Raphael cada día

Начнем с Бояновой, ибо она имеет к этому самое непосредственное отношение. Сейчас я пролью свет на мелочь, которую ни в коем случае нельзя выпускать из виду, ибо именно она сыграла в жизни Дианы столь важную и почти судьбоносную роль. (Если учесть, что "вокальные мытарства" Дианы в конечном итоге увенчались частичной потерей голоса, то вопрос мелочей вообще следует исключить: нет мелочей - есть важные факты. Как правило, именно мелочи решают все: кто, как ни Его Величество Случай, является Великим Волшебником? и что такое Случай, как не видимое следствие невидимой причины? Стало быть, долой условные понятия "мелочь" и "случайность". Будем зреть в корень!) Итак, Боянова.

Волею судьбы Диану вместе с тремя другими ее однокурсницами-теоретиками отдают на педпрактику фортепиано именно к Бояновой. Замечу, что раньше Зоя Евстафьевна всегда избегала теоретиков и вела педпрактику только у пианистов. Однако именно в этом году и ни в каком другом ей перепадают теоретики. По-моему, она и до сих пор не находит себе места от удивления: как это так могло получиться? До начала учебного года был педсовет, на котором шло распределение студентов по педпрактике. Все теоретики попали к Ольге Юрьевне Аверинцевой, а Боянова взяла себе пианистов. Решив, что все утряслось, она встала и направилась к выходу. Стоило ей открыть дверь и поднять ногу, дабы переступить порог учительской, как она внезапно услышала, что Аверинцева отказывается от педпрактики в силу своих причин. Четырех девушек оставили "сиротами"! И тогда Боянова, чтобы не бросать их на произвол судьбы, изъявила желание взять их себе. Так Зоя Евстафьевна стала преподавателем Дианы по педпрактике фортепиано.

Как видите, ситуация приняла самый непредсказуемый оборот. Случайно ли это было, судите сами. Главным остается наличие точки отсчета: Диана в руках Бояновой. Причина влечет за собой следствие, и наготове следующее звено цепи, тогда как ни Боянова, ни Вонапец еще и знать не знают, и чуять не чуют, кого подсунула им Судьба-Дьяволица.

Диана является на педпрактику к Бояновой как ни в чем не бывало: ей надо всего лишь узнать расписание, а педагога по вокалу она себе уже определила: это Миланчев! Однако, не успели девочки переступить порог ее класса, Зоя Евстафьевна, не теряя времени даром, тут же пустила в ход свое гипнотическое красноречие.

- Девочки, вы хотите заниматься вокалом? - погружая в девочек тяжелые свинцовые пули немигающих глаз, начала она очередной сеанс "кодирования". - Есть отличный вокальный педагог. Великолепный, изумительный, несравненный, единственный. Он работает по старинной итальянской методе - сейчас никто так не работает, абсолютно никто, он единственный в городе, кто знает такие тайны, о которых вы раньше и слыхом не слыхивали. Да-а, да-а, у него много учеников, и все очень довольны, все поют и счастливы от того, что он им открыл такое, он действительно им открыл такое, что и во сне никому из них не снилось, вы не представляете, какой это педагог! Удивительный - умный, эрудированный, с ним обо всем можно поговорить - о чем угодно, вы и представить себе не можете! Умнейший, начитанный, замечательный человек! Он вас научит петь, я честно вам говорю, я клянусь, я гарантирую... никто больше не научит вас правильно петь, кроме него, он учит именно правильно петь, так что очень, очень вам советую пойти к нему, очень !..

...и так далее, в том же духе. Можно продолжать бесконечно - бояновской речи, как речи Бояна, действительно нет конца. Она течет и течет, как полноводная русская река, - ее источник бездонен. Свинцовая река льется к вам в самое сердце, она переполняет его и все равно хлещет и хлещет, пока ваше немощное тело, обессилевшее под мягким и ласковым давлением волн, не сведет судорога, пока вы не растворитесь в этих волнах, как сахар или соль, и не составите с ними единую первозданную бессознательную стихию. Она остановится только в этот последний момент. Именно в этот момент невидимая рука незаметно закроет клапан, служившей реке источником, до иной подходящей минуты. Вы обработаны. Введены в транс. Ваш аналитический ум и воля полностью отключены. Действует лишь темная, безличная стихия Подсознания, которую можно направить куда угодно, важно лишь знать, как. А Боянова знала. И Диана попалась на крючок. Предательски отравленная паникой, сомнениями, неуверенностью и неизвестностью, почти вися над бездной, в которую упасть - раз плюнуть, и где сгинуть без вести - пара пустяков, Диана хватается за эту тонкую капроновую нить, которая сослепу кажется ей канатом, но в конце концов оказывается липкой паутиной, и ее крылышки, которые она так отчаянно жаждала распустить, запутываются в ней... окончательно... бесповоротно... Но она не замечает этого. Ей в паутине хорошо, паутина ее греет, как вязаный жилет, и ей больше ничего не нужно. Миланчев остался где-то там, вдали, в небытии, в прошлом. Она счастлива. Она в восторге. Ее веки намертво сомкнулись, и сон, который она видит, многоцветней и ярче любой самой правдивой реальности!..

