Рафаэль возвращается: "Моя великая ночь еще впереди". 2025

VUELVE RAPHAEL: "MI GRAN NOCHE ESTÁ POR LLEGAR". 2025

Через шесть месяцев после перенесенной лимфомы головного мозга, которая чуть не стоила ему жизни, певец возвращается на сцену. За несколько часов до своего концерта в театре Romano в Мериде он в эксклюзивном порядке беседует с EL MUNDO: "Я буду продолжать с теми же упованиями до самого конца"

Перенеситесь на одно мгновение в июль 1962. Бразилия готова выиграть свой второй чемпионат мира по футболу, несмотря на травму Пеле. Она побеждает Чехословакию со счетом 3:1 на Национальном стадионе в Сантьяго-де-Чили. На радио по всему миру звучит песня Рэя Чарльза "I can't stop loving you", и всего через несколько дней домработница по имени Юнис Мюррей найдет труп Мэрилин Монро в спальне ее дома в Лос-Анджелесе. Война во Вьетнаме приближается к своей самой кровопролитной фазе, и в Испании формируется девятое национальное правительство под председательством Франко. Как раз 23-го числа этого месяца один парень по имени Мигель Рафаэль Мартос Санчес, несколько субтильный и одетый в темный костюм взрослого сеньора, ворвался на Международный фестиваль песни в Бенидорме с песней "Llevan".

Прошло более 60 лет, и с тех пор все изменилось. Все, кроме него. Все не так, как было, но этот несколько субтильный тип продолжает расхаживать по сцене, как будто он невосприимчив к течению времени. Сегодня на нем не темный костюм, а рубашка в цветочек, которую он через некоторое время сменит на другую, еще более яркую. Он спрятал несколько морщинок под небольшим количеством косметики, неторопливо ходит в белых кроссовках и разговаривает с некоторым трудом после страшного эпизода, связанного со здоровьем, но он все еще тот же. Мигель Рафаэль Мартос Санчес - это Рафаэль, точно так же, как Пеле уже был Пеле на чемпионате мира 1962 года. Потому что иногда легендам не нужно ничего, кроме имени.

Рафаэль: Моя великая ночь впереди /
Raphael: Mi gran noche está por llegar. 2025

«Я никогда не хотел быть никем другим, кроме Рафаэля», - заявил он в свой недавно отпразднованный 82-й день рождения. Снова в окружении инструментов. Ровно шесть месяцев назад певец перенес приступ нарушения мозгового кровообращения во время записи рождественского выпуска программы Давида Бронкано «La revuelta».

Он самостоятельно вышел из мадридского театра Príncipe Gran Vía к машинам скорой помощи, ожидавшим его у входа, был госпитализирован с неутешительным прогнозом, а затем ему поставили диагноз «лимфома головного мозга», что вынудило его отменить все свои контракты, в том числе концерты, запланированные в Америке на первые недели 2025.

Не один журналист принялся набирать его некролог, будто легенды смертны. Ха! И Рафаэль смеется. «Мое время еще не пришло», - предупреждает он. Сегодня вечером он снова выходит на сцену театра Romano в Мериде.

Рафаэль вернулся. Что бы там ни говорили.

Прежде всего, как Вы себя чувствуете?

Рафаэль: Очень хорошо. Чудесным образом хорошо.

Это чудо, что Вы сегодня здесь?

Рафаэль: Ну, просто это было несколько сложно осуществить. Но теперь все хорошо... Врачи счастливы, а я тем более.

Остались ли у Вас какие-либо последствия этого инцидента?

Рафаэль: Если врачи разрешают мне выйти из дома и вдобавок подняться на сцену - значит, все ясно. 

Что Вы помните сегодня о том декабрьском дне?

Рафаэль: Я не помню ничего особенного. Я был спокоен, и единственное, что я могу тебе сказать, это то, что я ни на минуту не терял сознания. Я имею в виду, что я отдавал себе отчет во всем и поэтому не мог уразуметь, что со мной происходит. Я вовсе не отключался и понимал все, что происходило. Ведущий говорил со мной, и я его воспринимал, но я не мог ему ответить. Я не мог осознать что-то еще, потому что все это продолжалось столько, сколько потребовалось, чтобы отвезти меня в больницу. И уже там я был как дома. Я слепо верю в своих врачей. Но не только в этот раз, а всю мою жизнь. Они всегда очень хорошо разбирались во всем, что со мной происходило.

Вы испытывали страх?

Рафаэль: Нет, страха не было. Возможно, потому что сначала до меня не доходило, что происходит. Например, когда мне пришлось делать трансплантацию, я осознавал серьезность этого. Я знал, на что шел, еще за много месяцев до операции, знал, в чем заключалась трансплантация и почему она была необходима. И нам оставалось только ждать, пока мы не найдем донора. На этот раз все было неожиданно.

Здоровье Рафаэля впервые серьезно пошатнулось сорок лет назад. Гепатит, вызванный (как он сам признался позже) злоупотреблением алкоголем из мини-баров отелей, вынудил его сделать в 2003 операцию по пересадке печени. После выздоровления артист объявил, что у него начинается «вторая жизнь». Сегодня он принимается, как минимум, за третью.

Сколько их у Вас осталось?

Рафаэль: У меня их будет столько, сколько мне на роду написано иметь. Ни больше, ни меньше. Но всем, что мне останется, я постараюсь воспользоваться, занимаясь тем, чем я всегда занимался: делая людей, живущих со мной, очень счастливыми, и храня верность своей семье, одним глазом или двумя посматривая на публику, которая мне очень помогла. Иногда даже того не зная. В конце концов, что бы там ни говорили, речь всегда идет об одном и том же. Все сводится к тому, что ты болен, и эту ситуацию необходимо разрешить. Чем она менее серьезна, тем лучше. Но проблему всегда надо решать. И тут страх бесполезен. Главное слово - это не страх.

Что же тогда это за слово?

Рафаэль: Что ж, это проблема, которая возникает, и все, что тебе нужно сделать – это сотрудничать. Это то, что я чувствую. Я стараюсь всегда сотрудничать с врачами, которые рядом со мной, которые уже отлично меня знают. Когда они начинают объяснять мне свою работу, я всегда говорю им одно и то же. Я останавливаю их и говорю: "Вы прекрасно знаете, что вам нужно делать. Чем раньше вы это сделаете, тем лучше».

Приходило ли Вам в какой-то момент в голову: "Я уже дошел до черты"?

Рафаэль: Нет, нет, нет. Мое время еще не настало.

Какими были эти шесть месяцев?

Рафаэль: Ну, это было восстановление. Для всех этих вещей есть свое время, и, как бы вы ни торопились, на все нужно время. Это была решительная ежедневная битва.

И оно было быстрее, чем ожидалось, не так ли?

Рафаэль: Да. Врачи всегда говорят мне, что я очень быстро отзываюсь на лечение. Я хороший пациент. Я никогда не создавал проблем, я гожусь для всего и превращаю лекарства в своих союзников.

Удалось ли Вам за это время оторваться от своей профессии?

Рафаэль: Нет, это невозможно. Музыка живет со мной. Музыка и моя семья всегда сопровождали меня.

А есть что-нибудь, что удивило Вас в самом себе за эти месяцы?

Рафаэль: Я не знаю... Я очень спокойный человек в плане всех этих вещей. Конечно, тебя раздражает, что с тобой происходит что-то подобное, но важно то, что это приводят в порядок, а я всегда верил, что это возможно.

Вы не начали сомневаться в том, что когда-нибудь сможете снова выйти на сцену?

Рафаэль: Нет, но потому, что этого не может быть. Это невозможно. Человек, который рождается артистом, постоянно остается артистом.

Я не знаю, верующий ли вы человек или очень духовный, но у Вас уже было несколько предсмертных переживаний...

Рафаэль: Да, да. В моем случае ты либо веришь, либо не веришь. Наверняка кто-то присматривает за мной.

И это оставило на Вас какой-либо эмоциональный след? Помимо физических, какие шрамы оставляет такая близость смерти?

Рафаэль: Просто я никогда не задумывался над таким категорическим словом: смерть. Нет, дело не в этом. Я думал, что у меня есть проблема, и я должен ее решить. Я всегда повторяю себе одно и то же: продолжай бороться за свои мечты до конца.

Есть ли что-нибудь, что изменится с этого момента?

Рафаэль: Что я сам изменю? Я делаю то, что мне нравится, и я думаю, что у меня получается неплохо...

Прошло уже несколько недель с тех пор, как Рафаэль снова взялся за микрофон. Делать дело всеееей его жизни.

Он укрылся в штаб-квартире Общества артистов, певцов и исполнителей (AIE) в Мадриде и вернулся к репетициям программы, которую он оставил в подвешенном состоянии в декабре прошлого года. Мы встретились с ним в огромной студии на втором этаже этого здания. Луис Кобос, президент AIE, появляется немного раньше, чтобы убедиться, что все в порядке. В помещении есть сцена с роялем, клавишными, ударными, духовыми и струнными инструментами, расставленными по всей комнате. Его сопровождает десяток музыкантов. В центре зала находится стол с бутербродами, к которым Рафаэль еще не притронулся, лист с программой его первого концерта и экран, который служит своего рода караоке, чтобы артист не потерял нить ни одной из его тысячи с лишним песен.

На протяжении долгих шести десятилетий Рафаэль записывал одну пластинку почти каждый год, гастролировал по всему миру, пел на испанском, итальянском, французском, немецком, английском и даже японском языках и завоевал все возможные рынки. У него более трехсот золотых, полсотни платиновых и даже один Урановый диск за продажу более 50 миллионов копий – этот рекорд он делит с Queen, AC/DC, U2 и Майклом Джексоном. Любой другой сел бы поглаживать дипломы, пересчитывать банкноты и кормить голубей, но Рафаэль не хочет и слышать о пенсии. Он даже не выносит, когда его называют дедушкой. Даже его внуки называют его Рафаэль.

«Моя великая ночь еще впереди», - заявляет он сегодня. «Я продолжаю много учиться. Возможно, в моей жизни наступит момент, когда я уже буду знать все, но в данный момент я все еще чувствую, что мне еще есть чему поучиться. Если бы я этого не чувствовал, меня бы здесь не было».

В ходе почти часовой беседы Рафаэль временами кажется немного уставшим. Иногда он сбивается или с трудом подбирает подходящее слово. Когда он перестает говорить и начинает петь, все сомнения исчезают. Обычно Рафаэль репетирует сидя. Сегодня он поднялся на сцену.

Как сильно Вы по ней скучали?

Рафаэль: Когда я с семьей, я совсем не скучаю по сцене. Но когда их нет - очень сильно.

Вы волнуетесь в преддверии возвращения на эстраду в это воскресенье?

Рафаэль: Это вызывает у меня уважение, но это всегда случалось со мной. Выход на сцену всегда вызывает уважение. Но я знаю, что это место, где я очень хорошо реализую себя. Я с нетерпением жду наступления этого момента.

Каким было возвращение к пению?

Рафаэль: Оно произошло в этом самой студии, которая столько раз меня слышала.

И какую песню Вы выбрали для возвращения?

Рафаэль: Я спел весь концерт. Но я не скажу тебе, какой была первая песня, позволь мне удивить публику. Но я скажу тебе, что чувствовал себя очень комфортно, очень уверенно. Мой младший сын пришел посмотреть, как идут дела, и ушел в восторге.

После выпуска почти 80 альбомов, десятков гастролей и бог знает скольких концертов Вы никогда не уставали?

Рафаэль: Иногда я устаю, конечно. Но от этого есть средство. Я ложусь, сплю и отдыхаю. И на следующий день я продолжаю.

И у Вас никогда не было кризиса веры в музыку?

Рафаэль: Нет, нет, нет, абсолютно. Я не могу позволить себе такую роскошь. Я выбрал свой путь и боролся за него. Здорово было бы, если бы я сейчас отказался от того, что сделал. Я счастлив и намерен оставаться счастливым еще долго.

А если бы врачи сказали Вам, что Вы больше не сможете петь?

Рафаэль: Они не могут мне этого сказать. Они знают, что не могут мне такое сказать, потому что я буду чувствовать себя плохо. И врачи прекрасно знают, какой я.

Кем бы был Рафаэль, если бы он не был Рафаэлем?

Рафаэль: Это было бы странно. Я никогда не думал быть никем другим, кроме как артистом. Конечно, в детстве я думал о других вещах, но серьезно - никогда. Я никогда не переставал желать этой карьеры.

И как Вам удалось заставить публику тоже не уставать от Вас? Как Вы выживаете в этой профессии, проходя через смену поколений, моды, стилей, зрителей...?

Рафаэль: Ну, я не знаю. То, что ты говоришь, правда, но почему так, я не знаю. Это знает только она - публика. Я просто знаю, что трудно добиться такого без искусства и без веры, потому что, конечно, меняются моды, меняются вкусы и публика тоже. Но со мной это не так, все работает не так. Я чувствую, что это огромная удача - ощущать себя таким желанным. Это очень приятно, потому что они скорее любят меня, чем восхищаются мною.

И в чем секретная формула?

Рафаэль: Должно быть, есть много способов, но я знаю только один - это вера в самого себя и в работу, которую я выполняю.

Эта формула, безусловно, работает. Знаете ли Вы, что белка может пересечь Испанию, перепрыгивая с дерева на дерево? Что ж, если бы у этой самой белки был проигрыватель (или учетная запись в Spotify), она также могла бы путешествовать по истории нашей страны, перепрыгивая с одной песни Рафаэля на другую. Мы не будем сейчас перечислять Ваши лучшие хиты, потому что бумага стоит дорого, но Ваша музыка была саундтреком к жизни этой стране с тех пор, как Бразилия только что выиграла чемпионат мира по футболу. Как выглядит Испания со сцены? Насколько сильно изменилась страна с того первого раза?

Рафаэль: Знаешь, есть вещи, которые действительно изменились, это понятно. Другие не так сильно. Но в целом, я думаю, мы не слишком изменились. С того места, с которого я это вижу, всё всегда красивее. За пределами сцены - другое дело. Я считаю, что мир не так плох, как мы иногда полагаем, но мы также не можем думать, что не о чем беспокоиться. Конечно, есть много проблем, но я уверен, что все уладится. Возможно, не так быстро, как следовало бы, но все придет в норму. Я очень верю в молодых людей. Они сделают это по-своему, но они это сделают.

Вы человек, склонный к ностальгии?

Рафаэль: Нет. Я сказал что-нибудь, что похоже на нее? Потому что я был бы глупцом. Я не испытываю ностальгии по прошлому, потому что продолжаю заниматься тем же, чем и в двадцать лет. К сожалению, я уже не чувствую себя так, как тогда, но все же и не так плохо.

Как Вы думаете, сегодня такой певец, как Рафаэль, добился бы успеха в возрасте двадцати лет?

Рафаэль: Конечно да. И я думаю, что он нашел бы контакт с сегодняшней аудиторией. Потому что я никогда не испытываю недостатка в молодых людях, они присутствуют на всех моих концертах.

Можете ли Вы, например, представить, что поете сегодня реггетон?

Рафаэль: Это была бы уже другая история. Но я сотрудничал с артистами всех типов и, кроме того, делал это с удовольствием. К счастью, мне никогда не приходилось делать то, что мне не нравится.

Вы будете снова записывать диск?

Рафаэль: Да, до конца этого года. Это то, что я знаю, но когда - мне еще не ясно. Примерно в октябре.

А можно узнать - что?

Рафаэль: Нет, потому что я выбираю между тремя вещами...

Какую музыку Рафаэль слушает дома?

Рафаэль: Я слушаю все. От симфонической музыки, которая сводит меня с ума, до фламенко. Я считаю себя частью любой музыки, если только она хороша.

Что бы Вы сказали сегодня Рафаэлю-дебютанту?

Рафаэль: Я бы сказал ему: "Вот увидишь, тебе будет не так уж и трудно... Не бойся, потому что у тебя все получится".

Вы когда-нибудь представляли себе такую карьеру, как Ваша?

Рафаэль: Нет, конечно, раньше все было сложнее. Теперь вам очень легко... Но я ни о чем не жалею Конечно, я мог бы делать всё по-другому, но в конце концов я на сто процентов придерживаюсь всего, что сделал.

И что Вы просите у будущего?

Рафаэль: Сохраняйте те же упования до конца. Мне еще многое предстоит сделать и обновиться. Очень важно всегда обновляться. Я не могу думать, что я уже все сделал, даже если это правда. Потому что моя карьера еще не закончена. Я пока не собираюсь уходить.

Как Вам живется в статусе легенды?

Рафаэль: Я не знаю, потому что я не легенда. У меня есть представление о том, каким люди видят меня, но я живу не так... Я обычный парень, живущий в семье, который очень предан своим давним друзьям, которому больше всего в этом мире нравится одна сцена (ну, если ты меня прижмешь, то две сцены), и которому невероятно повезло, что он может ежедневно воплощать свои мечты в жизнь.

Что такого притягательного в сцене?

Рафаэль: Я не знаю, как у других. Я могу говорить с тобой о себе, а мне сцена нравится больше всего. Я не могу объяснить тебе, что она мне дает, потому что этому нет объяснения. Но ничто не сравнится с этим. Записывать диски - это здорово, потому что ты делаешь то, что остается навсегда, но это не то же самое. При записи используется много приемов, но концерт - это уникальный момент. Нужно наслаждаться этим, потому что неизвестно, что будет завтра.

Я надеюсь, что останусь на эстраде как можно дольше, но я знаю, что финал написан. Правда, для разнообразия меня больше всего расстроило бы то, что я больше не смогу выйти на сцену.

Вы из тех артистов, которые мечтают умереть на сцене?

Рафаэль: Нет, нет, нет. Это некрасиво. Я не могу доставить такое огорчение публике и моей семье. А теперь... внезапно почувствовать себя плохо в театре, и чтобы у меня было время вернуться домой и спокойно умереть... было бы неплохо, правда?

Родриго Терраса (Мадрид)
Видео Даниэля Иседдина
Реда Слафти
Фото Анхелч Наваррете
14.06.2025
  www.elmundo.es
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 16.06.2025