Raphael cada día

02.05.2021

Воскресные чтения с Дмитрием Ластовым

Выставка,
или Биеннале на Перловской
(примечательная история в одиннадцати частях)
Часть V

Митя сидит за столом и что-то набирает в телефоне. Потом подносит телефон к уху и говорит.

Митя: Да, двенадцатого сентября. Всё верно поняли. Неожиданно, да. Рано, да. Но потом они уедут в Милан, Париж и Лондон. Торопитесь. Хорошо, жду.

Митя откладывает телефон.

Митя: С этими всё хорошо. Теперь надо этим звякнуть и этому аферисту-посреднику напомнить.

Марина выходит на веранду и, ничего не говоря, идёт к двери и решительно пытается открыть её, но так как она открывается в другую сторону, Марина её не может открыть. Митя подскакивает к ней. Марина пятится от него. Митя ничего не понимает.

Марина: Пусти! Отпусти! Дай выйти! Заперли!

Митя: Ты куда!?

Марина: Пусти, сказала! Я хочу уйти! Открой!

Митя: Куда уйти!?

Марина: Отпусти! Я кричать буду! Кричать буду!

Митя: Ты что!? Что случилось!?

Марина: Вы бандиты!

Митя: Да что ты! Не ты! Не вырывайся!

Марина: Преступники! Банда!

Митя: Да стой ты! Успокойся!

Марина: Шайка!

Митя: Куда ты пойдёшь?

Марина: В полицию!

Митя: И скажешь, что мы тут банда?

Марина: Да, да, да...

Митя: И зачем!? Тебе что плохого мы сделали, бабушка?

Марина: Вы людей обманываете.

Митя: И нас надо посадить!?

Марина: Может, ты и украл у меня вещи!?

Митя: Брось! Чушь! Ну-ка иди сюда.

Митя силой оттаскивает Марину от двери и сажает за стол.

Марина: Отпусти! Отпусти!

Митя: Садись! Поняла! Садись.

Марина: Я буду кричать!

Митя: Три минуты и можешь идти.

Марина: Отпусти!

Митя: Только меня выслушай.

Марина: Отпусти!

Митя: Да какая же ты. Три минуты.

Марина: Отпусти!

Митя: Просто молчи, посиди и иди куда хочешь. Три минуты!

Марина: Если не отпустишь, буду кричать!

Митя: Успокоилась!? Послушай и иди, куда хочешь! Слушай.

Марина: Ладно.

Митя: Не знаю, что ты там себе нафантазировала, но я не брал ничего. Знаешь, кто я?

Марина: Вор!

Митя: Я — артист.

Марина: Ну да!

Митя: Правда. У меня и диплом есть.

Марина: Ага, и в театре играл?

Митя: И в театре играл. Только платили мне копейки, и ролей не было.

Марина: Не верю!

Митя вдруг отходит от неё за другой конец стола и, смотря ей в лицо, начинает говорить, преображаясь. Марина ничего не понимает.

Митя: Видишь, моя мать меня не любит. Ещё бы! Ей хочется жить, любить, носить светлые кофточки, а мне уже двадцать пять лет, и я постоянно напоминаю ей, что она уже не молода. Когда меня нет, ей только тридцать два года, при мне же сорок три, и за это она меня ненавидит. Она знает также, что я не признаю театра. Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр — это рутина, предрассудок. Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль, — мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят всё одно и то же, одно и то же, одно и то же, — то я бегу и бегу...

Митя замолкает. Молчание.

Митя: Это Чехов. Чайка. Я мечтал сыграть Треплева. Я актёр.

Марина: Не знаю.

