Главная / Inicio >> Рафаэль каждый день / Raphael cada día >> Воскресные чтения с Дмитрием Ластовым

Raphael cada día

08.03.2020

Воскресные чтения с Дмитрием Ластовым


Пиарщики 
(невольная фантазия или просто комедия)
Часть IV

Фойе. Вечер.

Костя: И что мы имеем?

 

Яна: Полный зал. Толпы народа. Пройти негде.

Петя: План перевыполнен. Билетов нет. 

Яна: Перекупщики скупают билеты и дежурят перед театром до открытия кассы.

Петя: Вперёд графика начинаем продажу билетов на следующие месяцы, на год вперёд.

Костя: Звонили из одного банка, хотят выкупить зал целиком.

Яна: У них там много импотентов или жирных?

Костя: Да дилемма другая.

Петя: Какая же?

Костя: Тот же спектакль хочет целиком выкупить мэрия.

Яна: Тот же!?

Костя: Да. И как быть, не знаю. И с банком ссориться не хочется, и с мэрией. А они уперлись. Хотят и всё.

Яна: Да уж.

Петя: А я на следующий месяц уже четыре спектакля так продал: один - нашему рынку, другой - учителям, третий - полиции, четвёртый - уже не помню кому.

Костя: Я вот думаю, и какой же у нас тогда театр, раз мы продаёмся так оптом?

Петя: Да ладно. А про свой банк и мэрию ты у Антона спроси. Он умный – пусть думает.

Яна: Звонили из соседних театров, хотят заимствовать наш опыт.

Петя: А «Трём девушкам в голубом» хотят дать Золотую маску.

Костя: И разве это не победа!?

Яна: Как-то всё странно.

Петя: Ну да, столько времени влачить жалкое существование и тут...

Костя: Толпы жаждущих приобщиться к искусству...

Яна: Да ты бы их видел! Перед началом я зашла в зал и была в шоке.

Костя: А что там?

Яна: Сидят мужики всех наружностей, расставив ноги, с расстёгнутыми ширинками.

Петя: Весело.

Яна: Толстые-толстые дамы просто жмутся к сцене.

Петя: А ещё толпа паломников на галёрке.

Яна: Да, которые крестятся, молятся...

Костя: Ну и весело. То был один человек, а то толпа... Играй — не хочу.

Петя: А я думаю, что они всё равно не будут довольны.

Костя: Кто?

Петя: Актёры. Вот увидишь, что Зуева скажет сегодня.

Яна: Она попросит оградить её от такой публики.

Костя: Ну да.

Петя: Слушайте, а не погорим ли мы тут?

Костя: Да почему?

Петя: Ну, так...

Костя: Билеты проданы, продаём на следующие месяцы. Театр выдвигают на премии. Говорят во всех СМИ. Сегодня появился репортаж, где раскрывают многолетние отношения между Котовой и режиссёром Кузькиным... И самое главное, они сами всё это завертели. Зуева на камеру кричала, что Котова спала с режиссёром Кузькиным, а журналисты всё это растрезвонили. Сам Антон Юрьевич говорил о важности быть открытым и приводил примеры. Что не так?

Яна: Флюгеры они.

Петя: Кто?

Яна: Театр, да режиссёры.

Костя: Как бы ему теперь не разорваться на части.

Яна: Почему?

Костя: Обслуживать и правых, и левых, и самому не запутаться. Ладно, Яна, созвонись с Ростовом, пусть подтвердят бронь, там группа паломников.

Яна: Хорошо.

Костя: А ты Петя свяжись насчёт плана на следующие месяцы. Надо на все сайты спустить информацию. Кстати, бюджет нам увеличили, деньги текут рекой.

Яна и Петя уходят. Костя ходит по фойе. Слышится, что идёт спектакль. Шум зрительного зала, аплодисменты. Костя ходит в задумчивости по фойе. Появляется Антон Юрьевич. У Антона Юрьевича большой синяк.

Костя: Что это у вас?

Антон Юрьевич: Упал я, упал. Темно было.

Костя: Не больно?

Антон Юрьевич: Видал, видал! Полный зал!

Костя: Тут вопрос есть один.

Антон Юрьевич: Глобальный, а!?

Костя: У нас всякие инстанции залы целиком покупают.

Антон Юрьевич: Ну и… Это же хорошо! Деньги безналом, все сразу.

