Raphael cada día

09.12.2017

Приключения отважного шевалье Антуана де Фаланкура:
глава пятая, в коей Молодой человек оказывается на необычном ужине, и
глава шестая, в коей необычный ужин прерван необычным происшествием

В определённый час Молодого человека разбудили. Довольно ощутимым похлопыванием по плечу. Слуга сделал это несколько грубо, но лишь для того, чтобы привести гостя в чувство. Так как это означало приглашение на ужин, от которого невозможно было отказаться. Ибо это мог быть последний ужин в жизни Молодого человека. Как, впрочем, и всех остальных, с кем в тот вечер свела его судьба в столовой трактира.

Когда Молодой человек спустился вниз, он стал тринадцатым. Хозяин был уже не в счёт: дремал в своём углу. Остальные обитатели «Румяной пастушки» почти расселись за длинным сервированным столом. Среди собравшихся особенно выделялись: брюнет, важный и надменный, как китайский мандарин; длинноногий, как журавль, человек в поношенном камзоле; усач, быстрый и резкий в движениях, как смычок итальянского скрипача или шпага испанца; чересчур улыбчивый месье со шрамом-полумесяцем на лбу; и, пожалуй, всё.

Остальные мужчины выглядели вполне обычными, серыми и неприметными, несмотря на пестроту их одежд. Даже чёрная повязка на глазу у одного из них не выделяла его из общей массы.

- Рассаживайтесь, господа, - деловито рокотал Мандарин, заняв место во главе стола. - Прошу, рассаживайтесь! На правах старшего, - Мандарин демонстративно поправил шёлковые ленты на рукаве, - рад приветствовать как старых знакомых, так и тех, с кем вижусь впервые! И напоминаю: никаких титулов! Здесь все равны! Никаких имён, только «месье», «сударь», «дружище» и тому подобное!

Молодой человек придвинул к себе стул и оказался между Журавлём и Усачом.

- Господа, - Мандарин встал, увидев, что все тринадцать стульев заняты, и поднял вверх указательный палец левой руки, на котором зловеще блеснул уже известный читателю перстень. Остальные участники ужина также встали, подняв пальцы вверх, и Молодой человек тоже повторил это движение за всеми.

- Sub rosa dictum!¹ - пророкотал Мандарин, и остальные как эхо повторили его слова. - Si vis amari, memento mori!² 

- Si vis amari, memento mori! - крикнул Молодой человек вместе со всеми. Вдруг какой-то холодок ощутил он в груди, будто кто-то засунул лёд ему за пазуху. Молодой человек сел, и нервно сжал бокал: молчаливые слуги уже обошли почти всех, до краёв наливая алое, как кровь, вино.

- Господа, сегодня мы собрались за этим столом, - вновь зарокотал Мандарин, подняв свою чашу, - чтобы завтра нас на одного стало меньше. Каждый знает это и готов к этому. Ибо награда, которая ждёт победителя, сравнима лишь с обретением второй жизни, ради которой мы без сожаления готовы расстаться с нынешней. Господа, я предлагаю первый тост за королеву наших сердец!

- За королеву наших сердец! - послышалось со всех сторон, и мужчины приступили к тому занятию, что отличает благородное застолье от плебейской попойки - а именно, к вдумчивым беседам за неспешным поглощением еды и питья.

- За королеву наших сердец! - приветственно провозгласил Одноглазый, сидящий напротив молодого человека.

- За королеву! - кивнул в ответ Молодой человек, осушая бокал до дна, и услышал, как его сосед обратился к Журавлю.

- Скажите, дружище, - спросил Усач, указав Мандарина, - что означают ленты на рукаве того месье, что сидит во главе стола?

- О! Они означают, что перед нами - дважды счастливчик! - отвечал Журавль. - Эти ленты - подвязки королевы наших сердец.

- Значит, он дважды - хр-хр… - Усач резанул себя ладонью по горлу.

- Да, мой друг! Он дважды вошёл в заветные покои. Ну, а что ему пришлось при этом продырявить кое-кого - так любой из нас сделал бы это ради заветной цели!

Усач сделал движение рукой, которое означало: «Разве могут быть сомнения?», и мужчины понимающе улыбнулись.