Итак, на голову Диане нежданно-негаданно сваливается новый вокальный педагог. Найти его в училище, да еще такого, Диана никак не предполагала. Охваченная восторгом, она соглашается заниматься не один, а два раза в неделю, ибо подготовка в консерваторию требует серьезного отношения.

Ах, боже мой, я ведь выпустила из виду одну важную вещь! Я забыла объяснить причины паники и смятения Дианы, о которых столько наговорила в начале и продолжаю говорить до сих пор. Эти причины - ее прослушивание в Московской консерватории. В самом начале сентября Диана решила съездить в Москву, чтобы удостовериться, готова ли она к поступлению, есть ли у нее необходимые данные и навыки. Педагог по имени Петр Ильич (странное и удивительное совпадение, не так ли? - ведь консерватория носит имя Петра Ильича Чайковского!), прослушав Диану, дал ей от ворот поворот: во-первых, она сипела, во-вторых, постановки голоса у нее не было никакой, в-третьих, ее голос не обладал надлежащим диапазоном.

Однако Диана не стала отчаиваться. Главное - у нее были данные, а расширить диапазон и привить культуру пения можно всегда, стоит лишь найти педагога и начать серьезно, систематически заниматься. Проблема состояла лишь во времени: у Дианы был только год. И она вовсе не была уверена, что педагоги Нашего Города смогут поставить голос за год.

Приехав в Наш Город, она ринулась искать вокального педагога. Ни Рязанцев, ни Тишинская не подходили на эту роль. У Дианы на примете был только Миланчев. И она уже собиралась пойти к нему, как дорогу ей перешла Боянова со своим "бесценным товаром". Зоя Евстафьевна расточала такую убедительную, такую до боли правдивую рекламу, что Диана не могла не загореться желанием поскорее увидеть диковинку и примерить ее хваленое "качество" на себя.

А Вонапец тут как тут! После того, как Боянова представила его Диане, а Диану - ему, они пошли в 25-й класс училища - просторный и светлый, с высоким потолком и золотисто-желтым роялем.

Диана хорошо помнит этот день - даже то, как выглядел Вонапец. На нем были черные брюки и голубая рубашка с коротким рукавом, а на носу сидели квадратные очки. Вид у Вонапеца был довольно опрятный и интеллигентный. Он был худ, небольшого роста, аккуратно причесан, не стар - лет тридцать пять можно было дать ему на вид. Но почему-то в душе Дианы зашевелилось тогда некое смутное, мутное и бесформенное чувство жалости к этому человеку. Он вел себя как-то странно-суетливо: торопливо расписывался в журнале, когда брал на вахте ключ от класса, шел по лестнице наверх быстро, будто желая скорее миновать ее и боясь быть кем-то замеченным. Все это внушило Диане некоторые робкие сомнения: ей показалось, что этот педагог в училище на птичьих правах, что он и не педагог вовсе, а всего лишь какой-то пришелец со стороны. Естественно, это были лишь аморфные догадки, некий дымок, некая легкая облачная зыбь, едва задевшая крылом сердце Дианы. Она не придала этому значения. А чувство неудобства рядом с Вонапецем, ощущение скованности, которое она испытала в его присутствии тогда, впоследствии не покидало ее, а все более усиливалось и крепло.

Не смогла она одолеть его и тогда, когда Вонапец давал ей так называемую "вступительную лекцию". Однако радостное чувство, хлынувшее в душу с волной новой информации, щедро расточаемой Вонапецем, на какое-то время слегка заглушило его.

Продолжение следует...

Лилиана Черновалова
Ульяновск (Россия)

Дополнительные материалы: 

Феномен
(Книга о современнике) 
Обращение к читателю. I
Обращение к читателю. II
Контуры
Тернистый путь. I
Тернистый путь. II
Тернистый путь. III
Тернистый путь. IV
Тернистый путь. V
Зеркало, или вокальные мытарства
Дианы Оболенской