Костя: Так вот, тут на 27-е.

Антон Юрьевич: Надо же, на эту скукотищу…

Костя: Ну да. Так вот, сначала из банка позвонили и договорились, что они выкупают.

Антон Юрьевич: Ну и здорово!

Костя: Так вот, а потом из мэрии позвонили и тоже 27-е хотят. И никак…

Антон Юрьевич: Что никак!?

Костя: И никакой другой спектакль не хотят. Только 27-е им подавай. Я в банк позвонил, а они уже деньги перевели. А мэрии я говорить не стал, что продали. Мы же их всех в зале не уместим.

Антон Юрьевич: Не уместим. Проблема. Мало их – плохо, много их… Слушай, а давай так.

Костя: Как?!

Антон Юрьевич: Давай так. Эту скукотищу я сокращу в два раза – так часа на полтора. Начало для мэрии сдвинем с семи вечера на шесть. Они всё равно там не работают. А для банка начало сдвинем на восемь - эти пусть и поработают. И как раз всех и обслужим! А!

Костя: Гениально. А артисты!?

Антон Юрьевич: А они пусть работают! Это их дело! Их дело – играть! А им хлопать будут, и в кармане будет что. А то тут ходят, мне пишут жалобы, что зарплаты маленькие. Пусть теперь придут! Ироды! Эта Зуева…

Костя: Залы теперь полные…

Антон Юрьевич: Я всегда говорил, что настоящее творчество, настоящая режиссура найдёт своего зрителя. Вот и нашла. Пусть радуются. А я ещё не то придумаю! Пока вы там сидели в своей каморке, я ставил грандиозные спектакли и ещё поставлю более грандиозные спектакли. Я собираюсь поставить настоящую древнегреческую трагедию, она будет идти восемь часов подряд на...

Костя: Круто!

Антон Юрьевич: Она будет идти максимально приближенно к подлиннику.

Костя: Это как?

Антон Юрьевич: На древнегреческом.

Костя: А зрители поймут?

Антон Юрьевич: Настоящие ценители поймут.

Костя: Думаете?

Антон Юрьевич: Это вопрос творческий, чисто режиссёрский. Тебе не понять.

Костя: Ну да...

Антон Юрьевич: Ну ладно. Вот это артисты помучаются играть! А пару спектаклей – зараз, банкирам и мэрии – пусть радуются. Слушай, помрежа не найду и завтруппой, где они?

Костя: Не знаю.

Антон Юрьевич: Вот увидишь их, скажи. Завтра Хмурову, Жукову, Петрову снимаем со спектакля.

Костя: Это с «Трёх девушек в голубом»?!

Антон Юрьевич: Да, да... И срочно надо вызвать Захарова, Клюева и… кто у нас там покрасивше?

Костя: Баев.

Антон Юрьевич: Да, да, его... Срочно. Надо завтра же всё отрепетировать.

Костя: А афиши менять? фамилии менять?

Антон Юрьевич: Нет! Ни в коем случае. Это будет такой секрет.

Костя: Понятно.

Антон Юрьевич: Костя, надо быть в тренде. Надо идти по-новому.

Костя: Сегодня ползала паломников.

Антон Юрьевич: И в то же время надо не забывать и старое. Надо искать компромиссы между прошлым и будущим. И я подумал тут, что театр как раз и призван находить эти компромиссы.

Костя: Люди притащили на спектакль трехлитровые банки с водой и просят Козлова их зарядить.

Антон Юрьевич: А он?

Костя: А он во время антракта их заряжал!

Антон Юрьевич: Вот! Вот! Учись, Костя! Я верил в Козлова. Это настоящий артист! Он играет роль! А самое главное, что люди втягиваются в эту постановку. Как говорил Олег Ефремов, главное - это сопереживание, сопричастность, когда нет границ между сценой и залом, а!

Костя: Их и вправду там уже нет.

Антон Юрьевич: А вот Зуева у меня вызывает опасение. Она не прониклась идеей нового театра.

Костя: Вижу.

Антон Юрьевич: Она старомодна, а в новом театре, театре компромиссов, театре для всех — такой быть нельзя. Вот так.

Костя: Это точно.

Антон Юрьевич: А как тебе идея моей древнегреческой трагедии?

Костя: Мы не соберём зрителей, если честно. Восемь часов и на древнегреческом...

Антон Юрьевич: Вот и ты, Костя, не понимаешь режиссёрского замысла, не зришь, так сказать, в корень.

Костя: Да. Не зрю.

Антон Юрьевич: Ты что думаешь, что я дурак?

Костя: Нет.

Антон Юрьевич: Я поставлю туда наших красавцев - Клюева и Захарова...

Костя: И Баева.

Антон Юрьевич: И Баева. И раздену их.

Костя: Разденете?!

Антон Юрьевич:  Да, раздену. Ведь мы идём к истокам.

Костя: А поймут?

Антон Юрьевич: А жрицам повешу кресты. Они будут предвестниками новой эры.

Костя: Весело.

Антон Юрьевич: Нет, это будет спектакль эпохи, сочленение древнегреческой трагедии и современного мировоззрения. И надо туда позвать какого-нибудь экстрасенса.

Костя: Всё хорошо. Но древнегреческий?..

Антон Юрьевич: А это задумка.

Костя: Какая?

Антон Юрьевич: А зачем текст? Зачем его слушать? Это пусть артисты учат. Представляешь, сколько им учить — заняты, не пристают. Сидят и учат. Хорошо!

Костя: Хорошо. А зрителям?

Антон Юрьевич: А зрителям тоже хорошо. Зачем им понимать этот глупый текст.

Костя: Как так!?

Антон Юрьевич: Смотри, кто-то пусть сидит с умным видом и смотрит это всё, и думает, что это имеет большой смысл. Ведь есть такие театралы, которым показывай в течение часа палец, и им этого достаточно.

Костя: Ну да.

Антон Юрьевич: Другие пусть смотрят на причиндалы артистов.

Костя: А артистки?

Антон Юрьевич: Точно. И артистки… Так вот, остальные пусть смотрят на артисток. Пусть думают, что это что-то высокоморальное и божественное, отсылающее нас к каким-то истокам.

Костя: А на самом деле?

Антон Юрьевич: А кто понимает, что такое это «на самом деле»?

Костя: Не знаю, вы же режиссёр.

Антон Юрьевич: Вот, Костя, то-то и оно! Миф это. Раз клюют они на всё — надо всё это смешать и побольше. Напихать туда ненужных смыслов, религии, антирелигии, неясных метафор и древнегреческого, чтобы никто окончательно ничего не понял.

Костя: А зачем нужно такое?

Антон Юрьевич: А ты думаешь, кто-то вообще понимает, зачем что-то нужно. Артисты талдычат тексты, которые им непонятны, играют мизансцены, которые им чужды... Режиссёры делают умный вид, и как будто только им что-то ясно или понятно.

Костя: А на самом деле!?

Антон Юрьевич: А на самом деле, такое впечатление, что никому ничего непонятно. Я отдал двадцать лет театру, ставил замечательные спектакли. И что? это было кому-то нужно!? А стоит только белое назвать чёрным, а чёрное белым - и что? Ты что думаешь, что я не понимаю. Понимаю, ещё как!

Костя: А может, не надо эту древнегреческую.

Антон Юрьевич: Надо, надо! Пусть восемь часов сидят и мучаются. Ещё и дверь надо закрыть и не выпускать в туалет.

Костя: Зачем!?

Антон Юрьевич: А чтобы искусство острее воспринималось.

Костя: Скоро конец спектакля, слышите?

Антон Юрьевич: Слушай, я тут с тобой разоткровенничался. Не говори никому, понял?

Костя: Да.

Антон Юрьевич уходит.

Костя: Театр... И ведь поставит эту древнегреческую... и ведь на восемь часов... И что самое противное, ведь дадут ему за это премии и получит он признание, и писать будут, а ведь всё это признание, все эти награды — только из-за этой шумихи, из-за этой Котовой, из-за этих голубых. Ерунда какая-то! Если ты такой раскрученный, то что же — ковыряйся три часа в носу и тебе за это будут и награды, и почёт. Абсурд!

Костя уходит.

Свет гаснет. 

Продолжение следует...

Дмитрий Ластов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы:

Пиарщики 
(невольная фантазия или незамысловатая история)
Часть I
Часть II
Часть III

Дорогой мой Рафаэль... 

Ноябрь
(Простая история  о любви и дружбе)

 
 
 



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.