- А почему нельзя обращаться друг к другу по имени? - осторожно спросил молодой человек у Журавля. - Ведь я, например, узнал вон того месье, со шрамом на лбу. Ведь это…

-Тише! - Журавль приложил ладонь ко рту Молодого человека. - Вы что, сударь, забыли слова клятвы?! «И даже имя моё принадлежит королеве моего сердца!» Лишь ей одной дано снять с нас обет молчания.

- А я не давал никакой клятвы, - растерянно произнёс Молодой человек.
- То есть, как?! - Журавль едва не подпрыгнул на стуле.

- Господа, а я тоже не давал клятвы, - тут же заявил Одноглазый, но гораздо громче, и поэтому был услышан сразу всеми.

За столом удивлённо и тревожно зашумели:

- Этого не может быть!
- Меж нас непосвящённый?!
- Какая чушь!
- К оружию!

- Спокойно, господа! - перекрыл шум рокот Мандарина. - Сядьте, все, сядьте! Прошу вас объясниться, месье!

Одноглазый остался стоять, косясь по сторонам, как ворон, единственным правым глазом:

- Две недели назад в Париже на улице Бешамель ко мне подошёл некто в маске, назвал меня по имени и объявил, что если я не хочу утратить честь, то должен явиться сюда, в «Румяную пастушку», за день до полнолуния. Я ответил, что скорее могу потерять второй глаз, но честь - никогда. После этого незнакомец попросил меня пересказать то, что я от него услышал. Я повторил всё слово в слово. После чего незнакомец вручил мне вот этот перстень, сообщил пароль и предупредил, чтобы я хранил тайну нашей встречи. И между прочим добавил, чтобы я не забыл прихватить с собой шпагу. Ибо мне предстоит смертельный поединок. Но в случае победы меня ожидает и великолепная награда. Сказал, и тут же исчез! Как не было. А я вот теперь стою перед вами. Так скажите же мне: каков куш? Моя жизнь - и, как я понимаю, ваши тоже - против чего? Ради чего? Во имя чего? Назовите же цену моей чести! 

За столом воцарилось гробовое молчание. Все замерли, словно чего-то ожидая.

Лишь Улыбчивый месье невозмутимо продолжал обгладывать лягушачью лапку. 

- Я всегда был против случайного поиска претендентов, - наконец, мрачно прервал всеобщую тишину Мандарин. - Хотел бы я видеть того умника, который придумал сей, мягко говоря, странный способ!

- Он перед вами, сударь, - пропел Улыбчивый месье, расправившись к этому времени с очередной лягушачьей лапкой. - Но как иначе удовлетворить каприз королевы наших сердец? Если она хочет, чтобы каждый раз трое из тринадцати были выбраны не ею, а случаем? Лично я не вижу в этом ничего плохого. Но лишь с маленькой оговоркой: надо помочь случаю выбрать достойных. Что и делают мои люди. А клятва - так что мешает принести её завтра, когда прибудет королева наших сердец, или перед жеребьёвкой?

Мандарин наморщил лоб:

- Нет, перед жеребьёвкой нельзя. Перед жеребьёвкой все должны хранить молчание.

- Ну, вот и отлично! Значит, уже завтра днём ещё тремя добровольными смертниками станет больше, - обрадовано воскликнул Улыбчивый месье. Лицо его на миг сделалось серьёзным, и шрам на лбу вдруг показался всем второй улыбкой. Жуткой улыбкой на будто бы перевёрнутой физиономии, искажённой маской Смерти. - Не стесняйтесь, господа, налегайте на угощение: повару особенно удались сегодня лягушачьи лапки!

- Так всё же, ответит мне кто-нибудь, ради чего мы будем завтра потрошить друг друга? - подал голос Одноглазый.

- Не мы, а лишь двое из нас. Те, кого определит жребий, - уточнил Журавль.

-Да какая разница! Мне бы знать, за что я должен продырявить вас или, скажем, вот этого месье! - Одноглазый указал на Усача.

- Простите, сударь, но быть может, это мне первому удастся, как вы выразились, продырявить вас, - парировал Усач.

- Тем более!

- Как видно, нам не обойтись без необходимых пояснений, - заключил Мандарин. - Дело в том сударь, что речь идёт о даме. Простите, о прекраснейшей из дам. Она предлагает себя победителю вместо приза. На всю ночь. 

- Что?! Драться на смерть ради того, чтобы получить на ночь женщину?! Да ещё ту, которую не ты выбираешь, а она - тебя?! Господа, но это же безумие! Да я готов драться с каждым из вас за то, чтобы спать с той женщиной, которую выберу сам! Да пусть она хромая или горбатая, но это будет мой выбор, но никак не наоборот! 

