Raphael cada día
Воскресные чтения с Дмитрием Ластовым
Ноябрь: простая история
о любви и дружбе. Часть VI
Мы продолжаем знакомить наших читателей с новым драматическим произведением Дмитрия Ластова.
Автор очень внимателен к своим героям, он внимательно всматриваться и в вслушивается в их внутреннее состояние, и эти вполне чеховские интонации являются самым ценным в пьесах Дмитрия, заставляя читателя соучаствовать и размышлять. Итак,..
Паша: Не люблю ноябрь. Особенно его начало.
Лёша: Почему?
Паша: Мрачно. Как будто... ну, как будто пора умирать...
Лёша: Осень...
Паша: Я, вообще, думаю, что умирать надо в ноябре. Весна прошла, лето прошло, и осень проходит...
Лёша: Ты так думаешь?
Паша: Да... ноябрь – всё уже увяло, и надежды нет никакой, и весна не скоро... всё... Уходить надо осенью... умирать надо осенью... в ноябре... Потом начнётся зима, снег... потом уже будет ожидание весны... хоть какая-то надежда.
Лёша: А сейчас надежды нет?
Паша: А сейчас... сейчас – ноябрь - ни ожиданий, ничего... всё уже пролетело, пронеслось... Ноябрь - конец года, конец жизни... да, и знаешь, земля пока ещё не замёрзла, копать легче...
Лёша: Чего копать?
Паша: Могилу.
Лёша: Нытик ты.
Молчание
Паша: А ты Натаху до сих пор любишь?
Лёша: Не удержался... спросил...
Паша: Любишь?
Лёша: Знаешь... Вот, знаешь... иду я утром к себе... ну, в контору... в гаражи... Машину оставлю у станции. А там ещё километр идти, а может, и полтора... Специально на машине не еду. Далеко её ставлю. Иду я... особенно, там, весной, или когда погода хорошая... Так вот, и смотрю на всё вокруг... на девушек... ну да, на них... на деревья, на улицы, на машины... И ты думаешь, кем я себя считаю, если в лужи на дороге не смотреть и если кости не ломит... Ну, пусть ломит, даже если ломит... я вот такой же дворовый пацан, я иду по улице, руки за спину заложил, сумка на ремне болтается, и ничего не изменилось... Ноябрь, там, январь... я такой же, как был. Изменился, постарел - для других, для всех вокруг... не для себя, нет... я такой же, как был - дворовый пацан, я и из рогатки не разучился стрелять, слышишь.
Паша: Зачем ьы?...
Лёша: Ты послушай... Послушай... Не перебивай.
Паша: Ладно.
Лёша: Я вот, всю жизнь думаю. Думаю, понимаешь, а что такое любовь? Вот, ну, к женщине. Она со временем уходит? Подожди, помолчи. Сам скажу тебе... Вот уходит? Думаешь, уходит... А я вот думал всё об этом вопросе... Долго думал... И ничего не надумал.
Паша: Во дает.
Лёша: Да подожди ты... А вот ты про Натаху, про нашу Натаху сказал... И ты тут про ноябрь, про увядание говорил сейчас... А я понял... я понял – если ты полюбил, то навсегда... чтобы там ни произошло – навсегда. Не уходит она, любовь не уходит... Понимаешь?! Машку свою люблю... Вот, там, не знаю, что – люблю её... А понимаешь, и Натаха в сердце... Всё равно, понимаешь... И какой бы она ни стала... Как бы она ни изменилась...
Паша: Она сильно похудела... Сильно...
Лёша: Всё равно... она для меня вот та... что была много лет назад, понимаешь...
Паша: Наверное.
Лёша: Да что там... Я вот иду по улице... а о чём думаю... это же счастье... я сбегал со уроков и ждал её... там, у первого подъезда.
Паша: Выскакивал и пугал ее..
Лёша: Да, выскакивал... А иногда просто смотрел – как она идёт, как заходит в свой третий подъезд после школы, как идёт лифт на её этаж... Ждал, когда она спустится в магазин за хлебом, как утром идёт в школу...
Паша: Ты мне об этом никогда не говорил.
Лёша: А ещё я украл её фотографию со стенгазеты.
Паша: Это был ты?!
Лёша: Да.
Паша: А наказали меня. Все подумали на меня.
Лёша: Думаешь, я тебе просто так отдал гэдээровские наклейки...
Паша: Я даже не понял.
Лёша: А фотографию я хранил за батареей. Если бы отец узнал...
Паша: Строгий он был.
Лёша: Да уж...
Паша: Ты же видел. Я же тебе говорил о том, что мне нравится Натаха. Я же не скрывал это. Ты же сам пошёл. Ты же вызвался мне помочь. Ты же пошёл к ней по моей просьбе и позвал её со мной в кино.
Лёша: Пошел. Позвал.
Паша: Почему?
Лёша: Да, понимаешь, ты такой был опрятный, умный... там, стихи всякие знал, в театр ходил, английский учил. А я что - глупый... в одной рубахе, вечно измазанный... Я её боялся... Вот скажу я ей... а она мне скажет... ну, скажет «нет», не тот ты... вот, чумазый ты, не читаешь ничего, ничего не знаешь... Нет, не мог я к ней подойти.
