне на прощанье Аль-Дабаби? Найти свою любовь, которую он променял на злато! И теперь, когда мы прочитали письмена на перстне, у меня нет сомнений, что этот рубин - волшебный! А надпись на крышке - и есть необходимое для волшебства заклинание!

И не успел Ибн-Надим разомкнуть уста, как его друг проглотил камень со словами:

- Пусть обойдёт меня Всевышний земною славою и богатством, но не оставит без взаимной любви!

И, едва успев сказать это, купец… исчез. Растаял, как утренний туман над озером.

Напрасно Ибн-Надим заставлял служителей Ореховых бань спускать воду во всех бассейнах, заглядывать в каждый угол, лазать по крышам и подвалам, проверять каждую комнату и даже простукивать стены. Несчастный Ибн-Муаммар таинственным образом исчез. Остался лишь перстень, на беду подаренный ему хитроумным Аль-Дабаби.

Погоревав, Ибн-Надим приступил к делам. Он взял на себя заботу о слугах и товарах пропавшего друга и проследил, чтобы вырученные от продажи деньги достигли родни Ибн-Муаммара в Дамаске. Себе он из этой суммы не взял ни дирхема, как ни умолял его главный погонщик Ибн-Муаммара, пытаясь вознаградить за участие и доброту. Но Ибн-Надим попросил отдать ему только злополучный перстень, на память о пропавшем друге.

Занимаясь торговыми хлопотами, Ибн-Надим подружился с одним из старейших купцов Гранады, мустарибом Ибрахимом Аль-Саидом, который принял большое участие в улаживании дел, связанных с продажей товаров Ибн-Муаммара. Ибн-Надим часто бывал дома у старика и познакомился с его семьёй. Ему было и неловко, и очень приятно оттого, что всегда, когда он приходил к Ибрахиму Аль-Саиду в гости, тот всегда просил прислуживать им за столом свою младшую дочь, Сару. Её густые русые косы и синие, как небо, глаза, долго ещё снились Ибн-Надиму, когда он вернулся в родной Каир. Он жил там безбедно, время от времени отправляясь купеческими путями в разные страны. Но никогда больше не слышал Ибн-Надим ни о волшебном гранате, ни о несчастном Ибн-Муаммаре, ни о хитроумном Аль-Дабаби, ни о красавице без имени, которая называла себя принцессой леса. Он так и не женился; отчего-то его сердце было глухо к любви. Ибн-Надим сам не понимал, почему. Он носил перстень Ибн-Муаммара, никогда не снимая, и никогда не открывал его крышку. Он и так наизусть помнил надпись, вырезанную с её обратной стороны. Как и помнил, что перстень давно пуст, как его душа. 

И вот однажды, когда уже прошло много лет, закончив дела на городском рынке, и сидя в любимой кофейне близ мечети Аль-Азхар, Ибн-Надим снова услышал о волшебном гранате. Рассказывал какой-то путешественник:

- Говорят, что волшебный гранат растёт только в стране Аль-Андалус в заповедной долине, а цветёт и плодоносит только в холодный месяц мухаррам. И в каждом плоде его заключена таинственная сила джиннов Пламенных гор. Каждое его зерно - отборный рубин. И если бросить его в верблюжью мочу, то она затвердеет и обернётся ладаном, если бросить в лошадиный навоз - то он тотчас превратится в золото, а если в куриный помёт - то в серебро!

Слушатели восхищённо цокали языками и воздевали руки к небу, а путешественник тем временем, продолжал:

- Охраняют дерево волшебного граната три огнедышащих чудовища. Каждое о пяти головах, с девятью хвостами и двенадцатью лапами. Горе тому, кто приблизится к ним! Их нельзя убить, но можно обмануть, если воспользоваться опахалом из перьев птицы Рух. Дуновение этого опахала заставляет чудовища замирать на месте и становиться робкими, как ягнята. Но если похититель волшебных гранатов замешкается хоть на миг и прекратит размахивать опахалом, чудовища тотчас растерзают его или сожгут!

Слушатели вновь восхищённо зацокали языками и замахали руками.

- Простите, уважаемый, а откуда вам это известно? - вежливо поинтересовался Ибн-Надим у рассказчика; ему уже порядком поднадоела та чушь, которую чужеземный болтун вливал в уши посетителей чайханы.

- В Севилье я встретил человека, который рассказал мне, что знает одного счастливца, который разбогател с помощью волшебного граната, - важно ответил путешественник.

- А с этим счастливцем вы встречались? - продолжал допытываться Ибн-Надим. - Что он вам рассказал о том, каким образом ему удалось разбогатеть?

- Нет, не встречался, - смутился путешественник. - Но к чему эти вопросы, позвольте?

- Да к тому, - поднялся со своего места Ибн-Надим, - что один завистник оболгал своего соседа, наплёл про него небылицы заезжему болтуну, а этот болтун теперь разносит их, как заразу! И люди слушают его, разинув рты, не понимая, что их кормят падалью, а не рахат-лукумом! Знаете ли вы, что перед вами человек, который держал на ладони рубиновое зёрнышко волшебного граната? Которое погубило моего лучшего друга, то самое, что когда-то лежало вот тут, под крышкой этого перстня!

Ибн-Надим в сердцах открыл перстень, и посетители кофейни ахнули. Яркий свет ударил им в глаза. Замер, словно поражённый молнией, и Ибн-Надим. Ещё бы! Под золотой крышкой лежал, излучая кровавое сияние, небольшой рубин, огранённый в виде гранатового зёрнышка. Откуда он взялся? Вернулся на место, после того, как исполнил желание несчастного Ибн-Муаммара? Или это был новый камень, неизвестно как народившийся в перстне или явившийся из колдовского мрака? Ответов не было.

Ибн-Надим опустился на подушки и закрыл лицо руками.

 [11] Кади - судья (араб.).

Продолжение следует...

Дмитрий Седов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы: