Часть VIII
В комнате полумрак. Татьяна и Ирина стелют себе на диване.
Татьяна: Как в студенческие времена. Комендантши ещё не хватает и длинного коридора.
Ирина: Комендантша есть – Катька.
Татьяна: Ты её не трогай.
Ирина: Правильная слишком. Типа она права, а мы такие вот, приехали из Москвы и жизни там учим.
Татьяна: Может, когда-то мы раньше такими же были.
Ирина: Поумнели.
Татьяна: Может, просто пообтесались.
Ирина: Да ну тебя. Твой бывший как поживает? Всё так же?
Татьяна: Куда он денется. Звонит иногда.
Ирина: В гости просится?
Татьяна: Я его всё равно не пущу!
Ирина: Ты себе кухню то сделала?
Татьяна: Да, столько сил угробила! Одни нервы. Хотела сделать в стиле «прованс», но что-то, видимо, не получится так, как я хотела.
Ирина: Что так?
Татьяна: Да разве можно у нас что-то с толком сделать? Ремонт – это вообще ужасно!
Ирина: Сразу ко мне бы обратилась – я бы тебе дала телефон. Толковый мужик один есть.
Татьяна: Да чего говорить. Уже всё сделано и оплачено.
Ирина: В гости приглашай. Обмыть надо.
Татьяна: Да с этой работой… Знаешь, устаю уже.
Ирина: Я себе директора нашла нового недавно. Толковый вроде.
Татьяна: Твой директор дорого обходится.
Ирина: Не без того, но зарабатываем. Имя уже есть, связи есть.
Татьяна: Обманет он тебя.
Ирина: У тебя все обманывают. Так что, пригласишь посмотреть?
Татьяна: Лучше на дачу приезжай. Я там баньку выстроила. Септик наконец поставила, дом утеплила.
Ирина: Ну, ты молодец.
Татьяна: А ты чего?
Ирина: Да мне не до дачи.
Татьяна: Ну да, у тебя молодой козлик.
Ирина: Денег прорва уходит.
Татьяна: Не боишься?
Ирина: Чего? Что бросит? Меня?! Да ну…
Татьяна: Не боишься?
Ирина: Он повязан, как суслик.
Татьяна: Значит, не козлик, а суслик.
Ирина: Не смеши.
Татьяна: А может, ты повязана?
Ирина: Им то?
Татьяна: Ну да.
Ирина: Как?
Татьяна: Машину купила?
Ирина: Она на меня оформлена.
Татьяна: Допустим. А всякие там курсы, развлечения?
Ирина: Да ну, ну, копейки же.
Татьяна: Не скажи. Туда сто тысяч, сюда…
Ирина: Тут он татуировку сделал… Забавный такой.
Татьяна: Где, на руке?
Ирина: Нет, ниже. (Говорит на ухо. Смеются.)
Татьяна: Ирка, всегда ты приключений искала.
Ирина: А чего? Я один раз живу. Могу себе позволить. И пусть там кто что думает. Мне то что? Я сама за себя отвечаю.
Татьяна: Да я не про это. Бросит он тебя, и что?
Ирина: Я его брошу. Вот, как использованный гондон его и выброшу.
Татьяна: Жестоко.
Ирина: И он знает.
Татьяна: Да я думаю, что он тобой всё же вертит. Мы слабые. Нам скажи слово – мы и растаем. Он тебе слово скажет – ты и растаяла. А бросишь не ты его, а он тебя. И приедешь ко мне, и будешь плакаться, да виски с коньяком глотать.
Ирина: Ну, даже если и так… Зато сейчас хорошо. На новый год мы на Мальдивы. Он подобрал такой уютный островок. Фотки показывал. Я прямо сейчас мечтаю, как я там окажусь, сброшу всю эту одежду, похожу по песочку… голая.
Татьяна: Голая?
Ирина: А что!? Я ещё ничего! Поплаваю, оторвусь от этой Москвы, от этой серости.
Татьяна: Не мечтай.
Ирина: Да… мы здесь, в этой утлой квартирке на краю света…
Татьяна: А я в чём-то завидую им здесь.
Ирина: Чему тут завидовать?!
Татьяна: Понимаешь, здесь как-то всё по-другому.
Ирина: Как по-другому?
Татьяна: Как-то понятнее, проще, доступнее. Вот, Нинка здесь прожила всю жизнь, детей родила, во всякие заграницы не ездила.