Паша: А мне ты всегда казался таким уверенным. Я же тебе завидовал. Ты на гитаре мог играть, песни пел. Я же этого не умею.
Лёша: Да ну... Чего уж там... Теперь я здесь...
Молчание.
Паша: И никого вокруг, и тишина, и трещат поленья, и кажется, что всё будет... всё будет... долго-долго ещё всё будет...
Лёша: Будет...
Паша: Будет....
Лёша: Какие наши годы... Ты не унывай. Мы же вместе, мы справимся... Натаху вытащим... Ты же знаешь меня. Завтра к ней...
Паша: В больницу...
Лёша: Да. Всех подниму... А потом ты к нам поедешь.
Паша: К вам?
Лёша: Ну, домой.
Паша: Ты вернёшься?
Лёша молчит.
Лёша: Я...
Паша: Да.
Лёша: Я тебя привезу в гости.
Паша и Лёша сидят молча. Слышатся звуки горящих поленьев в камине.
Лёша: Слышишь? Вот! Слушай!
Паша: Что? Ничего не слышу.
Лёша: Машина едет. Машкина машина.
Паша: Почему?
Лёша: Да по звуку я её отличаю... По звуку... Сам собирал ей.
Паша: Правда?
Лёша: Вот слышишь? Гул такой специфический. Вот... Ну...
Паша: Не слышу я.
Лёша: А, глухой ты...
Паша: Ну, правда, не слышу.
Лёша: Вот... Ближе уже. Заворачивает... Заворачивает! Дорогу нашли!?
Паша: Слышу теперь.
Слышится гул подъезжающей машины.
Лёша: Как нашли?! Никогда же сюда не приезжали. Ты, небось, сказал.
Паша: Ты опять?!
Лёша: Да ладно...
Паша: Ты с ними поаккуратней. Побереги всех.
Лёша: Да я тихий, тихий буду, понимаешь... Тихий... Они же приехали, слышишь? Остановились. Хлоп. Ещё раз, ещё раз. Все приехали... Машка и дочки. Слышишь!? Все приехали!
Лёша встаёт и начинает ходить по комнате. Зажигает свет.
Лёша: Во как! Понимаешь! Дорогу нашли... в темноте. А Мариночку с кем оставили?.. Может, в машине сидит. Вот деду обрадуется! Все, все приехали. Давай вставай. Сейчас в Москву поедем. У нас переночуешь. Давай. Все, все... приехали! Во дают! Во как! Испугались! Поняли! Во как!
Лёша останавливается в задумчивости.
Лёша: Паш, она же такая... Она же сейчас прибьёт меня...
Паша: И что?!
Лёша: Давай я больным прикинусь. Больного бить не будет. Лягу вон там, одеялом накроюсь. А?
Паша: Поможет?
Лёша: Нет, но надо попробовать.
Лёша идёт ложиться.
Лёша: Ты ей дверь открой, скажи, что плохо мне. Ладно? Ну ты же знаешь, как обычно...
Паша: Не поверит.
Лёша: А вдруг... ты попечальнее скажи.
Раздаётся сильный стук в дверь. Паша идёт открывать. Через некоторое время в дверях появляются Маша и Паша.
Паша: Маш, приболел он. Температура у него. Вот, лежит.
Маша внимательно смотрит на Пашу, потом на лежащего Лёшу.
Маша: Значит, приболел?!
Паша: Да, болеет.
Маша: Значит, болеет?!
Паша: Температура.
Маша: Значит, температура, говоришь?!
Паша: Ну, да.
Маша: Ты там, на кровати. Может, сам скажешь.
Лёша: Плохо мне... Не слышишь...
Маша: Я те.. Ну, вставай. Мы неделю из-за тебя не спим.
Лёша: Три дня...
Маша: Неделю. Вставай! Улёгся... Вот...
Лёша поднимается и сидит на кровати и хитро улыбается.
Маша: Чего лыбишься?!
Лёша: Нашла? Приехала?
Маша: Нашла. Приехала.
Лёша: А дочки где?
Маша: На улице стоят. Боятся, что ты тут...
Лёша: Да я нормальный... Ну, Паш, скажи...
Маша: Вижу. Одну начали. Другую - про запас.
Лёша: Ну, за встречу...
Маша: Собирайтесь оба. Нечего здесь... Угорите ещё от огня... Гасите камин и поедем.
Лёша встаёт.
Маша: Вот боров! Тут помрёшь раньше времени. Морги, всех друзей - всех обзвонили.
Лёша подходит к Маше и обнимает её. Она пытается сопротивляется.
Лёша: Красатуля ты моя...
Маша: Фу...
Лёша её целует. Маша пытается сопротивляется.
Лёша: Я тебя, знаешь, как люблю.
Маша высвобождается из объятий Лёши.
Маша: Ты. Ты при детях чтобы тихий был! Чтобы шёлковый был! И разговоры глупые не веди, понял! Иди собирайся.
