Рафаэль в программе «Это твой дом» с Тересой Кампос. I. 1991

рафаэль певец испания

RAPHAEL EN "ESTA ES TU СASA" CON TERESA CAMPOS. I. 1991

Специальный выпуск, посвященный 30-летию творчества Рафаэля

Тереса Кампос: Привет! Всем добрый вечер. Сегодня в нашем доме интимная встреча, но не пугайтесь, потому что мы будем говорить о самих себе. Многие из нас находятся здесь с 60-х, и мы пригласили человека, который тоже вышел отсюда, но он абсолютно живой, он – живая и современная история. Короче – это Рафаэль. Он только что отпраздновал свое тридцатилетие в качестве певца, но он живее всех живых, он – это история, которая не сдается, более того: Рафаэль – это настоящее, которое объединяет два поколения. И сегодня мы будем говорить с ним и о нем. То есть с нами и о нас, потому что сердце мне подсказывает, что мы возвращаемся к тому месту, откуда мы вышли. Добрый вечер.

Рафаэль: Добрый вечер, Мария Тереса. И вся Испания.

Тереса Кампос: Тебе нравится оглядываться назад и вспоминать прошлое?

Рафаэль: Иногда – да, иногда – нет. Обычно – нет. Потому что я очень деятельный человек и смотрю в будущее. Но порой я с нежностью оглядываюсь в прошлое.

Тереса Кампос: Ты хочешь, чтобы мы для начала вспомнили, откуда мы вышли?


Рафаэль: А откуда мы вышли?

Тереса Кампос: Давай посмотрим.

Идут хроникальные кадры

Голос за кадром: Это была эпоха рока и общества потребления. Но мы в Испании медлили узнать об этом. Нашим героем был Кордобес, мы начали входить в общий рынок и принимали по десять миллионов туристов. У нас было больше 300000 телевизоров, но большую часть нашего свободного времени мы проводили в кино. В начале 60-х папа Иоанн XXIII взволновал католический мир своими энцикликами. На Кубе укреплялась революция, Фидель Кастро и его люди вошли в Гавану. Режим Батисты пал, вступление Кастро в Гавану было триумфальным. Борода Фиделя прославилась, как и имидж революции, представленный во всем мире Че Геварой. В США был избран самый молодой в истории президент, открывший перед молодежью двери во всех сферах деятельности. «Не спрашивайте, что сделал народ для вас, думай, что вы сделали для него». Шестидесятые года ознаменовали потерю звезды – Мерлин Монро скончалась в своем доме в Лос-Анджелесе. Бродвей, сердце Нью-Йорка, был в трауре из-за утраты своего незабвенного кумира. Это последние снимки актрисы. Группа Битлз стала музыкальным феноменом во всем мире. Мы изменились, но пока это было не очень заметно. Самым показательным явлением был феномен любви. Ее имитировали все молодые, и впервые - для молодежи. Даже швейная индустрия быстро впитывала имена и символы. И когда во всем мире происходили эти вещи, в Испании (внимание!) почти ребенок шестнадцати лет, продемонстрировал свой мощный голос и свою индивидуальность на фестивале в Бенидорме, получив первую премию с песней «Llevan». Его успех развивался в Испании параллельно с успехом Битлз и других групп и возникновением того, что потом назовут песнями протеста. Тогда этот юноша провел свое первое американское турне – уже окруженный толпой. В тот период Рафаэль начал говорить: «Я буду номером первым».

Рафаэль

Рафаэль: Какие вещи!

Тереса Кампос: Среди публики была Мария Феликс.

Рафаэль: Да. Она меня называла… называет «мой конь». Не понимаю, почему.

Тереса Кампос: Но во время турне тебе было не шестнадцать лет.

Рафаэль: Восемнадцать.

Тереса Кампос: Тебе не нравилось летать на самолете?

Рафаэль: Мне не нравилось выезжать очень далеко за пределы Испании, я ездил только в города, до которых мог добраться на машине. Франция, Германия, Австрия, Италия, Греция, Турция – я везде ездил на машине. Самолетом – нет. Впервые меня посадили в него обманом, после парижской Олимпии. Была аргентинская линия, которая шла в Мадрид, а из Мадрида в Буэнос-Айрес. Я крепко уснул. Когда я проснулся, то спросил: «Когда мы прибываем?» - «Куда?» - Я сказал: «В Мадрид» - «Так Мадрид мы проехали». И я об этом не жалею - мой приезд в Буэнос-Айрес был впечатляющим.

Тереса Кампос: В ту эпоху, еще до этого турне, в самом начале, после победы на фестивале в Бенидорме в 1962, ставшего твоим великим дебютом в Испании с песней «Llevan», ты сказал, что будешь номером первым. Тут есть человек, которому ты сказал это лично – Анхель Альварес, великий журналист, знающий все о музыке последних тридцати лет.

Рафаэль: Он точно знает!

Тереса Кампос: Садись, Анхель. Кстати, в 1963 он вел знаменитую программу Vuelo 605.

Анхель Альварес: Раньше это была Caravana musical. И там я встретился с Рафаэлем, о котором мне говорили многие.

Тереса Кампос: Это верно, что у вас были не очень хорошие отношения?

Рафаэль: Нет. Почему?

Анхель Альварес: Мы были в отличных отношениях. Я увидел его в 1961 на знаменитом празднике в отеле. Я не интересовался той музыкой, которой занимался Рафаэль и другие испанские певцы – меня увлекала музыка из США и Британии. Я помню, что он доказал мне, что несмотря на молодость, он настоящий артист, и что он верит в свое будущее. И он сказал мне эти слова: «Анхель, я знаю, что ты ко мне не очень расположен. Но не забывай, что я буду номером первым. Он сказал это, и не ошибся. То есть Рафаэль для меня – прототип испанского артиста, который всему научился сам, не отринув влияние наших испанских корней, и он - настоящий победитель. Есть и другие артисты, но им была нужна помощь, а ему – нет.

Teresa Campos

Тереса Кампос: И он ознаменовал собой целую эпоху. Давайте осмотрим записи с очень важного концерта, который ближе нам по времени. У нас есть неопубликованные снимки, сделанные на его юбилее, когда он праздновал двадцать пять лет творческой деятельностим. Он добился успеха в эпоху, когда начали возникать музыкальные группы - Los Pequenikes, Los Brincos…

Анхель Альварес: И он добился успеха в годы жесткой конкуренции. Он создал свою школу в пределах его собственных корней.

Тереса Кампос: Давайте перейдем ближе к нынешнему времени. Рафаэль, каким были девушки в ту эпоху?

Рафаэль: Пальчики оближешь. Они носили мини-юбки.

Тереса Кампос: Давайте с помощью Альфредо Караля вспомним девушек той эпохи, когда Рафаэль начинал свою карьеру. 

Рафаэль: Не хватает немного канкана!

Тереса Кампос: Это было в пятидесятые!

Рафаэль: Я тогда еще не родился. Это время моей матери. Очень мило.

Тереса Кампос: Эта мода шестидесятых, а сейчас носят такое же.

Тереса Кампос: Анхель Альварес рассказал мне перед этим милым дефиле, почему, как он думает, возник этот феномен, шедший немного вразрез с его временем.

Анхель Альварес: Да. 1961 был чудесным годом надежды, новых границ в Европе, годом Аденауэра. Возможно, именно та молодежь начала первой чувствовать эти перемены, терпимость родителей и желание дать ей возможность заниматься вещами, которыми не могло заниматься предыдущее поколение. И эта молодежь очень помогла триумфу Рафаэля и той музыки, о которой я говорил в моих Vuelo.

Тереса Кампос: В этом полете (исп. vuelo) ты был пилотом.

Анхель Альварес: Немного больше, чем пилотом, простите за самомнение.

Рафаэль: Я говорил – и в Америке, и в Японии, что у нас в Испании у каждого есть свой холодильник, свой автомобиль, и свой собственный Рафаэль.

Тереса Кампос: Когда-нибудь мы устроим чествование этому маэстро, великому журналисту, историку тридцати лет музыки. Большое спасибо – но не уходи. Мы продолжим вспоминать это время, и сейчас подведем итог работе Рафаэля. Потому что Рафаэль – это жест. Рафаэль делает сто жестов, у его сто разных поз.

Рафаэль

Рафаэль: Только сто? Это маловато. Их по крайней мере пятьсот.

Тереса Кампос: Давайте посмотрим видео с его двадцать пятого юбилея. И будем считать жесты.

Рафаэль: Все, все!

Рафаэль исполняет Los amantes

Тереса Кампос: Тебе надо спеть. Ты говоришь, что ты все тот же.

Рафаэль: Я чуть-чуть лучше, чем тот. Я многому научился.

Тереса Кампос: Докажи.

Рафаэль исполняет Yo sigo siendo aquel и Ámame

Тереса Кампос: Теперь ты делаешь тысячу жестов – их стало в десять раз больше. О нем рассказывали анекдоты и истории, на него рисовали карикатуры, его имитировали, за ним следовали, некоторые его отвергали, многие им восхищались. Все испанцы спрашивали себя: «Мы в глубине души такие же, как Рафаэль, или мы не хотим быть такими, как Рафаэль?» Он появлялся в театрах и концертных залах, на улицах, в прессе, в кафе и, самое главное, занимал место в их домах. Сначала мы даже не знали, как надо произносить его имя – через «p» или «f», но мы всегда знали, что он – это жесты. Они имели такое значение, что мы пытались повторить их или хотя бы запомнить.

Звучит Digan lo que digan

Тереса Кампос: Я думаю, твои жесты так же важны, как и голос. У нас есть один человек, который, я уверена, много раз репетировал перед зеркалом твои жесты, чтобы потом воспроизводить их на сцене. Педро Руис, добрый вечер!

Рафаэль: Это мой брат Педро.

Тереса Кампос: Расскажи, как ты делал карикатуру на Рафаэля.

Педро Руис: Это не карикатуры. Мы с ним друзья. Жесты Рафаэля – это его украшение, в них проявляется его душа. У него есть лукавые жесты (потому что он очень лукав). Он умеет уничтожить барьер между артистом и его зрителями. Его жестикуляция – это философия. Я много раз говорил, и не устану повторять, что глядя на Рафаэля на сцене, любой артист научится многому, потому что он знает все хитрости. Он знает точное расстояние до микрофона, знает, как шагать вперед и поворачиваться, как управляться со шнуром (а это важно, потому что иначе публика увидит, что артист больше всего озабочен тем, чтобы не наступить на шнур). Рафаэль очень хорошо знает все эти мелочи, важные на сцене.

Тереса Кампос: Некоторые жесты ему навеяла Статуя Свободы.

Рафаэль: Это я вкручиваю лампочки.

Рафаэль

Педро Руис: Из своего стиля он создал целую страну. Рафаэль первый устроил сольный концерт.

Рафаэль: Я не мог петь по-другому.

Тереса Кампос: Какое движение тебе нравится больше всех?

Рафаэль: Не знаю. Я их просто делаю. Я никогда не разучивал свои жесты. Я не «зеркальный артист». Я могу приехать в театр пораньше, чтобы проверить сцену, но…

Педро Руис: Можно рассказать одну историю? Как-то в студии мы записывали передачу, я играл на гитаре для певицы, исполнявшей ранчера и тому подобное. А потом начал подыгрывать Рафаэлю, и мы немного попели. Рафаэль, так как он артист до мозга костей, попросил фонограмму с его концерта на стадионе Бернабеу, и он целый час пел для нее, выкладываясь и жестикулируя так, словно он находился перед заполненным стадионом. И я понял, почему Рафаэль говорит, что поет для себя; потому что ему нравится петь, выражая то, что он чувствует, и передавать это зрителям.

Тереса Кампос: Это очень заметно. Для него пение - это не работа, а призвание. Анхель Альварес, ты знаешь, что одним из импресарио, который привез в Испанию группу Битлз, был Рафаэль?

Рафаэль: Нет, я только вложил money.

Тереса Кампос: Ты вложил деньги?

Анхель Альварес: Не верю.

Рафаэль: Я вложил в дело деньги. Потому что у того человека, который этим занимался, не было денег, и я авансировал его.

Тереса Кампос: И дело пошло хорошо?

Рафаэль: И в Мадриде был провал, помнишь? В Барселоне - нет, там я, думаю, много заработал. Я вернул свои деньги.

Анхель Альварес: Почему ты это сделал?

Рафаэль: Потому что мы дружили с этим человеком. И потом в качестве компенсации Брайан Бернштейн, менеджер группы Битлз, в первый раз привез меня в Соединенные Штаты Америки, в Мэдисон-Сквер Гарден.

Педро Руис: Рафаэль вносит юмор в свою собственную жизнь. Я знаком с его семьей и его детьми. Однажды Хакобо и Алехандра устроили настоящий театр...

Рафаэль

Рафаэль: Он пишет сценарии для моих детей!

Педро Руис: …где показали пародию на объяснение в любви между Наталией и Рафаэлем, используя песни Рафаэля. Хакобо передразнивал своего отца.

Тереса Кампос: Все дети передразнивают родителей.

Рафаэль: И он тоже!

Педро Руис: А один раз я играл на гитаре и пел песню Рафаэля. И я подумал: «Что я делаю - я пою его песню для него, перед ним, и имитирую его…»

Рафаэль: И я сказал ему: «Педро, пой так, как поешь ты, а не я».

Тереса Кампос: Продолжим наш рассказ о творчестве Рафаэля. Здесь два великолепных журналиста (и каждый велик в своем роде), которые хотели в этом вечер быть с нами и с тобой. Это Франсиско Умбраль и Антонио Минготе.

Тереса Кампос: Как мы рассядемся?

Рафаэль: Ты очень высокий, и если ты сядешь рядом со мной…

Франсиско Умбраль: А ты очень молодой!

Рафаэль: Какое там молодой! Знаешь, что мне тут сказали? Когда я приехал в эту студию, вышел мой механик, и ему сказал: «А. это он! Он очень старый!» Он пришел ко мне и рассказал мне об этом, и я сказал: «Висенте, зачем ты мне это рассказываешь? Я же не старый и не выгляжу старым». А он ответил: «Это меня бесит, убил бы его».

Тереса Кампос: Пако Умбраль, Испания все еще остается Испанией Рафаэля?

Франсиско Умбраль: Да, конечно, в шестидесятые годы Рафаэль лучше, чем кто бы то ни было, символизировал Испанию своим прекрасным голосом и своей великой личностью, и потом на эстраде не появлялось такой репрезентативной фигуры, как Рафаэль. Появлялись полуфабрикаты, имитаторы иностранцев, но не было ни одного такого аутентичного испанского артиста, как Рафаэль. Ни мужчины, ни женщины.

Тереса Кампос: Антонио Минготе, что массы искали в творчестве Рафаэля? Твое мнение?

Антонио Минготе: Трудно сказать. Они искали в нем то, чем хотели быть сами. Рафаэль был юношей, который добился успеха, он пел и соблазнял. Это была завидная личность.

Рафаэль

Тереса Кампос: Ты рисовал шаржи на Рафаэля.

Рафаэль: Да. И Антонио даже был на моей свадьбе. Он стал одним из немногих людей, присутствовавших на моем венчании.

Тереса Кампос: Ты – близкий друг Рафаэля?

Антонио Минготе: Да, мы с ним очень близкие друзья. С ним и с Наталией.

Рафаэль: Об этом не надо было говорить. Она никогда не будет твоей.

Антонио Минготе: Рафаэль – стопроцентный артист, артист до мозга костей. Он творец. И с огромным уважением относится к партитуре и поет все ноты – не как другие. прославленные артисты. И при этом исполняет песню в своем стиле. Он, например, взял песню с диска Синтары, переделал и великолепно спел ее.

Тереса Кампос: Со временем она стала его собственной песней.

Антонио Минготе: Он вложил в нее больше чувства и смысла.

Тереса Кампос: Ты не думаешь, что со временем ты мог бы переделать свою песню?

Рафаэль: Нет. Я слушаю старые вещи, которые пою сейчас, и я бы их не менял. Я прогрессирую, я хочу прогрессировать и надеюсь, что я буду продолжать прогрессировать.

Тереса Кампос: Я думаю, что артисту, и тебе тоже, нужно поддержка, чтобы все эти годы делать то, что делал ты на сцене. У тебя была моральная поддержка?

Рафаэль: Если бы у меня ее не было, я бы не был мной. Если бы мне не повезло встретить в моей жизни такую женщину и завести таких детей, какие появились у меня, все было бы иначе

Тереса Кампос: Давайте посмотрим снимки из семейного фотоальбома.

Рафаэль: Этот снимок сделан вечером перед моей свадьбой.

Тереса Кампос: Это фотография из Венеции, где наутро ты обвенчался.

Рафаэль: А это свадьба. Антонио был там.

Тереса Кампос: Пока мы смотрим фотографии, я скажу, что у нас осталось одно пустое кресло, но на самом деле у нас больше нет ни одного гостя.

Рафаэль

Рафаэль: Что, Марлен Дитрих не придет?

Тереса Кампос: Мы заполним это кресло голосом, который доносится издалека – из Майами. Мы хотели бы, чтобы сегодня он был здесь, на этом чествовании Рафаэля. Добрый вечер, Наталия.

Наталия Фигероа: Добрый вечер, Мария Тереса!

Рафаэль: Детка, чем ты занимаешься? А мой сын?

Наталия Фигероа: Он в школе. А я делаю все: слушаю Пако Умбраля, Антонио, Педро, тебя.

Тереса Кампос: Наталия, если бы ты сидела тут и могла внести свой вклад в это чествование Рафаэля (если бы страсть не ослепляла тебя, затмив понимание), что бы ты сказала в завершение, перед тем как послушать его пение?

Наталия Фигероа: Во-первых, я хочу сказать, что мне хотелось бы занять это пустое кресло, которое, как я слышу, стоит там. А страсть меня не ослепляет, но я смущаюсь говорить приятные вещи о моем муже. Мне стыдно произносить это. Я могла бы написать их или сказать это, когда мы стоим лицом к лицу. Я скажу, что я никогда не раскаивалась, что вышла за него замуж в Венеции, и что самое чудесная вещь, самая большая удача, выпавшая мне в моей жизни, – это знакомство с Рафаэлем.

Тереса Кампос: Наталия, я должна сказать тебе, что в этот момент Рафаэль очень взволнован. Не знаю, как давно вы не виделись, но он переживает это новое подтверждение твоей любви. И я думаю, что лучший ответ, который он можешь дать тебе – это спеть. Потому что я полагаю, что для Рафаэля лучший способ – это не говорить, а петь. Давайте попросим его, чтобы он снова поднялся на эстраду. Чтобы Наталия услышала его так, словно она находится здесь с ним. Давайте послушаем его сегодня. Мы много говорили о вчерашнем дне Рафаэля. Взглянем на сегодняшний день Рафаэля. Рафаэль нашел свои испанские корни.

Рафаэль исполняет Échale guindas al pavo, попурри Tio, tio, La Zarzamora, Sebastiana, No te mires en el río, Campanilleros

Рафаэль

Тереса Кампос: Это Пилука Гонсалес, председатель клуба поклонников Рафаэля, представляющая все поклонников. И к тому же начали приходить телеграммы от тех, кто хотел бы сегодня быть здесь, и я отдаю их тебе, чтобы ты их спокойно прочитал. Рафаэль прощается с вами, перед тем как снова уехать в Америку. Когда ты уезжаешь?

Рафаэль: Через шесть дней. Я быстро – туда и обратно.

Тереса Кампос: Когда ты вернешься, знай: это твой дом.

Рафаэль: Я знаю, что когда я вернусь, меня ждет любовь всех испанцев, по крайней мере, некоторых, и, конечно же, твоя.

Тереса Кампос: Большое спасибо за то, что вы пришли к нам.

Рафаэль: Большое спасибо Педро, Антонио, Пако, Анхелес.

Тереса Кампос: И в завершение только одна фраза от того, кто хотел бы в этот вечер находиться здесь, это чудесные слова: Что бы он ни делал, всегда, вопреки близорукости чересчур прогрессивного мира, останется на плаву эта непобедимая неуемность настоящего профессионала.

Перевод Р.Марковой
Опубликовано 03.07.2017



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.