Часть VII
Вечер. В комнате Ирина, Татьяна, Нина, Катя.
Ирина: Кать, скажи, ну и как тебе здесь?
Татьяна: Сколько ты тут?
Катя: Две недели.
Ирина: И как после Москвы? Тоска, наверное?
Катя: Нормально. Я же здесь родилась.
Ирина: Ну да… Я в своей Кинишме уже лет двадцать не была… А ты, Тань, в своём Монино?
Татьяна: Да уж тоже давно. Там у меня никого и не осталось, даже не знаю, что там… Кать, а чего ты сюда-то приехала?
Катя: Развелась и приехала. Москва надоела.
Ирина: Чего там надоедать? Там жизнь…
Входит Даша с подносом, чашками и чайником.
Даша: Вот и чай.
Катя: А здесь жизни нет!?
Ирина: Я думаю, что нет…
Татьяна: Да ладно тебе, Ир.
Даша расставляет чашки и прислушивается к разговору.
Ирина: Ну нет тут жизни… Ну….
Даша: Это вы о чём?
Катя: О том, что тут нет жизни.
Даша: Ой, да везде она есть. У нас тут и артисты приезжают, и кино показывают, и спортивные мероприятия. А книги! Посмотрите, сколько книг у тёти Нины. Я их читаю.
Ирина: Тань, ты послушай.
Татьяна: Ну а что. Хорошо.
Ирина: Дашенька, книгам место, в нашем веке, на помойке.
Даша: Почему?
Ирина: Это прошлый век! Если и читать, то электронные книги.
Татьяна: Ну не совсем так.
Ирина: Почему! Книги — это пыль, от них идёт запах.
Ирина встаёт, подходит к стеллажу с книгами и берёт книгу.
Ирина: Ну вот, смотрите, страницы пожелтели. А запах! Пылесборники. Тысяча девятьсот шестьдесят седьмой год! Серия «Школьная библиотека». Наверняка всё это есть в Интернете.
Татьяна: Ирина…
Даша: А я не согласна!
Ирина: Я не спорю. Хотите — держите. Я у себя всё это давно выбросила.
Катя: И пластинки с Рафаэлем выбросили?
Ирина: Ну, пластинки с Рафаэлем – это особенное.
Татьяна: А остальные она выбросила, можете не сомневаться.
Ирина: И правильно. Это всё лишнее. Надо жить сегодня, а не вчера. Вот, видите. (Ирина показывает свой телефон). Всё в нём есть. Я стараюсь каждый год покупать новые модели, чтобы быть в тренде.
Катя: Если бы у нас было столько бабла, мы были бы тоже в тренде.
Ирина: Я считаю, что каждый может заработать.
Татьяна: Давайте сменим тему.
Ирина: Почему же, Тань?! Ну, я не могу смотреть, когда здоровые люди ноют. Ну, идите — идите и зарабатывайте. У вас открыты все дороги, все пути, не так, когда я в этом дурацком Совке девчонкой, без ничего, приехала в Москву.
Татьяна: Ну, ты не преувеличивай.
Ирина: Да, у меня тогда в Совке не было никаких возможностей! Там нечего было достигать!
Катя: Достигли же.
Ирина: Только непосильными усилиями.
Катя: Задом или передом?
Татьяна: А я люблю книги. (Громко).
Нина: Катя!
Ирина: Ты про что, Катя?
Катя: Проехали.
Татьяна: Может, сменим тему.
Даша: Нет. Я, знаете, за прогресс, или как там он называется.
Ирина: Ну и...
Даша: Но зачем же вот так выбрасывать, зачем же книги пылесборниками называть!
Ирина: А по-твоему, нет!
Даша: Нет. Я люблю вечером лечь на тахту, открыть книжку и читать.
Ирина: Очень странное явление.
Даша: Вы про что?
Ирина: Я говорю, что очень странно, когда девушки такого возраста, как ты, читают.
Даша: Я читаю.
Ирина: Ой, ну ладно, я и забыла, что в такой глуши делать?
Татьяна: Ирин, ну что ты.
Нина: Даша – очень чуткая, ранимая девушка. Ей бы учиться пойти — она бы многого достигла.
Катя: Мам, давай, правда, а то затеяли с этими книгами. Что с ними говорить.
