Главная / Inicio >> Рафаэль каждый день / Raphael cada día >> Субботний вечер с Дмитрием Седовым

Raphael cada día

20.04.2019

Субботний вечер с Дмитрием Седовым


Волшебный гранат 
(романтическая сказка страны Аль-Андалус). 
Часть ХII и XIII

Он оглох. И долго ничего не слышал. Он ослеп. И долго ничего не видел. Он ничего не чувствовал. Потому что почти умер. Сначала он услышал звук. Это была какая-то песня. Наверное, колыбельная.

Потом он увидел свет. Наверное, это было солнце. Потом он почувствовал, как кто-то коснулся его лба. Наверное, женская рука. Потом он увидел её. Она склонилась над ним, и густые русые косы упали ему на лицо:

 - Тебе очень больно? - спросила она, и в сильных синих очах её вспыхнули угольки, как от затухающего костра.

- Нет, - с трудом ответил Ибн-Надим, не в силах подняться; словно кто-то положил ему на грудь свинцовую плиту. - Кто ты?

- Я - твоя любовь, мой господин, - улыбнулась девушка, ласково гладя ему щёки.

- И как же зовут мою любовь? - улыбнулся в ответ Ибн-Надим.

- Твоя госпожа, - весело рассмеялась незнакомка.

- Скажи: где я? - снова спросил Ибн-Надим; ему хотелось поскорее сдвинуть с груди ненавистный свинцовый груз, и он попытался приподняться на локтях. - Я умер? Я - в раю?

- О, нет, - девушка строго погрозила Ибн-Надиму розовым пальчиком. - Тебе ещё рано думать о смерти, мой господин! Ведь ты ещё не женился на мне. Обещай, что сделаешь это.

- Обещаю, - прошептал Ибн-Надим.

- Вот и отлично, - девушка нежно поцеловала его в губы. - Теперь мы с тобой связаны навеки.

- Но где я? И что со мной случилось?

- Ты - в доме моего отца. А я - дочь хозяина волшебного граната, - ответила девушка так буднично и просто, будто Ибн-Надим сам давно должен был знать, что это так. - Вот только ты выбрал не самый лучший способ для возвращения.

- Я не совсем понимаю... - Ибн-Надим ощутил, как свинцовая пластина на его груди постепенно тает, принося облегчение. - Если это одна из шуток шайтана, то одна из самых удачных его шуток.

- Причём здесь шайтан? - удивилась девушка. - Ему сюда дорога заказана.

- Но перстень...

- Ах, перстень! - воскликнула девушка. - Не надо приплетать сюда шайтана: ты сам бросил в огонь мой подарок!

- Твой подарок?!

- Конечно! Послушал этого старого мошенника, Аль-Дабаби, что наплёл тебе глупые сказки о коварном шайтане! Когда на самом деле, ты мог бы просто проглотить рубиновое зёрнышко, и тотчас оказался бы здесь.

- Как мой друг Ибн-Муаммар?! 
- Да, как твой друг Ибн-Муаммар. 
- Так он жив?! Где он?!

- Да. Он муж моей сестры. Не помню, какой по счёту. Но знаю, что она старше меня. Нас так много, как много зёрен в волшебном гранате. Зато имя - одно на всех.

- Но всё же, где я? - спросил Ибн-Надим. - Если не в стране Аль-Андалус, то где? Где находится дом твоего отца? Твой дом, наш дом, моя любовь?

- Там, где твоё сердце, мой господин.
- И как тебя зовут, невеста моя?
- Гранада, мой господин, Гранада...

И девушка поцеловала Ибн-Надима так, что у того закружилась голова...

Когда Ибн-Надим очнулся, он понял, что снова один. Аль-Дабаби хитроумный остался верен себе и покинул лощину с обоими конями. Не забыв прихватить не только кошелёк своего ночного собеседника, но даже его новые туфли. Видимо, старый мошенник знал, чем может обернуться метание в огонь перстня шайтана. Или, всё-таки, перстня дочери хозяина волшебного граната? Но, так или иначе, Человек с тысячью имён скрылся, унеся с собой ответ на этот вопрос.

Белое солнце, поднимающееся из-за чёрных гор, щедро водило то розовой, то золотой кистью по жемчужным гривам облаков. Небо меж ними быстро наполнялось густой синевой, как быстро наполняется кувшин девы, берущей воду из фонтана. И Ибн-Надим, лёжа в густой траве, чувствовал, как вздыхает земля, просыпаясь. Лёгкое шуршание и треск постепенно наполняли лощину.

Рождался новый день.

Ибн-Надим лежал и смотрел на облака. Необычная лёгкость охватила его. Он не помнил, что произошло после того, как он бросил перстень в огонь. Да и не пытался вспомнить. Он лишь держал в памяти удивительный сон, пригрезившийся ему, когда он вдруг провалился во тьму. И ему было важно, что он чувствовал теперь, когда очнулся. Он больше не печалился о друге, не проклинал Аль-Дабаби, не жаловался на судьбу. Он просто хотел жить.

background, beautiful, beauty

Ибн-Надим поднялся и сел. И увидел, что сидит на ковре из алых маков. Они как по команде раскрыли желтоглазые лица, и теперь жадно впитывали кровь утренней зари, наполняя ею каждый лепесток. Не было даже намёка на то, что минувшей ночью кто-то здесь разводил костёр. Лёгкий, прохладный ветер лизнул Ибн-Надима в лицо, словно позвал в дорогу.

Ибн-Надим встал, и пошёл в сторону Гранады. Босиком. Без единой монеты. Как дервиш. Только без посоха. Он знал, что ему нужно.

Он навсегда поселился в Гранаде, на одной из улиц Альбайсина, недалеко от Ореховых бань. Он перестроил купленный дом так, что значительная его часть была отдана саду, в котором Ибн-Надим посадил гранатовые деревья. А потом он женился. На девушке с русыми косами и синими, как небо, очами. На дочери мустариба Ибрахима Аль-Саида. Кстати, Сара была как две капли воды похожа на ту девушку, что перехитрила самого Аль-Дабаби.

Но об этом знаем только мы с вами.

Дмитрий Седов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы:

 



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.