|
Жаль, что другой товарищ твой
Нем от рождения, как рыба.
По вашей шайке плачет дыба,
Но за убийство - счёт иной.
Диего:
Когда б я в чём виновен был,
То задал дёру бы, ей-богу.
Однако к вашему порогу
С известьем скорбным поспешил.
Во всём виновен тот фигляр,
Вертлявый балабол речистый.
Нас не попутал бы нечистый,
Когда б не гадкий тот школяр!
Альгуасил:
Ему ответить предстоит
Сполна за все его проделки.
И за участье в переделке,
В которой юноша убит.
Недолго Карлосу гулять,
С лихвою он за всё заплатит,
Пусть даже переменит платье,
В мантилье станет щеголять…
Нет ни верёвки без концов.
За мной, солдаты! Ты - за нами.
Закон - наш меч и наше знамя.
Найдём, и схватим подлецов.
Уходят. Появляются гуляющие и спешащие по делам горожане, среди них донья Инес и донья Клара,
каждая - со своей служанкой.
Явление пятое
Донья Инес, донья Клара, Анхелита, Росита, горожане
Донья Инес:
Ах, Клара! Мне тревожно что-то.
И сон приснился мне дурной.
Как будто кто-то за стеной
Жестоко убивал кого-то.
Кричала жертва - не пойму,
Мужчина, женщина ль, - столь дико,
Что я от тех проснулась криков…
Донья Клара:
Причина в том, что твоему
Уму и сердцу уж пять лет,
Моя любимая подруга,
По обретении супруга
Ни счастья, ни покоя нет.
Инес, послушайся меня:
Напрасно ты себя терзаешь.
Ведь ты любовь познать желаешь,
Но прочь бежишь, как от огня.
Не веришь ты, что Себастьян
Давно твой тайный воздыхатель.
Свидетелем тому Создатель:
От страсти без вина он пьян.
Донья Инес:
Признайся, не моя вина,
Что не даёт он мне прохода.
Тому виной его порода;
Туп и упрям он, как стена.
Я это знаю не одна:
Давно он взял себе за моду
Катать картёжную колоду
Как рассветёт, и - дотемна!
Не видя праведной дороги,
Обманной доли слыша звук,
Давно бы протянул он ноги,
Распятье выпустив из рук,
Забыв о чести и о Боге,
Когда б не добрый мой супруг.
Анхелита и Росита начинают шептаться между собой.
Донья Клара:
Обуза для тебя твой муж,
Трухлявый пень, душа пустая.
При нём ты гибнешь, отцветая,
А он - за непосильный гуж
Схватился из последних сил
Своей десницею костлявой,
Кичась родством, богатством, славой,
И убеждён, что покорил
Тебя, как в юные года
Он побеждал девичьи души.
А нынче - даже дунуть в уши
Не в состоянье иногда.
Анхелита и Росита хихикают, прикрываясь веерами.
Донья Инес:
О, до чего жестока ты!
Слова твои греховны, Клара.
Тебя постигнет божья кара.
Я в прошлое сожгла мосты.
Пусть явится передо мной
Хоть Себастьян придурковатый,
Хоть сам Антонио прокля́тый,
Их обойду я стороной.
Была я ветрена, юна.
Но вышла замуж - это свято!
Пусть стар он, я - жена солдата!
Ему до гроба я верна.
Донья Клара:
Ну, вот! До гроба. До чьего?!
Коль воспротивишься природе,
Скажу при всём честном народе:
Скорей всего, до твоего!
Прости, типун мне на язык.
Спаси нас всех, Святая дева.
Ну, посмотри, прошу, налево:
Какой приятный баловник!
Роскошно, словно граф, одет.
И, как король, ступает гордо.
А если и умён, то твёрдо
Скажу тебе: хорош портрет!
Чем для тебя такой-то плох?
С таким-то быть и нужно рядом,
А ты змеиным брызжешь ядом.
Мужчин изводишь, словно блох.
Появляется запыхавшийся Луис.
Явление шестое
Луис. Те же
Луис:
Прошу вас поспешить за мной.
Насилу вас нашёл, сеньора.
Донья Инес:
Зачем же мчался ты так споро?
Луис:
Хозяин просит вас домой.
Ох, был забег не по годам!
Донья Клара:
Ну, коли так, прощай подруга,
Передавай привет супругу.
Донья Инес:
Не сомневайся, передам.