Даша: А я читаю. И буду читать. И вот эти пожелтевшие книги будут читать. В них — душа, понимаете... Ты листаешь эти страницы и знаешь, что их до тебя двадцать, тридцать лет назад кто-то читал, кто-то думал, кто-то переживал над всеми этими страницами...
Ирина: Дашенька, читай на здоровье.
Даша: Стойте. Вот ещё что...
Ирина: Ну что ты завелась.
Даша: А жизнь у нас есть!
Катя: Даша, они не о том. Не о той жизни.
Даша: А о чём же!?
Катя: Что здесь не тот колорит, атмосфера не та, не те люди.
Ирина: Ну, возможно.
Даша: Тогда я не понимаю...
Нина: Давайте чай пить.
Татьяна: Да, давайте....
Катя: Ладно, мне коз надо сходить покормить.
Нина: Катя!
Катя: Пойду. Проветрюсь. Душно тут.
Нина: Давай я.
Катя: Пойду.
Татьяна: Далеко идти?
Катя: До деревни, километра два
Татьяна: Далековато.
Ирина: А что Сергей и Альбина так рано уехали?
Катя: Да кто их знает…
Ирина: Ты, Даша, при Серёжке прямо не своя была.
Нина: А вино-то какое вкусное привезли вы! (Громко).
Ирина: Ты чего, Нин! Что не так сказала?
Нина: У них ещё дела в Калуге какие-то.
Татьяна: Какие-то они серьезные…
Катя: Альбина делишки свои делает. Ну кто она такая?! Стилист… парикмахерша, а амбиций полон рот. Да ну её.
Ирина: Даша, ты что, ты куда?
Катя уходит. Даша убегает за печеньем.
Даша: Про печенье забыла. Сейчас.
Ирина: Я что-то не то сказала?
Нина: Роман у них был.
Ирина: У Дашки с твоим Серёжкой?
Нина: Да. Учиться собирались вместе. Поступать хотели. Они же с детства вместе. А потом вот с её мамой несчастье. Куда уж там учиться. Отец в Сибири, на вахте. Его и не видели. А мама её, Антонина, покойница, столько лет мучилась. Девчонка настрадалась. Мой-то Серёжка поначалу приезжал. Несколько лет. А потом всё реже. А потом и Альбина появилась. Вот так жизнь как-то их и развела.
Татьяна: Хочешь сказать, что она его любит до сих пор. Прямо весь вечер какая-то и вправду не своя была.
Нина: Да кто знает, может, надеется.
Татьяна: Что он приедет сюда?
Ирина: Зря она надеется. Не приедет. Самой надо ехать. Добиваться.
Нина: Ладно. Пойду посмотрю, что с ней.
Нина выходит.
Ирина: Слушай, и нам здесь ещё целую ночь ночевать…
Татьяна: Тише ты! Переночуем, ничего.
Ирина: И гостиницы здесь нет. Вот в Испании мы бы точно в любом захолустье бы нашли хорошую гостиницу…
Татьяна: Ладно тебе. Здесь же не Испания.
Ирина: Я и говорю – не Испания. Деревня и разруха.
Татьяна: Но они же не виноваты в этом.
Ирина: Наверное…
Появляется Нина. За ней Даша с тарелкой с печеньем.
Даша: Чай с травами. Пейте. У нас соседка одна собирает. Вкусно получается.
Ирина: Попробуем.
Татьяна: А давайте включим Рафаэля, а?
Нина: Давай, конечно… потанцуем.
Татьяна: Катя такая серьёзная! Я прямо боялась что-то сказать при ней.
Нина: Да тяжело ей там было.
Татьяна: Какую включить?
Ирина: Давай “Escandalo”. А! Встряхнёмся! Девочки! Таня, Нина!
Даша: А я с вами. Я люблю потанцевать.
Нина: У меня что-то голова болит. Я посижу.
Звучит песня в исполнении Рафаэля «Escándalo». Таня, Ирина, Даша начинают танцевать.
Ирина: А полы-то тут скрипят!
Даша: Старый дом. Скрипят!
Ирина: Давайте, Живее! А ну...
Таня, Ирина, Даша танцуют и по ходу танца пытаются вовлечь в танец и Нину.
Татьяна: Нинка, ну же... Давай, веселись!
Ирина: Давай, подхватывай её. Дашка помогай.
Нина: Нет, нет.
Даша: Может, не надо.
Ирина: Как не надо!? Танцевать. День рождения. Веселиться надо!
Татьяна: Давай!
Таня, Ирина, Даша хватают Нину, и все вместе продолжают танцевать. Когда заканчивается музыка, уставшие, они садятся на диван и в кресла и пьют чай с печеньем.
Нина: Давно так не танцевала.
Татьяна: Да что ты! Помнишь, как в общежитии. После танцев придём, все распалённые, и хочется веселиться, а назавтра – занятия. Надо спать.
Ирина: И эта комендантша...
Нина: Хорошие были времена.
Татьяна: А помните, как в конце апреля мы поехали в Ленинград и там зависли на три дня.
Ирина: Отлично. Я потом простудилась.
Нина: И было всё равно, что у нас зачёты, что будут неуды. Там был наш Рафаэль, нас ждал его концерт, встреча с ним. А я не помню, как мы умудрились туда попасть, достать билеты.
Татьяна: А ты забыла уже всё. Это же был целый детектив.
Нина: В каком смысле.
Татьяна: У моего отца был сослуживец в Ленинграде. Я знала, там же проще, чем в Москве, было билеты купить на Рафаэля. И город меньше. Там целую операцию провернули и достали билеты.
Ирина: Да уж. Не забуду, как ночевали после концерта на вокзале. Первое мая – билетов нет, уехать нельзя.
Даша: А как вам тот концерт? Неужели вы до сих пор его помните?! Какой это был год?
Нина: Конечно! Помню! Семьдесят первый…
Татьяна: Помню, ещё как! Это было такое событие. Он на сцене. Живой! Понимаешь! Живой!
Даша: Не очень. В каком плане!?
Татьяна: Ну, понимаешь. Он, Рафаэль, был как человек не отсюда. Вообще, как с другой планеты. И вот, ты в этом зале, в Октябрьском, и он ходит, поёт.
Нина: И смотрит на нас. Помнишь!?
Татьяна: Да, он смотрел на нас. Прямо на нас.
Ирина: Так это просто казалось.
Татьяна: Да нет, Ирка. Он реально смотрел тогда на нас. Я же помню. Он раз смотрел, потом через песню ещё раз смотрел. А потом ещё. Мы ему понравились.
Нина: Смотрел. Точно смотрел.
Ирина: Я не спорю.
Даша: Неужели надо было ехать в Ленинград?!
Татьяна: Да ты просто не жила в то время. Я же говорю. Ну, пойми — мы не ездили тогда по заграницам.
Ирина: Как вспомнишь! Идиотская была страна!
Татьяна: Даже иностранцев не видели. А тут прошёл фильм «Пусть говорят». Все его видели, все знали. Там песни. Слышала их?
Даша: Слышала.
Татьяна: Ну! И он казался таким недосягаемым. А тут дядя Паша из Ленинграда звонит нам в Монино и говорит, что 30 апреля есть билеты, приезжайте. Представляешь!?
Даша: И вы поехали. А в Москве что, нельзя было?
Татьяна: Нельзя, Даша. Всё раздали по всяким профсоюзам и партийным всяким… Бросили всё. Побежали на Ленинградский вокзал покупать билеты. Любые. Хоть пешком идти.
Ирина: Идиотки были совершенные.
Татьяна: Ты не представляешь, сколько было радости. Я просто считала минуты, часы до того, как там окажусь. Не дай бог заболеть, опоздать. А Нинка вообще была как в прострации. Мы же, ты не знаешь, чуть учёбу с ней не забросили — только и ходили смотреть «Пусть говорят» с Рафаэлем. Ели только хлеб, в столовую не ходили — лишь бы хватило денег на кино.
Ирина: Чего только в молодости не делаешь.
Татьяна: Ир, ты про что?
Ирина: Про глупости.
Татьяна: Я иногда тебя не понимаю.
Ирина: Да что там, ладно...
Татьяна: Даш, в общем, понимаешь, может, и глупые мы были тогда, но для нас это было как чудо. Вот оно чудо, которое ты целый год ждал, становится реальностью. И вот оно это чудо стоит на сцене — поёт, двигается. И тогда нам казалось, что жизнь удалась. Правда же. Вот оно было счастье.
Нина: Ты ей расскажи, что мы и на следующий день остались.
Даша: Зачем?
Татьяна: Чтобы первого мая на его концерт попасть. А билетов у нас не было. Их вообще не было. А мы надеялись.
Даша: И попали!?
Ирина: Попали. Ирка устроила. Вы же только ныть можете. А потом завидовать. А как что, так Ирка.
Татьяна: Ну ладно тебе.
Нина: Ир, ну мы же помним.
Даша: Так что же вы сделали?!
Ирина: Да ничего особенного. Немного наглости, немного храбрости и вперёд.
Татьяна: Я вообще трусила. Просто тряслась.
Даша: Так что вы сделали!?
Ирина: Ну, охраны тогда особой не было. Бандитов и террористов не было... Я прикинулась заблудившейся испанкой из группы Рафаэля, а Тане с Нинкой сказала молчать и делать вид, что они иностранки.
Татьяна: Ты не представляешь, как это было трудно изображать из себя иностранку при нашей советской одежде.
Ирина: Да ладно. Изобразили же. Танька усиленно делала вид, что жевала жвачку. Нинка из себя какую-то сумасшедшую изображала. Какая-то вахтёрша нас пропускать не хотела. А я ей: маньяна амор диган ло ке диган эрмано порфабор ма карасон грацияс андестенд бите данкешен ориведерчи рома оревуар гудбай май бэби.
Даша: Это что?
Ирина: Это было всё, что я знала. Бабулька не поняла и впустила. А девочки тут зажались и чуть не провалили всю затею. Вахтёрша неладное почувствовала. Пришлось опять вспоминать типа: вис гёрлз вис ми корасон порфабор бессамо мучо. Ну, бессамо мучо подействовало — пропустила и расплылась в улыбке.
Даша: Вот даёте.
Ирина: Да. А потом мы уже оказались за сценой. И по коридору шёл он.
Даша: Кто?
Татьяна: Рафаэль!
Нина: Прямо на нас, понимаешь.
Татьяна: Метр за метром
Ирина: Всё ближе и ближе.
Даша: И что?
Нина: А мы не знаем, что ему сказать.
Даша: Как?!
Татьяна: Ну как, я учила немецкий. Нина, ты тоже, да?
Нина: Ну да.
Ирина: Я английский.
Татьяна: Да и то. Ну что мы помнили! Вот он идёт к нам, смотрит на нас, а что мы ему скажем?
Даша: И что!?
Нина: А потом, ну, у нас не то воспитание было. Как с ним заговорить? Что ему сказать? Как себя перебороть?
Даша: Ну и что?! Вы так и стояли!?
Ирина: Мы улыбались.
Татьяна: Как три русские идиотки.
Нина: Да, просто стояли, смотрели и улыбались, и у нас не было слов. Лично у меня просто всё онемело.
Даша: А потом!?
Татьяна: А потом он просто прошёл к себе в гримёрку, и всё. А мы пошли в зал.
Ирина: Самое интересное – другое. Билетов в Москву не было. Купить было невозможно – было первое мая. И в результате, мы поехали обратно на электричках. Устали ужасно.
Даша: Это же интересно!
Татьяна: По крайней мере, есть, что вспомнить. Вот я этот коридор, Рафаэля помню посекундно. Даже сейчас, когда я могу купить билет, ну, в принципе, хоть куда — в Майами, Мехико, Париж, Мадрид и попасть на его любой концерт – а вот те мгновения — они стоят...
Нина: Всей жизни стоят.
Даша: А потом!?
Нина: Что потом?
Даша: Потом он приезжал? Вы ходили на его концерты?
Нина: Билеты было сложно достать. Они же так просто не продавались.
Даша: Как так?
Ирина: Понимаешь, в продаже билетов было немного, да и администрация их сама раскупала, а остальные распространяли через всякие партийные и прочие организации, будь они неладны.
Даша: И вы больше не ходили на его концерты.
Ирина: Ну как не ходили! Ещё как ходили! Скажите Ире спасибо. Ира была и комсоргом, и профоргом.
Даша: Это кто такие?
Ирина: Должности такие советские, будь они неладны. Но, в общем, доставали мы билеты. В семьдесят втором он осенью пел. Я билеты достала.