Митя: Я учился, я хотел играть. Я хотел делать что-то настоящее, большое, нужное людям. А в театре мне приходилось играть в буффонаде, которую они называют искусством. Мне приходилось изображать, что я понимаю и разделяю их мысли, их идеи. А я презирал этих режиссёров, которые с умным видом делают пустяки. Они заняты все только собственной персоной! И до людей им далеко... Ты говоришь, что мы бандиты, воры. А кто все они? Мы артисты, благородные артисты, а комедианты — они. Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, там, ссоримся и дерёмся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А они? Они всю жизнь толкуют о высоком искусстве. А что они сделали!? Они тешут только самих себя и самих себя забавляют, когда у нас полно нищих, полно обездоленных! Ты говоришь, что мы воры. А я видел, как ставили спектакли, пустые и никчемные, тратя на их постановку миллионы, обогащая себя и всех причастных. И я видел своих нищих друзей, артистов, режиссёров, певцов, которые никому не были нужны и которым никто не даст даже крохи на то, чтобы им хоть как-то жить и реализовываться. Я видел этих охламонов, мажоров, которые тратят за один только вечер столько, сколько другие зарабатывают за годы. Я видел унижение людей, рабство! Да, рабство, когда люди готовы из-за долгов, нищеты и всей этой несправедливости терпеть и глупость начальников, и всеобщее лицемерие. И можно было бы с этим смириться!? Можно! Можно было тупо поддакивать им всем, говорить, какие все вы умные, талантливые и замечательные. А я не захотел! Да, я бродяга, да, я пропойца, гуляка. Я тусуюсь по компаниям, клубам и тырю деньги у этих мажоров. Устраиваю любые аферы, придумываю что ни попадя. Но кого я обманываю, простых людей? Нет! Я обманываю их! А их и надо обманывать! А мне кто-то даёт выбор!? О, нет. Конечно, он есть, этот выбор. Быть нищим и якобы законопослушным или быть таким, как я есть.

Марина встаёт и собирается уйти.

Митя: Ты куда?

Марина: Я пойду.

Митя: Подожди. Постой!

Митя усаживает Марину и продолжает.

Митя: А что ты скажешь про Бабу Иру?

Марина: Она такая же, как вы все.

Митя: Она жила там, на юге. Она жила простой жизнью. Да, где-то спекулировала, хитрила, придумывала. У неё был дом, была семья. Она не вспоминает прошлого. У неё был муж. На стройке ему ноги отрубило, понимаешь! И она одна работала, ухаживала за мужем, троих детей на ноги поднимала. А потом оказалось, что она не той национальности. В той республике вдруг решили, что она там какая-то не такая. Ночью дом их сожгли. Все погибли. Она каким-то чудом выжила. Погрузили в самолет и отправили в Россию. Поняла!?

Марина: Да.

Митя: Дальше слушай. А потом, через много лет, какой-то умный чиновник сказал, что она в каком-то там году на территории России не жила, и что пенсия ей не положена, и гражданство ей не положено, и пусть она едет туда, откуда она приехала... И куда ей деваться, в её-то годы!?

Марина: Есть же государство, фонды, благотворительность...

Митя: Ты наивная. Мы никому не нужны! Ты не поняла! И Баба Ира никому не нужна. Да, она умеет обманывать, она умеет красть всё то, что плохо лежит. Но она не берёт у простых людей. Никогда! Она, наоборот, помогает. Многим помогает. Мы бы без неё не продержались. А если она и возьмёт в крупном магазине, так они какие наценки делают! И ты её преступницей будешь считать!?

Марина: Митя, но всё равно, так нельзя!

Митя: А Мама Таня! Знаешь, почему она Мама Таня!

Марина: Не знаю.

Митя: А потому, что она мне не мама.

Марина: Не мама!?

Митя: Нет. Я не знаю своих родителей. Вообще у меня нет никого из родственников. А она меня пожалела. А ей самой тогда плохо было. На руках Катька, вся больная. Лекарства дорого стоят. В том городишке, где мы жили, ничего не достать, ни врачей, ничего! А она меня пожалела. Тётка моя умерла. Меня в детский дом уже отдать хотели.

Марина: И что?

Митя: А она не дала. Взяла к себе, накормила, одела, приласкала. Бегала по всем инстанциям. Опеку оформила, понимаешь! А потом... потом, она в меня поверила! Что я артист, поверила! Она мне сказала, что я буду артистом! Всё сделала!

Марина: Ну да...

