Рафаэль: “Я никогда не делал ничего против воли, в этом отношении я всегда был независимым”. 2014
RAPHAEL: “JAMÁS HE HECHO ALGO A DISGUSTO, SIEMPRE HE SIDO INDEPENDIENTE EN ESO”. 2014
Несколько месяцев назад Рафаэль выкинул номер, заявив о себе как о главном герое афиши фестиваля Sonorama, который, как всегда, проводится в середине августа в Аранда дель Дуэро (Бургос); там будут выступать такие группы, как Cut Copy, Los Planetas и El Columpio Asesino (мы умираем от желания прогуляться в зону гримерных).
Кроме того, певец готовит диск с записанными заново хитами, который называется 'De amor y desamor'. Нам повезло полчаса поговорить с ним по телефону, без всякой иронии, не пытаясь рассмотреть нашего персонажа через призму китча, но с абсолютным восхищением перед репертуаром, включающим исторические мелодии и эффектные аранжировки - лучшее из истории испанского попа.
Как ты воспринимаешь концерт на Sonorama? Я полагаю, что для тебя это редкость – выступление на фестивале.
Нет-нет, вовсе не редкость. Я вообще не понимаю, почему я не ездил туда раньше. Если есть независимые артисты, а их много, то я из их числа. Я всегда делал то, что хотел делать. Есть такие же независимые, но более независимых, чем я, нет.
Я имею в виду, что это необычно - что такой известнейший человек принимает участие в фестивале независимых.
Он позволит мне сблизиться с новой публикой. Будет кто-то из тех, кто часто меня смотрит, но меня также увидят в первый раз новые зрители, а это очень важно для меня.
Ты знаешь о феномене фестивалей в Испаниии о том, как много они значат для современной музыки?
Да, я в курсе всего. Я должен знать обо всем, потому что это моя профессия.
Ты знаком с артистами с афиши?
Ясное дело. Есть артисты, которые записывали мои вещи – это Niños mutantes, Miss Caffeina... есть несколько групп, исполняющих мои песни.
Я думаю, что вершиной твоего концерта на Sonorama станет исполнение песни 'Mi gran noche', которая является гимном для любого молодого человека, который хочет, чтобы все было хорошо. Она никогда не относилась к числу моих любимцев, наоборот. А к твоим - да?
Она – одна из них, но учти, что у меня, к счастью, очень большой репертуар, в котором много фаворитов. У меня огромный список любимых песен и разумеется, среди них и 'Mi gran noche'. Она героически сопротивлялась течению времени, вместе с 'Como yo te amo', 'Qué sabe nadie', 'En carne viva', 'Yo soy aquel', 'Digan lo que digan'... для молодежи она, как ты говоришь, стала гимном.
Мне больше нравятся печальные вещи... 'Yo soy aquel', 'Amor mío', 'Como yo te amo'... Эти песни также хорошо пойдут на фестивале или ты готовишь особый репертуар?
Я подготовлю программу, которую все знают. Она не «особая-особая»... Дело в том, что очень многие мои песни весьма известны. Я не хочу устраивать никаких премьер, а намерен дать публике то, чего она ждет, драгоценности короны, как я говорю.
'Escándalo' был хитом в 90-е годы...
У меня было много хитов, 'Estuve enamorado' была номером 1 среди Los 40 Principales (40 главных песен), 'La canción del trabajo'... У меня было много песен, ставших великими шлягерами, так ведь?
Я знаю, знаю! Я хотел бы спросить тебя, веришь ли ты, чтотакие песни, как 'Escándalo' или 'Mi gran noche' формируют несколько более легкомысленный, поверхностный образ Рафаэля ...
Я жизнерадостный человек, я не серьезный субъект.
... но не знаю, понимает ли публика, как красивы и хорошо аранжированы более грустные песни.
Я не могу согласиться с тем, что зрители не обратили на это внимание.
В первую очередь я имею в виду молодежь.
Сейчас молодежь это понимает. Я перезаписываю мой репертуар с симфоническим оркестром и современными аранжировками. Публика сможет услышать эти песни, которые с годами забылись, и будет воспринимать их как премьеру. И ты увидишь, как они им понравятся...
Как ты выбирал песни, которые будешь перезаписывать?
Как я тебе говорил, это драгоценности короны, я полагаю, это около 60 песен, а вообще их сто с чем-то. Я перезаписываю весь диск 'Mi gran noche' - это 15 песен, и диск, который должен выйти - 'De amor y desamor', это еще 15 других песен. Есть эффектные вещи, которые публика с удовольствием узнает или (те, кто уже знал их) вспомнит.
Но то, что выходит сейчас, 'De amor y desamor'– это сборник перезаписей. Значит, потом будут еще повторные записи?
Я занимаюсь перезаписью каждый раз, когда у меня есть возможность, потому что песен очень много, и я это делаю с огромным увлечением, очень добросовестно, без спешки. Это исторический репертуар.
И ты снова обращаешься к песням, которые тебе не так уж нравились?
Да, да, конечно.
Например?
Я не стану говорить тебе названия, потому что я их не собираюсь переписывать. Есть песни, про которые я думал, что мог бы взяться за них, но потом они не пошли. Когда идет премьера долгоиграющей пластинки, ты занимаешься тремя песнями. Сначала я записывался каждые семь или восемь месяцев. Выходило много дисков. А на радио ставили три (самое большее четыре) вещи с каждого диска, и поэтому они не давали шанса многим песням. Но есть песни, которые мне так нравятся, что я снова буду записывать их, потому что они имеют на это полное право.
Я читал то, что ты говорил о Евровидении, о том, что музыка записывается заранее...
Я не говорил ничего дурного, так ведь? (перебивает он меня)
Ты продолжаешь смотреть его? Что ты чувствуешь, когда видишь это?
Я ничего не чувствую, потому что это вовсе не похоже на прежнее. Раньше ты один вечер будто играл в орла и решку с одной-единственной предварительной репетицией. А теперь идет грандиозный спектакль, очень тщательно проработанный, в нем кое-что записано, повторено и отрепетировано много раз. Это совершенное иное дело. Конечно, я чувствую нервную щекотку, когда Испания выходит на соревнование, но она принимала участие в соревнованиях столько раз, что уже более или менее известно, что произойдет.
В ту эпоху, когда ты ездил на Евровидение, в Испанию проникла французская и итальянская эстрада, но потом она сошла с арены. Как ты думаешь - почему это произошло?
Это ошибка, это ошибка, потому что публике она очень нравилась. Не знаю – французскую музыку я начал слушать в те же 60-е, вместе с итальянской. Ну и что, я продолжаю ее слушать, так?
Что конкретно? Тебе больше нравилась итальянская, французская или американская музыка?
Мне нравилось то, что было хорошего в каждой из них. Я люблю идеально сделанные вещи. И в любой эстраде есть хорошо сделанные вещи. В каждом жанре есть хорошо сделанные вещи, их я и выбираю. И кроме того, мне очень нравится фламенко.
В твоем творчестве соединилось много стилей, а какой, по твоему мнению, оказал на тебя наибольшее влияние?
Я адаптировал их к моему способу делать вещи. Я никогда не позволял себе идти на поводу у жанра. Я никогда не пытался никого клонировать. Я своеобразный, я – это гипертрофированный Я. И тем не менее я - как губка, впитывающая вещи, которые звучат хорошо. Они откладываются у меня внутри, и я понемногу выдаю их наружу в адаптированном виде.
Это правда, что ты знал Скотта Уокера, или это городская легенда?
Кого?
Скотта Уокера*.
Я не имел такого удовольствия.
Полагаю, что ты помнишь твое выступление на BBC с Томом Джонсом, которого ты называл «Томас» в видео. В тот момент ты думал, что сможешь стать в Соединенном Королевстве таким же знаменитым, как в Испании?
Нет, просто я никогда не думаю о таких вещах. Когда я выхожу петь, что происходит почти каждый день, я выхожу с надеждой, что это понравится публике, и что для всех это будет великолепный вечер. Я никогда не думаю о том, чтобы добиться известности или остаться в памяти людей. Я выхожу без всяких планов, только чтобы побороться за этот вечер. И я не думаю, что он принесет мне славу. Я не думал об этом ни с Томом Джонсом, ни с Ширли Бэсси. Я наслаждаюсь моментом – и все тут.
Ты помнишь Петулу Кларк?
Как же я могу не помнить ее?!
В прошлом году она выпустила очень приятный диск. Ты его слышал?
Это меня не удивляет. Я его не слышал, на нем собраны хиты?
Нет. Она возобновляет некоторые старые песни, но есть также новые.
А, так я поищу его. Это хорошая подруга, и она всегда мне очень нравилась. Ее знаменитая 'Downtown'...
Как ты выбираешь, с каким типом испанских артистов тебе работать? Потому что это были Моника Наранхо, Бунбури, Бисбаль, Аляска... и у них нет ничего общего.На что в них ты обращаешь внимание?
Это их голоса, их личность – совмещается ли она с моей, чтобы сделать с ним дуэт... И к счастью никто не был отбракован. Недавно не хватило Хулио (Иглесиаса), но не по какой-либо причине, а потому что из-за фирмы грамзаписи он не мог ни с кем сотрудничать. В любом случае я с ним уже пел.
Ты оказал влияние на многих артистов.
Все те, о ком ты говорил, признавали это.
Есть кто-то, кто тебя удивил или вызвал особый интерес?
Они все меня интересуют, но я особенно хочу снова встретиться с Полом Анкой. Мы едва не пересеклись снова с Томом Джонсом, но этого не произошло из-за его и моего графика. Есть люди, с которыми ты встречаешься не каждый день... Но я очень доволен, что они рядом со мой – Серрат, Сабина, Пералес, Алехандро (Санс), не говоря уж о Бунбури...
На твоем этапе йе-йе ты оказывал влияние на не самые известные группы, такие, как La Casa Azul, которая переписала диск Нино Браво. Ты знаешь об этом влиянии на менее знаменитые, любительские испанские поп-группы?
Да, а как же иначе... Я отдаю себе в этом отчет. Мои песни в миноре, которые были очень популярны -, 'Todas las chicas me gustan', 'Casi, casi', 'Cada cual', 'A pesar de todo', 'La canción del trabajo'... были очень похожи на новый испанский поп. Больше, чем серьезные песни. Серьезные песни ('Como yo te amo', 'Qué sabe nadie') брали уже известные группы - такие, как Niños Mutantes или Miss Caffeina ....
Когда ты был болен и ожидал трансплантации, ты продолжал искать убежища в музыке? Она все еще оставалась для тебя чем-то важным?
Да, всегда.
В более печальных или более позитивных песнях?
Во всех. Я ставил звуковую дорожку всей моей жизни, потому что это способ сбежать, вспомнить время, когда ты был здоровым. Мне это помогало.
А какие конкретно песни? Твои или чужие?
Песни разных эпох, которые я пережил – мои и других артистов.
Назови мне какую-нибудь конкретную песню...
Ну, не знаю, это зависит от момента. Я с 11 лет не позволял себе этой слабости ... Полагаю, это были те песни, которые до меня достучались. Французские, испанские, итальянские вещи... 'My Way', 'Fever'... Помимо моих собственных есть много песен, ставших знаковыми для моей жизни.
Во многих твоих произведениях говорится о том, «что люди скажут», это тебя волнует до сих пор или ты преодолел это благодаря своим песням?
Это должно очень волновать автора (смеется).
Но ты поешь слова с такой страстью ...
Понимаешь, это очень злободневные песни.
Они не выходят из моды...
Все, кто родился, переживает подобные моменты. Когда тебе исполняется 18 или 20... ты проходишь через это.
В фильме про Эдит Пиаф...
Это чудо, чудо, изумительный фильм (прерывает он.)
... когда слышишь 'Non, je ne regrette rien', я цитирую по памяти, но она произносит что-то вроде "эта песня – я сама". А когда с тобой случалось такое во время прослушивания песни?
Мои песни – это вылитый я, эти песни почти... Мануэль Алехандро – это не абы какой автор. Он – мой музыкальный биограф. Он писал о событиях, которых еще не было, но которые произошли потом. У него был талант угадывать мое настроение, мой способ бытия, он писал для меня песни так, как портной шьет костюмы.
Это эффектные мелодии...
... такие, каких сейчас уже не услышишь.
... и аранжировки тоже. Что было для тебя важнее при выборе песни – мелодия, аранжировка или слова?
Все три. Должны были присутствовать все три компонента. Нельзя сказать "какая хорошая музыка", если слова плохие. В удачной песне, способной стать хитом, должны быть слова, мелодия и сногсшибательные аранжировки. Хорошая или плохая аранжировка улучшает песню или делает ее хуже в твоих глазах.
Ты можешь вспомнить аранжировку в какой-нибудь исторической песне, которую тебе пришлось изменить, потому что она тебе не понравилась?
Нет, мне ничего не приходилось менять. Я меняю кое-что сейчас, когда перезаписываю песни. Например, концепцию песни 'En carne viva', которую я делал с оркестром испанского радио и телевидения и Фернандо Веласкесом, автором 'Lo imposible'. Так хорошо? – Нет, давай следующую. Он придал ей другое звучание, намного более мощное.
Какая песня с последнего диска, сделанногос Мануэлем Алехандро, 'El reencuentro', стала твоей любимой?
Моя любимая - 'Cuatro estrellas'. Это опять музыкальная биография... Послушай слова ...
В этом альбоме есть электронные песни – такие, как 'Por ti' или 'Cosas de la vida'. Как ты чувствовал себя в этой сфере?
Ну, удобно. Я никогда не делал ничего против воли. В этом смысле я всегда был очень независимым. Я не допускаю, чтобы на меня кто-то давил. Если я ошибаюсь, я сам себя даю оплеуху – и все. Если уж я ошибся ...
Ты считаешь, что профессия исполнителя утрачена? В том смысле, что певец прибегает к жестикуляции, к театральным приемам, чтобы общаться со своей публикой?
Положение исполнителя довольно сложное. Чтобы стать хорошим исполнителем, ты должен иметь хороший багаж, у тебя должно быть много чего за душой, что ты можешь выплеснуть, рассказать и разъяснить на сцене, чтобы звучать убедительно, когда поешь о какой-то проблеме. Ты должен пережить это, потому что иначе ты не сможешь это толком объяснить. У тебя будет ничего не выражающее лицо, как при игре в покер. Это нечто особое, ты не просто певец. Ты – актер, который поет, потому что у него есть голос.
Как ты вспоминаешь свою подготовку к роли артиста?
Я не помню никакой особенной подготовки.
Я говорю о том, как ты эволюционировал, пока не стал способен проглотить всю эстраду.
Я сразу уже все знал. Я прямо с четырех лет взял это направление... Ну, на самом деле я не думал стать артистом. Я пел все дни, потому что был солистом хора, хотя это сильно отличалось от того, что я пою сейчас. Я осознал, что мой путь – это эстрада, когда увидел в постановке драматической труппы «Жизнь есть сон». Но до тех пор я об этом не думал.
В старой рецензии в El Pais я прочитал, что на концертах для тебя позиционирование себя как исполнителя имеет настолько огромное значение, что мешает песням, потому что ты их удушаешь, а ведь это великие песни. Ты считаешь, что это так?
Нет. Нет. Если бы у меня не было такого чудесного, впечатляющего материала, которым я владею, я бы не смог извлечь из него пользу. Композиторы проделали для меня великолепную работу. Пералес, Мануэль Алехандро... все.
Себас
30.07.2014
jenesaispop.com
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 31.07.2014
Примечание переводчика:
* Скотт Уокер ( 9.01.1943 — американский и британский певец, поэт и композитор, музыкальный продюсер, выступавший в группе «The Walker Brothers».