Ирина: И Что?!
Татьяна: А может, она нас то счастливее.
Ирина: Не думаю.
Татьяна: А я думаю, что так. И не нужны ей какие-то твои Мальдивы и твои молодые люди. Ну, вот честно – не нужны.
Ирина: Думаешь?
Татьяна: Думаю. Она как-то к чему-то истинному ближе, ну не скажу, что к земному, но к чему-то такому ближе, чем мы.
Ирина: Знаешь, Танька, а вообще-то, и мне эти Мальдивы-то не очень-то и нужны. Просто куда вот ехать? Даже не представляю. И эти мальчики мне уже по горло. А мужика хорошего, думаешь, найдешь. Кому я нужна!? Я бы уехала от всего далеко-далеко. И деньги есть, и чего только нет, а надоело всё!
Татьяна: Да ты ещё вон какая, огонь!
Ирина: Ну ладно, что-то я о грустном…
Татьяна: Да жизнь здесь такая – навеяло.
В дверь входит Катя. Ирина и Татьяна не видят и не слышат, что она вошла. Катя прислушивается к разговору и становится в тени.
Ирина: Как здесь они живут? Ведь тоска несусветная здесь. Ничего здесь нет. Ты куда собираешься на Новый год? С нами не хочешь на Мальдивы?
Татьяна: О, нет. Вы там резвитесь без меня. Я лучше в Прагу слетаю с Моисеевой. Помнишь?
Ирина: Лети. Дорого?
Татьяна: Терпимо. Потом хочу в Париж. Сейчас захотела, глядя на всё это Барятино.
Ирина: А Нинка! Ты её видела?
Татьяна: Чего?
Ирина: Тань, ну она же выглядит вообще старухой, правда. Даже жалко её стало.
Татьяна: Ну да.
Ирина: В этом простеньком платьице, совсем никакая.
Татьяна: Ну, потом она приоделась.
Ирина: Да ну. Это вообще ниже плинтуса. Могла бы одеться и получше. А кожа какая. Я весь вечер смотрела на неё и думала: человек, женщина, должна пользоваться кремами, нормальной косметикой, ну и не так уж всё это дорого стоит, ну так запускать себя! Ну, понятно, что у них здесь нет нормальных парикмахеров, стилистов, ну, попроси ты эту Альбину себя немного в порядок привести. Да и вообще, мне кажется, что она опустилась. Какая-то другая стала. Я уж смотрела там у них на кухне, такое впечатление, что она и выпивает.
Татьяна: Ты к ней строга.
Ирина: Какое строга. Чего ты её защищаешь. А ногти, ну, купи ты себе набор там самый простой, ну, в конце концов, лаков сейчас полно. А ноги ты её видела? Ну, есть хотя бы минимальная депиляция.
Татьяна: Здесь не Москва, Ир. Ну что ты сравниваешь.
Ирина: А квартира эта. Ну, посмотри, вся стенка завалена этим старьём.
Татьяна: Ты про книги?
Ирина: Дышать невозможно! Ну, купи обои, выброси этот тлен на помойку! Ну, дышать невозможно. Ты чувствуешь?
Татьяна: Не особо.
Ирина: Слушай, а ещё больше меня поразило это вино.
Татьяна: Какое?
Ирина: То, которое они купили, помнишь? Это же ужас! Они хотели этим пойлом нас поить. Наверняка купили в каком-то сетевом дешёвом магазине.
Татьяна: И что?!
Ирина: Меня тошнит от такого пойла! Это же ужас! Ужас! А она его, наверняка пьёт!
Татьяна: Не думаю, что она выпивает. Ладно тебе. Это же не Москва.
Ирина: Ну да, правильно, дерёвня! А помнишь, года три назад мы приезжали… в их эту развалюху, в деревне. Из щелей дует, какие-то шорохи, и ходить надо было в ведро.
Татьяна: Ну и что?!
Ирина: Да противно. Даже вспоминаю – и передёргиваюсь. Ну, весь мир уже по-другому живёт. Там, вспомни, мы летом ездили в Испанию. Куда ни приедешь – все удобства есть. Ну, всё! И что? Там другие люди живут… а здесь другие?
Татьяна: Не знаю, чего ты?
Ирина: Тань, не хотят. Хотят лежать здесь на лавочке, понимаешь… Ну вот, возьми Нинку… Ведь умная баба… Стихи писала, языки учила, много знает…
Татьяна: Да уж, много…
Ирина: Но вот что она здесь забыла? Чего сюда поехала?
Татьяна: Кольку любила, родителей не могла бросить.
Ирина: Да не верю я. Легче, понимаешь, легче, вот так ей легче… Лень…
Татьяна: В каком смысле?
Ирина: Мы же в Москве, понимаешь, добивались всего, сколько у нас сил ушло, здоровья, чтобы всего добиться!
Татьяна: Ушло…
Ирина: А она сюда вернулась на всё готовенькое, и не надо ей ничего было добиваться. Вот так. Легко ей здесь было жить, всё просто, всё понятно, все свои, не то что мне... Вот и счастлива она жить в своём так сказать дерьме… родном.
Татьяна: Ты так думаешь?
Ирина: Да, да… И такой русский человек. Ему не надо никуда рыпаться, ему не надо ничего добиваться. Вот он забился в это своё Барятино и не хочет из него уезжать. Ему здесь будет плохо, неуютно, может быть, горячей воды нет, электричество отключают, а он всё равно будет здесь жить и подыхать.
Татьяна: Ну чего ты разошлась, может, нравится ей здесь.
Ирина: Вот-вот! Правильно! И отмазка от всего – что это моя родина, мой дом, что я здесь родился, что мне здесь нравится и всё такое… Нет, просто удобно, просто лень что-либо делать и куда-либо рыпаться.
Татьяна: Ладно тебе…
Ирина: И с этим Рафаэлем носится.
Татьяна: Он тебе чем не угодил?
Ирина: Да так.
Татьяна: Он-то при чём?
Ирина: Да так… Вот слушаешь её иногда и думаешь, что вот она такая вот искренняя и нежная, такая чуткая и бескорыстная и что Рафаэль у неё в душе и сердце, уносится там в другие миры… А мы что?!
Татьяна: А что мы?
Ирина: Не знаю… Мы вот по всему миру за ним ездим, в отличие от неё, даже в Майами забрались.
Татьяна: Уж точно…
Ирина: А её послушаешь…
Татьяна: Ну, может, она по-другому к нему относится, чего-ты?
Ирина: Бесит! Понимаешь?! Правильная она такая, а я вот не такая.
Татьяна: Ну и радуйся. Тебе то что? Ты завтра отсюда уедешь и ещё лет пять её видеть не будешь.
Ирина: Вот это меня и радует, что я отсюда уеду, от этой серости. И люди здесь какие-то не такие. Вот я тебе и говорю, они просто не хотят ничего делать. И Нинка не хочет. Уж нашла бы себе мужика…
Татьяна: На твоего у неё денег не хватит. Если ты только поделишься.
Ирина: Ну, я гипотетически…
Татьяна: Ладно тебе…
Ирина: Нинка, конечно, уже не та. Круги под глазами, постарела… в этой халупе, зато с Рафаэлем в сердце… Без мужика, но с Рафаэлем!
Татьяна: Ну и я без мужика. И вот увидишь, что ты будешь плакать, а я буду тебя ещё утешать.
Ирина: Давай, завтра, как в Москву приедем, я машину заберу и пойдём с тобой в Жан-Луи, возьмём чего-то сладкого, кофе, шоколад, чтобы стряхнуть с себя всю эту гниль этого места. Я прямо чувствую, как в меня всё это въедается, вливается в кровь, в кожу, в волосы. Ещё и трястись на автобусе… Может, такси возьмём? Здесь есть такси?
Татьяна: Думаешь, добно?
Ирина: Давай до Калуги доедем, а потом оттуда возьмём такси. Я просто не выдержу на автобусе, меня там тошнит от этих колхозников. Ты же видела: села эта тётка впереди, от неё же просто шёл невыносимый запах. А сзади сел этот болван, весь прокуренный, ноги расставил – просто гадость какая-то!
Татьяна: Давай завтра разберёмся.
Ирина: Знаешь, мечтаю: кончится осень, и потом брошу дела и поеду на Мальдивы… и там буду лежать на лежаке, смотреть на океан и попивать коктейль.
Татьяна: Голая...
Катя делает вид, что открывает дверь и входит в квартиру и намеренно шумит.
Ирина: Выключи свет, а то сейчас заявится сюда эта больная.
Таня выключает свет.
Затемнение.
Дмитрий Ластов
Москва (Россия)
Опубликовано 17.02.2019