- Не горячитесь, дружище, - блеснул зубной эмалью Улыбчивый месье. - Вы рискуете своей честью.

- Что?!
- Потому что вы задеваете честь королевы наших сердец.
- Да плевал я на вашу королеву! Я-то думал…

Одноглазый не договорил. Улыбчивый месье плеснул ему в лицо вино из своего бокала, и встал из-за стола:

- Я вызываю вас, сударь.

- Охотно! - радостно воскликнул Одноглазый, вскакивая, и обнажая шпагу. - Имею честь напасть на вас!

- Только не здесь! - завопил Мандарин.
- Умоляю, не здесь! - завопил мгновенно проснувшийся трактирщик.

- Именно здесь! - возразил Улыбчивый месье и соперники тотчас скрестили шпаги, прямо чрез стол. Сидевшие за ним метнулись в разные стороны, а в след им полетела посуда, остатки еды и соусы.

- Раздайтесь, господа! Раздайтесь! - кричал Улыбчивый месье, размахивая шпагой. - Иначе я случайно задену кого-нибудь из вас! А мне бы этого не хотелось!

- А вот мне хочется! - крикнул Одноглазый. - Учтите: как только я прикончу этого негодяя, я вызову любого из вас, слышите?! Любого!

По тому, как сражались соперники, было видно, что каждый из них весьма умелый фехтовальщик. Несколько раз наблюдающие не удержались от криков «браво!» и аплодисментов, причём, обращены они были к обоим поединщикам одновременно. Так изящно и свободно они сражались.

Вскоре полем боя стал большой дубовый стол. Хитрый выпад следовал за ещё более хитрым ударом, но каждый раз отражался не менее ловким приёмом. И всё-таки было заметно, что Одноглазому не хватает обзора. Он реагировал чуть медленнее на атаки справа, и Улыбчивый месье это вскоре понял. Ловким движением он перекинул шпагу в другую руку и почти мгновенно атаковал. Одноглазый, пропустив глубокий укол в бок, охнул и начал оседать на пол. Улыбчивый месье подошёл ближе. Шпага из руки Одноглазого выпала, печально зазвенев, вслед за нею рухнул на пол и её владелец.

- Кончено… - прохрипел Одноглазый, и почти сразу умер.
- Что вы наделали?! - разгневанный Мандарин подскочил к Улыбчивому месье.

- Исправил собственную ошибку, - блеснул зубной эмалью Улыбчивый месье. - Он не был достойным.

- Но где мы возьмём теперь тринадцатого?! Где?!
- Этот глупец - не последний француз, не так ли? - усмехнулся Улыбчивый месье.
- Вы чересчур спокойны, сударь, а между тем, завтра жеребьёвка!

- Карамболь! - не обращая внимания на ворчание Мандарина произнёс Улыбчивый месье в пространство, будто вызывал какого-то духа.

- Я давно тут, господин.
- Распорядитесь прибрать.
- Слушаюсь. Прикажете подать вина?
- Конечно. Выпьем за призванного в ад.

Трактирщик захлопал в ладоши:

- Жан! Клод! Жозеф! Быстро всё убрать! Шарль, вина господам!

Вокруг тотчас засуетились слуги. Кто-то завернул тело в скатерть, кто-то собрал разбросанную посуду, кто-то подмёл мусор, кто-то расставил по местам опрокинутые стулья, кто-то принёс вино и бокалы. Участники прерванного застолья отрешённо наблюдали за этой деловитой суетой, молча потягивая бордо. И не сразу обратили внимание на возникшего в дверях незнакомца. 

- Простите, найдётся ли в этом трактире ночлег для одинокого путника? Тем более, если я правильно понял, один из постояльцев только что съехал? - сказал незнакомец с усмешкой, перешагнув через длинный свёрток, из которого торчали два сапога. 

----------------------------------------------------------------------

¹ Под розой сказано (лат.) - то есть, да сохранится всё в тайне.
² Хочешь быть любимым, помни о смерти (лат.) - искажённая латинская поговорка - точнее, две, соединённые вместе: «хочешь быть любимым - люби» и «помни о смерти».

Продолжение следует…

Дмитрий Седов
Москва (Россия)

Дополнительные материалы: 

[Вернуться]