|
Снова рыскают пули и стрелы,
И звенят, как тугая струна,
И за телом уродуют тело,
Свежей кровью упившись сполна.
Разразилась пороховая
Над Испанией Новой гроза;
Смерть на жатву летит, завывая,
Острый серп из-за туч показав…
-2-
Не до сна дону Педро; в таверне
Он грустит на кровати чужой:
«Влип, как муха я, в пакостной скверне…
Будто дьявол играет со мной…
Во дворце моём - новый хозяин,
Сын - опять под тюремным замком;
Всё - донос одного негодяя…
Если б я был с доносом знаком!
Я бы вывел на чистую воду
Неизвестного мне подлеца,
И обрёл бы Энрике свободу,
Честь и славу во имя Творца!..
Но изгаженной ложью бумаги
Не изволили мне предъявить:
Мол, хоть автор и не без отваги,
Имя втайне просил сохранить;
Мол, не только ему угрожает
Бунт креольский, хоть сам он креол;
Всех имён бунтарей он не знает,
Потому опасается, мол…
Тут ещё растревожились раны,
Часто хворь принялась донимать…
Помирать не пристало мне, рано!
Рано так-то вот мне помирать!
Уж покуда не вызволю сына,
Честь семьи не смогу отстоять,
Помирать я не вижу причины;
Словно пёс, не хочу умирать!..»
-3-
На коленях стоит, умоляя,
Хуанита пред строгим отцом:
«Я Мадонной тебя заклинаю,
Не пытайся прослыть гордецом!
Помоги дону Педро в несчастье,
В нашем доме его приюти;
Силой свыше дарованной власти
От невзгод старика защити!..
Сердце стынет при мысли ужасной,
Как страдает он, всеми гоним;
Дай конец его мукам напрасным,
Ведь отныне родные вы с ним!..
Протяни ему крепкую руку,
Добрым словом его ободри,
Не ослабишь душевную муку,
Так с лица просто слёзы утри…
И спаси, ради Бога, Энрике!
Ведь ты знаешь, мой муж ни при чём;
Неужели поверил ты диким
Обвиненьям, что заговор он
|
Замышлял в Веракрусской твердыне?!
Что хотел здесь креолов поднять
На восстанье?.. Что честное имя
В грязь и кровь возжелал он втоптать?!»
-4-
Канцлер встретил пылающим взором
Очи дочери: «Что же потом?!
Мне - с двойным возвращаться позором:
Без лица и с твоим животом?!
Мне в Испанию с этим прикажешь
Возвращаться?! Да лучше петля
Или пуля! Да, лучше не скажешь:
Вот такую судьбу мне сулят
Твои, дочка, безумные речи!
Перестань даже думать о том!..»
Канцлер обнял бедняжку за плечи:
«Ты пойми, не на месте пустом
Заварилась вся эта похлёбка;
Де Альманса меня распекал,
Но пока - это лёгкая трёпка,
Впереди - настоящий скандал.
Если как-то решу я вмешаться
В это дело - придётся, поверь,
Мне со службой навеки расстаться;
Предо мною закроется дверь
И дворца, и убогой лачуги!..
И забудь про Энрике, забудь;
Ни какие вы с ним не супруги:
В этом вся сокровенная суть!..
И не плачь! Моё сердце - как камень;
Будешь крепко сидеть под замком,
А с рассветом в родную Испанию,
Под попутным уйдёшь ветерком!..»
-5-
«Боже мой, - Хуанита вскричала, -
Вразуми, умоляю, отца!..
Ведь Энрике супруг мой! Устала
Я об этом твердить без конца:
Он - супруг мой пред миром и небом!
Нас навеки венчала любовь:
Где бы я ни была, где б он не был,
Он - мой муж, моё тело и кровь…
Знайте же: никому не по силам
В моём сердце Энрике убить!..
Даже чёрная пропасть могилы
Нас не сможет уже разлучить…
Да, вы можете властью своею
Запереть или выслать меня,
Только знайте, сбежать я сумею:
Не сдержать вам в ладонях огня!
Солнце вам не схватить, будто птицу,
Словно рыбу, луну не поймать;
Никогда вам, отец, не добиться,
Чтоб могла я Энрике предать!
И сейчас, на коленях пред вами,
Я клянусь, что я сделаю всё,
Чтобы мужа спасти! А в Испанию
Мы уедем с ним вместе, вдвоём!..»
|
ГЛАВА XIV