Татьяна: Ты скажи про Минск, про Вильнюс.
Ирина: Точно. Он пел в Минске, а потом в Вильнюсе, и туда мы ездили.
Даша: А больше с ним не встречались?
Татьяна: Пытались. Но только издалека его видели, не так близко, после концерта, когда толпа таких же, как мы, ждала его. Нет, такого, как в Ленинграде, больше не было.
Нина: А потом он долго не приезжал.
Татьяна: И приехал только в семьдесят четвёртом году.
Даша: И что?
Татьяна: Меня распределили работать в Сибирь, и я приехать не могла.
Ирина: Он приехал тогда осенью. Я из нашей тройки попала одна. Меня как раз приняли в партию, и я достала билет. Вот так.
Нина: А я вернулась в Барятино.
Даша: И что?
Ирина: Для Нинки тоже был билет, но она не поехала…
Нина: Да как-то не получилось. Не отпустили меня из колхоза.
Даша: И больше вы на Рафаэля не ходили!?
Нина: Все вместе нет.
Даша: А он еще приезжал?
Татьяна: В семьдесят восьмом.
Даша: И что?
Татьяна: По отдельности. Я была. Ирка тоже была. Да и Нина... Помнишь?
Нина: Мы с Ваней как раз встречались тогда уже.
Татьяна: Он повёз её на концерт Рафаэля.
Даша: Как?
Нина: Ваня тогда водителем работал здесь. Как-то приезжает и говорит мне, чтобы я одевала самое лучшее платье. А я думаю, что такое, зачем? Что-то неладное, подумала.
Даша: А что потом?
Татьяна: А потом он её увёз.
Даша: Куда?
Нина: В Киев.
Даша: А зачем в Киев?
Нина: Там концерты были Рафаэля. А у Вани там тётя жила, и он через неё достал билет.
Даша: Один билет.
Нина: Да.
Даша: И что?
Татьяна: И ждал её в машине, пока она была на концерте.
Даша: А потом?
Нина: А потом он сказал, что любит меня, и сделал мне предложение. И мы поженились.
Даша: Ну, вы даёте, тёть Нин. Ну и ну...
Нина: А потом Рафаэль долго не приезжал, да и жизнь поменялась уже...
Татьяна: А Ваня твой где? Что он так и не пришёл-то?
Нина: Да как-то… Пьёт он… Катя тут одна была… завертелась, а Ваня пришёл и взял практически все мои деньги.
Татьяна: Ничего себе! А какой он был раньше хороший!
Ирина: Вот дела… Такой же он и был.
Нина: И наверняка уже все деньги пропил.
Даша: Так что же вы молчали? Надо же ехать за ним. Взять деньги!
Татьяна: Много было?
Нина: Тридцать тысяч взял.
Даша: Ну и ну! Я сейчас Косте позвоню. Мы съездим.
Ирина: Ну это не много.
Нина: Для меня много.
Даша: Мы возьмём у него деньги.
Нина: Не надо. Зачем?
Даша: Я не понимаю.
Нина: Не надо. Говорю, не надо. Что ты, Таня?..
Татьяна: Ладно. Слушайте…
Даша встаёт и начинает убирать со стола.
Даша: Пойду приберусь.
Татьяна: Ну, мне тут Светка написала. Ну, помните, которая с нами на концерт ходила Рафаэля. А потом в Среднюю Азию уехала.
Ирина: Ты не говорила.
Нина: Светка?!
Татьяна: Уже три раза замуж успела выйти, двое детей, трое внуков… Представляете!
Ирина: Три раза!?
Татьяна: Ну да… А сама была такая худенькая! А на фото уже такая пышка! Вот, смотрите.
Татьяна на телефоне показывает фотографии.
Ирина: Не узнать.
Нина: Да нет, что-то осталось… А былато…
Татьяна: Нинка, вот вспомнишь – и теплее на сердце. Ты же нас во всё вовлекла, или увлекла. Ты же помнишь… Сколько раз мы ходили на «Пусть говорят»! За тобой вприпрыжку...
Ирина: Точно. Денег не было на билеты.
Татьяна: Да, точно.
Ирина: А потом нам есть нечего было.
Татьяна: А помнишь, как-то мы устроились на подработку в столовую. Зима была… Холодно…
Нина: Смешно было. Какие из нас сторожа?! На нас самих крикни –всё, что хочешь, отдали бы.
Татьяна: Мне не смешно было. Знаешь, столовую и правда грабануть могли. Уж ночью тем более.
Нина: А помните, нас и брать не хотели туда.
Татьяна: Ирка спасла.
Ирина: Ну да… А чего, у меня папа милиционер был. Я так и сказала: я стрелять умею, смотрите… И показала им. А что?!
Нина: Времена были…
Татьяна: А он не изменился…
Нина: Рафаэль?
Татьяна: Да. Стоишь в зале, слушаешь его… и ни о чём не думаешь, забываешься.
Нина: Знаете, я тут в Киров, в соседний город, ездила недавно, по делам. Еду, в телефоне нашла его песни, одела наушники, слушаю. А потом вдруг, через какое-то время, думаю: что я здесь в этом автобусе делаю, как я здесь оказалось? Я слушала, глаза закрыла и потеряла связь с реальностью. Не могла понять, что за автобус, что за люди и где я.
Ирина: Ты так поаккуратней. Про свой возраст не забывай.
Татьяна: Да ладно тебе… Нинка у нас не из таких.
Нина: Правда, девочки. Я слушала его и как-то отстранилась, унеслась куда-то. Так бывает, наверное, но так явно со мной было впервые. Я реально не могла понять, куда я еду, где я, что происходит. Я на какие-то мгновения перенеслась, что-ли… не знаю…
Даша всё это время убирала со стола и пришла попрощаться.
Даша: Я пойду. До завтра.
Нина: Я потом. Ладно?
Даша: Хорошо. Я вам всё приготовила. Я почитаю. До свидания!
Даша уходит. Татьяна и Ирина кивают ей.
Татьяна: Рафаэль замечателен. Другого такого нет. Я его люблю слушать по вечерам. Вокруг темно уже...
Нина: Сядешь на диван, и как будто ничего другого уже не существует вокруг. Да!?
Татьяна: Поехала бы ты с нами.
Ирина: Да, Нин…
Татьяна: Мы весной собрались в Барселону, а потом в Париж. Он в Олимпии будет петь. А, Нин?
Нина: Да куда мне, девчат… А хозяйство? Да и денег нет… да и возраст… Проблем много.
Ирина: Ну даёт! Какой возраст!? Я ещё девочка. Кстати, мой новый друг, Вася, меня моложе на двадцать семь лет. И ничего… Ого-го!
Татьяна: Ого-го, мани-мани… Это же сколько ему?
Ирина: Не скажу. Ну и что? Я, может, и понимаю, что он ради денег. Ну и пусть…
Нина: Мне до вас далеко, девчат.
Ирина: Нин, подумай… Один раз живём. Увидишь Рафаэля – живого, рядом… Вот он будет петь прямо в десяти метрах от тебя. Ты чего? Подумай…
Татьяна: Да, Нин, всего-то билет там копейки стоит – семьдесят евро, на самолёт – тысяч двадцать… Ну, если в Барселону залететь, – чуть больше. Ну, и на гостиницу несколько сот евро. Всего тысяча, всего-то! Один раз живём. Катька вон у тебя, Серёжка… Ну, пусть дети подарок маме сделают.
Нина: Подумаю, девчат, подумаю…
Ирина: А времена были, конечно… Молодые были… Рафаэль, как ветер такой…
Татьяна: Точно.
Нина: Мы ведь случайно тогда в кино пошли. Коля уехал, я с вами.
Ирина: А кстати, как он, Коля?
Нина: Да так… живёт… Ну, ладно. А помните эту афишу… Испанский фильм, музыкальный. Весна была, холодно… и, девочки, знаете, вышла я после фильма, как не своя, как чудо какое произошло, как будто мир перевернулся, и несколько раз… Я прямо заразилась и ни о чем думать другом не могла. Иду, и в голове голос его…
Ирина: Влюбилась…
Нина: Это не то… Он близким мне стал, как родным, разве не так? А пластинок ещё и не было…
Татьяна: Да, они у нас только потом появились.
Ирина: Катушки были, помните? У Юрки был катушечный магнитофон и на нём несколько записей Рафаэля…
Татьяна: Ну да… Он этим и пользовался.
Ирина: Мы его закормили, а в тебя, Танька, он и влюблен ведь был.
Татьяна: Да ну его… Помер он уже.
Ирина: Да…
Нина: Как жаль!
Татьяна: Весело было… Голодно, денег не было – а не унывали. Всё впереди было.
Ирина: А у меня и сейчас всё впереди, и я не унываю, А!
Татьяна: Нин, а помнишь, как твоя мама нас обзывала.
Ирина: Да, да! Говорила: рафаэльки. Так и говорила – рафаэльки. Так смешно было.
Татьяна: Она, мне кажется, и не понимала, что и как.
Нина: Помню.
Татьяна: Мы приехали летом после практики к вам в дом, там, в деревне, помнишь же! Проигрыватель приволокли. Это же после какого курса было?
Ирина: После третьего.
Татьяна: Ну да. И в комнате слушаем эту гибкую пластинку. А мама твоя заходит и говорит: «рафаэлечки». А мы от смеха чуть не подавились.
Ирина: Трудно тебе с ней пришлось.
Нина: Болела она. Долго болела, парализованная. Вспоминать тяжело.
Татьяна: Нинка, Нинка…
Нина: А всё понимала. Всё…
Ирина: Намучилась ты.
Нина: У Дашки мама тоже лежачая. Вот Дашка мне и помогала – за двоими ухаживала. А я на работу и домой.
Татьяна: Трудно.
Нина: А, знаете, она его любила.
Татьяна: Кого?
Нина: Рафаэля. Я ей ставила пластинки. Я её руку возьму – так и сидим, слушаем. А как-то я на неё посмотрела – а она плачет. Слушает его и плачет.
Ирина: Не говори…. Прямо мурашки.
Татьяна: Быстро всё проходит. Живёт человек – и нет его.
Нина: Может, вы завтра вечером поедете? Погуляем тут.
Ирина: Нет, Нин… У нас дела в Москве. За машиной надо в автосервис заехать – это другой конец Москвы. Увидимся ещё, приедем.
Татьяна: Я бы осталась, но у меня отчёты. Ты же понимаешь… Кто меня отпустит?! Ехать далеко…
Нина: Девочки, милые. Трудно вам там!
Татьяна: Да как сказать. Знаешь, вроде как всё и бросить хочется. Да как подумаешь – а на что жить. Кому я нужна!
Ирина: Ну, трудно. Ну а кому легко? Не унывать! Всех локтями распихать – и вперёд!
Нина: Может, завтра днём уедете?
Ирина: Нина, я бы рада. Дела!
Нина: Жалко. Катя что-то долго.
Ирина: У вас всё так же — хозяйство?
Нина: Да. Всё так же. Может, что случилось с ней?
Татьяна: Сейчас придёт. Давайте баиньки, а то дорога была длинной.
Ирина: Слушай, а если мы здесь будем спать, ты-то где спать будешь, Нин?
Нина: Я к Даше пойду. Она одна сейчас. Комната свободна. А так я здесь в зале сплю. А Катька – в комнате, е хочу её трогать. Вы тут вместе…
Ирина: Развод она тяжело переносит?
Нина: Наверное, тяжело. Характер у неё, не знаю в кого. Правдолюбка она.
Ирина: Видно…
Татьяна: Хорошая девчонка. А чего развелись?
Нина: Я не спрашивала… от греха подальше.
Ирина: В Москву-то не вернётся?
Нина: Не знаю, вроде нет. Сейчас я вам постельное бельё дам. Вот, если холодно будет, там обогреватель возьмите, в коридоре.
Нина: Вы тут располагайтесь, как дома… Ничего, что вдвоём спать будете?
Татьяна: Нин, юность вспомним. Помните, приезжал кто-то к нам в общежитие, ну там родственник или земляк – пать негде. Койку свою отдали тайком от комендантши – а сами вдвоём… Весело, а!
Ирина: Простые мы были.
Татьяна: Неизбалованные.
Ирина: А сейчас избалованные?
Татьяна: Возможно…
Ирина: Да ну тебя.
Нина: Спокойной ночи, девочки.
Ирина: Спокойной ночи.
Татьяна: Спокойной ночи.
Нина уходит. Ирина и Татьяна остаются одни.
Затемнение.
Дмитрий Ластов
Москва (Россия)
Опубликовано 10.02.2019