Отверженный писатель. 1972

EL ESCRITOR CONDENADO. 1972

Во время нашего пребывания в Советском Союзе мне очень хотелось познакомиться с Нобелевским лауреатом Александром Солженицыным.

Подпись под фото:
Знаменитый музыкант (Растропович) содержит "затворником"
лауреата Нобелевской премии, и его жену, и его сыновей...
потому что у Солженицына нет абсолютно ничего:
ни дома, ни денег, ни работы.

Однажды вечером, за ужином в гостинице "Европа", в Ленинграде, я поинтересовалась о нём.

- Он живёт в деревне, - ответили мне.
- Далеко или близко? Где именно "в деревне"?
- За пределами Москвы. Нет, не в своём доме... У него нет дома. Он живёт на "даче" (домик за городом) нашего великого виолончелиста Растроповича.

Понемногу удалось выяснить судьбу писателя, его нынешнее положение. Меня переполняют изумление и ужас от того, что я слышу. Известный музыкант содержит как "затворника" лауреата Нобелевской премии (являющегося его близким другом), и его супругу, и его сыновей... Потому что у Солженицына нет абсолютно ничего: ни дома, ни средств, ни работы... Правительство считает его "антисоветским писателем" и ещё несколько лет назад вынесло решение о репрессивных мерах против него. Почему? Сделали его изгнанником на своей родной земле, запретили ему свободно зарабатывать "на хлеб насущный", закрыли перед ним все двери, не давали возможности опубликовать в СССР ни единой строчки. А он, - как меня уверили, - не хочет покидать Россию.

- Он мог сделать это, когда ему присудили Нобелевскую премию, - объясняет мне переводчик. - Его заставили отказаться от денег, но он мог выехать в Стокгольм получить награду. Как выяснилось, он отказался выезжать отсюда, потому что думал, что, возможно, ему затем не разрешат вернуться. И он боялся. Солженицын - невероятный патриот, и он говорит, что будет жить, работать и умрёт на своей родине.

Кто-то уточняет:
- Ты уверен, что он точно не хотел выезжать? Или его не выпустили?

Роман "Доктор Живаго" не известен в СССР. Награждение Пастернака Нобелевской премией было отвергнуто. А вот Солженицыну разрешили её получить. Награду передали с послом Швейцарии в Советском Союзе, но здешняя пресса никогда не публиковала об этом ни единой строчки. Так что официально страна не знает ничего о триумфе своего соотечественника.

Александр Солженицын родился в 1918 году в Кисловодске, на Кавказе. По образованию - физик и математик. Во время Второй Мировой войны служил в артиллерии, с октября 1941 г. по февраль 1945 г. И тогда он был арестован за свои антисталинские взгляды, и отбыл десять лет заключения в лагерях. Одно единственное его произведение было опубликовано в России: "Один день из жизни Ивана Денисовича". А после этой книги ничего никогда больше не позволяли ему публиковать.

А он продолжал и продолжал работать, беспрерывно, в безвестности. Нелегально пересылал свои рукописи за границу, с неким надёжным человеком, который мог выезжать и возвращаться, и имел возможность передать их в издательства Франции. Разумеется, не видел ни копейки от полагающихся ему авторских гонораров. Возможно, когда-нибудь, его сыновья смогут получить эти деньги в Париже. Возможно...

А он продолжает творить. Работает много часов ежедневно, каждый день в течение многих лет. Отдыхая и питаясь "в долг". Глядя на это, кажется, что единственное, на что он имеет право на своей родине, - это дышать.

"Я прошагал, - пишет он, - по сотням и даже тысячам ступеней, крутых и стылых, возникавших из тьмы и холода, и мне удалось выжить; в то время как другие, может, более талантливые и более сильные, чем я, погибли в пути." И касаясь темы о советских писателях и их произведениях, добавил: "Русской литературе никогда не позволялось быть самой собой, хотя со стороны она может показаться невозделанной пашней. Там, где должен бы подняться великолепный лес, после такой чудовищной вырубки не осталось ничего, кроме двух-трёх деревьев, да и то, едва ли не чудом уцелевших."

Но лучше всего описывает его положение, его безысходное отчаяние, такая фраза: "Когда такие писатели, как Евгений Замятин, похоронены заживо до конца дней своих, обречены творить в забвении до самой смерти, без единого отзыва на написанное ими, то говорить мы можем не столько о личной трагедии, сколько о мученичестве всей нации."

По освобождении из лагеря Солженицын оставил профессорское преподавание, чтобы полностью посвятить себя литературе. Любыми способами ему препятствовали найти работу где бы то ни было. "Для вас, товарищ? Нет, нет, для вас ничего нет." И писатель продолжал тайком отсылать свои русские заметки в Париж. За эти последние годы в Париже были опубликованы: "Случай на станции Кочетовка" (в некоторых публикациях "Кречетовка" - прим. пер.), "Авторские права", "Матрёнин двор", "Для пользы дела", его знаменитый роман "В круге первом".

Сейчас в витринах французских магазинов выставлена последняя книга отверженного Нобелевского лауреата: "Август Четырнадцатого". Я купила её несколько дней назад в Парижском аэропорту, как раз по приезде из Ленинграда. Когда увидела имя автора на обложке, напечатанное красными буквами, меня охватило чувство невероятной грусти и печали. Под заголовком было написано "Узел Первый" ("Узлы", так писатель назвал части, разделы своей двухтомной эпопеи "Красное колесо" - прим. пер.). Внутри, в качестве небольшого предисловия, Солженицын написал: "Эта книга - только первая часть, "первый Узел", произведения в нескольких томах. Поэтому не все персонажи полностью отображены. Работа над этим произведением, в целом, может продолжаться лет двадцать, и вполне логично предположить, что моей жизни может на это не хватить. Необходимо учитывать и имеющиеся трудности в создании такого рода исторической эпопеи, и помощь читателей, которые ещё помнят ту эпоху. Поэтому я решил публиковать каждый Узел по отдельности."

Несколько советских друзей, провожавших меня в аэропорту Ленинграда, просили прислать им книги Солженицына.

- Когда сможешь, если сможешь... Для нас это было бы лучшим из подарков. Только не вздумай посылать их по почте. Так они до нас никогда не дойдут. Воспользуйся оказией, кем-нибудь, приезжающим сюда, в СССР, чтобы передать их нам лично в руки.

Речь писателя в ответ на вручение ему Нобелевской премии - это великолепный образец красноречия. "А где он её зачитывал? Разве он мог выступить с речью?" Вероятно, никогда и нигде. Он также тайно переслал её во Францию, как и все свои остальные рукописи. Не так давно эту речь целиком опубликовала та самая газета, для которой я пишу.

"Слова русского писателя, - сообщалось в ней, - это гимн свободе перед лицом тоталитарной коммунистической диктатуры, непомерная и бесконечная жалоба народа, который стонет под гнётом марксизма".

Возможно ли большее наказание для писателя или для артиста, чем замалчивание? Закрываю глаза и представляю себе актрису на сцене абсолютно пустого театра, или музыканта, играющего без зрителей, или художника, выставляющего свои картины в безлюдном зале... Не имеющих возможности обговорить и обсудить то, что создано; не имеющих возможности услышать мнения - враждебные или же благоприятные; не имеющих возможности ощутить ни провала, ни успеха... Обречённых на забвение на годы, годы и годы... Приговорённых.

Я была бы очень рада познакомиться с Солженицыным до нашего отъезда из Советского Союза. Я была бы рада поприветствовать человека, ещё совсем молодого, писателя пятидесяти четырёх лет, который жив (жив ?) только благодаря дружбе знаменитого виолончелиста, и который отказывается (поверим ли в это ?) покинуть свою родину, и который тайком переправляет свои рукописи через нерушимый и высокий "железный занавес". Наверное, так же должен чувствовать себя любой отец, у которого отнимают новорождённое дитя и никогда больше его не покажут.

Очень жаль, что не смогла сказать писателю, что я уже знакома с его "детищами", что прочла их от начала до конца...