Митя: Да!? А Катьку надо было на ноги ставить. В Москву мы поехали. Работать она стала, я помогал. А денег нужно много было. Вот она и стала...

Марина: Кем стала!?

Митя: Гадалкой.

Марина: Гадалкой!?

Митя: Ага. Сначала она работала в магазине, уборщицей, где придётся. Но потом как-то так получилось, что люди стали идти к ней, и она им гадала, на картах, на чём угодно. Она стала до такой степени известной, что это позволило и мне, и Катьке выучиться, а бабушке не работать, а помогать ей.

Марина: А сейчас почему вы здесь и придумываете всё это, раз она так получает?

Митя: Всё кончилось.

Марина: Как кончилось? Она сейчас не гадает?

Митя: Гадает, только деньги уже не те.

Марина: Как не те?

Митя: Она лет пять назад была очень известной. Мы жили на Чистых прудах. Пока...

Марина: Что пока?

Митя: Пока всё не поменялось. Появились новые гадалки, шаманы, колдуны и маги. Напривозили всяких из разных стран и племён. А потом, она что-то не то сказала какой-то мадам, и мы одно время вообще скрывались, а Маму Таню объявили в розыск. Так что...

Марина: А Дядя Миша?

Митя: А что Дядя Миша!?

Марина: Он тоже никакой не родственник? Откуда он? Эти ордена, форма - настоящие?

Митя: А ты как думаешь?

Марина: Наверное, нет.

Митя: Настоящие.

Марина: Как!? Как настоящие!?

Митя: В Афгане воевал, в Чечне воевал. Контузило. Ранило. Всё как водится. Жену его с сынишкой подорвали в 96-м в военном городке. Ты ему об этом не напоминай. А потом вернулся он к себе под Кострому в деревню, на Волгу. А там его и не ждали.

Марина: Кто не ждал?

Митя: Местный бандюган землю забрал, житья не давал.

Марина: И что?

Митя: Как-то Дядя Миша его и пристрелил.

Марина: Пристрелил!?

Митя: Его и посадили.

Марина: Кого, бандюгана?

Митя: Нет, тот помер, а Дядю Мишу посадили.

Марина: Надо же...

Митя: А потом, когда его выпустили, поехал он обратно на Волгу. А дом его сестра уже отобрала. Вот так. А мы там от полиции скрывались у общего приятеля. Там Мама Таня с ним и познакомилась. Так и живём.

Марина: А чем он занимается?

Митя: Дядя Миша... Да всем. Бывает, берёт гитару и поёт - на улице, на вокзалах, везде. Бывает, милостыню просит. Бывает, бабушке помогает, Маме Тане, мне...

Марина: А ему не обидно всем этим заниматься.

Митя: Чем этим?

Марина: Ну, этим, улица, милостыня...

Митя: Это намного честнее, чем ты думаешь.

Марина: А Катя? Она чем занимается? Лёша же её парень?

Митя: Катя... Увы, Катя у нас бесталанная и очень добрая.

Марина: Так кто она?

Митя: Аферистка.

Марина: Аферистка!?

Митя: Да, мелкого пошиба. Она всё пытается что-то придумать, что-то заработать, кого-то обмануть.

Марина: И что?

Митя: А обманывают всегда её. Недавно мне пришлось искать кучу денег, чтобы вызволить её из беды. Она всех жалеет, всем помогает... Вот тот же Лёшка…

Марина: Да, Лёшка.

Митя: Где она его нашла! Он считает себя гением, и всё пытается обогатиться, и придумывает всякие программы, чтобы получить миллионы. А получает только счета на электричество и проблемы с полицией всех стран.

Марина: А где же она его нашла?

Митя: Это вообще смешная история. Катька пыталась облапошить каких-то буржуев и наткнулась на Лёшку, а он там в какой-то коммуналке скрывался от долгов. У него мать где-то под Тулой. Шлёт ей деньги. Катька его с собой к нам и притащила. Так он с нами и остался. Проку от обоих ноль. Того и гляди, что натворят что-нибудь вселенского масштаба.

Марина: Ясно. Но это же всё равно всё нечестно.

Митя: А что честно?

Марина: Жить нормально, обычно.

Митя: Как?

Марина: Как все живут.

Митя: А как все живут?

Марина: Ну, как все…

Митя: В нищете, унижении, без справедливости и свободы? Каждый из нас успел увидеть многое. А что нам остаётся? Мы не грабим и не убиваем, мы просто живём так, как умеем. Если можно объегорить какого-то балбеса и это даст нам хоть немного денег, то чего в этом плохого!?

Марина: Как чего? Вы воруете?

Митя: Нет. Мы берём то, что плохо лежит, и то, с чем люди готовы расстаться. Все эти прохвосты и богатеи грабят народ, а мы грабим их. А потом, посмотри на нашу Катьку — детским домам помогает, многодетным матерям помогает. С ней нельзя связываться. Мы больше отдаём, чем берём себе. Такой мы народ — у нас добро долго не держится, куда-то утекает.

Марина: Робин Гуды!?

Митя: Как хочешь, так и думай. Но ты мне нужна.

Марина: Я?

Митя: Во-первых, ты мне понравилась. А во-вторых, нам нужно прямо сейчас поехать к паре буржуев и рассказать о нашем мероприятии.

Марина: Но я никогда с такими не общалась.

Митя: А ты смотри на меня. Да и по дороге я тебя научу.

Митя отходит от Марины и пристально смотрит на неё.

Марина: Что ты делаешь?

Митя: Смотрю.

Марина: На меня?

Митя: Оцениваю тебя.

Марина: Дурак.

Митя: Мы идём к высокопоставленным и богатым придуркам, и нам надо себя подать так, как они хотят. Бабушка, Мама Таня!

Марина: Зачем ты их зовёшь?

Митя: Нам надо приодеться.

Из дома выходит Баба Ира.

Баба Ира: Мить, что?

Митя: Бабушка, мне нужна твоя та, такая безумная шляпа.

Баба Ира: Какая?

Митя: С полами, которую ты тогда, ну, помнишь, так оригинально стащила.

Баба Ира: Сейчас. Несу.

Баба Ира уходит. Появляется Мама Таня.

Митя: Мама Таня, неси срочно мой чёрный пиджак и чёрные брюки.

Мама Таня: Ты уходишь?

Митя: Неси — объясню.

Мама Таня уходит. Приходит Баба Ира с шикарной женской шляпой и сумочкой.

Баба Ира: Ну вот.

Митя: Отлично. Марина, надевай!

Марина: Зачем? Это вульгарно.

Митя: Ничего. Так нужно.

Баба Ира: Надевай, надевай, деточка. Митя знает, как надо.

Марина надевает шляпу и берёт сумочку. Появляется Мама Таня с пиджаком и брюками.

Мама Таня: Так, ну и ну! Так куда вы собрались?

Митя берёт пиджак и брюки и переодевается, снимая с себя брюки и надевая новые и попутно объясняя.

Митя: Итак, слушайте. Сейчас мы едем с Мариной на операцию, чтобы к нам на нашу выставку пришли кто нужно. И будем только завтра.

Марина: Завтра?!

Митя: Такая наша жизнь. Ты же хочешь нам помочь!? Хочешь! Так вот, а вы готовите всё по плану. И завтра мы устроим смотр того, что у нас получилось! Ясно.

Появляется Дядя Миша.

Дядя Миша: О!.. У вас тут что, показ мод?

Митя: Дядя Миша и все присутствующие, пошлите нас к чёрту, мы пошли на операцию. Марина!

Митя хватает Марину и выталкивает ее на улицу. Они уходят.

Мама Таня: Боюсь я.

Баба Ира: Да ты не бойся. Получится. У нас целая ночь впереди. Сейчас такое смастерим!

Мама Таня: Придётся.

Баба Ира: Я никогда не любила осень.

Мама Таня: Почему!? Осенью всегда урожай, орехи, фрукты.

Баба Ира: Увядание. Как будто душа куда-то уходит.

Мама Таня: Сказала!

Баба Ира: Как будто надежда с тобой прощается. Так хочется задержать лето!