Лёша: Понял.
Лёша идёт в другую комнату и собирает вещи.
Маша: Паш, давай к нам, а завтра к Натахе поедем. Если бы я знала... Ну что же ты за
молчун такой... Ну позвонил бы... Я бы приехала. ПАША. Да я не подумал. Неудобно.
Маша: Чего неудобно? Свои же.
Появляется Лёша.
Лёша: Значит, сболтнул. Проболтался, Пашка... Пробалтался её, что я здесь. Так и знал,
трепло ты... Трепло...
Маша: А ты молчи, понял! Заговорил тут, больной!
Лёша: Он болтун, трепло...
Паша: Лёш...
Маша: Так...
Лёша: Я так и знал. Я знал же. Вот верь людям!
Маша: Ты неисправимый.
Лёша: А чего я... Это он – болтун.
Маша: Мне Натаха сказала! Слышишь!
Лёша: Почему? Почему Натаха?
Маша: Я тебя, дурака, по всей Москве искала. Всех обзвонила. Пашке звоню. Телефон молчит. На сотовый звоню – не отвечает. Натахе стала звонить. Она всё и сказала. А ты, Лёша, сначала спроси...
Лёша: Да я и не думал... Я что... Я же... Да ну...
Маша: Всё. Пять минут - и в машину. Слышишь! Ждать не буду – уеду. Больной! А... Придумал!
Маша выходит.
Лёша: Видал... Приехала. Пол-Москвы обзвонила. Во как! Давай, Паш, собирай всё. А
то и вправду, ждать не будет.
Паша: Я сейчас...
Паша выходит. Лёша собирает вещи.
Лёша: В туалет... Ну иди.
Входит опять Маша. Маша стоит, смотрит на Лёшу. Взволнованная. В руках у неё тонометр и пакет с таблетками.
Лёша: Ты что?
Маша: Так не делай никогда, Лёшик, ладно... Я же всё прокляла... Таблетки не взял. У тебя же давление. Голодный. Один... Ты же мог умереть. Мы уже всё передумали... Всех обзвонили. Слышишь, никогда! Я без тебя не смогу, Лёшик. Ты понимаешь?!
Лёша подходит к Маше. Прижимает к себе. Гладит.
Лёша: Ты чего, маленькая... Ну, дурак я, понимаешь... Не думал я. Дурак... Прости. Тыто как... Давление меришь?
Маша: Сама не своя, Лёшик... Какой-же ты дурачок. Ну, какое давление! Не спали мы...
Уже в полицию звонить хотели. Еле держусь.
Лёша: Садись, давай. Может, чаю... Сейчас, быстро... И остальных позовём.
Маша и Лёша садятся.
Маша: Нет, давай поедем. Сейчас, вот, пей — я тебе отобрала. Вот, эти две беленькие, красненькую и вот эти маленькие. Пей.
Лёша выпивает таблетки.
Маша: Лёшичек, мне так страшно стало. Я как подумаю... Мариночке не знаю что сказать...
Лёша: Мариночке?
Маша: Она всё: где деда, где деда? Когда мы в парк пойдём кататься... А я и сказать не знаю что. У меня слёзы на глазах появились. А она, мне говорит: он вернётся, баба, как Карлсон... Я ей про него на ночь читала... А она всё равно не спит, всё к нам на кухню приходит. А что ей сказать?
Лёша: Ну... я не буду, прости, ну, всё кончилось... Мариночка... да ну её, эту дачу... ну, ничем больше не буду заниматься, работу брошу, денег хватит же... а?
Маша: Знаешь, я тут подумала... посмотрела... Я не так всё сделала. Дура я, Лёшичек. Обидела тебя. Ты прости меня. Я сама не знаю... Знаешь, ехать недалеко...
Лёша: Сюда?
Входит Паша.
Маша: На следующий год, может, лето здесь с тобой будем. А то чего в городе... И Мариночку возьмем. Она подросла. Дом-то хороший построил. Давайте, закрывайте всё. Маша пытается скрыть от Паши своё состояние и выходит из комнаты.
Лёша: Понимаешь... Она говорит: где деда, когда на каток пойдём? Он вернётся... Понимешь?
Паша: Мариночка!?
Лёша: Ну да... Вот...
Паша: Видишь!
Лёша: А Машка! Ты слышал - дом... дом хороший...
Паша: Ну и хорошо.
Лёша: А чего выпендривалась! Не поеду! Не хочу! Вот, пойми их.
Паша: Да ладно.
Лёша: Нет, я не понимаю.
Паша: Это выкидывать? Где пакет?
Лёша: За дверью. Но ты гляди. Вот женщины! Вот бабье царство! Нарожал на свою
голову.
Лёша и Паша спешно собираются.
Паша: Колбасу с собой?
Лёша: Всё бери. Приедем – поедим. А завтра к Натахе все вместе... Да всё будет хорошо. Вытащим мы её.
Продолжение следует...
Дмитрий Ластов
Москва (Россия)
Дополнительные материалы:
Часть I
Часть II
Часть III
Часть IV
Часть V,
а также