Донья Инес, Анхелита и Луис уходят.
Явление седьмое
Донья Клара, Росита, горожане
Донья Клара:
Как на духу, ты мне скажи:
По-твоему, Инес - святая?
Росита:
Сказать по правде, я не знаю.
Донья Клара:
Но знаю я: в ней больше лжи.
Ей роль святоши удалась,
А появись пред ней Антонио,
Она б без лишних церемоний
Ему со страстью отдалась.
Появляется Антонио.
Явление восьмое
Антонио. Те же
Донья Клара:
Смотри, Росита: наш герой!
Ну, надо же: от слова - к делу.
Ещё подумать не успела,
А он - уже навис горой.
Антонио:
Какая встреча! Право, рад!
Вы так прелестны, донья Клара,
Что в руки просится гитара…
Донья Клара:
Но что это за маскарад?
Что костюм на вас, сеньор?
Все эти дыры, пыль и пятна…
Ах, до чего ж вы неопрятны!
Антонио:
В Мадрид я мчал во весь опор!
Переодеться не успел.
Окончен срок позорной ссылки,
И нынче не одной бутылке
Я вынес смертный приговор!
Простите за дорожный вид,
За то, что предпочёл вам бочку.
Но пил ведь я не в одиночку!
Пить одному - и грех, и стыд.
Да, кстати: вы бы не могли
Мне оказать одну услугу.
Дать крышу мне, слуге и другу.
Вы этим бы меня спасли.
Нам негде жить. Увы, не лгу.
Донья Клара:
Но поселиться у вдовицы
Прилично ли? Так не годится.
Но вам я всё же помогу.
Оставил муж покойный мне
Приют на Калье де Аточа[1].
Он пуст, но меблирован, впрочем,
И вам он подойдёт вполне.
Дом обойдётся вам… хотя,
С вас не возьму пока я платы.
Когда вы станете богаты,
Тогда расплатитесь шутя.
Антонио:
Я падаю у ваших ног,
Благое дело вы свершили!
Когда бы все столь ще́дры были,
Всевышний отдохнуть бы мог.
Донья Клара:
Ещё сказать я вам должна,
Что только что вот здесь стояла
Та, с кем так связано немало.
Ну, словом, здесь была она!
Вином умыта голова,
Не понимаете намёка?
Инес была здесь! Но до срока
Её нельзя тревожить вам.
|
Антонио:
Ах, вот как, здесь была Инес!
Но мне до этого нет дела.
Ни до души, и ни до тела,
В которые вселился бес.
Там нет живого ничего:
Что мне сегодня это имя?!
Инес - давно уже пустыня
Для дум и сердца моего.
Донья Клара:
Так вот что нам сулят года?
Жестокие метаморфозы!
Источник сух, увяли розы
И солнце скрылось навсегда.
А я ведь помню, сударь мой,
Какие в вас кипели страсти…
Антонио:
Избегнул этой я напасти,
Промчалась буря стороной.
Инес по нраву злата звон,
Да драгоценностей сиянье.
С поэтом жить, на подаянье?
Такой удел ей был смешон.
Зачем мне видеться с Инес?
Монетой звякни о монету,
Примчится даже с того света,
На этот звонкий интерес!
Донья Клара:
Не будьте стро́ги так, мой друг!
Она, конечно, вам не пара.
Но оба вы ещё не стары,
И пламя страсти вспыхнет вдруг?
Антонио:
Не для того вернулся я.
Скажу вам, донья, по секрету,
Любовь всегда нужна поэту,
Как вдохновенье и друзья.
Без этого ему - нельзя.
Он жить без денег даже может:
Глядишь, да кто-нибудь предложит.
Уж такова моя стезя.
Не скрою, мне нужна любовь.
Но уж не та, что отгорела,
А та, что душу мне б согрела
И возродила к жизни вновь.
Донья Клара:
Ну-ну… Идёмте же со мной.
Ключи вам выдам. Под расписку.
Не избежать при сделке риска,
Когда партнёр - почти родной.
Однако спрячу под сукно
Я ту никчёмную бумагу:
Зачем похожей быть на скрягу?
Платить не нужно всё равно.
Уходят; улица постепенно пустеет;
появляются Фернандо и Карлос.
Явление девятое
Фернандо, Карлос
Фернандо (играет на гитаре и поёт):
Ах, до чего прекрасен мир,
И на душе покой и сладость,
А на сердце восторг и радость,
Когда свершился пышный пир!
Тогда ты сам себе кумир,
В тебе опять проснулась младость;
Пускай чуть-чуть, но эту малость
Тебе вернул простой трактир.
Цени же этот миг, мой друг,
И знай: хорошее застолье
Сердечный исцелит недуг
Так, как не сможет богомолье,
Нытьё над скорбною юдолью,
И ни одна из всех наук!
(откладывая гитару)
Нет, грусть не утопить в вине…
Карлос:
Да верно ли?
Фернандо:
Как ни стараюсь,
Всё бе́з толку! Тебе признаюсь:
Все чувства умерли во мне,
И больше не волнуют кровь.
Карлос:
Я право, сударь, огорошен…
Фернандо:
Я ныне позабыт и брошен.
Сбежала от меня любовь.
Всему виною - нищета,
Чей смрад цветам блаженства вреден.
Когда ты полон сил, но беден,
Любить - напрасная тщета…
Карлос:
Сеньор, вы губите себя!
В шелках вы, или же в рогоже,
С природой ссориться негоже.
Жить невозможно не любя…
(блаженно потягиваясь)
Жаль, убежал мой господин.
А ведь так славно мы сидели!
Всё до последней крошки съели,
До капли выпили кувшин.
Большой, пузатый! Где-то в нём
Бутылок пять, пожалуй, было.
На пятерых его б хватило,
А мы с ним справились вдвоём.
По чести-то сказать, втроём:
Успел хозяин опрокинуть
Бокал пред тем, как нас покинуть.
Фернандо:
Таков Антонио во всём!
Умчал улаживать дела:
Ведь где-то надо жить, дружище.
Пока мы кровлю не отыщем,
В столице жизнь нам не мила.
Карлос:
А как же отчий дом, родня?
И эти, как их там… пенаты?
Всё это как-то странновато.
Сеньор, вы дурите меня.
Фернандо:
Ты пьян, поэтому и туп.
Но я тебе сейчас втолкую…
Карлос:
Да всё понятно! Хоть рискую
Услышать, что невежлив, груб,
Скажу: что оба, без родни,
С одною шляпой вместо крыши,
К тому ж бедней церковной мыши
В канаве кончите вы дни.
Как жить в Мадриде без гроша?!
Поймите же, что здесь, в столице
Должна воздаться вам сторицей
Святая жажда барыша.
Фернандо:
Барыш! Да что ты говоришь!
И что в том может быть святого?!
Карлос:
Моё запомните вы слово:
Упустишь куш - получишь шиш!
Здесь только денежки и ждут,
Когда их, как зерно в землицу
Уложат, и живой водицей, -
Доходной сделкою, - польют.
Тогда дадут они такой
Крупнозернистый, сочный колос,
Что все вокруг в единый голос
Завистливый поднимут вой.
Но что вам тот собачий лай:
Богатство вам залепит уши!
Фернандо:
Но не спасёт сердца и души.
Ты, Карлос, дьявол, так и знай!
Хватил ты явно через край.
Да, жаден, братец, ты не в меру.
Когда б по твоему примеру
Все жили, стал бы адом рай.
Карлос:
Сеньор, ну разве я не прав?
Вот вы изволите браниться.
Спешу пред вами извиниться:
Поверьте, мне не до забав!
Помочь хочу я вам, как раб,
Как верный друг, как собутыльник.
А вы мне сразу - подзатыльник,
Мол, место знай своё, арап!
Фернандо:
Конечно, ты нас не поймёшь.
Да, Карлос, ты иной породы.
Быть может, правда, через годы
Ты это знанье обретёшь.
Для нас с Антонио, поверь,
Важнее вовсе не достаток.
А тот блаженный миг, что краток,
Но открывает в вечность дверь.
Триумф артиста! Высший дар!
Его, как музыкант, я жажду.
И чтоб при этом, не однажды,
Брать по заслугам гонорар.
Антонио, как драматург,
Летит в объятья к Мельпомене.
Мечтает он прослыть на сцене,
Как всемадридский демиург…
Карлос:
Антонио де Арагон,
Поэт, придворный сочинитель!
Молю, чтоб стал мой повелитель
Таким, как благородный дон!
Появляются Альгуасил, два стражника и Диего, заметив их, Карлос съёживается, прикрывает лицо плащом и прячется за спиной Фернандо.
Продолжение следует...
|
Диего: