Raphael cada día
Честный четверг с Милой Менесес
Размышления вслух наедине со всеми
Высказывание "На всё Божья воля" можно услышать часто. За этими словами нередко прячется безответственность или бездеятельность, и это меня возмущает. Сама же, когда происходит что-то в жизни, задаю себе вопрос: "А если это Божья воля?".
Больше месяца я терпела едва выносимые боли. Просила у Бога помощи, но долго ничего не менялось. Я говорила с Ним, обращалась к врачам, получала уколы и делала всё, что могла, но мне так нужно было, чтобы кто-то обо мне позаботился.
И вдруг, за пять дней появились деньги на обследование и человек, который сам захотел отвезти меня в Киевскую больницу.
Четверг, 18 января 2001 года
В кабинете заведующего нейрохирургией в киевской клинике я плакала. Но думала: "Бог всё контролирует, я ведь просила Его позаботиться. И если доктор говорит, надо оперировать, значит, надо".
— Я согласна лечь на операцию несмотря на то, что совсем не готова к этому. Но со мной никого нет, и моих денег не хватит, чтобы заплатить за десять дней пребывания в клинике.
— У меня есть деньги, — сосед Дмитрий поднялся со стула, — если вы остаётесь, то я оплачу.
Всё, что я взяла с собой: кошелёк, салфетки, расчёска, маленькое полотенце и пол-литровая баночка, завёрнутая в мешочек. Никто так не отправляется в больницу на операцию. Тем более, в чужом и далёком городе. В то время я не знала ничего об осознанности, о выученной беспомощности, о нейропластике мозга. А в мыслях было только: "Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои".
— Остаюсь, — выдохнула я.
Дмитрий тут же отправился в кассу, а доктор начал заполнять карту больного.
— В вашем положении для того, чтобы тут остаться, необходимо мужество. Не каждый бы так смог, — говорил Дмитрий, провожая меня в палату. Он положил в тумбочку у кровати деньги на всякий случай и поспешил в дорогу.
Совсем одна я стояла в просторной палате на двоих с белоснежным потолком и пастельно-розовыми стенами. Тут же вспомнилось столетнее сырое здание нейрохирургии в Виннице, тёмно-зелёный цвет стен в небольшой комнате на четырёх человек. Тогда оперировали меня в первый раз. Тогда я не знала Бога и надеялась на знакомство и врачей, хотя молилась, как делают многие. Мне снились тяжёлые мрачные сны, и мучил страх остаться в итоге брошенной.
Впереди в окно на всю стену на меня смотрел вечер. Крупные вертикальные жалюзи, даже закрытыми, делали эту палату нарядной. Светильники хорошо освещали комнату.
В этой светлости забота, и в ответ — моя благодарность. В своей одежде легла на кровать, подыскивая удобную позу. Чтобы не тянуло левую ногу, а значит, чтобы межпозвоночная грыжа не касалась нерва, мне нужно было подложить под живот подушку и подтянуть к нему правую ногу.
Конец рабочего дня и никого не видно и не слышно. Я смотрела на свои сапоги у кровати и думала: "У меня нет тапочек, ночнушки, халата, полотенца, зубной пасты и щётки, шампуни, мыла, чашки — ничего!". На губах почувствовалась соль собственных слёз.
— Господь, дорогой, мне некого просить о помощи, — я зажмурилась и, рыдая, уткнулась лицом в подушку. — Только Тебя. Позаботься обо мне.
Вскоре на душе стало спокойно, и я задремала. Проснулась оттого, что кто-то вошёл в палату. Это была не санитарка и не медсестра, а красиво одетая женщина моего возраста. От неё пахло дорогими духами, локоны тёмных волос опускались на плечи.
— Это вы приехали из Винницы? — спросила она меня.
— Да, — отвечала я, поворачиваясь к ней лицом.
— Как хорошо, что я не ушла домой. У вас ведь ничего нет! Знаете, я живу здесь недалеко и по дороге на работу прохожу через небольшой базарчик. Если у вас есть деньги, я могла бы купить всё, что вам нужно.
"Так вот для чего у меня остались деньги, и ещё Дмитрий оставил мне!" — у меня захватило дух. Жещина записала список, взяла деньги и вышла. Звали её Татьяна Сергеевна. Через какое-то время она вернулась с полотенцами, ночной рубашкой, чашкой и бутылкой воды. Стало понятно что, она старшая медсестра. Когда я думала, что Татьяна Сергеевна уже ушла домой, она принесла мне молочную кашу.
— На завтра назначена ваша операция. Ближе к ночи вас будут готовить к ней, а сейчас нужно что-то поесть, чтобы у вас были силы. Вы ведь давно ничего не ели?
Она была права, мы с Дмитрием давно съели бутерброды, что взяли с собой. Я действительно хотела есть.
Продолжение следует...
Мила Менесес
Ганновер (Германия)
Дополнительные материалы: